Сборная Испании по футболу

Сборная Испании по футболу
Прозвища	Красная фурия (La Furia Roja)
Конфедерация	УЕФА
Федерация	Королевская испанская футбольная федерация
Гл. тренер	Хулен Лопетеги
Капитан	Серхио Рамос
Наибольшее кол-во игр	Икер Касильяс (167)
Лучший бомбардир	Давид Вилья (59)
Рейтинг ФИФА	11 ▼ (-3) (15 сентября 2016)
max:	1 (июль 2008 - июнь 2009, октябрь 2009 - март 2010, июль 2010 - июль 2011, октябрь 2011 - июль 2014)
min:	25 (март 1998)
Код ФИФА	ESP
Основная форма Гостевая форма
Первая игра
Испания 1 — 0 Дания  (Антверпен, Бельгия; 28 августа, 1920)
Самая крупная победа
Испания 13 — 0 Болгария  (Мадрид, Испания; 21 мая, 1933)
Самое крупное поражение
Италия 7 — 1 Испания  (Амстердам, Нидерланды; 4 июня, 1928)  Англия 7 — 1 Испания  (Лондон, Англия; 9 декабря, 1931)
Чемпионат мира
Участие	14 (впервые 1934)
Достижения	Чемпионы 2010
Чемпионат Европы
Участие	10 (впервые 1964)
Достижения	Чемпионы 1964, 2008, 2012

Спортивные награды
Чемпионаты мира по футболу
Золото	ЮАР 2010
Кубки конфедераций
Бронза	ЮАР 2009
Серебро	Бразилия 2013
Чемпионаты Европы по футболу
Золото	Испания 1964
Серебро	Франция 1984
Золото	Австрия/Швейцария 2008
Золото	Польша/Украина 2012

Олимпийские награды
Футбол
Серебро	Антверпен 1920
Золото	Барселона 1992
Серебро	Сидней 2000

Сбо́рная Испа́нии по футбо́лу (исп. Selección de fútbol de España) — команда, представляющая Испанию на международных соревнованиях по футболу. Управляющая организация — Королевская испанская футбольная федерация. Федерация является членом ФИФА с 1913 года, членом УЕФА с 1954 года.

Испанская Примера — одна из сильнейших футбольных лиг в мире. В ней принимают участие такие именитые клубы, как Барселона, Реал Мадрид, Атлетико Мадрид, Севилья, Валенсия, Атлетик Бильбао и другие, в которых играют игроки топ-уровня, но многим испанским игрокам очень тяжело пробиться в основной состав своих клубов, что плохо сказывается на игре сборной Испании. Кроме того, жители Испании исторически разрознены на враждующие лагеря, что также является негативным фактором для боевого духа футболистов сборной и болельщиков. Некоторые игроки отказываются выступать за сборную Испании, многие фанаты не посещают матчи сборной, предпочитая болеть лишь за свои локальные клубы.

На протяжении долгих десятилетий сборная Испании не могла добиться выдающихся результатов. Команда, как правило, успешно преодолевала отборочные турниры чемпионатов мира и Европы, но на первенствах долго не задерживалась и дальше стадии 1/4 финала не проходила. Первый крупный успех пришёл в 1964 году: испанцы стали победителями второго чемпионата Европы. Повторение успеха случилось только в 2008 году на полях Австрии и Швейцарии. В 2012 году испанцы стали трёхкратными чемпионами Европы и первыми, кому удалось выиграть этот титул два раза подряд.

В июле 2008 года Испания достигла первой строчки рейтинга сборных ФИФА став первой командой в истории, которая при этом ни разу не выиграла чемпионат мира по футболу.

11 июля 2010 года, обыграв в финале сборную Нидерландов со счетом 1:0, сборная Испании впервые стала чемпионом мира; единственный гол забил Андрес Иньеста. Испанцы стали пятой европейской сборной (после Италии, Германии, Англии и Франции), которая побеждала на чемпионатах мира, и четвёртой европейской сборной (после Италии, Германии и Франции), которая выигрывала все три престижнейших турнира для национальных сборных (чемпионат мира (2010), Олимпийские игры (1992) и континентальное первенство (2008 и 2012)).

Наибольшее количество матчей за сборную сыграл Икер Касильяс — 167 матчей; лучший бомбардир сборной — Давид Вилья (59 мячей).

