Сваты
Поделись знанием:
К:Фильмы 2008 года
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.
22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.
– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
(перенаправлено с «Сваты 4»)
| Сваты | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр |
Юрий Морозов (1) |
| Продюсер |
Владимир Зеленский (1—6 и мюзикл) |
| Автор сценария |
Андрей Ильков (1—5) |
| В главных ролях |
Фёдор Добронравов |
| Оператор |
Игорь Щербаков (2—5) |
| Композитор |
Артём Бобровник Дмитревич, Александр Удовенко (1—3, 6 и мюзикл) |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
~ 50 мин. |
| Страна | |
| Язык | |
| Год |
2008—настоящее время |
| [svati.tv/ Официальный сайт] | |
«Сваты» — украинский комедийный сериал студии «Квартал 95». Всего было создано шесть сезонов и мюзикл «Новогодние Сваты». Также были созданы телепередача «Сваты у плиты» и сериал «Байки Митяя», а также мультсериал «Сватики» Съёмки «Сватов 7» до сих пор остаются под вопросом[1].
Премьерные показы сериала «Сваты» выходили на телеканалах: «Россия-1» (Российская Федерация), «Интер», «1+1» (Украина), «Беларусь 1» (Белоруссия).
Содержание
Серия фильмов и сериалов «Сваты»
Сваты (2008)
Молодые супруги Маша и Максим Ковалёвы решают съездить отдохнуть в Италию, а свою пятилетнюю дочь Женю оставить под присмотр своим родителям, но те, сославшись на занятость, отказываются. В результате неразберихи, к внучке приезжают родители и Маши, и Максима. Будучи выходцами из абсолютно противоположных социальных пластов (родители Маши — Валя и Иван Будько — простые сельские жители, а родители Максима — Ольга и Юрий Ковалёвы — типичные городские интеллигенты с утончёнными манерами), выясняется, что они не могут переносить друг друга на дух. Они оказываются в одном доме вчетвером, и у них возникает конфликт интересов. У каждого свои методы воспитания. Начинается борьба за внимание внучки. Городские во всём её ограничивают, сельские же наоборот — многое разрешают. Сваты постоянно попадают в нелепые ситуации, выход из которых им приходится находить вместе, что их и сближает. К концу они всё-таки мирятся не без помощи Жени.
Сваты 2 (2009)
Маша на последнем месяце беременности. У неё с Максимом возникает кризис в отношениях. В проблему вмешивается их пятилетняя дочь Женя. Девочка находит оригинальный способ решения — вызывает своих бабушек и дедушек. Сваты спешат на помощь. Они стараются помирить своих детей, но каждый делает это по-своему, в результате чего не просто ссорятся с детьми, но и доводят семью до грани развода. Спасти ситуацию может только объединение сватов. Маша рожает двойню.
Сваты 3 (2009)
Лето 2009-го. Маша и Максим уезжают в Нидерланды, а Женю оставляют в посёлке под присмотром Будько. К ним приезжают Ковалёвы, чтобы помочь присмотреть за внучкой и заодно подготовить её к поступлению в лицей.
С этого момента в историю вписывается не менее главный герой — друг, кум, сосед и собутыльник Ивана Будько — Митяй. В этом сезоне сваты начинают ладить. Им вместе приходится вести здоровый образ жизни: не пить, не курить и не есть после 18.00. Ивана увольняют с работы, но вскоре он возвращается на хлебозавод и становится заведующим гаража.
Сваты 4 (2010)
Лето 2010-го. Бабушки и дедушки отправились в Крым. Но они туда поехали не столько отдыхать, сколько опекать свою любимую внучку Женечку, которую родители отправили в детский лагерь «Артек». Сваты так и не научились жить без внучки, трудно им уживаться и друг с другом. По счастливому обстоятельству им достаётся дом, который они превращают в отель, чтобы в знак благодарности за нахождение временного жилья все заработанные деньги отдать Маше и Максиму. Ольга и Юрий скрывают от всех свой развод, но вскоре о нём узнают родители Ольги.
Новогодние сваты (2010)
Главные герои — Иван и Валентина — решают встретить Новый год очень скромно, без ёлки и праздничных деликатесов, в родном селе Кучугуры. Но, как снег на голову, приезжают их городские сваты — Юрий и Ольга Ковалёвы с внучкой Женей. А ещё знаменитости, ехавшие на корпоративы, «застряли» в деревне из-за обильного снегопада и заносов на дорогах. В гостинице не хватает мест, и умудрённые опытом в этом бизнесе сваты предлагают свои услуги. Теперь звёздам российской эстрады придётся украсить ёлку, приготовить салат из крабовых палочек и, разумеется, спеть свои хиты.
Сваты 5 (2011)
С момента последних событий прошло восемь лет. Молодые Ковалёвы — Максим и Маша — всё это время жили в Нидерландах. Но теперь они решили вернуться на Родину. Бабушки и дедушка (Юрий Анатольевич Ковалёв умер три года назад с момента действия фильма от сердечного приступа) с нетерпением ждали встречи со своими внуками, но никто из них не ожидал увидеть весёлую, задорную и милую Женечку в новом облике гота с кучей проблем и конфликтов. Но это только полбеды на головы сватов. Ведь есть ещё и двойняшки — Никита и Вика, которые оказались настолько современными и расчётливыми, что чёрная одежда и «чёрный» юмор их старшей сестры будет милым цветочком по сравнению с их выходками. На всё лето две внучки и внук попали в общество супругов Будько и Ольги Ковалёвой. Александр Беркович попытался завоевать сердце Ольги, и со временем ему это удалось. Женя обрела подругу, которая отбила у неё парня. Валентина научилась водить машину и организовала продовольственный бизнес, который она вела с Ларисой и Евгением Борисовичем Жуком.
Сваты 6 (2012)
События происходят через полгода после событий, которые описаны в «Сватах 5». В 6 сезоне сюжет охватывает почти весь год: с марта и вплоть до Нового года. За это время в жизни главных героев произойдёт многое. Бабушки и дедушки будут по-прежнему перевоспитывать нерадивых близнецов, помогать решать проблемы Жене. Ольга Николаевна и Александр Беркович наконец официально оформят свои отношения и поженятся. Иван Будько займётся бизнесом, спасёт страну от бюрократии, отправится на заработки, отравится грибами и отметит юбилей. Женя окончит школу, поступит в институт и встретит свою любовь. Лариса родит девочку — Митяй в третий раз станет папой (у него уже есть два сына — взрослый сын Андрей от первого брака, который живет самостоятельно, и маленький Артём, их с Ларисой сын). Семья Будько останется без крыши над головой, а к Буханкиным приедет тёща. Сваты отправятся на «Евро-2012», в круиз по Волге, в турпоход и в Карпаты, где встретят Новый год.
Другие проекты
10 декабря 2011 года на телеканале «Интер» состоялась премьера документального проекта «Сваты: жизнь без грима»[2].
В 2012 году вышел спин-офф сериала «Сваты» — «Байки Митяя». Каждая из двадцати серий данного проекта представляет собой отдельный фильм. Митяй рассказывает правдивые истории из своей жизни, лишь слегка их приукрашивая. Действующие лица — Митяй, Лариса, мать Ларисы.
