Сверкающие сёдла

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сверкающие седла
Blazing Saddles
Жанр

комедия, вестерн

Режиссёр

Мэл Брукс

Продюсер

Майкл Хертцберг

Автор
сценария

Ричард Прайор, Мел Брукс, Норман Стайнберг, Алан Угер, Эндрю Бергмэн

В главных
ролях

Джин Уайлдер, Кливон Литтл, Мэл Брукс

Оператор

Джозеф Байрок

Композитор

Джон Моррис

Длительность

93 мин.

Бюджет

$2 600 000

Сборы

$119 500 000

Страна

США США

Язык

Английский

Год

1974

К:Фильмы 1974 года

«Сверкающие сёдла» — пародия на вестерн, снятая в 1974 году Мелом Бруксом с участием обычных актёров бруксовской труппы. По заключению Американского института кино, входит в число лучших комедий в истории Голливуда. Является вольной пародией на классический голливудский вестерн "Ровно в полдень".





Сюжет

Некая железнодорожная корпорация желает протянуть новую ветку через маленький городок, снеся его до основания. Они подкупают губернатора, но чтобы всё выглядело законно, в город посылают шерифа — «справиться с корпорацией». Мало того, что шериф первый раз на такой работе, да к тому же он чёрный.

В ролях

Сам Мэл Брукс сыграл в этом фильме две роли: косоглазого любвеобильного губернатора и вождя индейцев, причём вождь разговаривает на идише.

Награды

  • Номинации на премию «Оскар» за лучшую женскую роль второго плана (Мэдлин Кан), лучший монтаж и лучшую песню.

Дубляж

Напишите отзыв о статье "Сверкающие сёдла"

Ссылки

  • [www.allmovie.com/movie/v6029 Сверкающие сёдла] (англ.) на сайте allmovie

Отрывок, характеризующий Сверкающие сёдла



Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.