Сборная новичков НБА

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Сборная новичков НБА (англ. NBA All-Rookie Team) — символическая команда, составленная из лучших новичков сезона Национальной баскетбольной ассоциации, выбирается с сезона 1962/1963. Состав сборной определяется голосованием главных тренеров команд ассоциации, которым не позволяется голосовать за игроков своих команд[1]. Изначально была только одна сборная новичков, состоявшая из пяти игроков, с сезона 1987/1988 игроки распределяются между двумя сборными. Выбор сборных происходит следующим образом: каждый из тренеров составляет собственные две сборные новичков по пять игроков в каждой, за попадание в первую сборную игрок получает два очка, за попадание во вторую — очко; пять игроков, набравших наибольшее количество баллов, попадают в первую сборную, следующие пять — во вторую. При равенстве баллов у игроков, претендующих на 5-ю и 10-ю позицию в сборной, оба включаются либо в первую, либо во вторую сборную[2]. Распределения по позициям как в сборной всех звёзд в этом голосовании не делается, так, например, в 2008 году первая команда состояла из четырёх форвардов и одного защитника.



Победители

Условные обозначения
Указывает, что игрок всё ещё выступает в НБА
Игроки, включённые в Зал славы баскетбола
Игрок (выделение курсивом) Отмечает игроков, выбранных на драфте под первым номером
Игрок (выделение жирным) Отмечает игроков, получивших звание лучшего новичка в том же году[a]
Сезон Сборная
Первая пятёрка Вторая пятёрка
Игроки Клубы Игроки Клубы
1962/63 Терри Дишингер Чикаго Зефирс Нет второй команды
Чет Уокер Сиракьюс Нэшнлз
Зелмо Бити Сент-Луис Хокс
Джон Хавличек Бостон Селтикс
Дэйв Дебуше Детройт Пистонс
1963/64 Джерри Лукас Цинциннати Роялз Нет второй команды
Гас Джонсон Балтимор Буллетс
Нейт Термонд Сан-Франциско Уорриорз
Арт Хейман Нью-Йорк Никс
Род Торн Балтимор Буллетс
1964/65 Уиллис Рид Нью-Йорк Никс Нет второй команды
Джим Барнс Нью-Йорк Никс
Ховард Комайвс Нью-Йорк Никс
Люциус Джексон Филадельфия-76
Вали Джонс Балтимор Буллетс
Джо Колдуэлл Детройт Пистонс
1965/66 Рик Бэрри Сан-Франциско Уорриорз Нет второй команды
Билли Каннингем Филадельфия-76
Том Ван Эрсдейл Детройт Пистонс
Дик Ван Эрсдейл Нью-Йорк Никс
Фред Хетцель Сан-Франциско Уорриорз
1966/67 Лу Хадсон Сент-Луис Хокс Нет второй команды
Джек Марин Балтимор Буллетс
Эрвин Мюллер Чикаго Буллз
Кэззи Расселл Нью-Йорк Никс
Дэйв Бинг Детройт Пистонс
1967/68 Эрл Монро Балтимор Буллетс Нет второй команды
Боб Рул Сиэтл Суперсоникс
Уолт Фрейзер Нью-Йорк Никс
Эл Такер Сиэтл Суперсоникс
Фил Джексон Нью-Йорк Никс
1968/69 Уэс Анселд Балтимор Буллетс Нет второй команды
Элвин Хейз Сан-Диего Рокетс
Билл Хьюитт Лос-Анджелес Лейкерс
Арт Харрис Сиэтл Суперсоникс
Гэри Грегор Финикс Санз
1969/70 Лью Алсиндор Милуоки Бакс Нет второй команды
Боб Дэндридж Милуоки Бакс
Джо Джо Уайт Бостон Селтикс
Майк Дэвис Балтимор Буллетс
Дик Гарретт Лос-Анджелес Лейкерс
1970/71 Джефф Петри Портленд Трэйл Блэйзерс Нет второй команды
Дэйв Коуэнс Бостон Селтикс
Пит Маравич Атланта Хокс
Келвин Мёрфи Сан-Диего Рокетс
Боб Ленье Детройт Пистонс
1971/72 Элмор Смит Баффало Брейвз Нет второй команды
Сидни Уикс Портленд Трэйл Блэйзерс
Остин Карр Кливленд Кавальерс
Фил Ченьер Балтимор Буллетс
