Сборная Зимбабве по регби

Зимбабве
Регби-15
Прозвища	Sables
Федерация	Регбийный союз Зимбабве
Тренер	Брендон Доусон
Капитан	Кошта Динья
Наибольшее кол-во игр	Брендон Доусон (20)
Бомбардир (очки)	Кеннеди Цимба (72)
Бомбардир (попытки)	Виктор Олонга (8)
Основная форма Резервная форма
Первая игра Южная Родезия 11:24 Британские острова (30 июля 1910 г.)
Самая крупная победа  Зимбабве 130:10  Ботсвана (9 сентября 1996 г.)
Самое крупное поражение  Намибия 68:8  Зимбабве (25 сентября 2004 г.)
Чемпионат мира
Участие	2 (впервые 1987)
Достижения	групповой этап (1987, 1991)

Сборная Зимбабве по регби (англ. Zimbabwe national rugby union team) представляет Зимбабве в международных матах и соревнованиях по регби-15 высшего уровня. По классификации IRB Зимбабве является командой третьего яруса. Регби получило развитие на территориях Зимбабве в конце XIX века, первый официальный матч национальной сборной (Южной Родезии) был сыгран в 1910 году — соперником выступили британцы.

Команда поддерживала тесные отношения с британскими «львами» и в дальнейшем. Европейские гости регулярно играют с Зимбабве в рамках их турне по ЮАР. Зимбабвийцы также провели несколько матчей против «Олл Блэкс», первая встреча состоялась в конце 1920-х годов.

Сборная Зимбабве, известная под прозвищем Sables, дважды принимала участие в розыгрышах кубка мира (1987, 1991). Так как сборная ЮАР пропустила два первых чемпионата, зимбабвийцы стали первой командой, представлявшей Африку на мировом форуме. Тем не менее, команда не одержала ни одной победы в рамках финальной части чемпионата мира.

История

С прибытием в Родезию Первой колонны под предводительством Сесиля Родса в 1890 году на территории современного Зимбабве появились первые регбисты. В 1894 году в Булавайо были созданы старейшие клубы страны, «Куинс» и «Булавайо Атлетик Клаб». Спустя год, в 1895 году был создан Регбийный союз Родезии.

В 1898 году состоялся первый тур родезийцев в Южную Африку. Тогда команда Родезии была укомплектована представителями пяти крупнейших клубов страны, расположенных в Булавайо и Сэлисбери.

30 июля 1910 года сборная Родезии принимала в Булавайо команду Британских островов, посетившую Южную Африку. Британцы выиграли со счётом 24:11. 24 июля 1924 году в Сэлисбери прошёл следующий матч соперников, и европейская сборная снова праздновала успех (16:3). 14 июля 1928 года родезийцы принимали сборную Новой Зеландии и уступили «чёрным» со счётом 8:44.

В рамках южноафриканского тура 1938 года британцы сыграли с Родезией два раза. Первый из них прошёл 20 июля и завершился победой гостей (25:11), спустя три дня состоялась вторая игра, в которой снова выиграли регбисты Великобритании (45:11). В 1949 году знаменитый состав родезийцев Джона Моркела обыграл Новую Зеландию, ведомую Фредом Алленом (10:8). Таким образом родезийцы стали одной из шести сборных, сумевшим победить «Олл Блэкс» в течение последних ста лет. Через три дня новозеландцы попытались взять реванш, однако матч завершился вничью (3:3).

В 1955 году британцы снова дважды сыграли с Родезией. Первый матч европейцы выиграли со счётом 27:14, второй — со счётом 16:12. В 1960 году страну в очередной раз посетили новозеландцы. «Чёрным» удалось выиграть со счётом 29:14, хотя после первого тайма в игре наблюдалось равенство сторон (6:6). 1962 год ознаменован ещё одной встречей с «Британскими и ирландскими львами»: 25 мая британцы одержали очередную победу над хозяевами (23:9). В 1964 году «львы» выиграли со счётом 32:6. В 1970 году состоялся последний матч сборной Родезии со сборной Новой Зеландии. Африканцы уступили (14:27), сохранив при этом весьма успешную статистику игр с «Олл Блэкс»: 1 победа, 1 ничья и 3 поражения.