В 2012 году на украинском телевидении транслировалась кулинарная передача «Сваты у плиты». Ведущие — бабушка Валя (Татьяна Кравченко), прабабушка Людмила Степановна (Ольга Аросева), внучка Женечка (София Стеценко), соседка Лариса (Олеся Железняк) и Митяй (Николай Добрынин)[3].
Сезоны
| Сезон или др. | Эпизоды | Выход в эфир | Режиссёры | |
|---|---|---|---|---|
| 1 | 2 | 2008 | Юрий Морозов | |
| 2 | 2 | 2009 | Андрей Яковлев | |
| 3 | 12 | 2009 | Андрей Яковлев и Эдуард Радзюкевич | |
| 4 | 16 | 2010 | Андрей Яковлев | |
| Новогодние сваты | 1 | 2010 | Евгений Бедарев | |
| 5 | 16 | 2011 | Андрей Яковлев | |
| Байки Митяя | 20 | 2012 | Алексей Кирющенко | |
| Сваты у плиты | 31 | 2012 | Андрей Дончак | |
| 6 | 16 | 2013 | Андрей Яковлев | |
| Сватики | 20 | 2016 | Владимир Левковский и Валерия Малкова | |
Актёры и персонажи
- Фёдор Добронравов — Иван Степанович Будько, отец Маши, супруг Валентины Петровны; водитель на хлебозаводе, дедушка Жени,Вики и Никиты (сезоны 1—6, мюзикл)
- Татьяна Кравченко — Валентина Петровна Будько, мать Маши, супруга Ивана Степановича; младший технолог на хлебозаводе, бабушка Жени и близнецов(сезоны 1—6, мюзикл)
- Анатолий Васильев — Юрий Анатольевич Ковалёв, отец Максима, супруг Ольги Николаевны; профессор философии в институте Берковича, по сюжету сериала умер между событиями 4 и 5 сезонов, дедушка Жени (сезоны 1—4, мюзикл)
- Людмила Артемьева — Ольга Николаевна Ковалёва (с 6 сезона — Беркович; урождённая Котеева), мать Максима, в 1—4 сезонах — супруга Юрия Анатольевича, позже — Александра Александровича Берковича; главный бухгалтер института, бабушка Жени, Вики и Никиты (сезоны 1—6, мюзикл)
- Александр Феклистов — Александр Александрович Беркович, с 6 сезона — супруг Ольги Николаевны; проректор, позже ректор института, отец Екатерины, коллега Юрия Анатольевича (сезоны 4—6)
- Ульяна Иващенко (1—2 сезоны), София Стеценко (3—4 сезоны, мюзикл), Анна Кошмал (5—6 сезоны) — Евгения Максимовна Ковалёва, внучка сватов, дочь Маши и Максима (сезоны 1—6, мюзикл)
- Тимофей Проць (4 сезон, 1 серия), Костя Чернокрылюк (5—6 сезоны) — Никита Максимович Ковалёв, внук сватов, сын Маши и Максима (сезоны 4—6)
- Лиза Проць (4 сезон, 1 серия), Аня Полищук (5—6 сезоны) — Виктория Максимовна Ковалёва, внучка сватов, младшая дочь Маши и Максима (сезоны 4—6)
- Марина Сердешнюк — Екатерина Александровна Беркович, дочь Сан Саныча, лучшая подруга Евгении Ковалёвой (сезоны 5—6)
- Денис Роднянский (1 сезон), Даниил Белых (2—6 сезоны) — Максим Юрьевич Ковалёв, сын Ковалёвых, супруг Маши, папа Жени и близнецов (сезоны 1—6)
- Инна Королёва — Мария Ивановна Ковалёва (урождённая Будько), дочь Будько, супруга Максима, мама Жени и близнецов (сезоны 1-2, 4-6)
- Николай Добрынин — Дмитрий Александрович Буханкин (Митяй), кум Ивана Будько, с 5 сезона — супруг Ларисы Викторовны, отец Андрея и Артёма (сезоны 3—6, мюзикл)
- Дмитрий Сова — Андрей Дмитриевич Буханкин, сын Митяя от первого брака, крестник Ивана Будько (сезон 3)
- Олеся Железняк — Лариса Викторовна Буханкина, с конца 4 сезона — супруга Дмитрия Александровича, мать Артёма (сезоны 4—6)
- Антон Письменный — Артём Дмитриевич Буханкин, сын Митяя и Ларисы (сезоны 5—6)
- Александр Невзоров (3 сезон), Евгений Капорин (5—6 сезоны) — Алексей Кириллович Долдонов (Лёша), друг Евгении Ковалёвой, парень Екатерины Беркович (6 сезон), сын Любови Георгиевны (3, 5—6 сезоны)
- Семён Фурман — Евгений Борисович Жук, сельский олигарх (сезоны 3, 5—6)
- Александр Игнатуша — Алексей Алексеевич Петров (Алексеич), участковый в Кучугурах, супруг Любови Георгиевны, отчим Лёши (сезоны 3, 5—6)
- Маргарита Шубина — Любовь Георгиевна Петрова, мать Лёши, супруга Алексея Алексеевича (сезоны 3, 6)
- Алексей Кирющенко — Кирилл Анатольевич Долдонов, биологический отец Лёши (сезоны 5—6)
- Денис Шепотинник — Кирилл Арсентьев, парень Евгении Ковалёвой (сезон 5)
- Александр Гаврилюк — Евгений Молчанов, парень Евгении Ковалёвой (сезон 6)
- Ольга Аросева — Людмила Степановна Котеева, мать Ольги Николаевны, заслуженный педагог (сезон 4—6)
- Владимир Зельдин — Николай Николаевич Котеев, отец Ольги Николаевны, генерал милиции (сезоны 4—5)
- Олеся Жураковская — Ксения Павловна, бизнес-леди (сезоны 4—6)
- Олег Комаров — Валентин Подкопаев, бригадир буровой бригады (сезоны 4, 6)
- Эммануил Виторган — Александр Анатольевич Беркович, отец Берковича-младшего (сезон 5)
- Татьяна Васильева — Виктория Викторовна, мать Ларисы Буханкиной (сезон 6)
- Елена Сафонова — мачеха Берковича (сезон 5)
Приглашённые знаменитости
- Владимир Турчинский — камео в магазине (Сваты 1)
- Филипп Киркоров — камео, почётный гость винодельческого комбината «Массандра» (Сваты 4, серия 13)[4]
- Александра Савельева — камео, певица (Новогодние сваты)
- Сергей Лазарев — камео, певец (Новогодние сваты)
- Асия Ахат — камео, музыкант (Новогодние сваты)
- Жанна Фриске — камео, певица (Новогодние сваты)
- Город 312 — камео, группа (Новогодние сваты)
- Авраам Руссо — камео, певец (Новогодние сваты)
- Сосо Павлиашвили — камео, певец (Новогодние сваты)
- Потап — камео, певец (Новогодние сваты)
- Анастасия Стоцкая — камео, певица (Новогодние сваты)
- Юрий Аскаров — камео, ведущий программы (Новогодние сваты)
- Ани Лорак — камео, певица (Новогодние сваты)
- Сергей Зверев — камео, певец (Новогодние сваты)
Музыка
Многие музыкальные композиции в сериале исполняют сами актёры:
