Светлое Рождество (фильм)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Светлое Рождество»)
Перейти к: навигация, поиск
Светлое Рождество
англ. White Christmas
Жанр

романтическая комедия, музыкальный фильм

Режиссёр

Майкл Кёртис

Продюсер

Роберт Эмметт Долан[en]

Автор
сценария

Норман Красна[en]
Норман Панама[en]
Мелвин Фрэнк[en]

В главных
ролях

Бинг Кросби
Дэнни Кей
Розмари Клуни
Вера-Эллен

Оператор

Лойял Григгс[en]

Композитор

Ирвинг Берлин

Кинокомпания

Paramount Pictures

Длительность

120 мин[1]

Сборы

30 млн долл.[2]

Страна

США США

Язык

английский

Год

1954

К:Фильмы 1954 года

«Светлое Рождество» или «Белое Рождество» (англ. White Christmas) — музыкально-романтический рождественский фильм режиссёра Майкла Кёртиса, выпущенный в прокат американской киностудией Paramount Pictures 14 октября 1954 года; рекордсмен сборов среди американских фильмов 1954 года[3][4].





Сюжет

Конец 1944 года (канун Рождества).

На руинах города где-то в Европе несколько солдат, один из которых, капитан Уоллес (в исполнении Бинга Кросби), был эстрадным артистом ещё «на гражданке», развлекают своих сослуживцев 151-й дивизии накануне наступления. Смех омрачает известие о том, что их любимый командир, боевой генерал-майор «Старик» Том Уэверли отправлен в отставку (по серьезному ранению или другой причине, а вместо него из Пентагона прислали другого командующего, собирающегося «закручивать гайки».

Проходит время. Вернувшийся на сцену Боб Уоллес и присоединившийся к нему другой солдат, рядовой Фил Дэвис (Дэнни Кей) пользуются большой популярностью на радио, в клубах и даже на Бродвее, становясь в конечном итоге не только исполнителями, но и продюсерами (к неудовольствию Дэвиса, упорно пытающегося женить старшего товарища и с тоской вспоминающего о менее горячем режиме в былые дни). Успешно запустив своё новое шоу «Давай поиграем», премировав и отпустив труппу на новогодние праздники, они собираются ехать в Нью-Йорк для переговоров, однако до этого, получив письмо за подписью сержанта-сослуживца Хейнса, тратят время на визит в отдалённый клуб, чтобы «проинспектировать» шоу его сестёр.

В ходе представления Фил замечает, что Боб заинтересовался Бетти Хейнс, в то время как ему самому пришлась по нраву её сестра Джуди (Вера-Эллен). Бетти и Джуди присоединяются к известным артистам за их столиком, интересуясь впечатлениями от своего выступления, откуда Фил приглашает Джуди на танец, чтобы дать Бобу и Бетти пообщаться наедине. Боб, впрочем, несмотря на свой интерес, несколько раздражён девушками, узнав от Бетти, что её сестра подделала письмо от своего брата, последние месяцы завязшего далеко на Аляске.

Джуди и Бетти, как и мужчины, закончив свои местные выступления, направляются в другой штат на «рождественские заработки»; четверо артистов расстаются, но не надолго. Сев на поезд, Боб обнаруживает, что его младший напарник «потерял билеты», а затем, уже заплатив на сидячие места в вагоне-ресторане, обнаруживает девушек в ранее забронированном для них самих купе. Выясняется, что Фил отдал билеты сестрам Хейнс, а через некоторое время он уговаривает и старшего товарища поехать вместе с ними в «покрытый снегом Вермонт», куда сёстры едут выступать по контракту в гостинице «Коламбия» в городке Пайн-Три.

Сойдя с поезда в Вермонте, все четверо обнаруживают полное отсутствие снега и даже облаков на небе, а экономка гостиницы признаётся им, что их заработок под угрозой. Тем временем, Уоллес и Дэвис обнаруживают, что владелец гостиницы — их бывший командир, генерал Том Уэверли, вложивший в неё все свои средства, но рискующий банкротством из-за отсутствия постояльцев, разочарованных погодой. Несмотря на кризис, военная гордость и упрямство не позволяют Уэверли обойтись лишь выплатой артисткам «компенсации за беспокойство» — по его просьбе они выступают перед практически пустым обеденным залом, а он обещает выплатить им полный гонорар. Стремясь помочь бывшему командиру «разогнать», Уоллес и Дэвис идут на затраты, вызывая в Вермонт большинство своей труппы, якобы для «репетиций в удобном сарае во все равно мертвый сезон», включая в них и Бетти с Джуди. Отношения обеих пар (Боб и Бетти, Фил и Джуди) постепенно развиваются в романтическом направлении.