В 1973 году родезийцы встретились с командой Италии и достаточно крупно обыграли соперника — 42:4. В 1974 году в Селисбери вернулись «львы», нанеся африканцам очередное поражение (6:42). В 1960-х и 1970-х годах несколько уроженцев Родезии стали выступать за южноафриканскую сборную, одну из сильнейших в мире. В начале—середине 1970-х годов развитие регби в стране достигло пиковых показателей: в Родезии насчитывалось 49 клубов, которые представляли 102 команды.

В 1980 году, вместе с конституционными изменениями, произошли изменения в структуре руководящих регбийных институтов. Регбийный союз Родезии был переименован в Регбийный союз Зимбабве. Тогда же сборная отправилась в турне по Англии, в рамках которого провела шесть матчей. В первом из них представители новообразованного государства встретились со сборной графства Суррей на стадионе «Туикенем». Также национальная команда провела встречу со сборной Глостершира на «Кингсхолме».

Официальное открытие регбийному миру новой сборной Зимбабве состоялось 7 июля 1981 года, зимбабвийцы играли с Кенией и одержали победу (34:24). В 1987 году сборная вошла в число стран, приглашённых к участию в первом чемпионате мира. Команда выступила неудачно и проиграла во всех трёх матчах группового этапа.

В 1990-х годах сборная регулярно играла с соперниками из Намибии, а также, в некоторых случаях, с ивуарийцами и марокканцами. В 1991 году команда снова сыграла на кубке мира. Встретившись со сборными Ирландии, Шотландии и Японии, зимбабвийцы опять не сумели выиграть.

В июне 2005 года сборная Зимбабве начала отбор к чемпионату мира 2007 года, обыграв Сенегал (21:15). Во втором же матче зимбабвийцы проиграли Кот-д’Ивуару. Кубок Африки 2006 года стал для болельщиков сборной настоящим разочарованием: команда заняла третье место в группе, пропустив вперёд Мадагаскар и Замбию.

Несмотря на то, что регби в Зимбабве ослабевает ввиду недостаточного развития инфраструктуры и недостатка тренеров, многие спортсмены зимбабвийского происхождения стали игроками мирового уровня. Зимбабвийское регби обладает конкурентоспособностью вплоть до уровня старшей школы, однако для более старших возрастных групп условия не поддерживаются. Выбор игроков для сборной становится всё более скудным, и этим объясняется упадок последних лет. Выходцы из Зимбабве выступают преимущественно за сборную ЮАР. Тем не менее, некоторые спортсмены играли за команды Австралии, Шотландии и ряда других европейских стран.

Среди известных регбистов, покинувших Зимбабве наиболее примечательны примеры Рэй Мордта, Гэри Тейкманна, Брайана Муджати, Эдриана Гарви, Тендаи Мтаварира, Бобби Скинстеда, Тондераи Чаванги, Кеннеди Цимба (все — ЮАР). Дэвид Поукок играл за сборную Австралии, Дэвид Кёртис представлял ирландскую команду, Скотт Грей, Дэвид Дентон и Пол Джонстоун защищали цвета шотландской сборной, Энди Маринос играл за Уэльс, Эдмур Такаэндеса — за Германию, а Такудзва Нгвенья выступал за сборную США.

Ссылки

• [www.zimbabwerugby.com/ Регби в Зимбабве]
• [www.irb.com/InTouch/Regions/UnionInfo.htm?Country=ZIMBABWE Зимбабве] на сайте IRB