По состоянию на 15 сентября 2016 года сборная Испании в рейтинге ФИФА занимает 11-е место, а в рейтинге УЕФА по состоянию на 13 ноября 2015 года — 2-е.

Действующий капитан сборной — капитан клуба «Реал Мадрид» Серхио Рамос.

История

Ранние годы

Следуя модели Футбольной Ассоциации Англии, в 1909 году Испания создала свою собственную организацию — Королевскую федерацию футбола Испании. Дебют сборной Испании состоялся на Олимпийских играх в Антверпене в 1920 году, где команда завоевала серебро. Первый домашний международный матч сборная провела в 1921 году с Бельгией, победив со счётом 2:0. На чемпионате мира 1934 года в Италии команда дошла до 1/4 финала.

1950 — IV место чемпионата мира

После Испанской гражданской войны и Второй мировой войны, на чемпионате мира в 1950 году, сборная одержала успешную победу в отборочном и групповом этапах, попав в финальную группу, наряду с Уругваем, Бразилией и Швецией. По регламенту проведения 1950 года, золото получала команда, занявшая первое место в финальной группе; серебро и бронзу — соответственно команды занявшие второе и третье место в группе. Тогда сборная Уругвая второй раз выиграла золото. Испания, уступив Бразилии (6:1) и Швеции (3:1), и сыграв со сборной Уругвая вничью (2:2), заняла 4-е место в группе. Это было лучшее выступление Испании на Чемпионатах Мира до 2010 года. После этого последовал длительный перерыв, и только в 1962 году сборная опять смогла пройти квалификацию на участие в чемпионате мира.

1964 — победа в чемпионате Европы

Под руководством Хосе Вильялонги команда принимала у себя чемпионат Европы, победив в финале сборную СССР и впервые получив столь значительный международный титул.

1976—1988. Эпоха Гордильо

Чемпионат мира 1966 года для триумфаторов континентального первенства обернулся провалом: уступив аргентинцам и западным немцам, испанские футболисты не вышли из группы. Далее до 1978 года команде не удавалось принять участие в мировом турнире. К сожалению, вновь на групповом этапе все и закончилось. В 1976 году Испанию избрали местом проведения чемпионата мира 1982 года. Сборная не оправдала надежд, дойдя только до второго круга соревнования. Чемпионат Европы 1984 года принёс команде титул вице-чемпиона, когда Испания проиграла в финале хозяевам и фаворитам турнира — сборной Франции. Приняв участие в мировом первенстве 1986 года, Испания второй раз дошла до четвертьфинала.

1985—1998. Эпоха Субисарреты

Пройдя групповой этап чемпионата мира 1990 года, сборная остановилась на 1/8 финала. Неудача с выходом на чемпионат Европы 1992 года компенсировалась золотой медалью на Олимпийских играх в Барселоне. Третий раз Испании удалось дойти до четвертьфинала чемпионата мира в 1994 году. Тот же результат команда повторила двумя годами позже на Евро 96. ЧМ 1998 года закончился для Испании на групповом этапе.

2008—2014. Эпоха «тики-таки». Золото чемпионатов Европы и мира

Настоящим праздником для национальной команды Испании стала победа на чемпионате Европы 2008 года, когда сборная в финале обыграла Германию со счетом 1:0. Победный мяч забил Фернандо Торрес. Это стало самым знаменательным достижением Испании после победы 1964 года.

В стартовом матче группового этапа чемпионата мира 2010 года против сборной Швейцарии испанцы сенсационно уступили со счётом 0:1, хотя на протяжении всей игры владели преимуществом, нанеся 23 удара по воротам конфедератов. Швейцария направляла мяч в сторону ворот испанцев 8 раз, один из которых Икер Касильяс вынужден был доставать из сетки. После этой осечки сборная стала играть лучше от матча к матчу и впервые в своей истории вышла в финал чемпионата мира, где со счетом 1:0 обыграла сборную Нидерландов, став чемпионом мира. Гол на 116-й минуте забил Андрес Иньеста.

