Саюк, Луи Мишель Антуан

Луи Саюк
фр. Louis Sahuc
Дата рождения	9 сентября 1755(1755-09-09)
Место рождения	Мелло, провинция Иль-де-Франс (ныне департамент Уаза), королевство Франция
Дата смерти	24 октября 1813(1813-10-24) (58 лет)
Место смерти	Франкфурт-на-Майне, Великое герцогство Франкфурт
Принадлежность	Франция Франция
Род войск	Кавалерия
Годы службы	1772 — 1813
Звание	Дивизионный генерал
Часть	Великая армия
Командовал	4-й драгунской дивизией (1806-07)
Сражения/войны	Вальми (1792) Флёрюс (1794) Гогенлинден (1800) Хаслах-Юнгинген (1805) Эльхинген (1805) Аустерлиц (1805) Сачиль (1809) Пьяве (1809) Рааб (1809) Ваграм (1809)
Награды и премии

Луи Мишель Антуан Саюк (фр. Louis Michel Antoine Sahuc; 1755 — 1813) — французский военный деятель, дивизионный генерал (1806 год), барон (1808 год), участник революционных и наполеоновских войн.

Биография

2 августа 1772 года начал службу в королевском кавалерийском полку Лотарингии, 30 августа 1789 года получает звание лейтенанта. 22 июля 1792 года – подполковник 1-го конно-егерского полка, выполнял функции адъютанта генерала Франсуа Жарри в Северной армии, сражался при Вальми. За успешные действия в кампании 1792 года был награждён орденом Святого Людовика. Отличился при Флёрюсе, и 10 июля 1794 года был произведён в полковники, получив под своё начало 1-й конно-егерский полк. В июле 1796 года участвовал в переправе через Рейн в составе Самбро-Маасской армии. При Эмменгене был ранен ударом копья, разбил 400 улан и взял 30 пленных. 21 апреля 1799 года произведён в бригадные генералы в составе Дунайской армии, сражался при Энгене и Ульме. 28 октября 1799 года переведён в Рейнскую армию, 3 мая 1800 года отличился в сражении при Штокахе, 3 декабря 1800 года в сражении при Гогенлиндене командовал бригадой в составе кавалерийской дивизии генерала Ришпанса и сыграл решающую роль в бою против кавалерийского корпуса генерала Риша. Принимал активное участие в преследовании отступающих австрийцев, 16 декабря при Ноймаркте атаковал неприятельский арьергард, и нанёс ему серьёзные потери, 17 декабря захватил 2,650 пленных близ Франкенмаркта, 18 декабря пленил 700 австрийских кирасир у Шваненштадта, в тот-же день в Фёклабрюке захватил два орудия и множество пленных, в том числе генерала Лоппера; 19 декабря в Ламбахе вынудил сложить оружие 1,450 солдат 12-го пехотного полка и захватил 500 повозок.

4 октября 1801 года назначен в 12-й военный округ и с 27 марта 1802 года представлял департамент Уазы в Трибунате, где отстаивал бонапартистские позиции и активно участвовал в подготовке установления Империи. 5 сентября 1805 года – командир 2-й бригады 4-й драгунской дивизии кавалерийского резерва Великой Армии, отличился в сражениях 11 октября 1805 года при Хаслах-Юнгингене, 14 октября при Эльхингене и 2 декабря при Аустерлице, 4 января 1806 года – дивизионный генерал, с 4 июня 1806 года по 14 мая 1807 года командовал 4-й драгунской дивизией, 6 ноября 1806 года отличился под командой маршалов Сульта и Мюрата в сражении при Любеке, где пленил 7-й прусский пехотный полк, 25 января 1807 года сражался при Морунгене, 20 мая 1807 года – комендант 19-го военного округа.

8 марта 1809 года – командир 1-й дивизии лёгкой кавалерии Итальянской армии, участвовал в Австрийской кампании, в бою против генерала Фримона при Порденоне 15 апреля 1809 года его дивизия понесла серьёзные потери (потеряли Орла, четыре орудия и 2,000 человек пленными). 16 апреля 1809 года отличился в сражении при Сачиле, где героическим сопротивлением прикрыл отступление пехотных дивизий генералов Гренье и Бруссье, 8 мая 1809 года в сражении на реке Пьяве совместно с драгунами генерала Пюйи возглавил блестящую кавалерийскую атаку, в результате которой австрийская кавалерия была опрокинута, а неприятельская батарея из 14 орудий захвачена, причём в бою убит австрийский генерал Рейхенберг. 14 июня 1809 года сражался при Раабе, 6 июля 1809 года ранен в сражении при Ваграме. После роспуска Трибуната, в 1809 году был избран депутатом Законодательного корпуса от департамента Рона, и заседал в нём до 1812 года.

