Свальбардская церковь

Церковь
Свальбардская церковь Svalbard kirke
Свальбардская церковь, Лонгйир, Шпицберген
Страна	Норвегия
Местоположение	Лонгйир
Первое упоминание	1921
Строительство	1957—24 августа 1958 года годы
Статус	Действует
Сайт	[www.svalbardkirke.no Официальный сайт]

Свальбардская церковь (норв. Svalbard kirke) — лютеранская церковь, находящаяся в Лонгйире, Шпицберген, Норвегия. Название церкви происходит от норвежского наименования Шпицбергена (Свальбард). Свальбардская церковь входит в лютеранскую норвежскую епархию Северный Халогаланд и является самым северным лютеранским храмом в мире.

История

Современная деревянная свальбардская церковь была построена в 1957 году. 24 августа 1958 года состоялось освящение храма, которое совершил епископ Альф Вииг. Ранее в Лонгйире находилась другая церковь, построенная в 1921 году. Эта церковь была разрушена во время Второй мировой войны. В 2004 году в Свальбардский храм был отремонтирован — церковь была присоединена к центральному теплоснабжению Лонгйира.

Кроме свальбардской церкви, на Шпицберегене находится ещё часовня Русской православной церкви в Баренцбурге. Существует также польская католическая община из десяти человек на исследовательской станции в Хорнсунне без собственного храма и католического священнослужителя. Пастор свальбардской церкви посещает другие лютеранские общины на Шпицбергене, находящиеся в Свеа и Ню-Олесунн. Священнослужитель свальбардской церкви сотрудничает с Русской Православной Церковью и Католической церковью в Норвегии в вопросах, касающихся пастырского окормления верующих этих церквей.

Ссылки

• [www.svalbardkirke.no/ Официальный сайт]  (норв.)

Отрывок, характеризующий Свальбардская церковь

Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.