Узнав, что уставший от проблем экс-генерал подавал прошение, чтобы вернуться в армию хотя бы инструктором, но получил отказ, Боб серьезно задумывается о том, как ободрить командира, показав ему, что он не забыт. Посоветовавшись с напарником, он звонит ещё одному бывшему сослуживцу, ныне успешному нью-йоркскому телепродюсеру Эду Гаррисону, чтобы телеобращением организовать общий сбор большинства 151-й дивизии как подарок-сюрприз для Уэверли. Гаррисон предлагает Уоллесу пустить это по общенациональному каналу, сделав заодно бесплатную рекламу самим артистам, от чего Боб только отмахивается, однако именно этот фрагмент разговора ухитряется подслушать экономка генерала Эмма Аллен. Поняв по ошибке, что гости пытаются сделать себе бесплатную рекламу за счёт хозяина, представив его самого на всю страну в жалком свете, она изливает эту «неслыханную весть» Бетти Хейнс; в шоке, та практически прерывает отношения с Бобом. В свою очередь неправильно поняв, что Бетти не хочет устраивать своё счастье, пока не «пристроена» сестра, Джуди уговаривает Фила изобразить их помолвку. Это лишь делает ситуацию хуже, и Бетти, получив предложение работы, срочно выезжает в Нью-Йорк.

Фил и Джуди признаются Бобу, что помолвка была фальшивой, и он едет вдогонку за Бетти в Нью-Йорк, где успевает увидеть её новое выступление и открыть ей правду о помолвке, но Эд Гаррисон отзывает Уоллеса раньше, чем он имеет шанс нормально поговорить и узнать, в чём причина охлаждения их собственных отношений.

Выступив по телевидению, Боб проникновенной песней обращается к ветеранам дивизии, приглашая их собраться вместе в Пайн-Три накануне Рождества для сюрприза командиру, в то время, как оставшийся в гостинице Фил по договорённости с ним изображает травму, чтобы отвлечь от телевизора генерала. Случайной удачей увидев это выступление, Бетти понимает свою ошибку и возвращается в Вермонт, чтобы помочь друзьям с шоу.

Сговорившись с домашними Уэверли на Рождество «отправить в чистку» оба его костюма, Уоллес и Дэвис вынуждают его вновь надеть форму, и входящего в зал гостиницы генерала внезапно для него приветствует вся его дивизия. Устроив целый концерт, в конце него герои замечают наконец-то начавшийся снегопад.

В ролях

Актёр Роль
Бинг Кросби Боб Уоллес Боб Уоллес
Дэнни Кей Фил Дэвис Фил Дэвис
Дин Джаггер Генерал-майор Том Уэверли Генерал-майор Том Уэверли
Розмари Клуни Бетти Хейнс Бетти Хейнс
Вера-Эллен (вокал Труди Стивенс и Розмари Клуни) Джуди Хейнс Джуди Хейнс
Мэри Уикс Эмма Эллен Эмма Эллен
Энн Уитфилд Сюзан Уэверли Сюзан Уэверли (внучка генерала)
Джонни Грант[en] Эд Гаррисон Эд Гаррисон (нет в титрах)
Айзек Стэнфорд Джолли[en] начальник станции начальник станции
Перси Хелтон[en] проводник поезда проводник поезда
Джордж Чакирис, Джон Браша[en], Бэрри Чейз[en] танцоры танцоры

Особенности производства

Финансирование

Финансирование фильма было обеспечено Бингом Кросби и Ирвингом Берлиным (обеспечившим вместе половину его бюджета) в партнёрстве с кинокомпанией Paramount Pictures[5].