Клиффорд Рэй Чикаго Буллз
1972/73 Боб Макаду Баффало Брейвз Нет второй команды
Ллойд Нил Портленд Трэйл Блэйзерс
Фред Бойд Филадельфия-76
Дуайт Дэвис Кливленд Кавальерс
Джим Прайс Лос-Анджелес Лейкерс
1973/74 Эрни Дигрегорио Баффало Брейвз Нет второй команды
Рон Бехаген Канзас-Сити-Омаха Кингз
Майк Бэнтом Финикс Санз
Джон Браун Атланта Хокс
Ник Уэзерспун Кэпитал Буллетс
1974/75 Джамал Уилкс Голден Стэйт Уорриорз Нет второй команды
Джон Дрю Атланта Хокс
Скотт Уэдман Канзас-Сити-Омаха Кингз
Томми Бурлесон Сиэтл Суперсоникс
Брайан Уинтерс Лос-Анджелес Лейкерс
1975/76 Элван Адамс Финикс Санз Нет второй команды
Гас Уильямс Голден Стэйт Уорриорз
Джо Мериуэзер Хьюстон Рокетс
Джон Шумэйт Баффало Брейвз
Лайонел Холлинс Портленд Трэйл Блэйзерс
1976/77 Эдриан Дэнтли Баффало Брейвз Нет второй команды
Скотт Мэй Чикаго Буллз
Митч Купчак Вашингтон Буллетс
Джон Лукас Хьюстон Рокетс
Рон Ли Финикс Санз
1977/78 Уолтер Дэвис Финикс Санз Нет второй команды
Маркес Джонсон Милуоки Бакс
Бернард Кинг Нью-Джерси Нетс
Джек Сикма Сиэтл Суперсоникс
Норм Никсон Лос-Анджелес Лейкерс
1978/79 Фил Форд Канзас-Сити Кингз Нет второй команды
Мичел Томпсон Портленд Трэйл Блэйзерс
Рон Брюер Портленд Трэйл Блэйзерс
Реджи Теус Чикаго Буллз
Терри Тайлер Детройт Пистонс
1979/80 Ларри Бёрд Бостон Селтикс Нет второй команды
Мэджик Джонсон Лос-Анджелес Лейкерс
Билл Картрайт Нью-Йорк Никс
Кэлвин Нэтт Портленд Трэйл Блэйзерс
Дэвид Гринвуд Чикаго Буллз
1980/81 Джо Бэрри Кэрролл Голден Стэйт Уорриорз Нет второй команды
Даррелл Гриффит Юта Джаз
Ларри Смит Голден Стэйт Уорриорз
Кевин Макхейл Бостон Селтикс
Келвин Рэнси Портленд Трэйл Блэйзерс
1981/82 Келли Трипучка Детройт Пистонс Нет второй команды
Джей Винсент Даллас Маверикс
Айзея Томас Детройт Пистонс
Бак Уильямс Нью-Джерси Нетс
Джефф Рулэнд Вашингтон Буллетс
1982/83 Терри Каммингс Сан-Диего Клипперс Нет второй команды
Кларк Келлогг Индиана Пэйсерс
Доминик Уилкинс Атланта Хокс
Джеймс Уорти Лос-Анджелес Лейкерс
Куинтин Дэйли Чикаго Буллз
1983/84 Ральф Сэмпсон Хьюстон Рокетс Нет второй команды
Стив Стипанович Индиана Пэйсерс
Байрон Скотт Лос-Анджелес Лейкерс
Джефф Мэлоун Вашингтон Буллетс
Тарл Бэйли Юта Джаз
Дэррелл Уокер Нью-Йорк Никс
1984/85 Майкл Джордан Чикаго Буллз Нет второй команды
Хаким Оладжьювон Хьюстон Рокетс
Сэм Боуи Портленд Трэйл Блэйзерс
Чарльз Баркли Филадельфия-76
Сэм Перкинс Даллас Маверикс
1985/86 Ксавьер Макдэниел Сиэтл Суперсоникс Нет второй команды
Патрик Юинг Нью-Йорк Никс
Карл Мэлоун Юта Джаз
Джо Думарс Детройт Пистонс
Чарльз Окли Чикаго Буллз
1986/87 Брэд Догерти Кливленд Кавальерс Нет второй команды
Рон Харпер Кливленд Кавальерс
Чак Персон Индиана Пэйсерс
Рой Тарпли Даллас Маверикс
Джон Уильямс Кливленд Кавальерс
1987/88 Марк Джексон Нью-Йорк Никс Нет второй команды
Армен Гиллиам Финикс Санз
Кенни Смит Сакраменто Кингз
Грег Андерсон Сан-Антонио Спёрс
Деррик Макки Сиэтл Суперсоникс
1988/89 Митч Ричмонд Голден Стэйт Уорриорз Брайан Шоу Бостон Селтикс
Уилли Андерсон Сан-Антонио Спёрс Рекс Чепмэн Шарлотт Хорнетс
Херси Хокинс Филадельфия-76 Крис Моррис Нью-Джерси Нетс
Рик Смитс Индиана Пэйсерс Род Стрикленд Нью-Йорк Никс
Чарльз Смит Лос-Анджелес Клипперс Кевин Эдвардс Майами Хит
1989/90 Дэвид Робинсон Сан-Антонио Спёрс Джей Ар Рейд Шарлотт Хорнетс
