Сацумский диалект

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Сацумский диалект (яп. 薩隅方言 сацугу: хо:гэн, дословно: «диалект Сацумы и Осуми») — один из диалектов японского языка, на котором говорят в провинции Кагосима (за исключением островов Амами). В самой Японии его также называют кагосимским диалектом.





Общая информация

Распространённость

Слово сацугу (яп. 薩隅方言) — аббревиатура названий исторических провинций 摩 (Сацума) и 大 (Осуми). Говор этих двух провинций несколько отличается, хотя они оба относятся к одному диалекту. Имеются ещё два родственных диалекта; говоря в общем, на Кюсю есть три диалектные группы: хонити (яп. 豊日方言 хо:нити хо:гэн), хитику (яп. 肥筑方言 хитику хо:гэн) и сацугу.

Кагоби

Кагоби (яп. カ語尾, дословно «оканчивающиеся на „ка“») — предикативные прилагательные, у которых в заключительной и определительной форме имеется окончание «ка». Кагоби существует в современных диалектах сацугу и хитику. С древних времён и до первой половины Средневековья говор Киото был знаменит использованием суффикса «кари» у предикативных прилагательных.

Кагоби использовался, либо продолжает использоваться в диалектах хаката, янагава, сага и других.

Форма прилагательного Древние тексты Хаката Янагава Сага Литературный японский
Несовершенный вид кара каро кара каро каро
Инфинитив ку, кари у*, ка** у, кари, ка** у, ка** ку, ка**
Заключительная форма си ка ка ка и
Аттрибутивная форма ки, кару ка ка ка и
Совершенный вид кэрэ карэ кэря: (кай) кэрэ
Императив карэ

Примечания:

* В этом случае некоторые моры (ку, гу, хи, би, ми) произносятся как «у».
** Следующий за «ка» согласный удваивается (например, ка + ки = какки).

Кагоби, подобные ёка и баттэн, широко распространены в диалекте хитику. В диалекте сацугу развились слова, оканчивающиеся на согласный.

Существуют родственные сацугу говоры, например, диалекты Миядзаки и Мороката (уезд провинции Хюга), находившиеся в сфере влияния диалекта сацугу. В отличие от кагосимского «акцента второго типа» (так называют изменённое по сравнению с литературным выделение слогов в словах), в Морокате, в городах Эбино, но от Кобаяси и Мияконодзё до Соо и Сибуси используется «акцент первого типа», в уездах Нисимороката и Китамороката говорят «с нулевым акцентом».

В диалекте сацугу имеются значительные региональные вариации, так, говор сельских районов Сацумы и в района оконечности полуострова (например, города Макурадзаки) сильно отличаются даже лексически. С развитием СМИ на региональных отличиях стали акцентировать внимание.

Фонетика

Ввиду невозможности деления слов на слоги фиксированной длины в диалекте сацугу нет мор. Акцентуация слов не зависит от слогового разделения. Для японского языка такое разделение слов необычно и встречается лишь в диалектах цугару, в Аките и в диалектах тохоку.

К примеру, в литературном японском и большинстве диалектов слово «иттэ» (яп. 行って, пойдя, идя) можно разбить на равные по длительности части: и-т-тэ (три моры). В сацугу это же слово звучит как «ит-тэ». Для литературного японского закрытые слоги нехарактерны.

Кроме того, могут встречаться сочетания вроде симмосан (яп. シッモサン siq mo san) вместо нормативного сиримасэн (яп. 知りません, не знаю) siq - mo - san, перед носовыми и сонорными согласными появляются горловые смычки. В конце слова слоги ci и cu переходят в q (здесь c —— любой согласный, кроме носовых).

К примеру, слова обувь (яп. куцу), шея (яп. куби), рот (яп. кути), гвоздь (яп. куги), гребень, куси (яп. ), приходить (яп. 来る куру) произносятся как «куq»:

Грамматика

Предикативные прилагательные подвергаются кагоби и аналогичному процессу под названием игоби (яп. イ語尾, «оканчивающиеся на „и“»)[1].

Соединительная частица дэ (яп. ) на Канэгасиме и Якусиме заменена частицей кара (яп. から). Уступительное «хотя» (яп. けれども кэрэдомо) превращается в один из трёх местных вариантов: дон, идон, донкаран (яп. どん いどん どんからん), на Косикидзимарэтто, Канэгасиме, Якусиме, в архипелаге Тогара — баттэн, баттен, баттэ, батти, ба (яп. ばってん・ばっちぇん・ばって・ばっち・ばっ)[2].

