Ah! ça ira

«Ah! ça ira» (также «Ça ira»; рус. Ах, [дело] пойдёт!» или Ах, пойдут дела на лад!»; название традиционно передаётся в транслитерации: «Ах, са-ира́!») — одна из самых знаменитых песен Великой французской революции; до появления «Марсельезы» — неофициальный гимн революционной Франции. Возникла летом 1790 года в дни подготовки к празднику, посвящённому годовщине взятия Бастилии.

Идея песни легла в основу одноимённой оперы британского рок-музыканта, композитора и поэта Роджера Уотерса.

История создания

Автор оригинальных слов Ландрэ (Ladré) - бывший солдат, который зарабатывал на жизнь, как уличный певец. Музыка является популярным контрдансом под названием le Carillon national, который был написан скрипачом Бэкюром (Bécourt, по другим источникам: неким Божоле). Королева Мария Антуанетта сама, как говорят, часто играла музыку на своем клавесине. Мотив вскоре стал очень популярен среди французского народа. Песня впервые стала популярной летом 1790 года в дни подготовки к празднику, посвящённому годовщине взятия Бастилии. Название и тема рефрена вдохновили Бенджамина Франклина, который отвечая на вопрос об американской войне, сказал на ломаном французском: "Ca Ira, Ca Ira" ("Это будет хорошо, это будет хорошо").

Мелодия нередко используется как лейтмотив. Так ее можно слышать в экспозиции 6 симфонии Н. Я. Мясковского.

Текст песни

Оригинальный текст

Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,
Le peuple en ce jour sans cesse répète,
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,
Malgré les mutins tout réussira.
Nos ennemis confus en restent là
Et nous allons chanter « Alléluia ! »
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,
Quand Boileau jadis du clergé parla
Comme un prophète il a prédit cela.
En chantant ma chansonnette
Avec plaisir on dira :
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira !
Suivant les maximes de l’évangile
Du législateur tout s’accomplira.
Celui qui s’élève on l’abaissera
Celui qui s’abaisse on l’élèvera.
Le vrai catéchisme nous instruira
Et l’affreux fanatisme s’éteindra.
Pour être à la loi docile
Tout Français s’exercera.
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira !
Pierrette et Margot chantent la guinguette
Réjouissons-nous, le bon temps viendra !
Le peuple français jadis à quia,
L’aristocrate dit : « Mea culpa ! »
Le clergé regrette le bien qu'il a,
Par justice, la nation l’aura.
Par le prudent Lafayette,
Tout le monde s’apaisera.
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,
Par les flambeaux de l’auguste assemblée,
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,
Le peuple armé toujours se gardera.
Le vrai d'avec le faux l’on connaîtra,
Le citoyen pour le bien soutiendra.
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,
Quand l’aristocrate protestera,
Le bon citoyen au nez lui rira,
Sans avoir l’âme troublée,
Toujours le plus fort sera.
Petits comme grands sont soldats dans l’âme,
Pendant la guerre aucun ne trahira.
Avec cœur tout bon Français combattra,
S’il voit du louche, hardiment parlera.
Lafayette dit : « Vienne qui voudra ! »
Sans craindre ni feu, ni flamme,
Le Français toujours vaincra !
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira !
Les aristocrates à la lanterne,
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira !
Les aristocrates on les pendra !
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira !
Les aristocrates à la lanterne.
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira !
Les aristocrates on les pendra.
Si on n’ les pend pas
On les rompra
Si on n’ les rompt pas
On les brûlera.
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,

Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,
Nous n’avions plus ni nobles, ni prêtres,
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,
L’égalité partout régnera.
L’esclave autrichien le suivra,
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,
Et leur infernale clique
Au diable s’envolera.

Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,
Les aristocrates à la lanterne ;
Ah ! ça ira, ça ira, ça ira,
Les aristocrates on les pendra ;
Et quand on les aura tous pendus,
On leur fichera la pelle au c...

=</poem>

Вариант перевода

Дело пойдёт, Дело пойдёт!

Дело пойдёт, Дело пойдёт!
Поёт народ, поёт народ,
И всех мятежников снесёт,
Враги уже повержены,
Сыны Отечества сильны,
Дело пойдёт. Дело пойдёт!

Буало попам всё предсказал,
Пророком был этим ослам,
Споём же вместе мы друзья,
Прославим радость бытия,
Дело пойдёт, Дело пойдёт!

Дело пойдёт, дело пойдёт!
Святым Писанием сильны,
Закону нашему верны,
Тот, кто был всем, станет ничем,
Кто был ничем, тот станет всем,
Святою целью сплочены,
Фанатики ж во власти тьмы,
Вовек пребудет наш союз,
К нему примкнёт каждый француз,
Дело пойдёт, дело пойдёт!

Дело пойдёт, дело пойдёт!
В таверне девушка поёт,
Счастье придёт, счастье придёт,
Счастья достоин французский народ,
Аристократ просит пощады,
Попы своим благам не рады,
Мы справедливостью сильны,
Мы Лафаетовы сыны,
Придёт к достоинству народ,
Дело пойдёт, дело пойдёт,
И от избранников он ждёт,
Что,
Дело пойдёт, дело пойдёт!
Когда народ вооружён,
Он в лжи и правде искушён,
Дорогу к счастью он найдёт,
Дело пойдёт, дело пойдёт!

Дело пойдёт, Дело пойдёт!
Аристократу горевать,
Народу на него плевать,
А совесть ведь у нас чиста,
Тем наша нация сильна,
От малого до велика,
Мы патриоты на века,
И за себя мы постоим,
И ты француз и гражданин.
Поставь предательству заслон,
Кличь Лафаета «Мы Вас ждём»,
Врагам ведь брошен не спроста,
Француз прославлен на века,
Дело пойдёт, дело пойдёт!

