Сборная Испании по хоккею с шайбой

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Испания
Прозвища La roja
Федерация Испанская федерация ледовых видов спорта
Тренер Лучано Базиле
Капитан {{{Капитан}}}
Больше всех игр Иньяки Салегуй (61)
Бомбардир Иньяки Салегуй (72)
Первая игра
Испания 6:4 Бельгия
(Баньер-де-Люшон, Франция; 21 декабря 1923)
Самая крупная победа
Испания 38:0 Турция
(Йоханесбург, ЮАР; 27 марта 1992)
Самое крупное поражение
Нидерланды 19:0 Испания
(Лас-Пальмас, Испания; 13 марта 1978)
Основная
форма
Гостевая
форма
Чемпионат мира
Участие 34 (Впервые 1977)
Достижения 22-е место (1977)

Сборная Испании по хоккею с шайбой (исп. Selección de hockey sobre hielo de España) — национальная команда Испании, представляющая свою страну на чемпионатах мира по хоккею. Существует с 1923 года, контролируется Испанской федерацией ледовых видов спорта.





История

10 марта 1923[1] Испания вступила в ИИХФ, поскольку в том же году была основана Испанская федерация зимних видов спорта. В Мадриде была построена хоккейная арена, где и начала свои выступления сборная Испании по хоккею с шайбой. На турнире де От-Гарон, который проходил в Баньере-де-Люшон, испанцы провели свой первый исторический матч против Бельгии, одержав победу со счётом 6:4, но в следующем туре уступили хозяевам турнира — французам.[2]

В 1924 году сборная Испании дебютировала на чемпионате Европы в Италии. В матче против Швейцарии два испанских хоккеиста из семи (в то время в команде играли семь человек, включая вратаря) получили травмы. Швейцария согласилась уравнять составы, что не помешало альпийской сборной выиграть 12:0. В следующем матче со Швецией ситуация повторилась, и шведы также согласились играть по схеме 5x5.[2]

Следующим крупным турниром для испанцев стал Кубок Давоса, проходивший в одноимённом швейцарском городе. За несколько дней до турнира в контрольном поединке испанцы победили хозяев 4:0. В турнире участвовали 12 сборных, разделённых на 4 группы. Испанцы попали в группу к Швейцарии и Германии, а оба матча Испания проиграла (6:0 швейцарцам, 7:0 немцам). Испанцы умудрились проиграть в утешительном турнире второй сборной Германии 0:2, но в последней игре, в которой решалась судьба 11-го и 12-го мест, победили итальянцев 4:0.

1 января 1925 испанцы провели матч со второй сборной Германии и победили в овертайме 3:1. Затем Испания отправилась в турне по Швейцарии, выиграв три матча. В том же месяце испанцы повторно сыграли на турнире де От-Гарон, выиграв у бельгийцев 4:1 и сыграв с Францией вничью 3:3.[2] В следующем году испанцы снова участвовали в давосском турнире, но выступили крайне ужасно — проигрыши Бельгии 5:0, Чехословакии 9:2 привели к тому, что испанцы участвовали снова в утешительном турнире. Но там команда королевства проиграла Польше 4:1 и сыграла вничью с Италией 2:2.[2] Ещё раз испанцы через два года вновь приняли участие в континентальном чемпионате.

На мировом чемпионате дебютировали в группе С в Копенгагене только в 1977 году. Занятое ими место там оказалось самым лучшим для испанцев за всё время. Уже два следующий год чемпионаты в группе С прошли в Испании (Лас-Пальмас и Барселона).

Сборная Испании выступает во втором дивизионе ИИХФ с 2001 года, однако пробиться в первый дивизион удалось только в 2010 году, и все матчи группы A команда Испании выиграла. [1] Однако через год, в 2011 году испанцы потерпели три поражения при одной победе в овертайме и снова вылетели во Второй дивизион.По итогам турнира во втором дивизионе по классу А в 2013 сборная заняла последнее место в группе А.Таким образом,сборная переместилась за 2 года из 1 дивизиона в дивизион 2B (Второй дивизион чемпионата мира по хоккею с шайбой 2013).