3 июня 1812 года – инспектор ремонтного депо в Лиможе, затем занял пост генерального инспектора всех армейских депо и госпиталей между Рейном и Одером. Умер от тифа, заразившись им во время инспекционной поездки, 24 октября 1813 года во Франкфурте-на-Майне в возрасте 58 лет. Имя генерала выбито на Триумфальной арке в Париже.

Воинские звания

• Лейтенант (30 августа 1789 года);
• Подполковник (22 июля 1792 года);
• Полковник (10 июля 1794 года);
• Бригадный генерал (21 апреля 1799 года);
• Дивизионный генерал (4 января 1806 года).

Титулы

• Барон Саюк и Империи (фр. baron Sahuc et de l'Empire; декрет от 19 марта 1808 года, патент подтверждён 24 июня 1808 года)

Награды

• Кавалер военного ордена Святого Людовика (1792 год);
• Легионер ордена Почётного легиона (11 декабря 1803 года);
• Коммандан ордена Почётного легиона (14 июня 1804 года).

Литература

• A. Lievyns, Jean Maurice Verdot et Pierre Bégat, Fastes de la Légion d'honneur : biographie de tous les décorés accompagnée de l'histoire législative et réglementaire de l'ordre, t. 3, Bureau de l’administration,‎ 1844, 529 p.
• Charles Théodore Beauvais de Préau, Victoires, conquêtes, désastres, revers et guerres civiles des Français de 1792 à 1815, vol. 26, Paris, C. L. F. Panckoucke,‎ 1822, 409 p.
• Vicomte Révérend, Armorial du premier empire, tome 4, Honoré Champion, libraire, Paris,‎ 1897, p. 198.
• « Louis Michel Antoine Sahuc », dans Robert et Cougny, Dictionnaire des parlementaires français,‎ 1889.

Отрывок, характеризующий Саюк, Луи Мишель Антуан

– Вот это так! – вскрикнул граф, открывая мокрые глаза и несколько раз прерываясь от сопенья, как будто к носу ему подносили склянку с крепкой уксусной солью. – Только скажи государь, мы всем пожертвуем и ничего не пожалеем.
Шиншин еще не успел сказать приготовленную им шутку на патриотизм графа, как Наташа вскочила с своего места и подбежала к отцу.
– Что за прелесть, этот папа! – проговорила она, целуя его, и она опять взглянула на Пьера с тем бессознательным кокетством, которое вернулось к ней вместе с ее оживлением.
– Вот так патриотка! – сказал Шиншин.
– Совсем не патриотка, а просто… – обиженно отвечала Наташа. – Вам все смешно, а это совсем не шутка…
– Какие шутки! – повторил граф. – Только скажи он слово, мы все пойдем… Мы не немцы какие нибудь…
– А заметили вы, – сказал Пьер, – что сказало: «для совещания».
– Ну уж там для чего бы ни было…
В это время Петя, на которого никто не обращал внимания, подошел к отцу и, весь красный, ломающимся, то грубым, то тонким голосом, сказал:
– Ну теперь, папенька, я решительно скажу – и маменька тоже, как хотите, – я решительно скажу, что вы пустите меня в военную службу, потому что я не могу… вот и всё…
Графиня с ужасом подняла глаза к небу, всплеснула руками и сердито обратилась к мужу.
– Вот и договорился! – сказала она.
Но граф в ту же минуту оправился от волнения.
– Ну, ну, – сказал он. – Вот воин еще! Глупости то оставь: учиться надо.
– Это не глупости, папенька. Оболенский Федя моложе меня и тоже идет, а главное, все равно я не могу ничему учиться теперь, когда… – Петя остановился, покраснел до поту и проговорил таки: – когда отечество в опасности.
– Полно, полно, глупости…
– Да ведь вы сами сказали, что всем пожертвуем.
– Петя, я тебе говорю, замолчи, – крикнул граф, оглядываясь на жену, которая, побледнев, смотрела остановившимися глазами на меньшого сына.
– А я вам говорю. Вот и Петр Кириллович скажет…
– Я тебе говорю – вздор, еще молоко не обсохло, а в военную службу хочет! Ну, ну, я тебе говорю, – и граф, взяв с собой бумаги, вероятно, чтобы еще раз прочесть в кабинете перед отдыхом, пошел из комнаты.
– Петр Кириллович, что ж, пойдем покурить…
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.


Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.