Са-де-Менезес, Франсишку

Франсишку Са-де-Менезес

порт. Francisco de Sá de Menezes

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Франсишку де Са-де-Менезес (порт. Francisco de Sá de Menezes, ок. 1600, Порту — 21 мая 1664, Бенфика) — португальский поэт, монах-доминиканец, автор поэмы «Malaca Conquistada» («Завоевание Малакки»), которой некоторые историки литературы отводят первое место после Лузиад Камоэнса.

Биография

Франсишку де Са-де-Менезес родился в 1600-х годах в городе Порту. В документах ордена братьев проповедников в монастыре Санто-Доминго-де-Бенфика указывается, что его отец Жуан Родригес де Са, а мать Мария да Сильва.

Женился на Д. Антония де Андраде, овдовел, вероятно в 1642 году, в связи с чем и отправился в монастырь доминиканцев.

Франсишку де Са-де-Менезес умер, согласно примечаниям исповедальни, 21 мая 1664 года в Бенфике.

Работа

Будучи португальским поэтом сочинил поэму «Malaca Conquistada» (издавалось трижды в 1634, 1658 и 1779), также сочинял сонеты и сатиры. Среди известных произведений так же указывается «D. Maria Teles».

Память

В июне 1867 года в городе Лиссабоне открыт памятник Камэноса, выполненный скульптором Виктором Бастосом. Памятник представляет из себя четырёхметровую фигуру поэта из бронзы, стоящую на восьмиугольном пьедестале в окружении восьми статуй высотой в 2,4 метра. Эти статуи представляют собой изваяния выдающихся деятелей культуры и литературы XV и XVI веков, среди которых: историк и летописец Фернан Лопес, космограф Педро Нуньес, летописец Гомес, историки Баррос и Фернан Лопес де Кастанеда и поэты де Кеведо, Херонимо и Франсиско де Са де Менесес.

Ссылки

• [books.google.pt/books?id=H_pFAAAAcAAJ&printsec=frontcover&hl=pt-PT#v=onepage&q&f=false Malaca Conquistada pelo grande Alfonso de Albuquerque].

Литература

• Са-де-Менезес // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Са-де-Менезес, Франсишку

– Cette ville asiatique aux innombrables eglises, Moscou la sainte. La voila donc enfin, cette fameuse ville! Il etait temps, [Этот азиатский город с бесчисленными церквами, Москва, святая их Москва! Вот он, наконец, этот знаменитый город! Пора!] – сказал Наполеон и, слезши с лошади, велел разложить перед собою план этой Moscou и подозвал переводчика Lelorgne d'Ideville. «Une ville occupee par l'ennemi ressemble a une fille qui a perdu son honneur, [Город, занятый неприятелем, подобен девушке, потерявшей невинность.] – думал он (как он и говорил это Тучкову в Смоленске). И с этой точки зрения он смотрел на лежавшую перед ним, невиданную еще им восточную красавицу. Ему странно было самому, что, наконец, свершилось его давнишнее, казавшееся ему невозможным, желание. В ясном утреннем свете он смотрел то на город, то на план, проверяя подробности этого города, и уверенность обладания волновала и ужасала его.
«Но разве могло быть иначе? – подумал он. – Вот она, эта столица, у моих ног, ожидая судьбы своей. Где теперь Александр и что думает он? Странный, красивый, величественный город! И странная и величественная эта минута! В каком свете представляюсь я им! – думал он о своих войсках. – Вот она, награда для всех этих маловерных, – думал он, оглядываясь на приближенных и на подходившие и строившиеся войска. – Одно мое слово, одно движение моей руки, и погибла эта древняя столица des Czars. Mais ma clemence est toujours prompte a descendre sur les vaincus. [царей. Но мое милосердие всегда готово низойти к побежденным.] Я должен быть великодушен и истинно велик. Но нет, это не правда, что я в Москве, – вдруг приходило ему в голову. – Однако вот она лежит у моих ног, играя и дрожа золотыми куполами и крестами в лучах солнца. Но я пощажу ее. На древних памятниках варварства и деспотизма я напишу великие слова справедливости и милосердия… Александр больнее всего поймет именно это, я знаю его. (Наполеону казалось, что главное значение того, что совершалось, заключалось в личной борьбе его с Александром.) С высот Кремля, – да, это Кремль, да, – я дам им законы справедливости, я покажу им значение истинной цивилизации, я заставлю поколения бояр с любовью поминать имя своего завоевателя. Я скажу депутации, что я не хотел и не хочу войны; что я вел войну только с ложной политикой их двора, что я люблю и уважаю Александра и что приму условия мира в Москве, достойные меня и моих народов. Я не хочу воспользоваться счастьем войны для унижения уважаемого государя. Бояре – скажу я им: я не хочу войны, а хочу мира и благоденствия всех моих подданных. Впрочем, я знаю, что присутствие их воодушевит меня, и я скажу им, как я всегда говорю: ясно, торжественно и велико. Но неужели это правда, что я в Москве? Да, вот она!»