В 2014 году, на домашнем для себя турнире, сборная Испании занимает первое место в дивизионе 2В, обыграв сборные Мексики (5:3), Китая (4:0), Турции (8:0), ЮАР (6:0), Новой Зеландии (6:2) и, таким образом, вернулась в дивизион 1B (Второй дивизион чемпионата мира по хоккею с шайбой 2015).

Восемь раз испанские города принимали чемпионат мира низших дивизионов. Трижды этой участи добивался город Хака.

Состав (состояние на апрель 2014)

Позиция # Игрок Дата Рождения Клуб
Вр 1 Альдер Алькайн 20 декабря 1991 (32 года) Hielo Bipolo Vitoria - Gasteiz
Вр 20 Аарон Карретеро 12 июля 1988 (35 лет) Барселона
Защ 3 Иниго Гаинса 16 февраля 1995 (29 лет) Барселона
Защ 4 Хорхе Веа 15 апреля 1994 (29 лет) Чури Урдин
Защ 9 Хуан Антонио Брабо 5 мая 1987 (36 лет) Хака
Защ 10 Алехандро Эрнандес 23 декабря 1991 (32 года) Hielo Bipolo Vitoria - Gasteiz
Защ 12 Хуан Хосе Паласин 25 сентября 1975 (48 лет) Хака
Защ 19 Адриан Убьето 11 марта 1993 (31 год) Хака
Защ 22 Гильермо Бетран 12 октября 1985 (38 лет) Хака
Нап 5 Адриан Бетран 19 мая 1990 (33 года) Хака
Нап 6 Сальвадор Барнола 6 сентября 1977 (46 лет) Пучсерда
Нап 7 Пабло Пувуэла 22 сентября 1976 (47 лет) Чури Урдин
Нап 8 Игнасио Соларзано 19 февраля 1995 (29 лет) Чури Урдин
Нап 11 Хуан Мунос 30 августа 1990 (33 года) Hielo Bipolo Vitoria - Gasteiz
Нап 13 Пол Гонсалес 4 сентября 1990 (33 года) University of Ottawa
Нап 14 Марк Рибас 28 февраля 1988 (36 лет) Барселона
Нап 15 Хавьер Гарсия-Ариас 4 сентября 1990 (33 года) Махадаонда
Нап 16 Патрисио Фуэнтес 13 марта 1995 (29 лет) Чури Урдин
Нап 17 Алехандро Педрас 4 сентября 1990 (33 года) Махадаонда
Нап 18 Алехандро Карбоней 16 января 1994 (30 лет) Хака
Нап 21 Ориоль Боронат 22 мая 1992 (31 год) Барселона
Нап 23 Карлос Кеведо 23 февраля 1993 (31 год) FPS
Нап 24 Пабло Муньос 26 апреля 1987 (36 лет) Барселона

Тренер: Лучано Базиле [en.wikipedia.org/wiki/Spain_men%27s_national_ice_hockey_team]

Напишите отзыв о статье "Сборная Испании по хоккею с шайбой"

Примечания

  1. 1 2 [www.iihf.com/iihf-home/countries/spain.html Spain], International Ice Hockey Federation. Проверено 19 февраля 2010.
  2. 1 2 3 4 [www.fedhielo.com/images/hockey/docs/fedh_historia_hockey_hielo.pdf History of Ice Hockey in Spain], Spanish Ice Sports Federation. Проверено 19 февраля 2010.

Ссылки

  • [www.fedhielo.com/ Официальный сайт испанской федерации ледовых видов спорта]  (исп.)


Отрывок, характеризующий Сборная Испании по хоккею с шайбой

– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.
Но Милорадович, очевидно, в эту минуту думал менее всего о том, о чем спорили генералы.
– Ma foi, [Ей Богу,] – сказал он, – завтра всё увидим на поле сражения.
Вейротер усмехнулся опять тою улыбкой, которая говорила, что ему смешно и странно встречать возражения от русских генералов и доказывать то, в чем не только он сам слишком хорошо был уверен, но в чем уверены были им государи императоры.
– Неприятель потушил огни, и слышен непрерывный шум в его лагере, – сказал он. – Что это значит? – Или он удаляется, чего одного мы должны бояться, или он переменяет позицию (он усмехнулся). Но даже ежели бы он и занял позицию в Тюрасе, он только избавляет нас от больших хлопот, и распоряжения все, до малейших подробностей, остаются те же.
– Каким же образом?.. – сказал князь Андрей, уже давно выжидавший случая выразить свои сомнения.
Кутузов проснулся, тяжело откашлялся и оглянул генералов.
– Господа, диспозиция на завтра, даже на нынче (потому что уже первый час), не может быть изменена, – сказал он. – Вы ее слышали, и все мы исполним наш долг. А перед сражением нет ничего важнее… (он помолчал) как выспаться хорошенько.
Он сделал вид, что привстает. Генералы откланялись и удалились. Было уже за полночь. Князь Андрей вышел.