Тим Хардуэй Голден Стэйт Уорриорз Шон Эллиотт Сан-Антонио Спёрс
Владе Дивац Лос-Анджелес Лейкерс Стэйси Кинг Чикаго Буллз
Шерман Даглас Майами Хит Блу Эдвардс Юта Джаз
Пу Ричардсон Миннесота Тимбервулвз Глен Райс Майами Хит
1990/91 Кендалл Гилл Шарлотт Хорнетс Крис Джексон Денвер Наггетс
Деннис Скотт Орландо Мэджик Гэри Пэйтон Сиэтл Суперсоникс
Ди Браун Бостон Селтикс Фелтон Спенсер Миннесота Тимбервулвз
Лайонел Симмонс Сакраменто Кингз Трэвис Мэйс Сакраменто Кингз
Деррик Коулмэн Нью-Джерси Нетс Уилли Бартон Майами Хит
1991/92 Ларри Джонсон Шарлотт Хорнетс Рик Фокс Бостон Селтикс
Дикембе Мутомбо Денвер Наггетс Террелл Брэндон Кливленд Кавальерс
Билли Оуэнс Голден Стэйт Уорриорз Лэрри Стюарт Вашингтон Буллетс
Стив Смит Майами Хит Стэнли Робертс Орландо Мэджик
Стэйси Огмон Атланта Хокс Марк Мэйкон Денвер Наггетс
1992/93 Шакил О’Нил Орландо Мэджик Уолт Уильямс Сакраменто Кингз
Алонзо Моурнинг Шарлотт Хорнетс Роберт Орри Хьюстон Рокетс
Кристиан Леттнер Миннесота Тимбервулвз Лэтрелл Спрюэлл Голден Стэйт Уорриорз
Том Гуглиотта Вашингтон Буллетс Кларенс Уизерспун Филадельфия-76
Лафонсо Эллис Денвер Наггетс Ричард Думас Финикс Санз
1993/94 Крис Уэббер Голден Стэйт Уорриорз Дино Раджа Бостон Селтикс
Пенни Хардауэй Орландо Мэджик Ник Ван Эксель Лос-Анджелес Лейкерс
Вин Бэйкер Милуоки Бакс Шон Брэдли Филадельфия-76
Джамал Машберн Даллас Маверикс Тони Кукоч Чикаго Буллз
Айзея Райдер Миннесота Тимбервулвз Линдси Хантер Детройт Пистонс
1994/95 Джейсон Кидд Даллас Маверикс Джуван Ховард Вашингтон Буллетс
Грант Хилл Детройт Пистонс Эрик Монтросс Бостон Селтикс
Гленн Робинсон Милуоки Бакс Уэсли Персон Финикс Санз
Эдди Джонс Лос-Анджелес Лейкерс Джален Роуз Денвер Наггетс
Брайан Грант Сакраменто Кингз Доньелл Маршалл Голден Стэйт Уорриорз
Шэрон Райт Филадельфия-76
1995/96 Дэймон Стадемайр Торонто Рэпторс Кевин Гарнетт Миннесота Тимбервулвз
Джо Смит Голден Стэйт Уорриорз Брайант Ривз Ванкувер Гриззлис
Джерри Стэкхауз Филадельфия-76 Брент Бэрри Лос-Анджелес Клипперс
Антонио Макдайесс Денвер Наггетс Рашид Уоллес Вашингтон Буллетс
Арвидас Сабонис Портленд Трэйл Блэйзерс Тайес Эдни Сакраменто Кингз
Майкл Финли Финикс Санз
1996/97 Шариф Абдур-Рахим Ванкувер Гриззлис Керри Киттлз Нью-Джерси Нетс
Аллен Айверсон Филадельфия-76 Рэй Аллен Милуоки Бакс
Стефон Марбери Миннесота Тимбервулвз Трэвис Найт Лос-Анджелес Лейкерс
Маркус Кэмби Торонто Рэпторс Коби Брайант Лос-Анджелес Лейкерс
Антуан Уокер Бостон Селтикс Мэтт Мэлоуни Хьюстон Рокетс
1997/98 Тим Данкан Сан-Антонио Спёрс Тим Томас Филадельфия-76
Кит Ван Хорн Нью-Джерси Нетс Седрик Хендерсон Кливленд Кавальерс
Бревин Найт Кливленд Кавальерс Дерек Андерсон Кливленд Кавальерс
Жидрунас Илгаускас Кливленд Кавальерс Морис Тэйлор Лос-Анджелес Клипперс
Рон Мерсер Бостон Селтикс Бобби Джексон Денвер Наггетс
1998/99 Винс Картер Торонто Рэпторс Майкл Дикерсон Хьюстон Рокетс
Пол Пирс Бостон Селтикс Майкл Долеак Орландо Мэджик
Джейсон Уильямс Сакраменто Кингз Куттино Мобли Хьюстон Рокетс
Майк Бибби Ванкувер Гриззлис Майкл Оловоканди Лос-Анджелес Клипперс
Мэтт Харпринг Орландо Мэджик Антуан Джеймисон Голден Стэйт Уорриорз
1999/00 Элтон Брэнд Чикаго Буллз Шон Мэрион Финикс Санз
Стив Фрэнсис Хьюстон Рокетс Рон Артест Чикаго Буллз
Ламар Одом Лос-Анджелес Клипперс Джеймс Поузи Денвер Наггетс