- «Лето детства моего» (исполняет Фёдор Добронравов) — заставка 3 сезона
- «Тонкая рябина» (исполняет Надежда Бабкина) — 8 серия 3 сезона
- «Шумел камыш» (исполняет Николай Добрынин) — 8 серия 3 сезона
- «Жара.com» (автор Андрей Ильков, композитор Александр Удовенко, исполняют Людмила Артемьева и Фёдор Добронравов) — заставка 4 сезона
- «Susana» (исполняют Фёдор Добронравов и Анатолий Васильев) — 1 серия 4 сезона
- «Любо, братцы, любо» (слова народные, композитор Н. В. Богословский, исполняют Фёдор Добронравов и Олег Комаров) — 3 серия 4 сезона
- «Армейская» (автор и композитор Андрей Ильков, исполняют Фёдор Добронравов, Валерий Гурьев, Сергей Бойко и Сергей Кучеренко) — 4, 12 серии 4 сезона
- «Занавесочки» (автор и композитор Михаил Максимов, исполняют Людмила Артемьева, Анатолий Васильев, Татьяна Кравченко и Фёдор Добронравов) — 6 серия 4 сезона[5]
- «Цветочек» (автор Андрей Ильков, композиторы Андрей Ильков и Александр Удовенко, исполняют Анна Саливанчук, София Стеценко и Фёдор Добронравов) — 10 серия 4 сезона[6]
- «Где же ты был?» (авторы Андрей Ильков и Дмитрий Козлов, композитор Александр Удовенко, исполняют Олеся Железняк и Николай Добрынин) — 14 серия 4 сезона
- «Прохлады.net» (автор и композитор Андрей Ильков, исполняют Людмила Артемьева, Анатолий Васильев, Татьяна Кравченко, Фёдор Добронравов, Николай Добрынин и София Стеценко) — финальная песня 4 сезона[7]
- «Побег в лето» (исполняет Фёдор Добронравов) — заставка 5 сезона
- «ARIEL» (исполняют Александр Удовенко и Анна Кошмал) — 3 серия 5 сезона
- «Клён» (авторы группа «Синяя птица», исполняют Людмила Артемьева, Александр Феклистов, Фёдор Добронравов, Татьяна Кравченко, Олеся Железняк, Анна Кошмал, Константин Чернокрылюк и Анна Полищук) — 12 серия 5 сезона[8]
- «Чумачечая весна» (авторы, композиторы и исполнители Потап и Настя) — 13 серия 5 сезона
- «Варенька» (исполняет Надежда Кадышева и ансамбль «Золотое кольцо») — 16 серия 5 сезона
- «Мой Календарь» (композитор Александр Удовенко, поэт Дмитрий Козлов, исполняют Фёдор Добронравов и Анна Кошмал) — финальная песня 5 сезона[9]
- «Всё повторится» (композитор Александр Удовенко, поэт Александр Брагин, исполняют Фёдор Добронравов и Анна Кошмал) — заставка 6 сезона
- «Дольче Габанна» (исполняют Татьяна Кравченко, Людмила Артемьева, Олеся Жураковская, Олеся Железняк) — 1 серия 6 сезона
- «День Победы» — 3 серия 6 сезона
- «Сны» (Композитор Александр Удовенко, поэт Дмитрий Козлов, исполняет Анна Кошмал) — 5 серия 6 сезона[10]
- «Nothing but your life» (исполняет Ирина Шабинская) — 5 серия 6 сезона
- «Гадание» (автор Дмитрий Козлов, композитор Александр Удовенко, исполняет Людмила Артемьева) — 5 серия 6 сезона[11]
- «Купальская» — исполняет театр песни «Джерела» — 7 серия 6 сезона
- «Ой на Ивана, да на Купалу» — театр песни «Джерела» — 7 серия 6 сезона
- «Частушки» (исполняет Фёдор Добронравов и другие) — 8 серия 6 сезона[12]
- «Мой маленький оркестр» (исполняет Анна Кошмал) — 11 серия 6 сезона[13]
- «Бабье лето» (исполняет Фёдор Добронравов) — 12 серия 6 сезона
- «Я без тебя» (исполняют Фёдор Добронравов, Анна Кошмал и Андрей Бирин) — 13 серия 6 сезона
- «Упал последний лист» (исполняет Фёдор Добронравов) — 14 серия 6 сезона[14]
- «Барыня-сударыня» (исполняет Надежда Бабкина и ансамбль «Русская песня») — 15 серия 6 сезона
- «No more tomorow» (исполняет Александр Удовенко) — 15 серия 6 сезона
- «Буковель» (исполняют Фёдор Добронравов, Александр Феклистов, Татьяна Кравченко, Анна Кошмал, Марина Сердешнюк, Костя Чернокрылюк, Аня Полищук) — 16 серия 6 сезона[15]
- «Радостная грусть» (Композитор Александр Удовенко, поэт Дмитрий Козлов, исполняют Фёдор Добронравов и Анна Кошмал) — финальная песня 6 сезона[16]
Факты
- По сюжету непонятно, в какой стране живут сваты. Сёла с названием Кучугуры есть и в России, и на Украине, однако, по мнению одного из сценаристов сериала Андрея Илькова, они живут «в Советском Союзе»[17]. В то же время учитывая, что они пользуются рублями, явно учатся по российской программе образования — скорее всего живут они в России. В первом сезоне номера машин главных героев украинские, а в последующих сезонах российские (так, в 5-м сезоне большинство автомобилей имеет регистрационные номера с кодом региона 41, что соответствует Камчатскому краю, в 6-м сезоне — с кодом региона 31, что соответствует Белгородской области). В некоторых сценах в торговом центре видны надписи на украинском языке.
- Юрия Анатольевича должен был играть Александр Феклистов, но из-за своего графика актёр не смог принять участие в проекте. И тогда на эту роль нашли другого актёра — Анатолия Васильева[18]. Александр Феклистов же позже в сериале всё-таки появился, первоначально в эпизодической роли Берковича, которая впоследствии стала одной из главных ролей, фактически заменившей роль Юрия Анатольевича после того, как Анатолий Васильев отказался продолжать участие в съёмках начиная с пятого сезона (см. ниже).
- У Людмилы Артемьевой и Анатолия Васильева разница в возрасте 17 лет, по фильму супруги Ковалёвы — сверстники, так как учились вместе в одном вузе.
- Совместная работа Татьяны Кравченко и Людмилы Артемьевой велась ещё до «Сватов» в ситкоме «Кто в доме хозяин?», который транслировался по телеканалу СТС с 2006 по 2008 год.
- «Сваты 4» частично снимали в Ялте (Крым), а также в Турции[19][20], то есть именно в тех местах, где происходит действие сериала в данном сезоне.