Военный совет, на котором князю Андрею не удалось высказать свое мнение, как он надеялся, оставил в нем неясное и тревожное впечатление. Кто был прав: Долгоруков с Вейротером или Кутузов с Ланжероном и др., не одобрявшими план атаки, он не знал. «Но неужели нельзя было Кутузову прямо высказать государю свои мысли? Неужели это не может иначе делаться? Неужели из за придворных и личных соображений должно рисковать десятками тысяч и моей, моей жизнью?» думал он.
«Да, очень может быть, завтра убьют», подумал он. И вдруг, при этой мысли о смерти, целый ряд воспоминаний, самых далеких и самых задушевных, восстал в его воображении; он вспоминал последнее прощание с отцом и женою; он вспоминал первые времена своей любви к ней! Вспомнил о ее беременности, и ему стало жалко и ее и себя, и он в нервично размягченном и взволнованном состоянии вышел из избы, в которой он стоял с Несвицким, и стал ходить перед домом.
Ночь была туманная, и сквозь туман таинственно пробивался лунный свет. «Да, завтра, завтра! – думал он. – Завтра, может быть, всё будет кончено для меня, всех этих воспоминаний не будет более, все эти воспоминания не будут иметь для меня более никакого смысла. Завтра же, может быть, даже наверное, завтра, я это предчувствую, в первый раз мне придется, наконец, показать всё то, что я могу сделать». И ему представилось сражение, потеря его, сосредоточение боя на одном пункте и замешательство всех начальствующих лиц. И вот та счастливая минута, тот Тулон, которого так долго ждал он, наконец, представляется ему. Он твердо и ясно говорит свое мнение и Кутузову, и Вейротеру, и императорам. Все поражены верностью его соображения, но никто не берется исполнить его, и вот он берет полк, дивизию, выговаривает условие, чтобы уже никто не вмешивался в его распоряжения, и ведет свою дивизию к решительному пункту и один одерживает победу. А смерть и страдания? говорит другой голос. Но князь Андрей не отвечает этому голосу и продолжает свои успехи. Диспозиция следующего сражения делается им одним. Он носит звание дежурного по армии при Кутузове, но делает всё он один. Следующее сражение выиграно им одним. Кутузов сменяется, назначается он… Ну, а потом? говорит опять другой голос, а потом, ежели ты десять раз прежде этого не будешь ранен, убит или обманут; ну, а потом что ж? – «Ну, а потом, – отвечает сам себе князь Андрей, – я не знаю, что будет потом, не хочу и не могу знать: но ежели хочу этого, хочу славы, хочу быть известным людям, хочу быть любимым ими, то ведь я не виноват, что я хочу этого, что одного этого я хочу, для одного этого я живу. Да, для одного этого! Я никогда никому не скажу этого, но, Боже мой! что же мне делать, ежели я ничего не люблю, как только славу, любовь людскую. Смерть, раны, потеря семьи, ничто мне не страшно. И как ни дороги, ни милы мне многие люди – отец, сестра, жена, – самые дорогие мне люди, – но, как ни страшно и неестественно это кажется, я всех их отдам сейчас за минуту славы, торжества над людьми, за любовь к себе людей, которых я не знаю и не буду знать, за любовь вот этих людей», подумал он, прислушиваясь к говору на дворе Кутузова. На дворе Кутузова слышались голоса укладывавшихся денщиков; один голос, вероятно, кучера, дразнившего старого Кутузовского повара, которого знал князь Андрей, и которого звали Титом, говорил: «Тит, а Тит?»
– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!