Сборная Испании выиграла Евро-2012, разгромив в финале сборную Италии со счётом 4:0, попутно установив рекордный счёт в истории финалов чемпионатов Европы. Испания стала первой сборной, ставшей два раза подряд чемпионом Европы (2008, 2012), и выигравшей последовательно три основных чемпионата (ЧЕ-2008, ЧМ-2010, ЧЕ-2012). У Испании также полностью поменялась репутация в мире футбола, с начала 2010-х сборная рассматривается как одна из сильнейших команд мира. Сборная без труда попала на чемпионат мира по футболу 2014, где попала в «группу смерти» B, к финалистам прошлого мирового первенства Нидерландам, испаноговорящим чилийцам, с которыми встречались также на чемпионате мира в ЮАР и австралийцам.

Чемпионат мира 2014 ещё не начался, а сборная Испании уже установила новый рекорд мировых первенств. 31 июля 2013 года Винсенте Дель Боске объявил окончательную заявку сборной Испании. Из 23 футболистов, заявленных на ЧМ-2014, 16 принимали участие в прошлом Чемпионате Мира 2010 года. До этого рекорд принадлежал сборным США (14 участников прошлого Мундиаля в 1998) и Франции (14 участников прошлого Мундиаля в 2002). В стартовом матче группового этапа чемпионата мира 2014 года против сборной Нидерландов действующие чемпионы мира и Европы были сенсационно разгромлены со счётом 1:5, причём 4 гола в ворота испанцев были забиты во втором тайме всего за 27 минут. До этого матча сборная Испании по футболу не пропускала 5 мячей в одной игре ровно 51 год. Последний раз это произошло 13 июня 1963 года, тогда «красная фурия» уступила в товарищеском матче сборной Шотландии со счётом 2:6. Во втором матче группового этапа против сборной Чили, испанцы вновь потерпели поражение (на этот раз со счётом 0:2) и досрочно сложили с себя полномочия чемпионов мира, окончательно потеряв все шансы на выход в 1/8 финала. Испания стала первым в истории чемпионом мира, который на следующем Мундиале проиграл обе первые встречи. За эти два проигранных матча Испания забила всего один мяч (с пенальти). В последнем групповом матче испанцы разгромили сборную Австралии со счётом 3:0 и покинули чемпионат мира, не выйдя из группы.

История выступления на международных турнирах

На чемпионатах мира Год Раунд Место И В Н* П РМ 1930 Не участвовали 1934 Четвертьфинал 5 3 1 1 1 4-3 1938 Не участвовали 1950 4-е место 4 6 3 1 2 10-12 1954 Не прошли квалификацию 1958 1962 Групповой этап 12 3 1 0 2 2-3 1966 Групповой этап 10 3 1 0 2 4-5 1970 Не прошли квалификацию 1974 1978 Групповой этап 10 3 1 1 1 2-2 1982 Второй раунд 9 5 1 2 2 4-5 1986 Четвертьфинал 5 5 3 1 1 11-4 1990 1/8 финала 12 4 2 1 1 6-4 1994 Четвертьфинал 8 5 2 2 1 10-6 1998 Групповой этап 18 3 1 1 1 8-4 2002 Четвертьфинал 5 5 3 2 0 10-5 2006 1/8 финала 14 4 3 0 1 9-4 2010 Чемпион 1 7 6 0 1 8-2 2014 Групповой этап 23 3 1 0 2 4-7 2018 2022 Всего 14/20 1 титул 59 29 12 18 92-66 * В ничьи включены также матчи плей-офф, которые завершились послематчевыми пенальти.

На чемпионатах Европы Год Раунд Место И В Н* П РМ 1960 Не участвовали 1964 Чемпион 1 2 2 0 0 4-2 1968 Не прошли квалификацию 1972 1976 1980 Групповой этап 7 3 0 1 2 2-4 1984 Финалист 2 5 1 3 1 4-5 1988 Групповой этап 6 3 1 0 2 3-5 1992 Не прошли квалификацию 1996 Четвертьфинал 6 4 1 3 0 4-3 2000 Четвертьфинал 5 4 2 0 2 7-7 2004 Групповой этап 10 3 1 1 1 2-2 2008 Чемпион 1 6 5 1 0 12-3 2012 Чемпион 1 6 4 2 0 12-1 2016 1/8 финала 9-16 4 2 0 2 5-4 2020 Всего 10/15 3 титула 40 19 11 10 55-36 * В ничьи включены также матчи плей-офф, которые завершились послематчевыми пенальти.