Уолли Щербяк Миннесота Тимбервулвз Джейсон Терри Атланта Хокс
Андре Миллер Кливленд Кавальерс Чаки Эткинс Орландо Мэджик
2000/01 Майк Миллер Мемфис Гриззлис Хедо Туркоглу Орландо Мэджик
Кеньон Мартин Нью-Джерси Нетс Десмонд Мэйсон Сиэтл Суперсоникс
Марк Джексон Голден Стэйт Уорриорз Кортни Александр Даллас Маверикс
Моррис Питерсон Торонто Рэпторс Маркус Файзер Чикаго Буллз
Дариус Майлз Лос-Анджелес Клипперс Крис Мим Кливленд Кавальерс
2001/02 По Газоль Мемфис Гриззлис Джамал Тинсли Индиана Пэйсерс
Шейн Баттье Мемфис Гриззлис Ричард Джефферсон Нью-Джерси Нетс
Джейсон Ричардсон Голден Стэйт Уорриорз Эдди Гриффин Хьюстон Рокетс
Тони Паркер Сан-Антонио Спёрс Желько Ребрача Детройт Пистонс
Андрей Кириленко Юта Джаз Владимир Радманович Сиэтл Суперсоникс
Джо Джонсон Финикс Санз
2002/03 Яо Мин Хьюстон Рокетс Ману Жинобили Сан-Антонио Спёрс
Амаре Стаудмайр Финикс Санз Гордан Гиричек Мемфис Гриззлис
Кэрон Батлер Майами Хит Карлос Бузер Юта Джаз
Дрю Гуден Орландо Мэджик Джей Уильямс Чикаго Буллз
Нене Денвер Наггетс Эрнест Бремер Бостон Селтикс
2003/04 Кармело Энтони Денвер Наггетс Джош Ховард Даллас Маверикс
Леброн Джеймс Кливленд Кавальерс Ти Джей Форд Милуоки Бакс
Дуэйн Уэйд Майами Хит Удонис Хаслем Майами Хит
Крис Бош Торонто Рэпторс Джарвис Хейз Вашингтон Уизардс
Кирк Хайнрих Чикаго Буллз Маркиз Дэниэлс Даллас Маверикс
2004/05 Эмека Окафор Шарлотт Бобкэтс Ненад Крстич Нью-Джерси Нетс
Дуайт Ховард Орландо Мэджик Джош Смит Атланта Хокс
Бен Гордон Чикаго Буллз Джош Чилдресс Атланта Хокс
Андре Игудала Филадельфия-76 Джамир Нельсон Орландо Мэджик
Луол Денг Чикаго Буллз Эл Джефферсон Бостон Селтикс
2005/06 Крис Пол Нью-Орлеан / Оклахома-сити Хорнетс Дэнни Грэнджер Индиана Пэйсерс
Чарли Вильянуэва Торонто Рэпторс Рэймонд Фелтон Шарлотт Бобкэтс
Эндрю Богут Милуоки Бакс Лютер Хед Хьюстон Рокетс
Дерон Уильямс Юта Джаз Марвин Уильямс Атланта Хокс
Ченнинг Фрай Нью-Йорк Никс Райан Гомес Бостон Селтикс
2006/07 Брэндон Рой Портленд Трэйл Блэйзерс Пол Миллсэп Юта Джаз
Андреа Барньяни Торонто Рэпторс Адам Моррисон Шарлотт Бобкэтс
Рэнди Фойе Миннесота Тимбервулвз Тайрус Томас Чикаго Буллз
Руди Гей Мемфис Гриззлис Крэйг Смит Миннесота Тимбервулвз
Хорхе Гарбахоса Торонто Рэпторс Рэджон Рондо Бостон Селтикс
Ламаркус Олдридж Портленд Трэйл Блэйзерс Вальтер Херрманн Шарлотт Бобкэтс
Маркус Уильямс Нью-Джерси Нетс
2007/08 Эл Хорфорд Атланта Хокс Джамарио Мун Торонто Рэпторс
Кевин Дюрант Сиэтл Суперсоникс Хуан-Карлос Наварро Мемфис Гриззлис
Луис Скола Хьюстон Рокетс Таддеус Янг Филадельфия-76
Эл Торнтон Лос-Анджелес Клипперс Родни Стаки Детройт Пистонс
Джефф Грин Сиэтл Суперсоникс Карл Лэндри Хьюстон Рокетс
2008/09 Деррик Роуз Чикаго Буллз Эрик Гордон Лос-Анджелес Клипперс
О Джей Мэйо Мемфис Гриззлис Кевин Лав Миннесота Тимбервулвз
Рассел Уэстбрук Оклахома-Сити Тандер Марио Чалмерс Майами Хит
Брук Лопес Нью-Джерси Нетс Марк Газоль Мемфис Гриззлис
Майкл Бизли Майами Хит Ди Джей Августин Шарлотт Бобкэтс
Руди Фернандес Портленд Трэйл Блэйзерс
2009/10 Тайрик Эванс Сакраменто Кингз Маркус Торнтон Нью-Орлеан Хорнетс
Брендон Дженнингс Милуоки Бакс Деджуан Блэр Сан-Антонио Спёрс
Стефен Карри Голден Стэйт Уорриорз Джеймс Харден Оклахома-Сити Тандер
Даррен Коллисон Нью-Орлеан Хорнетс Джонни Флинн Миннесота Тимбервулвз