В сацугу, как и в остальных говорах Кюсю, распространена конечная частица то (яп. ). Частица даро: (яп. だろう), означающая предположение, заменяется дзяро (яп. じゃろ), тот же смысл имеет конструкция «заключительная форма глагола» + «до»[3].

Построение вежливости

Особенно следует упомянуть кэйго сацугу, где вежливые конструкции используются очень часто. В сацугу благодарят не словом аригато: годзаимасу (яп. 有難う御座います), а местным выражением аигато мосагэмосита (яп. あいがともさげもした), которое произошло из фразы аригато: мо:сиагэмо:сита (яп. 有難う申し上げ申した).

Детали

Влияние на литературный японский

С первой половины периода Мэйдзи в полиции служило много выходцев из клана Сацугу. В результате, в жаргон японских полицейских вошли диалектные слова вроде «ой» (яп. おい, эй), «кора» (яп. こら, «ты»).

Слово «бинта» (яп. ビンタ, голова) появилось в сацугу, но в старину многие выходцы из нынешней префектуры Кагосима служили офицерами в армии на руководящих постах. Офицеры называли «бинта» головы своих подчинённых.

Использование диалекта для шифрования

Во Второй мировой войне сацугу использовался для шифрования переговоров с подводными лодками, в частности, когда в море на подлодке U-511 вышел вице-адмирал Наокуни Номура, связь с посольством Японии осуществлялась шифрованными телеграммами на сацугу.

Хотя американцы сумели перехватить и расшифровать телеграммы, значения они не поняли. Перевод был осуществлён лишь с помощью найденного в США потомка кагосимского клана Кадзики (яп. 加治木) Акиры Итами (яп.) (яп. 伊丹明) [4].

Кроме того, в тайга дораме NHK[5] (яп. NHK大河ドラマ NHK тайга дорама) Пылающая горная река (яп. 山河燃ゆ сангамою) еврей-научный работник, занимающийся атомными бомбами, шифрует свои записи с помощью сацугу.

Сацугу как искусственный язык

Акцент носителей сацугу сильно отличается от произношения других жителей Кюсю. Это вызвало споры о том, не является ли сацугу искусственным языком. Есть предположение, что сильные отличия сацугу от других японских диалектов связаны с тем, что местные пытались защититься от ниндзя путём создания искусственного языка, хотя такое развитие событий существует лишь в теории.

Лексика

Процветающий юг заимствовал термины в процессе торговли. Например, слово «тряпка для классной доски» (яп. ラーフル ра:фуру) заимствовано из голландского языка (rafel — тереть).

Словарь

Топонимы

Местоимения

  • атай — я; атай + ва = атая.
  • ой — местоимение первого лица единственного числа муж. груб. я (яп. орэ); множественное число — ойдон или ойдома.
  • уннагэн — мой (яп. うちの、私の ути но; ватаси но)
  • укката — (моя) жена (яп. 女房 нё:бо:); происходит от «моя, домашняя сторона» (яп. 家方 утиката)
  • вай, варэ — ты (яп. おまえ омаэ)
  • вакко — унич. ты (яп. おまえ омаэ)
  • охан — вы (яп. あなた аната)
  • оманса — Вы (яп. あなた様 анатасама)
  • ай — местоимение третьего лица единственного числа. Происходит от арэ = «он» (местоимения «корэ», «сорэ» и «арэ» произносятся в сацугу как «кой», «сой» и «ай»). Множественное число — айдон
  • анта: — он + тематическая частица (яп. あいつは айцу ва)

Выражения

  • айгатоговасу: аригато годзаимасу; айгатомосягэмосита — аригато годзаимасита
  • атайгэ: — мой дом лит. «ватаси но иэ» (яп. 私の家); атайгэн: моего дома лит. «ватаси но иэ но (яп. 私の家の)
  • аттаган, ситандон — лит. «атта камо, сирэрай кэрэдо» (яп. 有ったかも、知れないけれど, может и было, я не знаю)
  • аттарасика — лит. «моттайнай (яп. もったいない, никуда не годится)
  • -дон — вежливый суффикс, происходит от доно (яп. 殿)
  • ёкадо (муж.), ёкаё (жен.) — хорошо, понял (яп. 了解 рё:кай)
  • икка — сразу же (яп. すぐに сугу ни); происходит от выражения «как прибудет гонец» (яп. 一騎来んめ икка коммэ)
  • икэн, ситатона? до:, ситандай? (яп. どう、したんだい?)
  • инна — когда? (яп. いつですか ицу дэсу ка)
  • итто — немного, чуть-чуть времени (яп. ちょっと、少しの時間 тётто; сукоси но дзикан)
  • куга, кудо — прошу к столу (яп. 食べよう табэё:)
  • кэкэкэ — пойти купить ракушку (яп. 貝を買いに行く кай о каи ни ику)
  • миситан — не встречалось, не видел (яп. 会ったことがない атта кото га най)
  • найгонна? — что делаешь? (яп. 何をしているの? нани о ситэиру но?)
  • н-ня, уння — нет, это не так (яп. いいえ。違います。 ийэ, тигаимасу)
  • одзяттамонсэ — добро пожаловать (яп. いらっしゃいませ ирассяимасэ)
  • ояттоса — спасибо за помощь (яп. お疲れ様 оцукарэсама)
  • ситан — не знать (яп. 知らない сиранай); ситтё — знать (яп. 知っている ситтэиру)

