Сварожич

Сваро́жич (др.-рус. Сварожичь, Сварожець; лат. Zuarasici) — языческое божество, почитавшееся балтийскими и восточными славянами. Некоторые исследователи отождествляют Сварога со Сварожичем.

Происхождение имени

Этимологию теонима см. в статье Сварог. Очевидно, что при выяснении происхождения имени Сварожич, нельзя отделять его от имени Сварог. При этом не совсем понятно, в каких отношениях состоят эти имена и, соответственно, персонажи.

По мнению одних исследователей, Сварожич — это отчество, а значит Сварожич — сын Сварога. Между тем, ни один источник не говорит о том, что Сварожич — это сын Сварога (мало того, Сварог вообще упоминается лишь в одном, и то весьма позднем источнике). Кроме того, славянский суффикс -ич имеет семантику отнюдь не только патронимическую (отчества). Помимо этого, он может обозначать жителя той или иной местности (дреговичи, москвичи), или обладателя того или иного качества (лютичи «лютые», вятичи «большой [народ]»)К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Некоторые исследователи считают имя Сварожич уменьшительным, или просто вариантом имени Сварог. Н. И. Зубовым высказал предположение, что в славянской мифологии не было божества Сварог и его имя было придумано летописцем при переводе фрагмента из «Хроники» Иоанна Малалы — реконструировано как имя отца Сварожича.

У балтийских славян

По свидетельству Титмара Мерзебургского, идол Сварожича был установлен в земле ратарей, в городе Ридигосте, который позднейшие хронисты из-за ошибки стали называть Ретрой. Сварожич был наиболее почитаемым божеством ратарей. В своей «Хронике» Титмар сообщает:

В городе [Ридегосте] нет ничего, кроме искусно сооружённого из дерева святилища, основанием которого служат рога различных животных. Снаружи, как это можно видеть, стены его украшают искусно вырезанные изображения различных богов и богинь. Внутри же стоят изготовленные вручную идолы, каждый с вырезанным именем, обряженные в шлемы и латы, что придаёт им страшный вид. Главный из них зовётся Сварожич; все язычники уважают и почитают его больше, чем остальных. Знамёна их также никогда не выносятся оттуда, за исключением разве что военной необходимости; причём вынести их могут только пешие воины.

У восточных славян

С точки зрения ряда исследователей в язычестве восточных славян Сварожич — это олицетворённый огонь либо ритуальное название огня. Однако другие исследователи отождествляют Сварожича со Сварогом как огненное божество и проводят параллели между Сварогом и огненным духом Рарогом.

Основной источник, который рассказывает о Сварожиче восточных славян — это христианские поучения против язычества. Из «Слова некоего христолюбца и ревнителя правой веры» XIV-XV веков можно узнать, что жители Древней Руси

…молятся огню, называя его Сварожицем Оригинальный текст (древнерусск.)   …огневи ся молять, зовущи его Сварожицемь

И в другом месте:

…молятся под овином огню… Оригинальный текст (древнерусск.)   …моляться под овиномъ огневи

Из этих отрывков следует, что восточные славяне до принятия христианства и некоторое время после этого почитали и обожествляли огонь. Назывался обожествлённый огонь Сварожичем или Сварожицем. Основным местом почитания огня и поклонения ему был овинК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан), как место, особо связанное с этой стихией.

См. также

• Сварог
• Овинник
• Живой огонь

Ссылки

• [myths.kulichki.ru/enc/item/f00/s30/a003051.shtml Сварожич] // Мифологический словарь/ Гл. ред. Е. М. Мелетинский. — М.:Советская энциклопедия, 1990. — 672 с.

Отрывок, характеризующий Сварожич

– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.