Саэнс Пенья (станция метро)
«Саэнс Пенья» «Sáenz Peña» | |
| Метрополитен Буэнос-Айреса | |
 | |
| Дата открытия: | |
|---|---|
| Район: | |
| Наземный транспорт: |
Коллективо - 2, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 12, 17, 23, 24, 37, 39, 45, 50, 56, 59, 60, 64, 67, 70, 86, 90, 91, 98, 100, 102, 103, 105, 129, 146, 150, 151 и 168 |
«Саэнс Пенья» (исп. Sáenz Peña) — станция Линии A метрополитена Буэнос-Айреса. Станция расположена между станциями Лима и Конгресо. Это последняя станция линии Линии A на проспекте Авенида де Майо.
Содержание
Местоположение
Станция расположена на проспекте Авенида де Майо, на её пересечении с улицей Саенс Пенья, в районе Монсеррат. Здесь проспект Авенида де Майо, сливается с улицей Авенида Ривадавия.
Городские достопримечательности
Среди других:
- Паласио Бароло
- Площадь Конгресса
- Центральный отдел полиции
- Национальная лотерея.
История
Эта станция принадлежала к первой части линии открытой 1 декабря 1913 года связывая станции Пласа Мисерере и Площадь Мая. Его название в честь президента Луиса Саенс Пенья, который был президентом страны между 12 октября 1892 и 23 января 1895. В 1997 году эта станция была объявлена национальным историческим памятником. Станция была модернизирована в период между 2007 и 2008, сохраняя оригинальный дизайн. Среди ремонтных работ можно выделить замену керамических стен, высоту пола, кроме того, дает наклон в канализацию и добавления нового эскалатора.
Галерея
- Buenos Aires - Subte - Construcción de estación Sáenz Peña (1912).png
Строительство (1912)
- Estación Sáenz Peña (c. 1915).jpg
К году 1915
- 27 estación de subte.JPG
Название станции
- Avenida de Mayo - Congreso.JPG
Вид на Конгресс
- Buenos Aires - Subte - Sáenz Peña.jpg
Платформы
См. также
Напишите отзыв о статье "Саэнс Пенья (станция метро)"
Примечания
Ссылки
- [www.metrovias.com.ar/# Официальный сайт Metrovias] (исп.)
|
Это заготовка статьи о метро. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Саэнс Пенья (станция метро)
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.
Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
