Светозаров, Дмитрий Иосифович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Дмитрий Светозаров
Имя при рождении:

Дмитрий Иосифович Хейфиц

Дата рождения:

10 октября 1951(1951-10-10) (72 года)

Место рождения:

Ленинград, СССР

Гражданство:

СССР СССР
Россия Россия

Профессия:

Кинорежиссёр
Сценарист

Дми́трий Ио́сифович Светоза́ров (род. 10 октября 1951) — советский, российский кинорежиссёр. Автор (соавтор) как произведений массового искусства (сериалы «Улицы разбитых фонарей», «Агент национальной безопасности» 3 сезона 36 серий), так и экранизаций русской литературной классики («Преступление и наказание»). Сын режиссёра Иосифа Ефимовича Хейфица, родной брат Владимира Иосифовича Светозарова.





Биография

Родился 10 октября 1951 года в Ленинграде. После окончания средней школы поступил на филологический факультет ЛГУ, который окончил в 1974 году. По первому образованию Дмитрий Светозаров — филолог (английский язык и литература). В дипломный год работал на киностудии «Ленфильм» ассистентом у режиссёра И. Авербаха на кинокартине «Чужие письма» (1975 год), затем у И. Хейфица в фильме «Ася» (1977 год). Некоторое время продолжал заниматься литературными переводами, но вскоре полностью отдал себя кинематографу.

В 1980 году закончил Высшие режиссёрские курсы (мастерская И. Хейфица, дипломная работа — к/м фильм «Очки от солнца»), после чего продолжил работу на «Ленфильме» в качестве режиссёра.

1980-е годы

В 1983 году Дмитрий Светозаров заявил о себе в полнометражном игровом кино. Дебютом стала спортивная драма «Скорость», которая не только резко выбивалась из общего ряда «кино эпохи застоя», но и обозначила позицию молодого режиссёра: Светозаров собирался взяться за малоизученную в СССР область жанрового кинематографа. Успех «Скорости» в прокате позволил режиссёру приступить к следующей работе, и в 1986 году на экраны страны вышел фильм «Прорыв» — история крупной аварии в ленинградском метро, второй фильм-катастрофа за всю историю отечественного кино. В годы так называемой перестройки жанровый кинематограф Светозарова становился всё более авторским, бескомпромиссным, жёстким, что вызывало отрицательную реакцию у кинематографического начальства. Первым социальным фильмом стала драма «Без мундира» (1988 год). Недовольство официального кинематографа Святозаровым достигло пика после фильма «Псы» (1989 год). Картина была для своего времени новаторской как по форме — это был первый триллер в советском (российском) кино, так и по содержанию. Исследуя худшие стороны человеческой души, режиссёр вступил в зону, которую до этого в советском кино обходили стороной[1].

1990-е годы

В 1992 году детектив «Арифметика убийства» получил Гран-при кинофестиваля «Киношок» и приз за лучшую мужскую роль Сергея Бехтерева на МКФ в Валансьене. «Арифметика убийства» закрепила за Светозаровым репутацию профессионала, свободно чувствующего себя в рамках любого жанра[2]. В 1992 году Светозаров отошёл от жанрового кино и снял драму "Гаджо. Когда в начале 1990-х годов российское кино переживало кризис, Дмитрий Светозаров ушёл на петербургское телевидение, где работал режиссёром программ «Оранж-ТВ», «О-ля-ля!»; снял фильм-балет «Голубые танцовщицы». С 1994 по 1997 год — руководитель творческих студий рекламных агентств «Premiere-SV», «Депутат Балтики», «НТР-центр».

В 1998 году Дмитрий Светозаров совместно с продюсером Александром Капицей выпустил первый российский телесериал «Улицы разбитых фонарей» («Менты»), который стал абсолютным рекордсменом по продолжительности на отечественном ТВ. Уже более 10 лет «Менты» остаются одним из самых популярных сериалом (снято более 150 серий)[3]. В 1999 году за серию «Моль бледная» Дмитрий Светозаров номинировался на национальную премию ТЭФИ как лучший режиссёр.

В 1999 году вышел сериал «Агент национальной безопасности», в котором Светозаров выступил как художественный руководитель, режиссёр и автор креативной идеи.

2000-е годы

В 2000 году Д. Светозаров вернулся к полнометражному кино и снял «Четырнадцать цветов радуги» — жанровую смесь триллера, драмы и приключенческого кино (в подзаголовке — «русская сказка»). Фильм получил награду на кинофестивале в Каире и приз за лучшую женскую роль актрисе Светлане Смирновой на кинофестивале «Кинотавр».

В 2001 году Д. Светозаров осуществил давний замысел — снял многосерийный фильм «По имени Барон» — гангстерскую сагу, которую некоторые критики называют российским аналогом «Однажды в Америке» (канал «НТВ»). Фильм был удостоен национальной премии ТЭФИ (2002) в номинации «лучший телесериал», а Д. Светозаров получил ТЭФИ за лучшую режиссуру[4].

В 2002 году Д. Светозаров с продюсером Андреем Сигле создал киностудию «АСДС» (инициалы продюсеров)[2]. С 2002 по 2007 год студия выпустила сериалы «Танцор» (виртуальный детектив, Первый канал), «Три цвета любви» (мелодрама, канал «Россия»), 9 серий сериала «Опера́. Хроники убойного отдела» (канал «Россия»), «Фаворский» (НТВ), «Вепрь» (Первый канал). В качестве продюсера и художественного руководителя проекта Дмитрий Светозаров руководил съемками сериала «Синдикат» режиссёра Алексея Лебедева и художественного фильма «Поводырь» Александра Хвана. В 2006—2007 годах Д. Светозаров экранизировал роман Федора Достоевского «Преступление и наказание». Режиссёр так обозначил своё видение романа: «Я понял, что "Преступление и наказание" — это роман о жизни человека, загнанного в тараканью щель»[5].