Рекордсмены сборной

По состоянию на 18 июня 2016

По количеству матчей Позиция Игрок Матчей Период 1 Икер Касильяс 167 2000—2016 2 Серхио Рамос 135 2005—н.в. 3 Хави 133 2000—2014 4 Андони Субисаррета 126 1985—1998 5 Хаби Алонсо 114 2003—2014 6 Андрес Иньеста 112 2006—н.в. 7 Фернандо Торрес 110 2003—н.в. 8 Сеск Фабрегас 109 2006—н.в. 9 Рауль 102 1996—2006 9 Давид Сильва 102 2006—н.в. * Жирным шрифтом выделены действующие футболисты.

По количеству голов Позиция Игрок Голы Период 1 Давид Вилья 59 2005—2014 2 Рауль Гонсалес 44 1996—2006 3 Фернандо Торрес 38 2003—н.в. 4 Фернандо Йерро 29 1989—2002 5 Давид Сильва 28 2006—н.в. 6 Фернандо Морьентес 27 1998—2007 7 Эмилио Бутрагеньо 26 1984—1992 8 Альфредо Ди Стефано 23 1957—1961 9 Хулио Салинас 22 1986—1996 10 Мичел 21 1985—1992 * Жирным шрифтом выделены действующие футболисты.

Состав

Текущий состав

Следующие игроки были вызваны в состав сборной главным тренером Хуленом Лопетеги для участия в товарищеском матче против сборной Бельгии и в матче отборочного турнира чемпионата мира по футболу 2018 против сборной Лихтенштейна.

Игры и голы приведены по состоянию на 28 августа 2016 года:

№	Позиция	Игрок	Дата рождения / возраст	Матчи	Голы	Клуб
	Вр	Давид Де Хеа	7 ноября 1990 (33 года)	13	-10	Манчестер Юнайтед
	Вр	Хосе Рейна	31 августа 1982 (41 год)	33	-19	Наполи
	Вр	Адриан	3 января 1987 (37 лет)	0	0	Вест Хэм Юнайтед
	Защ	Сесар Аспиликуэта	28 августа 1989 (34 года)	16	0	Челси
	Защ	Жерар Пике	2 февраля 1987 (37 лет)	81	5	Барселона
	Защ	Марк Бартра	15 января 1991 (33 года)	9	0	Боруссия Дортмунд
	Защ	Даниэль Карвахаль	11 января 1992 (32 года)	4	0	Реал Мадрид
	Защ	Серхио Рамос	30 марта 1986 (38 лет)	135	10	Реал Мадрид
	Защ	Хави Мартинес	2 сентября 1988 (35 лет)	18	0	Бавария
	Защ	Жорди Альба	21 марта 1989 (35 лет)	47	6	Барселона
	ПЗ	Серхио Бускетс	16 июля 1988 (35 лет)	87	2	Барселона
	ПЗ	Серхи Роберто	7 февраля 1992 (32 года)	1	0	Барселона
	ПЗ	Коке	8 января 1992 (32 года)	23	0	Атлетико Мадрид
	ПЗ	Сауль Ньигес	21 ноября 1994 (29 лет)	0	0	Атлетико Мадрид
	ПЗ	Тьяго Алкантара	11 апреля 1991 (33 года)	12	0	Бавария
	ПЗ	Марко Асенсио	21 января 1996 (28 лет)	0	0	Реал Мадрид
	ПЗ	Давид Сильва	8 января 1986 (38 лет)	103	24	Манчестер Сити
	ПЗ	Хуан Мата	28 апреля 1988 (35 лет)	41	10	Манчестер Юнайтед
	Нап	Лукас Васкес	1 июля 1991 (32 года)	2	0	Реал Мадрид
	Нап	Альваро Мората	23 октября 1992 (31 год)	13	6	Реал Мадрид
	Нап	Витоло	2 ноября 1989 (34 года)	3	0	Севилья
	Нап	Диего Коста	11 февраля 1988 (36 лет)	10	1	Челси
	Нап	Нолито	15 октября 1986 (37 лет)	9	4	Манчестер Сити
	Нап	Пако Алькасер	30 августа 1993 (30 лет)	13	6	Валенсия

Литература

• Великие сборные: Испания. Приложение к еженедельнику «Футбол». Выпуск № 3 (39). 2009 год

Ссылки

• [www.rfef.es/index.jsp?nodo=41 Состав на сайте Королевской федерации футбола Испании]
• [www.lafuriaroja.ru Русскоязычный сайт о сборной Испании по футболу — Красная фурия]
• [eu-football.ru/_matches.php?id=185 Отчёты обо всех матчах сборной Испании с 1920 года]  (рус.)