Тадж Гибсон Чикаго Буллз Юнас Йеребко Детройт Пистонс
2010/11 Блэйк Гриффин Лос-Анджелес Клипперс Грег Монро Детройт Пистонс
Джон Уолл Вашингтон Уизардс Уэсли Джонсон Миннесота Тимбервулвз
Лэндри Филдс Нью-Йорк Никс Эрик Бледсо Лос-Анджелес Клипперс
Демаркус Казинс Сакраменто Кингз Деррик Фейворс Юта Джаз
Гэри Нил Сан-Антонио Спёрс Пол Джордж Индиана Пэйсерс
2011/12 Кайри Ирвинг Кливленд Кавальерс Исаия Томас Сакраменто Кингз
Рики Рубио Миннесота Тимбервулвз Маршон Брукс Нью-Джерси Нетс
Кеннет Фарид Денвер Наггетс Чендлер Парсонс Хьюстон Рокетс
Клей Томпсон Голден Стэйт Уорриорз Тристан Томпсон Кливленд Кавальерс
Кауай Леонард Сан-Антонио Спёрс
Иман Шамперт Нью-Йорк Никс Деррик Уильямс Миннесота Тимбервулвз
Брэндон Найт Детройт Пистонс
2012/13 Дамиан Лиллард Портленд Трэйл Блэйзерс Андре Драммонд Детройт Пистонс
Брэдли Бил Вашингтон Уизардс Йонас Валанчюнас Торонто Рэпторс
Энтони Дэвис Нью-Орлеан Хорнетс Майкл Кидд-Гилкрист Шарлотт Бобкэтс
Дион Уэйтерс Кливленд Кавальерс Кайл Синглер Детройт Пистонс
Харрисон Барнс Голден Стэйт Уорриорз Тайлер Зеллер Кливленд Кавальерс
2013/14 Майкл Картер-Уильямс Филадельфия-76 Келли Олиник Бостон Селтикс
Виктор Оладипо Орландо Мэджик Яннис Адетокунбо Милуоки Бакс
Трей Бёрк Юта Джаз Горги Дьенг Миннесота Тимбервулвз
Мэйсон Пламли Бруклин Нетс Коди Зеллер Шарлотт Бобкэтс
Тим Хардуэй (младший) Нью-Йорк Никс Стивен Адамс Оклахома-Сити Тандер
2014/15 Эндрю Уиггинс Миннесота Тимбервулвз Маркус Смарт Бостон Селтикс
Никола Миротич Чикаго Буллз Зак Лавайн Миннесота Тимбервулвз
Нерленс Ноэль Филадельфия-76 Боян Богданович Бруклин Нетс
Элфрид Пейтон Орландо Мэджик Юсуф Нуркич Денвер Наггетс
Джордан Кларксон Лос-Анджелес Лейкерс Лэнгстон Гэллоуэй Нью-Йорк Никс
2015/16 Карл-Энтони Таунс Миннесота Тимбервулвз Джастис Уинслоу Майами Хит
Кристапс Порзингис Нью-Йорк Никс Д’Анджело Расселл Лос-Анджелес Лейкерс
Девин Букер Финикс Санз Эммануэль Мудиай Денвер Наггетс
Никола Йокич Денвер Наггетс Майлз Тёрнер Индиана Пэйсерс
Джалил Окафор Филадельфия-76 Уилли Коли-Стайн Сакраменто Кингз

Напишите отзыв о статье "Сборная новичков НБА"

Примечания

  1. [www.nba.com/news/all_rookie_080513.html Durant, Horford Headline T-Mobile All-Rookie Team]. NBA.com. 14 мая 2008
  2. [www.nba.com/news/allrookie_070508.html Roy Headlines 2006-07. NBA T-Mobile All-Rookie Team]. NBA.com. 11 мая 2007

Ссылки

  • [www.nba.com/history/awards_allrookieteams.html Сборные новичков на сайте НБА]
  • [www.basketball-reference.com/awards/all_rookie.html Сборные новичков на сайте Basketball-Reference.com]

Отрывок, характеризующий Сборная новичков НБА

«Ну, еще, еще наддай!» – обращался он мысленно к этим звукам и опять пускался скакать по линии, всё дальше и дальше проникая в область войск, уже вступивших в дело.
«Уж как это там будет, не знаю, а всё будет хорошо!» думал Ростов.
Проехав какие то австрийские войска, Ростов заметил, что следующая за тем часть линии (это была гвардия) уже вступила в дело.
«Тем лучше! посмотрю вблизи», подумал он.
Он поехал почти по передней линии. Несколько всадников скакали по направлению к нему. Это были наши лейб уланы, которые расстроенными рядами возвращались из атаки. Ростов миновал их, заметил невольно одного из них в крови и поскакал дальше.
