Свердруп, Отто

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Отто Свердруп
Otto Sverdrup
Род деятельности:

Путешественник

Дата рождения:

31 октября 1854(1854-10-31)

Место рождения:

Биндал, Норвегия

Гражданство:

Норвегия Норвегия

Дата смерти:

26 ноября 1930(1930-11-26) (76 лет)

Место смерти:

Саннвика, Норвегия

Награды и премии:

О́тто Не́йман Кноф Све́рдруп (норв. Otto Neumann Knoph Sverdrup; 31 октября 1854, Биндал — 26 ноября 1930, Саннвика) — норвежский полярный мореплаватель и исследователь. Кавалер Большого креста ордена св. Олафа за исследования Канадского арктического архипелага.

Имя Свердрупа носят остров в Карском море, острова в море Линкольна, а также пролив между островами Аксель-Хейберг и Мин. В 2000 г. Международный астрономический союз присвоил имя Свердрупа кратеру на обратной стороне Луны.





Ранняя биография

Отто Свердруп родился в 1854 году в Биндале в Норвегии в крестьянской семье. Второй из десяти детей, его первым учителем был отец. С 10 лет Отто приучали к охоте, своего первого медведя он добыл в 14 лет.

С 17 лет Свердруп занимался морским делом, плавал в Ледовитом океане, получил капитанский диплом в 25 лет. Плавал на североатлантических линиях и в США, свободно владел английским языком.

С Фритьофом Нансеном познакомился через его брата-адвоката Александра, чья усадьба соседствовала с фермой Свердрупов. В возрасте 34 лет Отто вместе с Нансеном впервые в истории пересекли на лыжах остров Гренландия. Когда Нансен на «Фраме» предпринял экспедицию к Северному полюсу, Отто занял пост капитана корабля. Ещё в 1891 году он женился на своей кузине Андреа Грете Энгельскён (1866—1937); их единственная дочь Одхильд (1893—1932) стала женой лингвиста Карла Марстрандера (1883—1965).

С 14 марта 1895 года по 20 августа 1896 года исполнял обязанности начальника Норвежской полярной экспедиции к Северному полюсу, так как Нансен попытался добраться до полюса на санях и не мог вернуться на судно. В 1897 году один сезон плавал командиром туристического лайнера на Шпицберген.

Экспедиция 1898—1902 гг

В 1898 году Свердруп на «Фраме» отправляется исследовать Канадский Арктический архипелаг. За время экспедиции, которая закончилась в 1902 году, Свердрупу удалось открыть острова Аксель-Хейберг, Эллеф-Рингнес, Амунд-Рингнес и прочие, картографировать западный берег острова Элсмир, и исследовать проливы между островами.

Состав второй экспедиции «Фрама» был интернациональным:

  1. Отто Нейман Свердруп — командир корабля, начальник экспедиции.
  2. Виктор Бауманн — первый помощник командира, старший лейтенант ВМФ Норвегии (с 1895). Окончил Берлинский университет, специалист по земному магнетизму.
  3. Олаф Раанес — штурман «Фрама». Рыбак с Лофотенских островов, сдав экзамен на штурмана, служил в пароходной компании Vesteraalen Steamship Company.
  4. Гунер Ингвальд Изаксен — картограф, старший лейтенант кавалерии.
  5. Герман Георг Симмонс — ботаник, швед по национальности. Окончил университет Лунда, в 1895 г участвовал в ботанической экспедиции на Фарерские острова.
  6. Эдвард Бэй — зоолог, датчанин по национальности. Окончил университет Копенгагена, в 1891 г участвовал в экспедиции Эйдера в Гренландию.
  7. Йохан Свендсен — врач. В 1893 г получив учёную степень, служил судовым врачом в компании Hamburg-America liners. Несколько лет практиковал на Лофотенских островах. Скончался в одиночестве 14 июня 1899 г. по неизвестной причине, когда исследовал насекомых на о. Элсмир. Он был единственным членом экспедиции, не прошедшим медицинское освидетельствование.
  8. Пер Скей — геолог и минералог. Окончил университет Христиании.
  9. Педер Леонар Хенриксен — гарпунщик, опытный арктический шкипер. Участник экспедиции на «Фраме» в 1893—1896 гг. В 1902 г. награждён золотой медалью «За службу королю».
  10. Карл Ольсен — старший машинист. В 1893 г окончил инженерное училище.
  11. Якоб Нёдтведт — второй машинист, кочегар и мастер на все руки.
  12. Ивар Фосхейм — охотник и матрос. Известный в Норвегии того времени спортсмен, основатель санатория в Вальдресе.
  13. Адольф Хенрик Линдстрём — провиантмейстер и кок. Коком служил с ранней юности. Позднее участвовал в экспедициях Амундсена в Арктику в 1903—1906 и в Антарктиду в 1910—1912 гг.
  14. Сверре Хассель — матрос. Служил в ВМФ Норвегии, офицер кадетского корпуса в Хортене. Позднее участвовал в экспедиции Амундсена в Антарктиду в 1910—1912 гг.
  15. Адольф Штольц — матрос. До экспедиции служил клерком и брокером.
  16. Ове Браскерюд — кочегар. Подобно Фосхейму и Штольцу до экспедиции не имел никакого отношения к флоту. Скончался от тяжёлой пневмонии и непредоставления медицинской помощи (судовой врач был уже мёртв) 6 декабря 1899 г.