Отрывок, характеризующий Сборная Испании по футболу

В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.


На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.


Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
Он не умел видеть прежде великого, непостижимого и бесконечного ни в чем. Он только чувствовал, что оно должно быть где то, и искал его. Во всем близком, понятном он видел одно ограниченное, мелкое, житейское, бессмысленное. Он вооружался умственной зрительной трубой и смотрел в даль, туда, где это мелкое, житейское, скрываясь в тумане дали, казалось ему великим и бесконечным оттого только, что оно было неясно видимо. Таким ему представлялась европейская жизнь, политика, масонство, философия, филантропия. Но и тогда, в те минуты, которые он считал своей слабостью, ум его проникал и в эту даль, и там он видел то же мелкое, житейское, бессмысленное. Теперь же он выучился видеть великое, вечное и бесконечное во всем, и потому естественно, чтобы видеть его, чтобы наслаждаться его созерцанием, он бросил трубу, в которую смотрел до сих пор через головы людей, и радостно созерцал вокруг себя вечно изменяющуюся, вечно великую, непостижимую и бесконечную жизнь. И чем ближе он смотрел, тем больше он был спокоен и счастлив. Прежде разрушавший все его умственные постройки страшный вопрос: зачем? теперь для него не существовал. Теперь на этот вопрос – зачем? в душе его всегда готов был простой ответ: затем, что есть бог, тот бог, без воли которого не спадет волос с головы человека.