Д. Светозаров известен, как режиссёр, «открывающий» для кинематографа новых звезд[6]: Андрей Краско, Сергей Бехтерев, Игорь Лифанов, Михаил Пореченков, Илья Шакунов, Борис Хвошнянский, Андрей Зибров, Владимир Кошевой, Данила Козловский и др.

Фильмография

Режиссёр

Сценарист

Напишите отзыв о статье "Светозаров, Дмитрий Иосифович"

Примечания

  1. [kino-teatr.ru/kino/art/kino/438/ Игорь Писарев, «Местами апокалипсис» / «Советский экран» № 14, 1990 год]
  2. 1 2 [www.vremya.ru/2008/165/10/212144.html «Дмитрий Светозаров: Наступает век адаптированного искусства» / Время новостей № 165 (9 сентября 2008 года).]
  3. [www.bbc.co.uk/russian/entertainment/2010/06/100625_svetozarov_interview.shtml Режиссёр Дмитрий Светозаров: «В эту лужу улыбнулся дьявол» / Русская служба ВВС (28 июня 2010 года).]
  4. [www.tefi.ru/ru/tefi/tefi-vict2002/ Архив официального сайта конкурса.]
  5. [www.izvestia.ru/news/316283 «Замахнулись на Достоевского. Топором» / Известия (15 августа 2006 года).]
  6. [eilat.israelinfo.ru/persons/7 Дмитрий Светозаров: «Канны — насквозь гомосексуальный фестиваль» / Israelinfo.ru (9 июня 2003 года).] (недоступная ссылка)

Ссылки

Отрывок, характеризующий Светозаров, Дмитрий Иосифович

Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил:
– Солдату позорно красть, солдат должен быть честен, благороден и храбр; а коли у своего брата украл, так в нем чести нет; это мерзавец. Еще, еще!
И всё слышались гибкие удары и отчаянный, но притворный крик.
– Еще, еще, – приговаривал майор.
Молодой офицер, с выражением недоумения и страдания в лице, отошел от наказываемого, оглядываясь вопросительно на проезжавшего адъютанта.
Князь Андрей, выехав в переднюю линию, поехал по фронту. Цепь наша и неприятельская стояли на левом и на правом фланге далеко друг от друга, но в средине, в том месте, где утром проезжали парламентеры, цепи сошлись так близко, что могли видеть лица друг друга и переговариваться между собой. Кроме солдат, занимавших цепь в этом месте, с той и с другой стороны стояло много любопытных, которые, посмеиваясь, разглядывали странных и чуждых для них неприятелей.
С раннего утра, несмотря на запрещение подходить к цепи, начальники не могли отбиться от любопытных. Солдаты, стоявшие в цепи, как люди, показывающие что нибудь редкое, уж не смотрели на французов, а делали свои наблюдения над приходящими и, скучая, дожидались смены. Князь Андрей остановился рассматривать французов.
– Глянь ка, глянь, – говорил один солдат товарищу, указывая на русского мушкатера солдата, который с офицером подошел к цепи и что то часто и горячо говорил с французским гренадером. – Вишь, лопочет как ловко! Аж хранцуз то за ним не поспевает. Ну ка ты, Сидоров!
– Погоди, послушай. Ишь, ловко! – отвечал Сидоров, считавшийся мастером говорить по французски.
Солдат, на которого указывали смеявшиеся, был Долохов. Князь Андрей узнал его и прислушался к его разговору. Долохов, вместе с своим ротным, пришел в цепь с левого фланга, на котором стоял их полк.
– Ну, еще, еще! – подстрекал ротный командир, нагибаясь вперед и стараясь не проронить ни одного непонятного для него слова. – Пожалуйста, почаще. Что он?
Долохов не отвечал ротному; он был вовлечен в горячий спор с французским гренадером. Они говорили, как и должно было быть, о кампании. Француз доказывал, смешивая австрийцев с русскими, что русские сдались и бежали от самого Ульма; Долохов доказывал, что русские не сдавались, а били французов.
– Здесь велят прогнать вас и прогоним, – говорил Долохов.
– Только старайтесь, чтобы вас не забрали со всеми вашими казаками, – сказал гренадер француз.
Зрители и слушатели французы засмеялись.
– Вас заставят плясать, как при Суворове вы плясали (on vous fera danser [вас заставят плясать]), – сказал Долохов.
– Qu'est ce qu'il chante? [Что он там поет?] – сказал один француз.
– De l'histoire ancienne, [Древняя история,] – сказал другой, догадавшись, что дело шло о прежних войнах. – L'Empereur va lui faire voir a votre Souvara, comme aux autres… [Император покажет вашему Сувара, как и другим…]
– Бонапарте… – начал было Долохов, но француз перебил его.
– Нет Бонапарте. Есть император! Sacre nom… [Чорт возьми…] – сердито крикнул он.
– Чорт его дери вашего императора!
И Долохов по русски, грубо, по солдатски обругался и, вскинув ружье, отошел прочь.
– Пойдемте, Иван Лукич, – сказал он ротному.
– Вот так по хранцузски, – заговорили солдаты в цепи. – Ну ка ты, Сидоров!
Сидоров подмигнул и, обращаясь к французам, начал часто, часто лепетать непонятные слова:
– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…