Светлая седмица

Статья — о церковном праздновании. О народной обрядности см. статью Светлая неделя в славянской традиции

Све́тлая седми́ца, также Светлая неде́ля, Пасха́льная неделя, Свята́я неделя — в христианстве период продолжительностью семь дней, включающий в себя Пасхальное воскресенье и шесть последующих дней до Недели Фоминой (второе воскресенье после Пасхи или Антипасха).

В православии во все дни седмицы все богослужения (утреня, часы, литургия и вечерня) подобны богослужению Пасхи. В течение всей седмицы царские врата православных храмов раскрыты настежь — до светлой субботы, когда после литургии происходит раздробление и раздача артоса.

66-е правило Шестого Вселенского Собора постановляет:

От святаго дня воскресения Христа Бога нашего до недели новыя [то есть до Фоминой Недели], во всю седмицу верные должны во святых церквах непрестанно упражняться во псалмах и пениях и песнях духовных, радуясь и торжествуя во Христе, и чтению Божественных писаний внимая, и святыми тайнами наслаждаясь. Ибо таким образом со Христом купно воскреснем, и вознесемся. Того ради отнюдь в реченные дни да не бывает конское ристание, или иное народное зрелище.

Седмица — сплошная: поста в среду и пятницу нет, и даже готовящимся к Причащению нельзя самовольно налагать на себя пост.

В православии во всю Светлую седмицу после богослужения проводятся крестные ходы, на которых верующие поют праздничные песнопения и священник всех кропит святой водой. Во время крестного хода звучит праздничный колокольный звон. Православные христиане в этот период как вместо Утренних молитв, так и вместо Вечерних молитв, читают Пасхальные часы.

См. также

• Октава Пасхи
• Пасхальный понедельник
• Светлая неделя в славянской традиции

Отрывок, характеризующий Светлая седмица

– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.