Сверция
Поделись знанием:
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
Не следует путать со сварцией.
| Сверция | |||||||||||||||||||||
 Сверция многолетняя | |||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||
|
Swertia L., 1753 | |||||||||||||||||||||
| Типовой вид | |||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Све́рция, или трипу́тник (лат. Swertia) — род травянистых цветковых растений семейства Горечавковые (Gentianaceae).
Содержание
Название
Род был назван Карлом Линнеем в честь голландского художника и садовода Эмануэля Сверта[en] (1552—1612).
Ботаническое описание
Представители рода — корневищные многолетние травы.
Листья собраны в прикорневую розетку, не исчезающие. Стеблевые листья обычно супротивные, реже очерёдные.
Цветки 4—5-членные, собраны на конце побега в кистевидное, головчатое или зонтичное соцветие. Венчик колесовидный, лепестки почти свободные, окрашенные в белый, желтоватый или синий цвет. Тычинки широкие, с желтоватыми или голубоватыми повислыми пыльниками. Пестик короткий, рыльце двураздельное, столбик может вовсе отсутствовать. Завязь одногнёздная.
Плод — коробочка с многочисленными семенами, при созревании раскрывающаяся двумя створками. Семена уплощённые или выпуклые, угловатые, у некоторых видов с крылышком.
Таксономия
Синонимы
- Agathotes D.Don ex G.Don, 1837
- Anagallidium Griseb., 1838
- Blepharaden Dulac, 1867
- Henricea Lem., 1824
- Kingdon-Wardia C.Marquand, 1929
- Monobothrium Hochst., 1844
- Ophelia D.Don ex G.Don, 1837
- Rellesta Turcz., 1849
- Sczukinia Turcz., 1840
- Stellera Turcz., 1840, nom. illeg.
- Swertopsis Makino, 1891
- Synallodia Raf., 1838
- Tesseranthium Kellogg, 1862
Виды
Род включает более 80 видов. Некоторые из них:
- Swertia gonczaroviana Pissjauk., 1961, nom. nov. — Сверция Гончарова
- Swertia graciliflora Gontsch., 1933 — Сверция тонкоцветковая
- Swertia marginata Schrenk, 1842 — Сверция окаймлённая
- Swertia perennis L., 1753 — Сверция многолетняя
Напишите отзыв о статье "Сверция"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
Литература
- Аветисян В. Е. Род 4. Swertia L., Сверция // [ashipunov.info/shipunov/school/books/flora_armenii1980_7.djvu Флора Армении] / Под ред. А. Л. Тахтаджяна. — Ер.: Изд-во АН Армянской ССР, 1980. — Т. 7. Oleaceae — Boraginaceae. — С. 44—48. — 292 с. — 700 экз.
- Письяукова, В. В. Род 678 (8). Сверция — Swertia L. // Флора Таджикской ССР / Начато при руководстве и под главной редакцией акад. П. Н. Овчинникова; ред. тома А. П. Чукавина. — Л.: «Наука», 1984. — Т. 7. Зонтичные — Вербеновые. — С. 304—314.
- Гроссгейм, А. А. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/flora_sssr1952_18.djvu Род 1158. Сверция — Swertia L.] // Флора СССР : в 30 т. / начато при рук. и под гл. ред. В. Л. Комарова. — М.—Л. : Изд-во АН СССР, 1952. — Т. XVIII / ред. тома Б. К. Шишкин, Е. Г. Бобров. — С. 629—638. — 802 с. — 3000 экз.</span>
Отрывок, характеризующий Сверция
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.
– Что ж так, из города? – сказал Алпатыч.
– И я говорю, – народ глуп. Всё француза боятся.
– Бабьи толки, бабьи толки! – проговорил Алпатыч.
– Так то и я сужу, Яков Алпатыч. Я говорю, приказ есть, что не пустят его, – значит, верно. Да и мужики по три рубля с подводы просят – креста на них нет!