- У Анатолия Васильева и режиссёра, сценариста и продюсера сериала — Андрея Яковлева постоянно происходили споры из-за того, что актёр видит «Сватов» иначе[21]. «Мне нравится играть трагикомедию, когда смешно и грустно одновременно. Я переживаю, чтобы мы не скатились до уровня ситкома, где текст говорят почти без остановок, а за кадром звучат смех и аплодисменты» — говорит в интервью Анатолий Александрович. Чтобы добавить красок, Васильев предложил Яковлеву больше разрабатывать характеры героев и снимать в день не по 10, а по 4 сцены. «Мне уже говорят: „Раз ты такой индивидуалист, то снимай своё кино“. А я отвечаю, мол, если на то пошло, то выведите моего персонажа из строя! Можно, например, в Чёрном море его утопить».[22].
- Анна Кошмал училась играть на гитаре непосредственно на съёмках, учил её Фёдор Добронравов[23].
- В 2016 году студией «Квартал-95» выпущен мультфильм «Сватики», представляющий собой анимационную версию избранных моментов из сериала «Сваты»[24].
Приостановка съёмок сериала и дальнейшая карьера актёров
«Сваты 6» должен был стать заключительным сезоном[25][26]. Однако, по многочисленным просьбам телезрителей, создатели решили сделать продолжение[27]. Съёмки «Сватов 7» должны были начаться в 2014 году, но из-за политического противостояния России и Украины были отложены[28]. В мае 2015 года Владимир Зеленский заявил, что сценарий 7 сезона уже написан, однако съёмки по-прежнему откладываются. Причина в поддержке им и студией «Квартал-95» военной операции украинских войск на Донбассе. Актёры-россияне, в том числе Татьяна Кравченко (уроженка Донецка) и Фёдор Добронравов, придерживаются иных взглядов и считают неправильным съёмки такого фильма в неспокойной политической ситуации[29].
В то же время Александр Феклистов — исполнитель роли Берковича в «Сватах» — в 2016 году снялся в главной роли в новой картине студии «Квартал-95» — сериале «Родственнички» у того же режиссёра Андрея Яковлева.
Людмила Артемьева и Татьяна Васильева в 2014—2015 годах исполнили главные роли в сериале «Сватьи», сюжет которого аналогичен сюжету первых серий «Сватов» — две бабушки борются за влияние на своих детей-супругов и общих внуков.
Награды и номинации
| Награды и номинации | ||||
|---|---|---|---|---|
| Год | Награда | Категория | Номинант | Результат |
| 2010 | Телетриумф[30] | Телевизионный художественный сериал | Сваты 3 | Победа |
| Сценарист (сценарная группа) телевизионного фильма/мини-сериала/сериала | Андрей Яковлев, Михаил Савин, Андрей Ильков, Тимофей Саенко, Юрий Микуленко, Юрий Пойманов, Алексей Жиленков (т/с «Сваты 3») | Победа | ||
| Режиссёр/постановщик (режиссёрская группа) телевизионного художественного фильма/сериала | Андрей Яковлев (т/с «Сваты 3») | Победа | ||
| Продюсер (продюсерская группа) телевизионного фильма/сериала | Борис Шефир, Сергей Шефир, Владимир Зеленский, Сергей Созановский, Андрей Яковлев (т/с «Сваты 3») | Победа | ||
| Актриса телевизионного фильма/сериала (исполнительница женской роли) | Людмила Артемьева (т/с «Сваты 3») | Победа | ||
| Актёр телевизионного фильма/сериала (исполнитель мужской роли) | Фёдор Добронравов (т/с «Сваты 3») | Победа | ||
| 2011 | Телетриумф[31] | Телевизионный художественный сериал | Сваты 4 | Победа |
| Сценарист (сценарная группа) телевизионного фильма/мини-сериала/сериала | Андрей Яковлев, Алексей Жиленков, Андрей Ильков, Михаил Савин, Юрий Микуленко, Юрий Пойманов, Тимофей Саенко, Александр Брагин, Андрей Авсеюшкин (т/с «Сваты 4») | Победа | ||
| Режиссёр/постановщик (режиссёрская группа) телевизионного художественного фильма/сериала | Андрей Яковлев (т/с «Сваты 4») | Победа | ||
| Продюсер (продюсерская группа) телевизионного фильма/сериала | Андрей Яковлев, Владимир Зеленский, Сергей Шефир, Борис Шефир (т/с «Сваты 4») | Номинация | ||
| Актриса телевизионного фильма/сериала (исполнительница женской роли) | Татьяна Кравченко (т/с «Сваты 4») | Победа | ||
| Актёр телевизионного фильма/сериала (исполнитель мужской роли) | Николай Добрынин (т/с «Сваты 4») | Номинация | ||
| 2012 | Телетриумф[32] | Телевизионный художественный сериал | Сваты 5 | Номинация |
| Телевизионный ситком/скетчком | Байки Митяя | Победа | ||
| Телевизионный документальный фильм/цикл | Сваты: жизнь без грима | Победа | ||
| Сценарист (сценарная группа) телевизионного фильма/мини-сериала/сериала | Андрей Яковлев, Андрей Ильков, Алексей Жиленков, Михаил Савин, Юрий Микуленко, Юрий Пойманов, Тимофей Саенко, Александр Брагин, Дмитрий Козлов, Дмитрий Григоренко, Юрий Костюк (т/с «Сваты 5») | Победа | ||
| Режиссёр/постановщик (режиссёрская группа) телевизионного художественного фильма/сериала | Андрей Яковлев (т/с «Сваты 5») | Победа | ||
| Режиссёр/постановщик (режиссёрская группа) телевизионного документального фильма | Сергей Долбилов (д/ф «Сваты: жизнь без грима») | Победа | ||
| Продюсер (продюсерская группа) телевизионного фильма/сериала | Андрей Яковлев, Владимир Зеленский, Сергей Шефир, Борис Шефир (т/с «Сваты 5») | Номинация | ||
| Актриса телевизионного фильма/сериала (исполнительница женской роли) | Анна Кошмал (т/с «Сваты 5») | Номинация | ||
| Актёр телевизионного фильма/сериала (исполнитель мужской роли) | Александр Игнатуша (т/с «Байки Митяя») | Номинация | ||
| 2013 | Телетриумф[33] | Телевизионный художественный сериал | Сваты 6 | Номинация |
| Сценарист (сценарная группа) телевизионного фильма/мини-сериала/сериала | Андрей Яковлев, Алексей Жиленков, Андрей Ильков, Юрий Микуленко, Михаил Савин, Юрий Пойманов, Тимофей Саенко, Алексей Жук, Андрей Нестеров (т/с «Сваты 6») | Победа | ||
| Режиссёр/постановщик (режиссёрская группа) телевизионного художественного фильма/сериала | Андрей Яковлев (т/с «Сваты 6») | Номинация | ||
| Композитор телевизионного художественного фильма/сериала | Александр Удовенко (т/с «Сваты 6») | Номинация | ||
| Продюсер (продюсерская группа) телевизионного фильма/сериала | Андрей Яковлев, Владимир Зеленский, Сергей Шефир, Борис Шефир (т/с «Сваты 6») | Номинация | ||
| Актриса телевизионного фильма/сериала (исполнительница женской роли) | Анна Кошмал (т/с «Сваты 6») | Номинация | ||
| 2009 | Телезвезда[34] | Любимый актёр | Фёдор Добронравов | Победа |
| Открытие года | Соня Стеценко | Победа | ||
| 2011 | Телезвезда[34] | Любимый мини-сериал | Сваты-5 | Победа |
| Любимая актриса | Людмила Артемьева | Победа | ||
| 2013 | Телезвезда[35] | Любимый мини-сериал | Сваты-6 | Победа |
| Любимый актёр | Фёдор Добронравов | Победа | ||
| Любимая актриса | Татьяна Кравченко | Победа | ||
| 2012 | Телевизионный фестиваль в Монте-Карло[36][37] | Приз международной аудитории | Сваты | Номинация |
| 2013 | Телевизионный фестиваль в Монте-Карло[36][37] | Приз международной аудитории | Сваты | Номинация |
Рейтинги сериала
Серия комедийных фильмов и сериалов «Сваты» получила очень высокие рейтинги как на Украине, так и в России и Белоруссии.