«Мне до этого дела нет!» подумал он. Не успел он проехать нескольких сот шагов после этого, как влево от него, наперерез ему, показалась на всем протяжении поля огромная масса кавалеристов на вороных лошадях, в белых блестящих мундирах, которые рысью шли прямо на него. Ростов пустил лошадь во весь скок, для того чтоб уехать с дороги от этих кавалеристов, и он бы уехал от них, ежели бы они шли всё тем же аллюром, но они всё прибавляли хода, так что некоторые лошади уже скакали. Ростову всё слышнее и слышнее становился их топот и бряцание их оружия и виднее становились их лошади, фигуры и даже лица. Это были наши кавалергарды, шедшие в атаку на французскую кавалерию, подвигавшуюся им навстречу.
Кавалергарды скакали, но еще удерживая лошадей. Ростов уже видел их лица и услышал команду: «марш, марш!» произнесенную офицером, выпустившим во весь мах свою кровную лошадь. Ростов, опасаясь быть раздавленным или завлеченным в атаку на французов, скакал вдоль фронта, что было мочи у его лошади, и всё таки не успел миновать их.
Крайний кавалергард, огромный ростом рябой мужчина, злобно нахмурился, увидав перед собой Ростова, с которым он неминуемо должен был столкнуться. Этот кавалергард непременно сбил бы с ног Ростова с его Бедуином (Ростов сам себе казался таким маленьким и слабеньким в сравнении с этими громадными людьми и лошадьми), ежели бы он не догадался взмахнуть нагайкой в глаза кавалергардовой лошади. Вороная, тяжелая, пятивершковая лошадь шарахнулась, приложив уши; но рябой кавалергард всадил ей с размаху в бока огромные шпоры, и лошадь, взмахнув хвостом и вытянув шею, понеслась еще быстрее. Едва кавалергарды миновали Ростова, как он услыхал их крик: «Ура!» и оглянувшись увидал, что передние ряды их смешивались с чужими, вероятно французскими, кавалеристами в красных эполетах. Дальше нельзя было ничего видеть, потому что тотчас же после этого откуда то стали стрелять пушки, и всё застлалось дымом.
В ту минуту как кавалергарды, миновав его, скрылись в дыму, Ростов колебался, скакать ли ему за ними или ехать туда, куда ему нужно было. Это была та блестящая атака кавалергардов, которой удивлялись сами французы. Ростову страшно было слышать потом, что из всей этой массы огромных красавцев людей, из всех этих блестящих, на тысячных лошадях, богачей юношей, офицеров и юнкеров, проскакавших мимо его, после атаки осталось только осьмнадцать человек.
«Что мне завидовать, мое не уйдет, и я сейчас, может быть, увижу государя!» подумал Ростов и поскакал дальше.
Поровнявшись с гвардейской пехотой, он заметил, что чрез нее и около нее летали ядры, не столько потому, что он слышал звук ядер, сколько потому, что на лицах солдат он увидал беспокойство и на лицах офицеров – неестественную, воинственную торжественность.
Проезжая позади одной из линий пехотных гвардейских полков, он услыхал голос, назвавший его по имени.
– Ростов!
– Что? – откликнулся он, не узнавая Бориса.
– Каково? в первую линию попали! Наш полк в атаку ходил! – сказал Борис, улыбаясь той счастливой улыбкой, которая бывает у молодых людей, в первый раз побывавших в огне.
Ростов остановился.
– Вот как! – сказал он. – Ну что?
– Отбили! – оживленно сказал Борис, сделавшийся болтливым. – Ты можешь себе представить?
И Борис стал рассказывать, каким образом гвардия, ставши на место и увидав перед собой войска, приняла их за австрийцев и вдруг по ядрам, пущенным из этих войск, узнала, что она в первой линии, и неожиданно должна была вступить в дело. Ростов, не дослушав Бориса, тронул свою лошадь.
– Ты куда? – спросил Борис.
– К его величеству с поручением.
– Вот он! – сказал Борис, которому послышалось, что Ростову нужно было его высочество, вместо его величества.
И он указал ему на великого князя, который в ста шагах от них, в каске и в кавалергардском колете, с своими поднятыми плечами и нахмуренными бровями, что то кричал австрийскому белому и бледному офицеру.
– Да ведь это великий князь, а мне к главнокомандующему или к государю, – сказал Ростов и тронул было лошадь.
– Граф, граф! – кричал Берг, такой же оживленный, как и Борис, подбегая с другой стороны, – граф, я в правую руку ранен (говорил он, показывая кисть руки, окровавленную, обвязанную носовым платком) и остался во фронте. Граф, держу шпагу в левой руке: в нашей породе фон Бергов, граф, все были рыцари.
Берг еще что то говорил, но Ростов, не дослушав его, уже поехал дальше.
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.
«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
Мысль о поражении и бегстве не могла притти в голову Ростову. Хотя он и видел французские орудия и войска именно на Праценской горе, на той самой, где ему велено было отыскивать главнокомандующего, он не мог и не хотел верить этому.


Около деревни Праца Ростову велено было искать Кутузова и государя. Но здесь не только не было их, но не было ни одного начальника, а были разнородные толпы расстроенных войск.