Пища, животные и растения

  • амумэ — таракан (яп. 油虫 абурамуси)
  • амун — уксус (яп. су)
  • аппутя — квакша (яп. 雨蛙 амагаэру)
  • гараппа — каппа (яп. 河童)
  • каимо, караимо — батат (яп. 薩摩芋 сацума имо). Кандзи записывается 唐芋, где 唐 — династия Тан, которая и привезла батат в Сацуму.
  • о — мясо кита (яп. 鯨の肉 кудзира но нику)
  • окабэ — на жаргоне домоохозяек тофу (яп. 豆腐)
  • таккисё — арахис (яп. 落花生 раккасэй)
  • умбэ — плод местного кустарника семейства лардизабаловых
  • уо — рыба (яп. сакана); ио — живая рыба (яп. 生きている魚 икитэиру сакана)
  • аттабу — ататакамэру (яп. 暖める, нагревать)
  • буккумон — бесстрашный человек (яп. 豪胆な人 ко:танна хито)[6]
  • глагол + ги: — во время какого-либо действия (яп. глагол + 時 ~токи)
  • -ги — после; до (предела) (яп. まで мадэ)
  • иккасу — объяснять (яп. 教える осиэру)
  • итока — болезненный, болит (яп. 痛い итай), горячий (яп. 熱い ацуй)
  • каккай — носить на спине (яп. おんぶ омбу)
  • катаката — непарный (яп. 左右で違う саю: дэ тигау) (напр., о носках)
  • ки — резать (яп. 切る киру)
  • кибарэ — удачи; постарайся! (яп. 頑張れ гамбарэ)
  • кинкин — сэйдза (яп. 正座)
  • команка — маленький (яп. 小さい тиисай) от комакай (яп. 細かい)
  • кусэрасика — нахальная девушка (яп. 生意気少女 намаики сё:дзё)
  • кэвокэкэкэ — приходить купить раковину (яп. 貝を買いに来い кай о каи ни кои)
  • мудзи, мудзика — милый, кавайный (яп. 可愛い)
  • нисэ — молодой человек, юноша 15—25 лет (яп. 若い青年 вакай сэйнэн)
  • нуки, нукка — душный, жаркий (яп. 暑い ацуй)
  • одзи — страшный, ужасный (яп. 恐ろしい осоросий)
  • окка — тяжёлый (яп. 重い омой)
  • осэ — взрослый (яп. 大人 отона), замужняя, женатый (яп. 既婚者 киконся)
  • тангара — бесполезный разговор (яп. 滅茶苦茶などを表す語 мутякутя надо о аравасуго)
  • удо — прост. пустой (яп. 空っぽ караппо)
  • укэ — много (яп. 多い оой)
  • ун — море (яп. уми)
  • усобигоро — лжец (яп. 嘘吐き усоцуки); происходит от «усо о хиру» (лгать) + «горо» (некто)
  • уттаку — бить, ударять (яп. 殴る нагуру)
  • эсии, эсика, эдзика — нечестный (яп. ずるい дзуруй); эдзиваро — хитрец, шулер
  • -яддэ — потому что (яп. だから)

Напишите отзыв о статье "Сацумский диалект"

Примечания

  1. 飯豊ほか(1983), стр. 18
  2. 平山ほか(1997), стр. 21
  3. 都竹通年雄「文法概説」(飯豊毅一・日野資純・佐藤亮一編『講座方言学 1 方言概説』国書刊行会、1986年)
  4. 吉村昭『深海の使者』(文春文庫、1976年) ISBN 4-16-716901-0 p142~p152
  5. историческая дорама длиной в год, выпускаемая компанией NHK
  6. 武光誠. 県民性の日本地図. — 文藝春秋, 2001年. — P. p.222. — ISBN 4-16-660166-0.