Отрывок, характеризующий Сборная Зимбабве по регби

Через неделю уже мужики, приезжавшие с пустыми подводами, для того чтоб увозить вещи, были останавливаемы начальством и принуждаемы к тому, чтобы вывозить мертвые тела из города. Другие мужики, прослышав про неудачу товарищей, приезжали в город с хлебом, овсом, сеном, сбивая цену друг другу до цены ниже прежней. Артели плотников, надеясь на дорогие заработки, каждый день входили в Москву, и со всех сторон рубились новые, чинились погорелые дома. Купцы в балаганах открывали торговлю. Харчевни, постоялые дворы устраивались в обгорелых домах. Духовенство возобновило службу во многих не погоревших церквах. Жертвователи приносили разграбленные церковные вещи. Чиновники прилаживали свои столы с сукном и шкафы с бумагами в маленьких комнатах. Высшее начальство и полиция распоряжались раздачею оставшегося после французов добра. Хозяева тех домов, в которых было много оставлено свезенных из других домов вещей, жаловались на несправедливость своза всех вещей в Грановитую палату; другие настаивали на том, что французы из разных домов свезли вещи в одно место, и оттого несправедливо отдавать хозяину дома те вещи, которые у него найдены. Бранили полицию; подкупали ее; писали вдесятеро сметы на погоревшие казенные вещи; требовали вспомоществований. Граф Растопчин писал свои прокламации.


В конце января Пьер приехал в Москву и поселился в уцелевшем флигеле. Он съездил к графу Растопчину, к некоторым знакомым, вернувшимся в Москву, и собирался на третий день ехать в Петербург. Все торжествовали победу; все кипело жизнью в разоренной и оживающей столице. Пьеру все были рады; все желали видеть его, и все расспрашивали его про то, что он видел. Пьер чувствовал себя особенно дружелюбно расположенным ко всем людям, которых он встречал; но невольно теперь он держал себя со всеми людьми настороже, так, чтобы не связать себя чем нибудь. Он на все вопросы, которые ему делали, – важные или самые ничтожные, – отвечал одинаково неопределенно; спрашивали ли у него: где он будет жить? будет ли он строиться? когда он едет в Петербург и возьмется ли свезти ящичек? – он отвечал: да, может быть, я думаю, и т. д.
О Ростовых он слышал, что они в Костроме, и мысль о Наташе редко приходила ему. Ежели она и приходила, то только как приятное воспоминание давно прошедшего. Он чувствовал себя не только свободным от житейских условий, но и от этого чувства, которое он, как ему казалось, умышленно напустил на себя.
На третий день своего приезда в Москву он узнал от Друбецких, что княжна Марья в Москве. Смерть, страдания, последние дни князя Андрея часто занимали Пьера и теперь с новой живостью пришли ему в голову. Узнав за обедом, что княжна Марья в Москве и живет в своем не сгоревшем доме на Вздвиженке, он в тот же вечер поехал к ней.
Дорогой к княжне Марье Пьер не переставая думал о князе Андрее, о своей дружбе с ним, о различных с ним встречах и в особенности о последней в Бородине.
«Неужели он умер в том злобном настроении, в котором он был тогда? Неужели не открылось ему перед смертью объяснение жизни?» – думал Пьер. Он вспомнил о Каратаеве, о его смерти и невольно стал сравнивать этих двух людей, столь различных и вместе с тем столь похожих по любви, которую он имел к обоим, и потому, что оба жили и оба умерли.
В самом серьезном расположении духа Пьер подъехал к дому старого князя. Дом этот уцелел. В нем видны были следы разрушения, но характер дома был тот же. Встретивший Пьера старый официант с строгим лицом, как будто желая дать почувствовать гостю, что отсутствие князя не нарушает порядка дома, сказал, что княжна изволили пройти в свои комнаты и принимают по воскресеньям.
– Доложи; может быть, примут, – сказал Пьер.
– Слушаю с, – отвечал официант, – пожалуйте в портретную.
Через несколько минут к Пьеру вышли официант и Десаль. Десаль от имени княжны передал Пьеру, что она очень рада видеть его и просит, если он извинит ее за бесцеремонность, войти наверх, в ее комнаты.
В невысокой комнатке, освещенной одной свечой, сидела княжна и еще кто то с нею, в черном платье. Пьер помнил, что при княжне всегда были компаньонки. Кто такие и какие они, эти компаньонки, Пьер не знал и не помнил. «Это одна из компаньонок», – подумал он, взглянув на даму в черном платье.
Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.