Исполнители

«Светлое Рождество» было исходно задумано в начале 1950-х годов третья общая работа Бинга Кросби и Фреда Астера по произведениям Ирвинга Берлина (двумя предыдущими были «Праздничная гостиница»[en] 1942 года, где впервые была исполнена песня White Christmas, и «Голубые небеса»[en] 1946 года). На тот момент запуск проекта, однако, был сорван уходом исполнителей обеих главных ролей. Астер решил не участвовать в нём после прочтения сценария[6], а вскоре и вообще закончил сотрудничество с Paramount[5]; Кросби же был вынужден уйти, чтобы проводить больше времени со своими четырьмя детьми после смерти от рака его жены Дикси Ли[en][5]. К концу января 1953 года Кросби смог вернуться к работе, а для замены в фильме Фреда Астера был найден Дональд О’Коннор[5]. Непосредственно перед началом съёмок О’Коннор был вынужден выйти из проекта по болезни, и окончательным исполнителем роли Фила Дэвиса стал Дэнни Кей, оговоривший себе за работу гонорар в 200 тысяч долларов плюс 10 % сборов фильма в прокате[6].

В качестве «эпизодников» (зачастую даже не упомянутых в титрах) в фильме был задействован ряд исполнителей, малоизвестных на тот момент, но достигших славы вскоре после этого, включая танцоров Бэрри Чейз[en], Джона Брашу[en] и будущего лауреата «Оскара» Джорджа Чакириса[7]. На фотографии «веснушчатого и страшненького» сержанта Бенни Хейнса, брата главных героинь, запечатлён в военной форме Карл Суитцер[en], основная популярность которого пришлась на начало 1940-х годов в качестве ребёнка-актёра.

Съёмки и озвучивание

Большая часть съёмок кинокартины была проведена в течение осени 1953 года. Фильм стал первым опытом практического использования Paramount двух новых технологий: VistaVision (позволявшей получать более качественные широкоэкранные негативы с использованием той же 35-миллиметровой плёнки) и «квази-стерео» системы направленного проигрывания монофонического саундтрека Perspecta[en].

Музыкальные номера в фильме

  • «White Christmas»
  • «The Old Man»
  • Попурри «Heat Wave»[en] / «Let Me Sing and I’m Happy» / «Blue Skies»[en]
  • «Sisters»[en]
  • «The Best Things Happen While You’re Dancing»
  • «Sisters (reprise)»
  • «Snow»
  • Попурри «I’d Rather See a Minstrel Show»/«Mister Bones»/«Mandy»
  • «Count Your Blessings Instead of Sheep»[en]
  • «Choreography»
  • «The Best Things Happen While You’re Dancing (reprise)»
  • «Abraham»
  • «Love, You Didn’t Do Right By Me»
  • «What Can You Do with a General?»
  • «The Old Man (reprise)»
  • «Gee, I Wish I Was Back in the Army»
  • «White Christmas (finale)»

Все песни к фильму были написаны (как музыка, так и слова) Ирвингом Берлином, при этом часть из них была изначально созданы для других проектов и уже успели получить известность.

Заглавная песня картины, White Christmas, была исходно написана для «Праздничной гостиницы»[en] (1942), принеся ему на награждении 1943 года «Оскар» за лучшую музыку к фильму и являясь в одним из бестселлеров экстрадного репертуара Бинга Кросби. «Snow» была исходно написана под названием Free' для мюзикла Call Me Madam и использована здесь с некоторой адаптацией текста под тематику; What Can You Do with a General? — была создана для так и не поставленного проекта Stars on My Shoulders.

Из главных исполнителей самостоятельно пели трое — за исключением Веры-Эллен, сыгравшей Джуди Хейнс. Большинство партий за последнюю исполнила Труди Стивенс, за исключением дуэта Sisters, обе партии которого были исполнены Розмари Клуни.

Оценка фильма аудиторией, киноинституциями и критиками

«Светлое Рождество» пользовалось большой популярностью среди зрителей. Только в ходе первоначального кинопроката в США фильм собрал около 12 миллионов долларов[3], с большим отрывом став рекордсменом сборов года. С добавлением последующего выпуска на носителях, видеопроката и т. п., даже без поправки на инфляцию, фильм заработал в США не менее 30 миллионов долларов[2].