Так, 1 серию 4 сезона сериала на телеканале «Интер» смотрела треть телезрителей Украины, благодаря чему сериал стал лучшей программой дня, обогнав телесериал «Обручальное кольцо»[38].
6 сезон стал самым рейтинговым продуктом украинского телевидения в 2013 году по аудитории от 18 до 54 лет в городах всей Украины. Средний рейтинг сериала по этой аудитории составил 11,4 %, доля 29,2 % зрителей. По аудитории 18-54 в городах с населением от 50 тыс. человек и выше рейтинг шестого сезона «Сватов» составлял 9,3 %, доля 26,4 % зрителей. В среднем каждую серию сериала смотрели более 4 млн украинских зрителей[39].
Согласно опросам ВЦИОМ, «Сваты» стали самым популярным среди россиян телесериалом в 2011 году[40] — 12 % опрошенных назвали его лучшим сериалом года. «Сваты» также входили в число наиболее популярных сериалов по итогам 2009[41], 2010[42], 2013[43] годов.
Напишите отзыв о статье "Сваты"
Примечания
- ↑ [kp.ua/culture/525899-fedor-dobronravov-yz-svatov-my-ne-ukhodyly-seryal-ne-zakryt Федор Добронравов: Из «Сватов» мы не уходили — сериал не закрыт!] Комсомольская правда, 13 января 2016
- ↑ [inter.ua/ru/news/2011/12/07/4683 Закулисные подробности сериала «Сваты» — в документальном проекте «Сваты: жизнь без грима»], // inter.ua (7 декабря 2011). Проверено 13 декабря 2011.
- ↑ [mediananny.com/novosti/18327/Na__Intere__startujut___Svaty_u_plity__ На «Интере» стартуют «Сваты у плиты»] 14 марта 2012
- ↑ [www.tv.net.ua/news/na_teleekrane/1050652937-filippa-kirkorova-cosvatali-pevec-snyalsya-v-populyarnom-seriale-svaty-4.html Филиппа Киркорова соСватали! Певец снялся в популярном сериале «Сваты 4»] 3 сентября 2010
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=sgsHuRZ2wZw Татьяна Кравченко, Федор Добронравов, Анатолий Васильев, Людмила Артемьева — Занавесочки]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=2c8wlmwn3Z4 Песня Геры и Жени «Цветочек» — Сваты 4]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=6qnOpTXjX_g Сваты 4 — финальная песня — Вот и стали дни короче]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=llKAvrsLMmM Фёдор Добронравов — Там где клён шумит — Сваты 5]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=KTBha4FHC0Y Анна Кошмал и Федор Добронравов — Мой Календарь — Сваты 5]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=6vuXzg5gVC8 Анна Кошмал (Женя Ковалёва) — Эти сны — Сваты 6]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=pEK1Pvx3aPE Людмила Артемьева — Мне ни к чему гадания — Сваты 6]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=SsD6gfERkcE Иван Будько (Фёдор Добронравов) — Песня про хлеб — Сваты 6]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=3wufNLvrJP8 Анна Кошмал — Мой маленький оркестр (Сваты 6)]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=0u-vkrhSvk0 Федор Добронравов — Упал последний лист — Сваты 6]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=lQ5VJEHwXOY Сваты 6 (Федор Добронравов, Анна Кошмал и др.) — Буковель/Карпаты]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=A-V6kuiF1N8 Сваты 6 — Падают Снежинки — финальная песня]
- ↑ [www.kp.md/daily/26281.3/3157957/ На кого похожи герои «Сватов»?] // Комсомольская правда, 11 сентября 2014
- ↑ [www.svati.tv/interesnyie_faktyi Кто будет играть сватов, было решено ещё до написания сценария]
- ↑ [kp.ua/daily/210710/236250/ «Сваты» ищут свою внучку в Ялте] // Комсомольская правда, 21 июля 2010
- ↑ [www.tv.net.ua/news/na_teleekrane/1050657198-kurortnye-priklyucheniya-svatov.html Курортные приключения «Сватов»] 9 ноября 2010
- ↑ [donbass.ua/print/news/culture/cinema/2011/09/21/anatolii-vasilev-ushel-iz-svatov-ja-ponjal-chto-ne-mogu-tak-bolshe.html Анатолий Васильев ушёл из «Сватов»: «Я понял, что не могу так больше»], // donbass.ua (21 сентября 2011). Проверено 17 декабря 2011.
- ↑ [kp.ua/daily/111110/252567/ Анатолий Васильев: «Я предлагал режиссёру утопить моего персонажа в Чёрном море»] // Комсомольская правда, 11 ноября 2010
- ↑ [like.lb.ua/lenta/2011/12/16/3627_zvezda_svatov5_anna_koshmal_na.html Анна Кошмал из «Сватов-5»: «На улице меня никто не узнает» — портал о знаменитостях LIKE]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=NVqIpvAjDJE&t=1380s Сватики - 1 серия - новый мультфильм по мотивам сериала Сваты | Премьера 2016].
- ↑ [www.vokrug.tv/article/show/Svaty-6_stanut_poslednimi_36579/ «Сваты-6» станут последними] 8 декабря 2012
- ↑ [kp.ua/kptv/386530-anna-koshmal-rasskazala-budet-ly-prodolzhenye-svatov Анна Кошмал рассказала, будет ли продолжение «Сватов»] // Комсомольская правда, 28 марта 2013
- ↑ [www.vokrug.tv/article/show/Svaty_-_6_sedmoi_sezon_budet_39792/ «Сваты-6»: седьмой сезон будет] 25 сентября 2013
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=waJE7Bug1O8 Фёдор Добронравов. Про Украину и Крым]
- ↑ [bloknot.ru/kul-tura/vojna-zastavila-zelenskogo-zamorozit-s-emki-seriala-svaty-7-226442.html Война заставила Зеленского заморозить съёмки сериала «Сваты-7»] 17 мая 2015
- ↑ [teletriumf.ua/history/2010/358/ Телетриумф-2010. Фильмы/сериалы] (укр.). Официальный сайт премии «Телетриумф». Проверено 12 декабря 2015.