Он погонял уставшую уже лошадь, чтобы скорее проехать эти толпы, но чем дальше он подвигался, тем толпы становились расстроеннее. По большой дороге, на которую он выехал, толпились коляски, экипажи всех сортов, русские и австрийские солдаты, всех родов войск, раненые и нераненые. Всё это гудело и смешанно копошилось под мрачный звук летавших ядер с французских батарей, поставленных на Праценских высотах.
– Где государь? где Кутузов? – спрашивал Ростов у всех, кого мог остановить, и ни от кого не мог получить ответа.
Наконец, ухватив за воротник солдата, он заставил его ответить себе.
– Э! брат! Уж давно все там, вперед удрали! – сказал Ростову солдат, смеясь чему то и вырываясь.
Оставив этого солдата, который, очевидно, был пьян, Ростов остановил лошадь денщика или берейтора важного лица и стал расспрашивать его. Денщик объявил Ростову, что государя с час тому назад провезли во весь дух в карете по этой самой дороге, и что государь опасно ранен.
– Не может быть, – сказал Ростов, – верно, другой кто.
– Сам я видел, – сказал денщик с самоуверенной усмешкой. – Уж мне то пора знать государя: кажется, сколько раз в Петербурге вот так то видал. Бледный, пребледный в карете сидит. Четверню вороных как припустит, батюшки мои, мимо нас прогремел: пора, кажется, и царских лошадей и Илью Иваныча знать; кажется, с другим как с царем Илья кучер не ездит.
Ростов пустил его лошадь и хотел ехать дальше. Шедший мимо раненый офицер обратился к нему.
– Да вам кого нужно? – спросил офицер. – Главнокомандующего? Так убит ядром, в грудь убит при нашем полку.
– Не убит, ранен, – поправил другой офицер.
– Да кто? Кутузов? – спросил Ростов.
– Не Кутузов, а как бишь его, – ну, да всё одно, живых не много осталось. Вон туда ступайте, вон к той деревне, там всё начальство собралось, – сказал этот офицер, указывая на деревню Гостиерадек, и прошел мимо.
Ростов ехал шагом, не зная, зачем и к кому он теперь поедет. Государь ранен, сражение проиграно. Нельзя было не верить этому теперь. Ростов ехал по тому направлению, которое ему указали и по которому виднелись вдалеке башня и церковь. Куда ему было торопиться? Что ему было теперь говорить государю или Кутузову, ежели бы даже они и были живы и не ранены?
– Этой дорогой, ваше благородие, поезжайте, а тут прямо убьют, – закричал ему солдат. – Тут убьют!
– О! что говоришь! сказал другой. – Куда он поедет? Тут ближе.
Ростов задумался и поехал именно по тому направлению, где ему говорили, что убьют.
«Теперь всё равно: уж ежели государь ранен, неужели мне беречь себя?» думал он. Он въехал в то пространство, на котором более всего погибло людей, бегущих с Працена. Французы еще не занимали этого места, а русские, те, которые были живы или ранены, давно оставили его. На поле, как копны на хорошей пашне, лежало человек десять, пятнадцать убитых, раненых на каждой десятине места. Раненые сползались по два, по три вместе, и слышались неприятные, иногда притворные, как казалось Ростову, их крики и стоны. Ростов пустил лошадь рысью, чтобы не видать всех этих страдающих людей, и ему стало страшно. Он боялся не за свою жизнь, а за то мужество, которое ему нужно было и которое, он знал, не выдержит вида этих несчастных.
Французы, переставшие стрелять по этому, усеянному мертвыми и ранеными, полю, потому что уже никого на нем живого не было, увидав едущего по нем адъютанта, навели на него орудие и бросили несколько ядер. Чувство этих свистящих, страшных звуков и окружающие мертвецы слились для Ростова в одно впечатление ужаса и сожаления к себе. Ему вспомнилось последнее письмо матери. «Что бы она почувствовала, – подумал он, – коль бы она видела меня теперь здесь, на этом поле и с направленными на меня орудиями».
В деревне Гостиерадеке были хотя и спутанные, но в большем порядке русские войска, шедшие прочь с поля сражения. Сюда уже не доставали французские ядра, и звуки стрельбы казались далекими. Здесь все уже ясно видели и говорили, что сражение проиграно. К кому ни обращался Ростов, никто не мог сказать ему, ни где был государь, ни где был Кутузов. Одни говорили, что слух о ране государя справедлив, другие говорили, что нет, и объясняли этот ложный распространившийся слух тем, что, действительно, в карете государя проскакал назад с поля сражения бледный и испуганный обер гофмаршал граф Толстой, выехавший с другими в свите императора на поле сражения. Один офицер сказал Ростову, что за деревней, налево, он видел кого то из высшего начальства, и Ростов поехал туда, уже не надеясь найти кого нибудь, но для того только, чтобы перед самим собою очистить свою совесть. Проехав версты три и миновав последние русские войска, около огорода, окопанного канавой, Ростов увидал двух стоявших против канавы всадников. Один, с белым султаном на шляпе, показался почему то знакомым Ростову; другой, незнакомый всадник, на прекрасной рыжей лошади (лошадь эта показалась знакомою Ростову) подъехал к канаве, толкнул лошадь шпорами и, выпустив поводья, легко перепрыгнул через канаву огорода. Только земля осыпалась с насыпи от задних копыт лошади. Круто повернув лошадь, он опять назад перепрыгнул канаву и почтительно обратился к всаднику с белым султаном, очевидно, предлагая ему сделать то же. Всадник, которого фигура показалась знакома Ростову и почему то невольно приковала к себе его внимание, сделал отрицательный жест головой и рукой, и по этому жесту Ростов мгновенно узнал своего оплакиваемого, обожаемого государя.