Подобно песне White Christmas и некоторым другим кинохитам Берлина, песня Count Your Blessings Instead of Sheep[en] была номинирована на премию «Оскар» за лучшую песню к фильму и была включена выборщиками Американской киноакадемии в её шорт-лист, однако приз года достался заглавной песне из «Трёх монет в фонтане»[en] Жана Негулеско.[8]



Напишите отзыв о статье "Светлое Рождество (фильм)"

Примечания

  1. [bbfc.co.uk/releases/white-christmas-2 WHITE CHRISTMAS (U)]. British Board of Film Classification (September 13, 1954). Проверено 4 декабря 2014.
  2. 1 2 [www.the-numbers.com/movies/1954/0WHXM.php Box Office Information for White Christmas]. The Numbers. Retrieved April 15, 2013
  3. 1 2 «The Top Box-Office Hits of 1954», Variety Weekly, January 5, 1955.
  4. Film Facts. — New York: Facts on File, Inc., 1980. — P. 22. — ISBN 0-87196-313-2.
  5. 1 2 3 4 [www.tcm.com/tcmdb/title/95631/White-Christmas/notes.html Notes] on TCM.com
  6. 1 2 Arnold, Jeremy [www.tcm.com/this-month/article/148002|0/White-Christmas.html White Christmas]. TCM. Проверено 8 января 2013. [web.archive.org/web/20121016182454/www.tcm.com/this-month/article/148002|0/White-Christmas.html Архивировано из первоисточника 16 октября 2012].
  7. [www.tcm.com/tcmdb/person/31640|58364/George-Chakiris/biography.html Biography for George Chakiris] on TCM.com
  8. [awardsdatabase.oscars.org/ampas_awards/BasicSearch?action=searchLink&displayType=1&BSFromYear=27 1954 (27th)] (англ.). Academy Awards database. Проверено 30 декабря 2014.

Ссылки

  • «Светлое Рождество» (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [www.allmovie.com/movie/v43275 «Светлое Рождество»] (англ.) на сайте allmovie
  • [www.variety.com/article/VR1117990033.html?categoryid=15&cs=1 «White Christmas heads to Marquis»], Variety August 4, 2008
  • [www.commonsensemedia.org/movie-reviews/white-christmas White Christmas] (англ.). Common Sense Media[en] (17 November 2006). Проверено 26 декабря 2014. (анализ приемлемости для детской аудитории)
Рецензии
  • Matt Ford. [www.bbc.co.uk/films/2000/12/04/white_christmas_1954_review.shtml White Christmas (1954)] (англ.). BBC Movies (4 December 2000). Проверено 26 декабря 2014.
  • Norman Short. [www.dvdverdict.com/reviews/whitechristmas.php White Christmas] (англ.). DVD Verdict[en] (4 December 2000). Проверено 26 декабря 2014.
  • Josh Gilchrist. [www.epinions.com/review/mvie_mu-1023543/mvie-review-6742-4571CE0C-3A4BD4BF-prod3 White Christmas] (англ.). Epinions[en] (28 December 2000). Проверено 26 декабря 2014.
  • [www.rottentomatoes.com/m/1023543-white_christmas/ «Светлое Рождество»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes. Общий консенсус: «It may be too sweet for some, but this unabashedly sentimental holiday favorite is too cheerful to resist»; 76 % положительных рецензий;
    средняя оценка профессиональных критиков , в том числе:
    • Bosley Crowther. [www.nytimes.com/movie/review?_r=1&res=9F0CE3D6103FE33BBC4D52DFB667838F649EDE The Screen in Review; 'White Christmas' Bows at the Music Hall] (англ.), The New York Times (25 March 2006). Проверено 26 декабря 2014.
    • Dave Kehr. [www.chicagoreader.com/chicago/white-christmas/Film?oid=2836676 White Christmas] (англ.). Chicago Reader[en] (27 November 2007). Проверено 26 декабря 2014.
    • [variety.com/1953/film/reviews/white-christmas-1200417564/ Review: ‘White Christmas’] (англ.). Variety (27 November 2007). Проверено 26 декабря 2014.
    • [movies.tvguide.com/white-christmas/review/122768 White Christmas 1954, Movie, NR, 120 mins] (англ.). TV Guide (27 November 2007). Проверено 26 декабря 2014.
    • Wendy Ide. [www.thetimes.co.uk/tto/arts/film/reviews/article1864321.ece White Christmas] (англ.). The Times (11 December 2008). Проверено 26 декабря 2014.
    • Peter Bradshaw. [www.theguardian.com/film/2008/dec/12/white-christmas-michael-curtiz-review Film Review: White Christmas] (англ.). The Guardian (11 December 2008). Проверено 26 декабря 2014.
    • Derek Malcolm[en]. [www.standard.co.uk/goingout/film/white-christmas-is-a-regular-attraction-7411744.html White Christmas is a regular attraction] (англ.). Evening Standard (11 December 2008). Проверено 26 декабря 2014.
    • David Jenkins. [www.timeout.com/london/film/white-christmas White Christmas (U)] (англ.). Time Out London (12 December 2008). Проверено 26 декабря 2014.
    • Emma Cochrane. [www.empireonline.com/reviews/review.asp?FID=133515 White Christmas] (англ.). Empire (4 December 2014). Проверено 26 декабря 2014.
    • John Beifuss. [www.commercialappeal.com/go-memphis/movies/beifuss-on-movies/what-to-watch-christmas-features-from-classic-musical-to-horror-to-modern-indie What to Watch: Christmas features from classic musical to horror to modern indie] (англ.). The Commercial Appeal[en] (9 December 2014). Проверено 26 декабря 2014.
    • Tony Sloman[en]. [www.radiotimes.com/film/xjz5/white-christmas White Christmas] (англ.). Radio Times (12 December 2014). Проверено 26 декабря 2014.
    • Martin Chilton. [www.telegraph.co.uk/culture/film/filmreviews/11299626/White-Christmas-film-review-warm-hearted.html White Christmas, film review: 'warm-hearted'] (англ.). Daily Telegraph (22 December 2014). Проверено 26 декабря 2014.

