Светец

Светец — приспособление для укрепления горящей лучины.

Происхождение некоего инструмента для укрепления горящей лучины или факела теряется в веках, но светец является одним из хрестоматийных символов крестьянского быта.

Это простое приспособление представляло собой вначале небольшую кованую вилку, в расщепе которой укреплялась горящая лучина, что позволяло без помех переносить её с места на место. Позже количество «вилок» стало увеличиваться, что позволяло освещать обширные по величине горницы, например, во время прядения. Светец обычно дополнялся внизу приклепанным тяжелым обручем, позволявшим ему стоять прямо, и ставился в ведро с водой во избежание пожара.

Вначале простой по своей форме, с течением веков светец превращается в художественное изделие, изящество и сложность которого зависело только от фантазии кузнеца. Так, например, захваты «вилок», завивались в полосы, украшались кованым узором, светцу придавалась форма «павлиньего хвоста» или «перьев жар-птицы».

Орнаментальный мотив «лучинника» (верхней части светца) характерен для церковных оград и дворцовых окон XVIII века.

Загадки, связанные со светцом и лучиной

• Поставлю — стоит; положу — лежит; дом держит.
• Старый старичок под себя тюрю мнет.
• Стоит Гаврило — замарано рыло.
• Стоит Ермошка на одной ножке, крошит крошатку, ни себе, ни мне, ни другу.
• Стоит Куземка, крошит крошатку — ни себе, ни другу.
• Стоит старец, крошит тюрю в ставец.
• Стоит Трошка на одной ножке, крошит крошки.
• Четыре Василисы в одно место свилися.
• Чурило, закуреное рыло.

Светец в народном быте

Светец и лучина — непременные спутники прях, долгое прядение, начавшись осенью, после сбора и подготовки льна и шерсти длилось, как правило, всю зиму, а светец и лучина позволяли работать долгими вечерами. В крестьянском быту светец сохранялся вплоть до революции 1917 г.

Вот как вспоминает, например, о своем детстве Федор Иванович Шаляпин:

Я помню себя пяти лет.

Темным вечером осени я сижу на полатях у мельника Тихона Карповича в деревне Ометевой около Казани, за Суконной слободой. Жена мельника, Кирилловна, моя мать и две-три соседки прядут пряжу в полутемной комнате, освещенной неровным, неярким светом лучины. Лучина воткнута в железное держальце — светец; отгорающие угли падают в ушат с водой, и шипят и вздыхают, а по стенам ползают тени, точно кто-то невидимый развешивает черную кисею. Дождь шумит за окнами; в трубе вздыхает ветер.

Прядут женщины, тихонько рассказывают друг другу страшные истории о том, как по ночам прилетают к молодым вдовам покойники, их мужья. Прилетит умерший муж огненным змеем, рассыплется над трубой избы снопом искр и вдруг явится в печурке воробушком, а потом превратился в любимого, по ком тоскует женщина.(…)

См. также

• Лучина

Литература

• [www.lejardin.ru/shoeing/moscow/17century Художественная ковка и металл Москвы XVII века]
• [aphorism.ru/dal/117.html Пословицы и поговорки русского народа]
• Федор Шаляпин [www.aib.ru/~kam/biography/fedor-shaljapin.htm «Биография»]

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Светец

Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.