Экспедиция подробно обследовала территорию в 260 тыс. кв. км. — больше, чем какая-либо предшествующая экспедиция. Все территории объявлялись владениями Норвегии, и это вызвало затяжной спор с Канадой, судебные разбирательства тянулись до 1930 г., а последние документы об отказе от претензий, Сведруп подписал буквально за две недели до кончины. В 1931 г. Канадское правительство выкупило все материалы экспедиции Свердрупа, которые хранятся теперь в Национальном Архиве Канадской федерации.

Последующая деятельность

Около 1907 года Свердруп переехал на Кубу, где приобрёл плантацию, но не преуспел в делах, и через несколько лет вернулся в Норвегию.

В 1914 году Российская империя пригласила исследователя принять участие в операции по поиску и спасению полярных экспедиций Георгия Яковлевича Седова, Владимира Александровича Русанова и Георгия Львовича Брусилова, которые пропали друг за другом в течение одного года (1913). Свердруп был назначен капитаном парового барка «Эклипс», и в том же году отправился в Арктику. Зиму 1914—1915 годов пережидал у северо-западного берега полуострова Таймыр, а освободившись от льдов, достиг острова Уединения, где осенью 1915 года поднял российский флаг.

После революции Свердруп продолжил сотрудничество с молодой Советской республикой, и в 1920 году на ледоколе «Святогор» освободил из ледового плена пароход «Соловей Будимирович».

В 1921 году он совершил свою последнюю экспедицию в Арктику, вновь по заказу Советской России: на борту ледокольного парохода «Ленин» он возглавил конвой из пяти судов, гружённых хлебом, которые провёл Северным морским путём через Карское море от устья Оби до Енисея.

Оставшиеся годы жизни провёл в Саннвике, близ Осло.

Память

В честь Свердрупа названы:

В 2001 году Гренландия, Канада и Норвегия выпустили в честь Свердрупа серию почтовых марок.

Публикации

  • [www.archive.org/details/farthestnorthbei02nansuoft О. Свердруп. Отчёт о плавании «Фрама» с 14 марта 1895 по 13 августа 1896 г.]  (англ.)
  • [www.archive.org/details/newlandfouryears01sveruoft О. Свердруп. Четыре года в Арктике. Том. 1.]  (англ.)
  • [www.archive.org/details/newlandfouryears02sveruoft О. Свердруп. Четыре года в Арктике. Том. 2.]  (англ.)
  • Gerard Kenney Ships of Wood and Men of Iron: A Norwegian-Canadian Saga of Exploration in the High Arctic, ISBN 0-88977-168-5, 1984
  • Guldborg Søvik og Lars Hole Der isen aldri går. Et år i Otto Sverdrups rike ISBN 978-82-91948-08-9, 2001. home.monet.no/~sverdrup/
  • William Barr, Otto Sverdrup to the rescue of the Russian Imperial Navy.
  • T. C. Fairley, Sverdrup’s Arctic Adventures. London 1959.
  • [www.explorenorth.com/explorers/sverdrup.html Otto Sverdrup — ExploreNorth] at www.explorenorth.com

Напишите отзыв о статье "Свердруп, Отто"

Ссылки

  • [home.monet.no/~sverdrup/ Otto Sverdrup Centennial Expedition]
  • [www.fram.museum.no/en/ Официальный сайт «Музея Фрама» (Frammuseet)]

Отрывок, характеризующий Свердруп, Отто

И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?