Аристократа верёвка найдёт.
Дело пойдёт, дело пойдёт!
Аристократов повесит народ,
А не повесит, то разорвёт,
Не разорвёт так уж сожжёт.
Дело пойдёт, дело пойдёт!

Дело пойдёт, дело пойдёт!
Нет ни дворян, нет ни попов,
Дело пойдёт, дело пойдёт!
Равенства взлёт, равенства взлёт,
Освободится Австрийский народ,
Дело пойдёт, дело пойдёт!
К чёрту провалится вражеский род,
К чёрту провалится вражеский род,

Дело пойдёт, Дело пойдёт!
Аристократа верёвка найдёт.
Дело пойдёт, дело пойдёт,
Аристократов повесит народ,
И не взирая на их пол,
В каждый их зад вогнём мы кол.

Ссылки

• «[edith-piaf.narod.ru/piaf1954.html Ça ira]» в исполнении Эдит Пиаф (1954)
• «[www.youtube.com/watch?v=1pZHXr4FE44 Ça ira]» в исполнении Эдит Пиаф (отрывок из фильма «Тайны Версаля»)

История   Музыка   Франция

Отрывок, характеризующий Ah! ça ira

– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.
Видно было, что этот сильный, странный мужчина находился под неотразимым влиянием, производимым на него этой черненькой, грациозной, любящей другого девочкой.
Ростов замечал что то новое между Долоховым и Соней; но он не определял себе, какие это были новые отношения. «Они там все влюблены в кого то», думал он про Соню и Наташу. Но ему было не так, как прежде, ловко с Соней и Долоховым, и он реже стал бывать дома.
С осени 1806 года опять всё заговорило о войне с Наполеоном еще с большим жаром, чем в прошлом году. Назначен был не только набор рекрут, но и еще 9 ти ратников с тысячи. Повсюду проклинали анафемой Бонапартия, и в Москве только и толков было, что о предстоящей войне. Для семейства Ростовых весь интерес этих приготовлений к войне заключался только в том, что Николушка ни за что не соглашался оставаться в Москве и выжидал только конца отпуска Денисова с тем, чтобы с ним вместе ехать в полк после праздников. Предстоящий отъезд не только не мешал ему веселиться, но еще поощрял его к этому. Большую часть времени он проводил вне дома, на обедах, вечерах и балах.

ХI
На третий день Рождества, Николай обедал дома, что в последнее время редко случалось с ним. Это был официально прощальный обед, так как он с Денисовым уезжал в полк после Крещенья. Обедало человек двадцать, в том числе Долохов и Денисов.
Никогда в доме Ростовых любовный воздух, атмосфера влюбленности не давали себя чувствовать с такой силой, как в эти дни праздников. «Лови минуты счастия, заставляй себя любить, влюбляйся сам! Только это одно есть настоящее на свете – остальное всё вздор. И этим одним мы здесь только и заняты», – говорила эта атмосфера. Николай, как и всегда, замучив две пары лошадей и то не успев побывать во всех местах, где ему надо было быть и куда его звали, приехал домой перед самым обедом. Как только он вошел, он заметил и почувствовал напряженность любовной атмосферы в доме, но кроме того он заметил странное замешательство, царствующее между некоторыми из членов общества. Особенно взволнованы были Соня, Долохов, старая графиня и немного Наташа. Николай понял, что что то должно было случиться до обеда между Соней и Долоховым и с свойственною ему чуткостью сердца был очень нежен и осторожен, во время обеда, в обращении с ними обоими. В этот же вечер третьего дня праздников должен был быть один из тех балов у Иогеля (танцовального учителя), которые он давал по праздникам для всех своих учеников и учениц.
– Николенька, ты поедешь к Иогелю? Пожалуйста, поезжай, – сказала ему Наташа, – он тебя особенно просил, и Василий Дмитрич (это был Денисов) едет.
– Куда я не поеду по приказанию г'афини! – сказал Денисов, шутливо поставивший себя в доме Ростовых на ногу рыцаря Наташи, – pas de chale [танец с шалью] готов танцовать.
– Коли успею! Я обещал Архаровым, у них вечер, – сказал Николай.
– А ты?… – обратился он к Долохову. И только что спросил это, заметил, что этого не надо было спрашивать.
– Да, может быть… – холодно и сердито отвечал Долохов, взглянув на Соню и, нахмурившись, точно таким взглядом, каким он на клубном обеде смотрел на Пьера, опять взглянул на Николая.
«Что нибудь есть», подумал Николай и еще более утвердился в этом предположении тем, что Долохов тотчас же после обеда уехал. Он вызвал Наташу и спросил, что такое?
– А я тебя искала, – сказала Наташа, выбежав к нему. – Я говорила, ты всё не хотел верить, – торжествующе сказала она, – он сделал предложение Соне.
Как ни мало занимался Николай Соней за это время, но что то как бы оторвалось в нем, когда он услыхал это. Долохов был приличная и в некоторых отношениях блестящая партия для бесприданной сироты Сони. С точки зрения старой графини и света нельзя было отказать ему. И потому первое чувство Николая, когда он услыхал это, было озлобление против Сони. Он приготавливался к тому, чтобы сказать: «И прекрасно, разумеется, надо забыть детские обещания и принять предложение»; но не успел он еще сказать этого…
– Можешь себе представить! она отказала, совсем отказала! – заговорила Наташа. – Она сказала, что любит другого, – прибавила она, помолчав немного.
«Да иначе и не могла поступить моя Соня!» подумал Николай.