«Но это не мог быть он, один посреди этого пустого поля», подумал Ростов. В это время Александр повернул голову, и Ростов увидал так живо врезавшиеся в его памяти любимые черты. Государь был бледен, щеки его впали и глаза ввалились; но тем больше прелести, кротости было в его чертах. Ростов был счастлив, убедившись в том, что слух о ране государя был несправедлив. Он был счастлив, что видел его. Он знал, что мог, даже должен был прямо обратиться к нему и передать то, что приказано было ему передать от Долгорукова.
Но как влюбленный юноша дрожит и млеет, не смея сказать того, о чем он мечтает ночи, и испуганно оглядывается, ища помощи или возможности отсрочки и бегства, когда наступила желанная минута, и он стоит наедине с ней, так и Ростов теперь, достигнув того, чего он желал больше всего на свете, не знал, как подступить к государю, и ему представлялись тысячи соображений, почему это было неудобно, неприлично и невозможно.
«Как! Я как будто рад случаю воспользоваться тем, что он один и в унынии. Ему неприятно и тяжело может показаться неизвестное лицо в эту минуту печали; потом, что я могу сказать ему теперь, когда при одном взгляде на него у меня замирает сердце и пересыхает во рту?» Ни одна из тех бесчисленных речей, которые он, обращая к государю, слагал в своем воображении, не приходила ему теперь в голову. Те речи большею частию держались совсем при других условиях, те говорились большею частию в минуту побед и торжеств и преимущественно на смертном одре от полученных ран, в то время как государь благодарил его за геройские поступки, и он, умирая, высказывал ему подтвержденную на деле любовь свою.
«Потом, что же я буду спрашивать государя об его приказаниях на правый фланг, когда уже теперь 4 й час вечера, и сражение проиграно? Нет, решительно я не должен подъезжать к нему. Не должен нарушать его задумчивость. Лучше умереть тысячу раз, чем получить от него дурной взгляд, дурное мнение», решил Ростов и с грустью и с отчаянием в сердце поехал прочь, беспрестанно оглядываясь на всё еще стоявшего в том же положении нерешительности государя.
В то время как Ростов делал эти соображения и печально отъезжал от государя, капитан фон Толь случайно наехал на то же место и, увидав государя, прямо подъехал к нему, предложил ему свои услуги и помог перейти пешком через канаву. Государь, желая отдохнуть и чувствуя себя нездоровым, сел под яблочное дерево, и Толь остановился подле него. Ростов издалека с завистью и раскаянием видел, как фон Толь что то долго и с жаром говорил государю, как государь, видимо, заплакав, закрыл глаза рукой и пожал руку Толю.
«И это я мог бы быть на его месте?» подумал про себя Ростов и, едва удерживая слезы сожаления об участи государя, в совершенном отчаянии поехал дальше, не зная, куда и зачем он теперь едет.
Его отчаяние было тем сильнее, что он чувствовал, что его собственная слабость была причиной его горя.
Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.


В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
– К какому дому то? – спросил ямщик.
– Да вон на конце, к большому, как ты не видишь! Это наш дом, – говорил Ростов, – ведь это наш дом! Денисов! Денисов! Сейчас приедем.
Денисов поднял голову, откашлялся и ничего не ответил.
– Дмитрий, – обратился Ростов к лакею на облучке. – Ведь это у нас огонь?
– Так точно с и у папеньки в кабинете светится.
– Еще не ложились? А? как ты думаешь? Смотри же не забудь, тотчас достань мне новую венгерку, – прибавил Ростов, ощупывая новые усы. – Ну же пошел, – кричал он ямщику. – Да проснись же, Вася, – обращался он к Денисову, который опять опустил голову. – Да ну же, пошел, три целковых на водку, пошел! – закричал Ростов, когда уже сани были за три дома от подъезда. Ему казалось, что лошади не двигаются. Наконец сани взяли вправо к подъезду; над головой своей Ростов увидал знакомый карниз с отбитой штукатуркой, крыльцо, тротуарный столб. Он на ходу выскочил из саней и побежал в сени. Дом также стоял неподвижно, нерадушно, как будто ему дела не было до того, кто приехал в него. В сенях никого не было. «Боже мой! все ли благополучно?» подумал Ростов, с замиранием сердца останавливаясь на минуту и тотчас пускаясь бежать дальше по сеням и знакомым, покривившимся ступеням. Всё та же дверная ручка замка, за нечистоту которой сердилась графиня, также слабо отворялась. В передней горела одна сальная свеча.