Сванидзе, Екатерина Семёновна
| Като (Екатерина) Сванидзе | |
| კატო (ეკატერინე) სვანიძე | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: |
5 (18) декабря 1907 (22 года) |
| Место смерти: | |
| Отец: |
Семён Сванидзе |
| Мать: |
Сепора Двали-Сванидзе |
| Супруг: | |
| Дети: | |
Екатери́на (Като́) Семёновна Свани́дзе (груз. კატო (ეკატერინე) სვანიძე; 2 апреля 1885 — 5 декабря 1907) — первая жена Иосифа Джугашвили (Сталина), мать его старшего сына Якова.
Биография
Дочь азнаура (грузинского дворянина) Семиона Сванидзе и Сепоры (Саппоры) Двали-Сванидзе (ум. после 1908). Сёстры — Мария (1888—1942) и Александра, братья — Александр (Алёша) (1886—1941) и Михаил (Миха). Жила в Тбилиси (Фрейлинская, 3). Работала подёнщицей: прачкой и портнихой.
Её брат учился вместе с Иосифом Джугашвили в Тифлисской духовной семинарии.
Венчание состоялось в 1906 году в тифлисском храме св. Давида. Её посажёным отцом был Миха Цхакая.
Умерла от туберкулёза (по другим источникам — причиной смерти был брюшной тиф), оставив восьмимесячного сына. Похоронена в Тбилиси на Кукийском кладбище.
Британский историк Саймон Монтефиоре, автор книги «Молодой Сталин», не сомневается в подлинности и силе чувств Сталина к Като: ссылаясь на свидетельства её родственников (которые практически все погибли в 30-е годы), отмечает, что во время похорон жены у Сталина помутился разум, и когда гроб с Като опускали в могилу, Сталин прыгнул туда и его с трудом извлекли обратно[1]. Первенца Сталина Якова Джугашвили вырастила мать Като.
В 1930-е годы брат Екатерины Сванидзе Александр Семёнович был репрессирован и умер в заключении[2]. Также была репрессирована его жена Мария, певица оперного театра в Тбилиси, и его сестра Марико, которые были расстреляны по решению Особого совещания при НКВД СССР в 1942 году[3].
Напишите отзыв о статье "Сванидзе, Екатерина Семёновна"
Примечания
- ↑ [www.ogoniok.com/4998/37/ Огонек: Портрет тирана в молодости]
- ↑ [www.hrono.ru/biograf/bio_s/svanidze_as.php Сванидзе Александр Семенович]
- ↑ [books.google.com/books?id=JhCKfqr2xF4C&pg=PA619&dq=марико+сванидзе+расстреляна&as_brr=0&cd=2#v=onepage&q=марико%20сванидзе%20расстреляна&f=false Собрание сочинений. Т. 5. Вожди и … — Google Books]
Литература
- Вокруг Сталина: Историко-биографический справочник / Авторы-составители Торчинов В. А., Леонтюк А. М.. — СПб.: «Филологический факультет Санкт-Петербургского университета», 2000. — С. 421. — 3000 экз. — ISBN 4-8465-0005-6.
|
|||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сванидзе, Екатерина Семёновна
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.
Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
