Сафронов, Анатолий Иванович

Анатолий Иванович Сафронов
Род деятельности:	деятель газовой промышленности
Дата рождения:	22 июня 1922(1922-06-22) (101 год)
Место рождения:	село Ловцы, Луховицкий район, Московская область
Гражданство:	СССР СССР, Россия Россия
Награды и премии:

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Анатолий Иванович Сафронов (род. 1922) — деятель советской газовой промышленности, Герой Социалистического Труда (1982).

Биография

Анатолий Иванович Сафронов родился 22 июня 1922 года в селе Ловцы (ныне — Луховицкий район Московской области). Окончил семь классов школы и Егорьевский станкостроительный техникум. С началом Великой Отечественной войны Сафронов был призван на службу в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию. В январе 1943 года он окончил Омское военное зенитно-прожекторное училище. В боях был тяжело ранен и после длительного лечения демобилизован. Работал военруком в школе.

С 1946 года работал в газовой промышленности СССР, был начальником механических мастерских 6-го Гавриловского районного управления Московского управления магистральных газопроводов газопровода «Саратов-Москва», затем возглавил это управление. В 1960—1964 годах Сафронов возглавлял Закавказское управление магистральных газопроводов и Дирекцию строительства газопровода «Моздок-Орджоникидзе-Тбилиси», затем в течение девяти лет занимал должность заместителя начальника управления по капитальному строительству Московского управления магистральных газопроводов.

С 1973 по 1985 годы Сафронов работал начальником Московского управления магистральных газопроводов и одновременно директором Московского производственного объединения по транспортировке и поставкам газа «Мостранзгаз» Министерства газовой промышленности СССР. Это производственное объединение объединяло в себе около 40 структурных подразделений, где работало порядка 10 тысяч работников. Объединение Сафронова обслуживало 19 регионов СССР, организуя подачу газа в сотни населённых пунктов.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 27 мая 1982 года за «выдающиеся производственные достижения, досрочное выполнение планов и социалистических обязательств 1981 года, проявленную трудовую доблесть» Анатолий Иванович Сафронов был удостоен высокого звания Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и медали «Серп и Молот».

В 1985 году Сафронов вышел на пенсию. В настоящее время проживает в Москве.

Награждён двумя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Отечественной войны 1-й степени, Трудового Красного Знамени, рядом медалей.

Отрывок, характеризующий Сафронов, Анатолий Иванович

Еще через пять дней крестили молодого князя Николая Андреича. Мамушка подбородком придерживала пеленки, в то время, как гусиным перышком священник мазал сморщенные красные ладонки и ступеньки мальчика.
Крестный отец дед, боясь уронить, вздрагивая, носил младенца вокруг жестяной помятой купели и передавал его крестной матери, княжне Марье. Князь Андрей, замирая от страха, чтоб не утопили ребенка, сидел в другой комнате, ожидая окончания таинства. Он радостно взглянул на ребенка, когда ему вынесла его нянюшка, и одобрительно кивнул головой, когда нянюшка сообщила ему, что брошенный в купель вощечок с волосками не потонул, а поплыл по купели.


Участие Ростова в дуэли Долохова с Безуховым было замято стараниями старого графа, и Ростов вместо того, чтобы быть разжалованным, как он ожидал, был определен адъютантом к московскому генерал губернатору. Вследствие этого он не мог ехать в деревню со всем семейством, а оставался при своей новой должности всё лето в Москве. Долохов выздоровел, и Ростов особенно сдружился с ним в это время его выздоровления. Долохов больной лежал у матери, страстно и нежно любившей его. Старушка Марья Ивановна, полюбившая Ростова за его дружбу к Феде, часто говорила ему про своего сына.
– Да, граф, он слишком благороден и чист душою, – говаривала она, – для нашего нынешнего, развращенного света. Добродетели никто не любит, она всем глаза колет. Ну скажите, граф, справедливо это, честно это со стороны Безухова? А Федя по своему благородству любил его, и теперь никогда ничего дурного про него не говорит. В Петербурге эти шалости с квартальным там что то шутили, ведь они вместе делали? Что ж, Безухову ничего, а Федя все на своих плечах перенес! Ведь что он перенес! Положим, возвратили, да ведь как же и не возвратить? Я думаю таких, как он, храбрецов и сынов отечества не много там было. Что ж теперь – эта дуэль! Есть ли чувство, честь у этих людей! Зная, что он единственный сын, вызвать на дуэль и стрелять так прямо! Хорошо, что Бог помиловал нас. И за что же? Ну кто же в наше время не имеет интриги? Что ж, коли он так ревнив? Я понимаю, ведь он прежде мог дать почувствовать, а то год ведь продолжалось. И что же, вызвал на дуэль, полагая, что Федя не будет драться, потому что он ему должен. Какая низость! Какая гадость! Я знаю, вы Федю поняли, мой милый граф, оттого то я вас душой люблю, верьте мне. Его редкие понимают. Это такая высокая, небесная душа!
Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.