Пьер почти не изменился в своих внешних приемах. На вид он был точно таким же, каким он был прежде. Так же, как и прежде, он был рассеян и казался занятым не тем, что было перед глазами, а чем то своим, особенным. Разница между прежним и теперешним его состоянием состояла в том, что прежде, когда он забывал то, что было перед ним, то, что ему говорили, он, страдальчески сморщивши лоб, как будто пытался и не мог разглядеть чего то, далеко отстоящего от него. Теперь он так же забывал то, что ему говорили, и то, что было перед ним; но теперь с чуть заметной, как будто насмешливой, улыбкой он всматривался в то самое, что было перед ним, вслушивался в то, что ему говорили, хотя очевидно видел и слышал что то совсем другое. Прежде он казался хотя и добрым человеком, но несчастным; и потому невольно люди отдалялись от него. Теперь улыбка радости жизни постоянно играла около его рта, и в глазах его светилось участие к людям – вопрос: довольны ли они так же, как и он? И людям приятно было в его присутствии.
Прежде он много говорил, горячился, когда говорил, и мало слушал; теперь он редко увлекался разговором и умел слушать так, что люди охотно высказывали ему свои самые задушевные тайны.
Княжна, никогда не любившая Пьера и питавшая к нему особенно враждебное чувство с тех пор, как после смерти старого графа она чувствовала себя обязанной Пьеру, к досаде и удивлению своему, после короткого пребывания в Орле, куда она приехала с намерением доказать Пьеру, что, несмотря на его неблагодарность, она считает своим долгом ходить за ним, княжна скоро почувствовала, что она его любит. Пьер ничем не заискивал расположения княжны. Он только с любопытством рассматривал ее. Прежде княжна чувствовала, что в его взгляде на нее были равнодушие и насмешка, и она, как и перед другими людьми, сжималась перед ним и выставляла только свою боевую сторону жизни; теперь, напротив, она чувствовала, что он как будто докапывался до самых задушевных сторон ее жизни; и она сначала с недоверием, а потом с благодарностью выказывала ему затаенные добрые стороны своего характера.
Самый хитрый человек не мог бы искуснее вкрасться в доверие княжны, вызывая ее воспоминания лучшего времени молодости и выказывая к ним сочувствие. А между тем вся хитрость Пьера состояла только в том, что он искал своего удовольствия, вызывая в озлобленной, cyхой и по своему гордой княжне человеческие чувства.
– Да, он очень, очень добрый человек, когда находится под влиянием не дурных людей, а таких людей, как я, – говорила себе княжна.
Перемена, происшедшая в Пьере, была замечена по своему и его слугами – Терентием и Васькой. Они находили, что он много попростел. Терентий часто, раздев барина, с сапогами и платьем в руке, пожелав покойной ночи, медлил уходить, ожидая, не вступит ли барин в разговор. И большею частью Пьер останавливал Терентия, замечая, что ему хочется поговорить.
– Ну, так скажи мне… да как же вы доставали себе еду? – спрашивал он. И Терентий начинал рассказ о московском разорении, о покойном графе и долго стоял с платьем, рассказывая, а иногда слушая рассказы Пьера, и, с приятным сознанием близости к себе барина и дружелюбия к нему, уходил в переднюю.
Доктор, лечивший Пьера и навещавший его каждый день, несмотря на то, что, по обязанности докторов, считал своим долгом иметь вид человека, каждая минута которого драгоценна для страждущего человечества, засиживался часами у Пьера, рассказывая свои любимые истории и наблюдения над нравами больных вообще и в особенности дам.
– Да, вот с таким человеком поговорить приятно, не то, что у нас, в провинции, – говорил он.
В Орле жило несколько пленных французских офицеров, и доктор привел одного из них, молодого итальянского офицера.
Офицер этот стал ходить к Пьеру, и княжна смеялась над теми нежными чувствами, которые выражал итальянец к Пьеру.
Итальянец, видимо, был счастлив только тогда, когда он мог приходить к Пьеру и разговаривать и рассказывать ему про свое прошедшее, про свою домашнюю жизнь, про свою любовь и изливать ему свое негодование на французов, и в особенности на Наполеона.
– Ежели все русские хотя немного похожи на вас, – говорил он Пьеру, – c'est un sacrilege que de faire la guerre a un peuple comme le votre. [Это кощунство – воевать с таким народом, как вы.] Вы, пострадавшие столько от французов, вы даже злобы не имеете против них.
И страстную любовь итальянца Пьер теперь заслужил только тем, что он вызывал в нем лучшие стороны его души и любовался ими.
Последнее время пребывания Пьера в Орле к нему приехал его старый знакомый масон – граф Вилларский, – тот самый, который вводил его в ложу в 1807 году. Вилларский был женат на богатой русской, имевшей большие имения в Орловской губернии, и занимал в городе временное место по продовольственной части.
Узнав, что Безухов в Орле, Вилларский, хотя и никогда не был коротко знаком с ним, приехал к нему с теми заявлениями дружбы и близости, которые выражают обыкновенно друг другу люди, встречаясь в пустыне. Вилларский скучал в Орле и был счастлив, встретив человека одного с собой круга и с одинаковыми, как он полагал, интересами.
Но, к удивлению своему, Вилларский заметил скоро, что Пьер очень отстал от настоящей жизни и впал, как он сам с собою определял Пьера, в апатию и эгоизм.