- ↑ [teletriumf.ua/history/2011/349/ Телетриумф-2011. Фильмы/сериалы] (укр.). Официальный сайт премии «Телетриумф». Проверено 12 декабря 2015.
- ↑ [teletriumf.ua/history/2012/334/ Телетриумф-2012. Фильмы/сериалы] (укр.). Официальный сайт премии «Телетриумф». Проверено 12 декабря 2015.
- ↑ [teletriumf.ua/history/2013/270/ Телетриумф-2013. Фильмы/сериалы] (укр.). Официальный сайт премии «Телетриумф». Проверено 12 декабря 2015.
- ↑ 1 2 [tv.ua/news/pobediteli-narodnojj-premii-telezvezda-2004-2012-45268/ Победители «Народной премии „Телезвезда“»: 2004—2012]. Теленеделя (30 декабря 2013). Проверено 12 декабря 2015.
- ↑ [tv.ua/news/pobediteli-narodnojj-premii-telezvezda-2013-svaty-nachinayut-i-vyigryvayut-49101/ Победители Народной премии «Телезвезда»-2013: «Сваты» начинают и выигрывают!]. Теленеделя (12 марта 2014). Проверено 12 декабря 2015.
- ↑ 1 2 [tv.ua/news/svaty-srazyatsya-s-amerikanskojj-semejjkojj-53651/ Сваты сразятся с Американской семейкой]. Теленеделя (24 мая 2014). Проверено 12 декабря 2015.
- ↑ 1 2 Юлия Кацун. [kp.ua/culture/502836-tretyi-hod-podriad-seryal-svaty-pokoriaet-monako Третий год подряд сериал «Сваты» покоряет Монако]. Комсомольская правда в Украине (10 июля 2015). Проверено 12 декабря 2015.
- ↑ [www.tv.net.ua/news/na_teleekrane/1050657730-pervuyu-seriyu-svatov-4-na-intere-posmotrela-tret-telezritelej-ukrainy.html Первую серию «Сватов 4» на «Интере» посмотрела треть телезрителей Украины] 16 ноября 2010
- ↑ [mediasat.info/pages/11867/ «Сваты 6» стал самым рейтинговым продуктом украинского телевидения в 2013 году]
- ↑ [old2.wciom.ru/mobilis/research/index.php?id=515&uid=112297 Пресс-выпуск №1923]. ВЦИОМ (10 января 2012). Проверено 12 декабря 2015.
- ↑ [www.rbc.ru/rbcfreenews/20091225045446.shtml ВЦИОМ: По мнению россиян, спортсменом 2009 г. стал А.
Аршавин, актёром — В. Тихонов, писателем — Д. Донцова]. РБК (25 декабря 2009). Проверено 12 декабря 2015. - ↑ [wciom.ru/index.php?id=236&uid=111217 Пресс-выпуск №1658]. ВЦИОМ (23 декабря 2010). Проверено 12 декабря 2015.
- ↑ [wciom.ru/index.php?id=236&uid=114659 Пресс-выпуск №2484]. ВЦИОМ (26 декабря 2013). Проверено 12 декабря 2015.
Ссылки
- [svati.tv/ Официальный сайт сериала]. Проверено 12 декабря 2015.
- «Сваты» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.kvartal95.com/ru/televizionnie_filmi/16/ «Сваты» на сайте «Студии Квартал-95»]. Проверено 12 декабря 2015.
- Елена Коркодым. [www.telekritika.ua/2011-07-13/64268 Андрей Яковлев: «Сваты» — это не только бизнес]. Телекритика (17 июля 2011). Проверено 12 декабря 2015.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Сваты
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.
Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.
Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.
У одной избы столпились казаки, что то делая. Из середины толпы послышался страшный крик. Петя подскакал к этой толпе, и первое, что он увидал, было бледное, с трясущейся нижней челюстью лицо француза, державшегося за древко направленной на него пики.
– Ура!.. Ребята… наши… – прокричал Петя и, дав поводья разгорячившейся лошади, поскакал вперед по улице.
Впереди слышны были выстрелы. Казаки, гусары и русские оборванные пленные, бежавшие с обеих сторон дороги, все громко и нескладно кричали что то. Молодцеватый, без шапки, с красным нахмуренным лицом, француз в синей шинели отбивался штыком от гусаров. Когда Петя подскакал, француз уже упал. Опять опоздал, мелькнуло в голове Пети, и он поскакал туда, откуда слышались частые выстрелы. Выстрелы раздавались на дворе того барского дома, на котором он был вчера ночью с Долоховым. Французы засели там за плетнем в густом, заросшем кустами саду и стреляли по казакам, столпившимся у ворот. Подъезжая к воротам, Петя в пороховом дыму увидал Долохова с бледным, зеленоватым лицом, кричавшего что то людям. «В объезд! Пехоту подождать!» – кричал он, в то время как Петя подъехал к нему.
– Подождать?.. Ураааа!.. – закричал Петя и, не медля ни одной минуты, поскакал к тому месту, откуда слышались выстрелы и где гуще был пороховой дым. Послышался залп, провизжали пустые и во что то шлепнувшие пули. Казаки и Долохов вскакали вслед за Петей в ворота дома. Французы в колеблющемся густом дыме одни бросали оружие и выбегали из кустов навстречу казакам, другие бежали под гору к пруду. Петя скакал на своей лошади вдоль по барскому двору и, вместо того чтобы держать поводья, странно и быстро махал обеими руками и все дальше и дальше сбивался с седла на одну сторону. Лошадь, набежав на тлевший в утреннем свето костер, уперлась, и Петя тяжело упал на мокрую землю. Казаки видели, как быстро задергались его руки и ноги, несмотря на то, что голова его не шевелилась. Пуля пробила ему голову.
Переговоривши с старшим французским офицером, который вышел к нему из за дома с платком на шпаге и объявил, что они сдаются, Долохов слез с лошади и подошел к неподвижно, с раскинутыми руками, лежавшему Пете.
– Готов, – сказал он, нахмурившись, и пошел в ворота навстречу ехавшему к нему Денисову.
– Убит?! – вскрикнул Денисов, увидав еще издалека то знакомое ему, несомненно безжизненное положение, в котором лежало тело Пети.
– Готов, – повторил Долохов, как будто выговаривание этого слова доставляло ему удовольствие, и быстро пошел к пленным, которых окружили спешившиеся казаки. – Брать не будем! – крикнул он Денисову.
Денисов не отвечал; он подъехал к Пете, слез с лошади и дрожащими руками повернул к себе запачканное кровью и грязью, уже побледневшее лицо Пети.
«Я привык что нибудь сладкое. Отличный изюм, берите весь», – вспомнилось ему. И казаки с удивлением оглянулись на звуки, похожие на собачий лай, с которыми Денисов быстро отвернулся, подошел к плетню и схватился за него.
В числе отбитых Денисовым и Долоховым русских пленных был Пьер Безухов.