Отрывок, характеризующий Светлое Рождество (фильм)

– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.
– Ну, как же, батюшка, mon tres honorable [почтеннейший] Альфонс Карлыч, – говорил Шиншин, посмеиваясь и соединяя (в чем и состояла особенность его речи) самые народные русские выражения с изысканными французскими фразами. – Vous comptez vous faire des rentes sur l'etat, [Вы рассчитываете иметь доход с казны,] с роты доходец получать хотите?
– Нет с, Петр Николаич, я только желаю показать, что в кавалерии выгод гораздо меньше против пехоты. Вот теперь сообразите, Петр Николаич, мое положение…
Берг говорил всегда очень точно, спокойно и учтиво. Разговор его всегда касался только его одного; он всегда спокойно молчал, пока говорили о чем нибудь, не имеющем прямого к нему отношения. И молчать таким образом он мог несколько часов, не испытывая и не производя в других ни малейшего замешательства. Но как скоро разговор касался его лично, он начинал говорить пространно и с видимым удовольствием.
– Сообразите мое положение, Петр Николаич: будь я в кавалерии, я бы получал не более двухсот рублей в треть, даже и в чине поручика; а теперь я получаю двести тридцать, – говорил он с радостною, приятною улыбкой, оглядывая Шиншина и графа, как будто для него было очевидно, что его успех всегда будет составлять главную цель желаний всех остальных людей.
– Кроме того, Петр Николаич, перейдя в гвардию, я на виду, – продолжал Берг, – и вакансии в гвардейской пехоте гораздо чаще. Потом, сами сообразите, как я мог устроиться из двухсот тридцати рублей. А я откладываю и еще отцу посылаю, – продолжал он, пуская колечко.
– La balance у est… [Баланс установлен…] Немец на обухе молотит хлебец, comme dit le рroverbe, [как говорит пословица,] – перекладывая янтарь на другую сторону ртa, сказал Шиншин и подмигнул графу.
Граф расхохотался. Другие гости, видя, что Шиншин ведет разговор, подошли послушать. Берг, не замечая ни насмешки, ни равнодушия, продолжал рассказывать о том, как переводом в гвардию он уже выиграл чин перед своими товарищами по корпусу, как в военное время ротного командира могут убить, и он, оставшись старшим в роте, может очень легко быть ротным, и как в полку все любят его, и как его папенька им доволен. Берг, видимо, наслаждался, рассказывая всё это, и, казалось, не подозревал того, что у других людей могли быть тоже свои интересы. Но всё, что он рассказывал, было так мило степенно, наивность молодого эгоизма его была так очевидна, что он обезоруживал своих слушателей.
– Ну, батюшка, вы и в пехоте, и в кавалерии, везде пойдете в ход; это я вам предрекаю, – сказал Шиншин, трепля его по плечу и спуская ноги с отоманки.
Берг радостно улыбнулся. Граф, а за ним и гости вышли в гостиную.

Было то время перед званым обедом, когда собравшиеся гости не начинают длинного разговора в ожидании призыва к закуске, а вместе с тем считают необходимым шевелиться и не молчать, чтобы показать, что они нисколько не нетерпеливы сесть за стол. Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.