– Vous vous encroutez, mon cher, [Вы запускаетесь, мой милый.] – говорил он ему. Несмотря на то, Вилларскому было теперь приятнее с Пьером, чем прежде, и он каждый день бывал у него. Пьеру же, глядя на Вилларского и слушая его теперь, странно и невероятно было думать, что он сам очень недавно был такой же.
Вилларский был женат, семейный человек, занятый и делами имения жены, и службой, и семьей. Он считал, что все эти занятия суть помеха в жизни и что все они презренны, потому что имеют целью личное благо его и семьи. Военные, административные, политические, масонские соображения постоянно поглощали его внимание. И Пьер, не стараясь изменить его взгляд, не осуждая его, с своей теперь постоянно тихой, радостной насмешкой, любовался на это странное, столь знакомое ему явление.
В отношениях своих с Вилларским, с княжною, с доктором, со всеми людьми, с которыми он встречался теперь, в Пьере была новая черта, заслуживавшая ему расположение всех людей: это признание возможности каждого человека думать, чувствовать и смотреть на вещи по своему; признание невозможности словами разубедить человека. Эта законная особенность каждого человека, которая прежде волновала и раздражала Пьера, теперь составляла основу участия и интереса, которые он принимал в людях. Различие, иногда совершенное противоречие взглядов людей с своею жизнью и между собою, радовало Пьера и вызывало в нем насмешливую и кроткую улыбку.
В практических делах Пьер неожиданно теперь почувствовал, что у него был центр тяжести, которого не было прежде. Прежде каждый денежный вопрос, в особенности просьбы о деньгах, которым он, как очень богатый человек, подвергался очень часто, приводили его в безвыходные волнения и недоуменья. «Дать или не дать?» – спрашивал он себя. «У меня есть, а ему нужно. Но другому еще нужнее. Кому нужнее? А может быть, оба обманщики?» И из всех этих предположений он прежде не находил никакого выхода и давал всем, пока было что давать. Точно в таком же недоуменье он находился прежде при каждом вопросе, касающемся его состояния, когда один говорил, что надо поступить так, а другой – иначе.
Теперь, к удивлению своему, он нашел, что во всех этих вопросах не было более сомнений и недоумений. В нем теперь явился судья, по каким то неизвестным ему самому законам решавший, что было нужно и чего не нужно делать.
Он был так же, как прежде, равнодушен к денежным делам; но теперь он несомненно знал, что должно сделать и чего не должно. Первым приложением этого нового судьи была для него просьба пленного французского полковника, пришедшего к нему, много рассказывавшего о своих подвигах и под конец заявившего почти требование о том, чтобы Пьер дал ему четыре тысячи франков для отсылки жене и детям. Пьер без малейшего труда и напряжения отказал ему, удивляясь впоследствии, как было просто и легко то, что прежде казалось неразрешимо трудным. Вместе с тем тут же, отказывая полковнику, он решил, что необходимо употребить хитрость для того, чтобы, уезжая из Орла, заставить итальянского офицера взять денег, в которых он, видимо, нуждался. Новым доказательством для Пьера его утвердившегося взгляда на практические дела было его решение вопроса о долгах жены и о возобновлении или невозобновлении московских домов и дач.
В Орел приезжал к нему его главный управляющий, и с ним Пьер сделал общий счет своих изменявшихся доходов. Пожар Москвы стоил Пьеру, по учету главно управляющего, около двух миллионов.
Главноуправляющий, в утешение этих потерь, представил Пьеру расчет о том, что, несмотря на эти потери, доходы его не только не уменьшатся, но увеличатся, если он откажется от уплаты долгов, оставшихся после графини, к чему он не может быть обязан, и если он не будет возобновлять московских домов и подмосковной, которые стоили ежегодно восемьдесят тысяч и ничего не приносили.
– Да, да, это правда, – сказал Пьер, весело улыбаясь. – Да, да, мне ничего этого не нужно. Я от разоренья стал гораздо богаче.
Но в январе приехал Савельич из Москвы, рассказал про положение Москвы, про смету, которую ему сделал архитектор для возобновления дома и подмосковной, говоря про это, как про дело решенное. В это же время Пьер получил письмо от князя Василия и других знакомых из Петербурга. В письмах говорилось о долгах жены. И Пьер решил, что столь понравившийся ему план управляющего был неверен и что ему надо ехать в Петербург покончить дела жены и строиться в Москве. Зачем было это надо, он не знал; но он знал несомненно, что это надо. Доходы его вследствие этого решения уменьшались на три четверти. Но это было надо; он это чувствовал.
Вилларский ехал в Москву, и они условились ехать вместе.
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.


Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
Через неделю в Москве уже было пятнадцать тысяч жителей, через две было двадцать пять тысяч и т. д. Все возвышаясь и возвышаясь, число это к осени 1813 года дошло до цифры, превосходящей население 12 го года.
Первые русские люди, которые вступили в Москву, были казаки отряда Винцингероде, мужики из соседних деревень и бежавшие из Москвы и скрывавшиеся в ее окрестностях жители. Вступившие в разоренную Москву русские, застав ее разграбленною, стали тоже грабить. Они продолжали то, что делали французы. Обозы мужиков приезжали в Москву с тем, чтобы увозить по деревням все, что было брошено по разоренным московским домам и улицам. Казаки увозили, что могли, в свои ставки; хозяева домов забирали все то, что они находили и других домах, и переносили к себе под предлогом, что это была их собственность.