О той партии пленных, в которой был Пьер, во время всего своего движения от Москвы, не было от французского начальства никакого нового распоряжения. Партия эта 22 го октября находилась уже не с теми войсками и обозами, с которыми она вышла из Москвы. Половина обоза с сухарями, который шел за ними первые переходы, была отбита казаками, другая половина уехала вперед; пеших кавалеристов, которые шли впереди, не было ни одного больше; они все исчезли. Артиллерия, которая первые переходы виднелась впереди, заменилась теперь огромным обозом маршала Жюно, конвоируемого вестфальцами. Сзади пленных ехал обоз кавалерийских вещей.
От Вязьмы французские войска, прежде шедшие тремя колоннами, шли теперь одной кучей. Те признаки беспорядка, которые заметил Пьер на первом привале из Москвы, теперь дошли до последней степени.
Дорога, по которой они шли, с обеих сторон была уложена мертвыми лошадьми; оборванные люди, отсталые от разных команд, беспрестанно переменяясь, то присоединялись, то опять отставали от шедшей колонны.
Несколько раз во время похода бывали фальшивые тревоги, и солдаты конвоя поднимали ружья, стреляли и бежали стремглав, давя друг друга, но потом опять собирались и бранили друг друга за напрасный страх.
Эти три сборища, шедшие вместе, – кавалерийское депо, депо пленных и обоз Жюно, – все еще составляли что то отдельное и цельное, хотя и то, и другое, и третье быстро таяло.
В депо, в котором было сто двадцать повозок сначала, теперь оставалось не больше шестидесяти; остальные были отбиты или брошены. Из обоза Жюно тоже было оставлено и отбито несколько повозок. Три повозки были разграблены набежавшими отсталыми солдатами из корпуса Даву. Из разговоров немцев Пьер слышал, что к этому обозу ставили караул больше, чем к пленным, и что один из их товарищей, солдат немец, был расстрелян по приказанию самого маршала за то, что у солдата нашли серебряную ложку, принадлежавшую маршалу.
Больше же всего из этих трех сборищ растаяло депо пленных. Из трехсот тридцати человек, вышедших из Москвы, теперь оставалось меньше ста. Пленные еще более, чем седла кавалерийского депо и чем обоз Жюно, тяготили конвоирующих солдат. Седла и ложки Жюно, они понимали, что могли для чего нибудь пригодиться, но для чего было голодным и холодным солдатам конвоя стоять на карауле и стеречь таких же холодных и голодных русских, которые мерли и отставали дорогой, которых было велено пристреливать, – это было не только непонятно, но и противно. И конвойные, как бы боясь в том горестном положении, в котором они сами находились, не отдаться бывшему в них чувству жалости к пленным и тем ухудшить свое положение, особенно мрачно и строго обращались с ними.
В Дорогобуже, в то время как, заперев пленных в конюшню, конвойные солдаты ушли грабить свои же магазины, несколько человек пленных солдат подкопались под стену и убежали, но были захвачены французами и расстреляны.
Прежний, введенный при выходе из Москвы, порядок, чтобы пленные офицеры шли отдельно от солдат, уже давно был уничтожен; все те, которые могли идти, шли вместе, и Пьер с третьего перехода уже соединился опять с Каратаевым и лиловой кривоногой собакой, которая избрала себе хозяином Каратаева.
С Каратаевым, на третий день выхода из Москвы, сделалась та лихорадка, от которой он лежал в московском гошпитале, и по мере того как Каратаев ослабевал, Пьер отдалялся от него. Пьер не знал отчего, но, с тех пор как Каратаев стал слабеть, Пьер должен был делать усилие над собой, чтобы подойти к нему. И подходя к нему и слушая те тихие стоны, с которыми Каратаев обыкновенно на привалах ложился, и чувствуя усилившийся теперь запах, который издавал от себя Каратаев, Пьер отходил от него подальше и не думал о нем.
В плену, в балагане, Пьер узнал не умом, а всем существом своим, жизнью, что человек сотворен для счастья, что счастье в нем самом, в удовлетворении естественных человеческих потребностей, и что все несчастье происходит не от недостатка, а от излишка; но теперь, в эти последние три недели похода, он узнал еще новую, утешительную истину – он узнал, что на свете нет ничего страшного. Он узнал, что так как нет положения, в котором бы человек был счастлив и вполне свободен, так и нет положения, в котором бы он был бы несчастлив и несвободен. Он узнал, что есть граница страданий и граница свободы и что эта граница очень близка; что тот человек, который страдал оттого, что в розовой постели его завернулся один листок, точно так же страдал, как страдал он теперь, засыпая на голой, сырой земле, остужая одну сторону и пригревая другую; что, когда он, бывало, надевал свои бальные узкие башмаки, он точно так же страдал, как теперь, когда он шел уже босой совсем (обувь его давно растрепалась), ногами, покрытыми болячками. Он узнал, что, когда он, как ему казалось, по собственной своей воле женился на своей жене, он был не более свободен, чем теперь, когда его запирали на ночь в конюшню. Из всего того, что потом и он называл страданием, но которое он тогда почти не чувствовал, главное были босые, стертые, заструпелые ноги. (Лошадиное мясо было вкусно и питательно, селитренный букет пороха, употребляемого вместо соли, был даже приятен, холода большого не было, и днем на ходу всегда бывало жарко, а ночью были костры; вши, евшие тело, приятно согревали.) Одно было тяжело в первое время – это ноги.
Во второй день перехода, осмотрев у костра свои болячки, Пьер думал невозможным ступить на них; но когда все поднялись, он пошел, прихрамывая, и потом, когда разогрелся, пошел без боли, хотя к вечеру страшнее еще было смотреть на ноги. Но он не смотрел на них и думал о другом.
Теперь только Пьер понял всю силу жизненности человека и спасительную силу перемещения внимания, вложенную в человека, подобную тому спасительному клапану в паровиках, который выпускает лишний пар, как только плотность его превышает известную норму.
Он не видал и не слыхал, как пристреливали отсталых пленных, хотя более сотни из них уже погибли таким образом. Он не думал о Каратаеве, который слабел с каждым днем и, очевидно, скоро должен был подвергнуться той же участи. Еще менее Пьер думал о себе. Чем труднее становилось его положение, чем страшнее была будущность, тем независимее от того положения, в котором он находился, приходили ему радостные и успокоительные мысли, воспоминания и представления.
22 го числа, в полдень, Пьер шел в гору по грязной, скользкой дороге, глядя на свои ноги и на неровности пути. Изредка он взглядывал на знакомую толпу, окружающую его, и опять на свои ноги. И то и другое было одинаково свое и знакомое ему. Лиловый кривоногий Серый весело бежал стороной дороги, изредка, в доказательство своей ловкости и довольства, поджимая заднюю лапу и прыгая на трех и потом опять на всех четырех бросаясь с лаем на вороньев, которые сидели на падали. Серый был веселее и глаже, чем в Москве. Со всех сторон лежало мясо различных животных – от человеческого до лошадиного, в различных степенях разложения; и волков не подпускали шедшие люди, так что Серый мог наедаться сколько угодно.
