Светлый ручей

«Светлый ручей»
Композитор	Дмитрий Шостакович
Хореограф	Фёдор Лопухов
Последующие редакции	Алексей Ратманский
Количество действий	3
Год создания	1935 год
Место первой постановки	Ленинградский Малый театр оперы и балета

«Светлый ручей» — балет в трёх (а в современной постановке Большого театра - в двух) действиях Дмитрия Шостаковича (соч. 39) на либретто Фёдора Лопухова и Адриана Пиотровского.

Премьера балета состоялась, в постановке Лопухова, 4 апреля 1935 года в Ленинградском Малом театре оперы и балета. В спектакле участвовали: Зина — З. А. Васильева, Петр — П. А. Гусев, Классическая танцовщица — Ф. А. Балабина, Классический танцовщик — Н. А. Зубковский, Гаврилыч — Ф. И Чернышенко. 30 ноября того же года несколько изменённая редакция постановки была осуществлена в Большом театре в Москве. На обеих сценах балет успешно шёл до февраля 1936 года; 6 февраля разгромная статья «Балетная фальшь» в газете «Правда» положила ему конец.

«Светлый ручей» был впервые возобновлён Алексеем Ратманским 18 апреля 2003 года на сцене Большого театра в собственной хореографии, поскольку хореография Лопухова не сохранилась. В дальнейшем Ратманский повторил эту постановку на нескольких других ведущих мировых сценах.

Либретто

Балет ставил своей целью удовлетворить интересам и идеям новой власти и реализовать её лозунги, в частности, лозунг о стирании грани между искусством профессионалов и самодеятельностью.

Действие разворачивается в колхозе «Светлый ручей», расположенном на Северном Кавказе, где колхозники, среди обилия колосящихся полей, весело завершив свои простые сельхозработы, вместе с профессиональными артистами танцуют и выступают на сцене.

Такая прямая иллюстрация советского лозунга могла расцениваться как острый сатирический памфлет.

Действующие лица

• Зина, затейница
• Петр, её муж, студент-агроном
• Бригада артистов:
• Классическая танцовщица
• Классический танцовщик
• Гармонист
• Пожилой дачник
• Молодящаяся дачница, его жена
• Гаврилыч, «инспектор по качеству»
• Галя, школьница
• Горец
• Узбек
• Кубанец
• Доярка
• Тракторист
• Молодые парни

Ссылки

• [www.ballet.classical.ru/d_creek.html «Светлый ручей» в Маленькой балетной энциклопедии]
• www.bolshoi.ru/ru/season/ballet/repertoire/detail.php?&id26=61&act26=info
• dance-composition.ru/publ/fjodor_lopukhov/stati/balet_svetlyj_ruchej/47-1-0-627
• www.moscow-theater.ru/places/big_theatre
• www.bilety-bolshoi.ru/premiere/descript/descript_03-04-18.htm

Отрывок, характеризующий Светлый ручей

– Непременно надо перенести на кровать, здесь никак нельзя будет…
Больного так обступили доктора, княжны и слуги, что Пьер уже не видал той красно желтой головы с седою гривой, которая, несмотря на то, что он видел и другие лица, ни на мгновение не выходила у него из вида во всё время службы. Пьер догадался по осторожному движению людей, обступивших кресло, что умирающего поднимали и переносили.
– За мою руку держись, уронишь так, – послышался ему испуганный шопот одного из слуг, – снизу… еще один, – говорили голоса, и тяжелые дыхания и переступанья ногами людей стали торопливее, как будто тяжесть, которую они несли, была сверх сил их.
Несущие, в числе которых была и Анна Михайловна, поровнялись с молодым человеком, и ему на мгновение из за спин и затылков людей показалась высокая, жирная, открытая грудь, тучные плечи больного, приподнятые кверху людьми, державшими его под мышки, и седая курчавая, львиная голова. Голова эта, с необычайно широким лбом и скулами, красивым чувственным ртом и величественным холодным взглядом, была не обезображена близостью смерти. Она была такая же, какою знал ее Пьер назад тому три месяца, когда граф отпускал его в Петербург. Но голова эта беспомощно покачивалась от неровных шагов несущих, и холодный, безучастный взгляд не знал, на чем остановиться.
Прошло несколько минут суетни около высокой кровати; люди, несшие больного, разошлись. Анна Михайловна дотронулась до руки Пьера и сказала ему: «Venez». [Идите.] Пьер вместе с нею подошел к кровати, на которой, в праздничной позе, видимо, имевшей отношение к только что совершенному таинству, был положен больной. Он лежал, высоко опираясь головой на подушки. Руки его были симметрично выложены на зеленом шелковом одеяле ладонями вниз. Когда Пьер подошел, граф глядел прямо на него, но глядел тем взглядом, которого смысл и значение нельзя понять человеку. Или этот взгляд ровно ничего не говорил, как только то, что, покуда есть глаза, надо же глядеть куда нибудь, или он говорил слишком многое. Пьер остановился, не зная, что ему делать, и вопросительно оглянулся на свою руководительницу Анну Михайловну. Анна Михайловна сделала ему торопливый жест глазами, указывая на руку больного и губами посылая ей воздушный поцелуй. Пьер, старательно вытягивая шею, чтоб не зацепить за одеяло, исполнил ее совет и приложился к ширококостной и мясистой руке. Ни рука, ни один мускул лица графа не дрогнули. Пьер опять вопросительно посмотрел на Анну Михайловну, спрашивая теперь, что ему делать. Анна Михайловна глазами указала ему на кресло, стоявшее подле кровати. Пьер покорно стал садиться на кресло, глазами продолжая спрашивать, то ли он сделал, что нужно. Анна Михайловна одобрительно кивнула головой. Пьер принял опять симметрично наивное положение египетской статуи, видимо, соболезнуя о том, что неуклюжее и толстое тело его занимало такое большое пространство, и употребляя все душевные силы, чтобы казаться как можно меньше. Он смотрел на графа. Граф смотрел на то место, где находилось лицо Пьера, в то время как он стоял. Анна Михайловна являла в своем положении сознание трогательной важности этой последней минуты свидания отца с сыном. Это продолжалось две минуты, которые показались Пьеру часом. Вдруг в крупных мускулах и морщинах лица графа появилось содрогание. Содрогание усиливалось, красивый рот покривился (тут только Пьер понял, до какой степени отец его был близок к смерти), из перекривленного рта послышался неясный хриплый звук. Анна Михайловна старательно смотрела в глаза больному и, стараясь угадать, чего было нужно ему, указывала то на Пьера, то на питье, то шопотом вопросительно называла князя Василия, то указывала на одеяло. Глаза и лицо больного выказывали нетерпение. Он сделал усилие, чтобы взглянуть на слугу, который безотходно стоял у изголовья постели.