Литература

  • 飯豊毅一・«日野資純»・«佐藤亮一 (言語学者)|佐藤亮一»編(1983)『講座方言学 9 九州地方の方言』«国書刊行会»
  • 平山輝男ほか(1997)『日本のことばシリーズ46鹿児島県のことば』«明治書院»

См. также

Диалекты японского языка

Отрывок, характеризующий Сацумский диалект

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.
– Ну, – сказал свитский офицер, – это картечь!
Он показывал на французские орудия, которые снимались с передков и поспешно отъезжали.
На французской стороне, в тех группах, где были орудия, показался дымок, другой, третий, почти в одно время, и в ту минуту, как долетел звук первого выстрела, показался четвертый. Два звука, один за другим, и третий.
– О, ох! – охнул Несвицкий, как будто от жгучей боли, хватая за руку свитского офицера. – Посмотрите, упал один, упал, упал!
– Два, кажется?
– Был бы я царь, никогда бы не воевал, – сказал Несвицкий, отворачиваясь.
Французские орудия опять поспешно заряжали. Пехота в синих капотах бегом двинулась к мосту. Опять, но в разных промежутках, показались дымки, и защелкала и затрещала картечь по мосту. Но в этот раз Несвицкий не мог видеть того, что делалось на мосту. С моста поднялся густой дым. Гусары успели зажечь мост, и французские батареи стреляли по ним уже не для того, чтобы помешать, а для того, что орудия были наведены и было по ком стрелять.
– Французы успели сделать три картечные выстрела, прежде чем гусары вернулись к коноводам. Два залпа были сделаны неверно, и картечь всю перенесло, но зато последний выстрел попал в середину кучки гусар и повалил троих.
Ростов, озабоченный своими отношениями к Богданычу, остановился на мосту, не зная, что ему делать. Рубить (как он всегда воображал себе сражение) было некого, помогать в зажжении моста он тоже не мог, потому что не взял с собою, как другие солдаты, жгута соломы. Он стоял и оглядывался, как вдруг затрещало по мосту будто рассыпанные орехи, и один из гусар, ближе всех бывший от него, со стоном упал на перилы. Ростов побежал к нему вместе с другими. Опять закричал кто то: «Носилки!». Гусара подхватили четыре человека и стали поднимать.
– Оооо!… Бросьте, ради Христа, – закричал раненый; но его всё таки подняли и положили.
Николай Ростов отвернулся и, как будто отыскивая чего то, стал смотреть на даль, на воду Дуная, на небо, на солнце. Как хорошо показалось небо, как голубо, спокойно и глубоко! Как ярко и торжественно опускающееся солнце! Как ласково глянцовито блестела вода в далеком Дунае! И еще лучше были далекие, голубеющие за Дунаем горы, монастырь, таинственные ущелья, залитые до макуш туманом сосновые леса… там тихо, счастливо… «Ничего, ничего бы я не желал, ничего бы не желал, ежели бы я только был там, – думал Ростов. – Во мне одном и в этом солнце так много счастия, а тут… стоны, страдания, страх и эта неясность, эта поспешность… Вот опять кричат что то, и опять все побежали куда то назад, и я бегу с ними, и вот она, вот она, смерть, надо мной, вокруг меня… Мгновенье – и я никогда уже не увижу этого солнца, этой воды, этого ущелья»…
В эту минуту солнце стало скрываться за тучами; впереди Ростова показались другие носилки. И страх смерти и носилок, и любовь к солнцу и жизни – всё слилось в одно болезненно тревожное впечатление.
«Господи Боже! Тот, Кто там в этом небе, спаси, прости и защити меня!» прошептал про себя Ростов.
Гусары подбежали к коноводам, голоса стали громче и спокойнее, носилки скрылись из глаз.
– Что, бг'ат, понюхал пог'оху?… – прокричал ему над ухом голос Васьки Денисова.
«Всё кончилось; но я трус, да, я трус», подумал Ростов и, тяжело вздыхая, взял из рук коновода своего отставившего ногу Грачика и стал садиться.
– Что это было, картечь? – спросил он у Денисова.
– Да еще какая! – прокричал Денисов. – Молодцами г'аботали! А г'абота сквег'ная! Атака – любезное дело, г'убай в песи, а тут, чог'т знает что, бьют как в мишень.
И Денисов отъехал к остановившейся недалеко от Ростова группе: полкового командира, Несвицкого, Жеркова и свитского офицера.
«Однако, кажется, никто не заметил», думал про себя Ростов. И действительно, никто ничего не заметил, потому что каждому было знакомо то чувство, которое испытал в первый раз необстреленный юнкер.
– Вот вам реляция и будет, – сказал Жерков, – глядишь, и меня в подпоручики произведут.
– Доложите князу, что я мост зажигал, – сказал полковник торжественно и весело.
– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.