Дождик шел с утра, и казалось, что вот вот он пройдет и на небе расчистит, как вслед за непродолжительной остановкой припускал дождик еще сильнее. Напитанная дождем дорога уже не принимала в себя воды, и ручьи текли по колеям.
Пьер шел, оглядываясь по сторонам, считая шаги по три, и загибал на пальцах. Обращаясь к дождю, он внутренне приговаривал: ну ка, ну ка, еще, еще наддай.
Ему казалось, что он ни о чем не думает; но далеко и глубоко где то что то важное и утешительное думала его душа. Это что то было тончайшее духовное извлечение из вчерашнего его разговора с Каратаевым.
Вчера, на ночном привале, озябнув у потухшего огня, Пьер встал и перешел к ближайшему, лучше горящему костру. У костра, к которому он подошел, сидел Платон, укрывшись, как ризой, с головой шинелью, и рассказывал солдатам своим спорым, приятным, но слабым, болезненным голосом знакомую Пьеру историю. Было уже за полночь. Это было то время, в которое Каратаев обыкновенно оживал от лихорадочного припадка и бывал особенно оживлен. Подойдя к костру и услыхав слабый, болезненный голос Платона и увидав его ярко освещенное огнем жалкое лицо, Пьера что то неприятно кольнуло в сердце. Он испугался своей жалости к этому человеку и хотел уйти, но другого костра не было, и Пьер, стараясь не глядеть на Платона, подсел к костру.
– Что, как твое здоровье? – спросил он.
– Что здоровье? На болезнь плакаться – бог смерти не даст, – сказал Каратаев и тотчас же возвратился к начатому рассказу.
– …И вот, братец ты мой, – продолжал Платон с улыбкой на худом, бледном лице и с особенным, радостным блеском в глазах, – вот, братец ты мой…
Пьер знал эту историю давно, Каратаев раз шесть ему одному рассказывал эту историю, и всегда с особенным, радостным чувством. Но как ни хорошо знал Пьер эту историю, он теперь прислушался к ней, как к чему то новому, и тот тихий восторг, который, рассказывая, видимо, испытывал Каратаев, сообщился и Пьеру. История эта была о старом купце, благообразно и богобоязненно жившем с семьей и поехавшем однажды с товарищем, богатым купцом, к Макарью.
Остановившись на постоялом дворе, оба купца заснули, и на другой день товарищ купца был найден зарезанным и ограбленным. Окровавленный нож найден был под подушкой старого купца. Купца судили, наказали кнутом и, выдернув ноздри, – как следует по порядку, говорил Каратаев, – сослали в каторгу.
– И вот, братец ты мой (на этом месте Пьер застал рассказ Каратаева), проходит тому делу годов десять или больше того. Живет старичок на каторге. Как следовает, покоряется, худого не делает. Только у бога смерти просит. – Хорошо. И соберись они, ночным делом, каторжные то, так же вот как мы с тобой, и старичок с ними. И зашел разговор, кто за что страдает, в чем богу виноват. Стали сказывать, тот душу загубил, тот две, тот поджег, тот беглый, так ни за что. Стали старичка спрашивать: ты за что, мол, дедушка, страдаешь? Я, братцы мои миленькие, говорит, за свои да за людские грехи страдаю. А я ни душ не губил, ни чужого не брал, акромя что нищую братию оделял. Я, братцы мои миленькие, купец; и богатство большое имел. Так и так, говорит. И рассказал им, значит, как все дело было, по порядку. Я, говорит, о себе не тужу. Меня, значит, бог сыскал. Одно, говорит, мне свою старуху и деток жаль. И так то заплакал старичок. Случись в их компании тот самый человек, значит, что купца убил. Где, говорит, дедушка, было? Когда, в каком месяце? все расспросил. Заболело у него сердце. Подходит таким манером к старичку – хлоп в ноги. За меня ты, говорит, старичок, пропадаешь. Правда истинная; безвинно напрасно, говорит, ребятушки, человек этот мучится. Я, говорит, то самое дело сделал и нож тебе под голова сонному подложил. Прости, говорит, дедушка, меня ты ради Христа.
Каратаев замолчал, радостно улыбаясь, глядя на огонь, и поправил поленья.
– Старичок и говорит: бог, мол, тебя простит, а мы все, говорит, богу грешны, я за свои грехи страдаю. Сам заплакал горючьми слезьми. Что же думаешь, соколик, – все светлее и светлее сияя восторженной улыбкой, говорил Каратаев, как будто в том, что он имел теперь рассказать, заключалась главная прелесть и все значение рассказа, – что же думаешь, соколик, объявился этот убийца самый по начальству. Я, говорит, шесть душ загубил (большой злодей был), но всего мне жальче старичка этого. Пускай же он на меня не плачется. Объявился: списали, послали бумагу, как следовает. Место дальнее, пока суд да дело, пока все бумаги списали как должно, по начальствам, значит. До царя доходило. Пока что, пришел царский указ: выпустить купца, дать ему награждения, сколько там присудили. Пришла бумага, стали старичка разыскивать. Где такой старичок безвинно напрасно страдал? От царя бумага вышла. Стали искать. – Нижняя челюсть Каратаева дрогнула. – А его уж бог простил – помер. Так то, соколик, – закончил Каратаев и долго, молча улыбаясь, смотрел перед собой.
Не самый рассказ этот, но таинственный смысл его, та восторженная радость, которая сияла в лице Каратаева при этом рассказе, таинственное значение этой радости, это то смутно и радостно наполняло теперь душу Пьера.
– A vos places! [По местам!] – вдруг закричал голос.
Между пленными и конвойными произошло радостное смятение и ожидание чего то счастливого и торжественного. Со всех сторон послышались крики команды, и с левой стороны, рысью объезжая пленных, показались кавалеристы, хорошо одетые, на хороших лошадях. На всех лицах было выражение напряженности, которая бывает у людей при близости высших властей. Пленные сбились в кучу, их столкнули с дороги; конвойные построились.
– L'Empereur! L'Empereur! Le marechal! Le duc! [Император! Император! Маршал! Герцог!] – и только что проехали сытые конвойные, как прогремела карета цугом, на серых лошадях. Пьер мельком увидал спокойное, красивое, толстое и белое лицо человека в треугольной шляпе. Это был один из маршалов. Взгляд маршала обратился на крупную, заметную фигуру Пьера, и в том выражении, с которым маршал этот нахмурился и отвернул лицо, Пьеру показалось сострадание и желание скрыть его.
Генерал, который вел депо, с красным испуганным лицом, погоняя свою худую лошадь, скакал за каретой. Несколько офицеров сошлось вместе, солдаты окружили их. У всех были взволнованно напряженные лица.
– Qu'est ce qu'il a dit? Qu'est ce qu'il a dit?.. [Что он сказал? Что? Что?..] – слышал Пьер.
Во время проезда маршала пленные сбились в кучу, и Пьер увидал Каратаева, которого он не видал еще в нынешнее утро. Каратаев в своей шинельке сидел, прислонившись к березе. В лице его, кроме выражения вчерашнего радостного умиления при рассказе о безвинном страдании купца, светилось еще выражение тихой торжественности.
