Светоч (журнал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Светоч
Специализация:

учёно-литературный журнал

Периодичность:

ежемесячник

Язык:

русский

Адрес редакции:

Санкт-Петербург

Главный редактор:

Теглев

Издатель:

Д. И. Калиновский

Страна:

Российская империя Российская империя

История издания:

18601862

«Све́точ» — учёно-литературный журнал, выходивший в Санкт-Петербурге с 1860 по 1862 год.



История

Учёно-литературный журнал «Светоч» выходил в Санкт-Петербурге с 1860 по 1862 год ежемесячно.

Издателем журнала был Д. И. Калиновский, редактором — А. П. Милюков, Теглев.

Журнал придерживался умеренно-либеральной позиции, ставил перед собой целью примирение славянофильства с западничеством во имя «прогресса».

Либерализм «Светоча» ограничивался абстрактным прославлением «прогресса» и осмеянием мракобесия. Удовлетворенный Крестьянской реформой в России, журнал вскоре становится вполне верноподданническим изданием. Проповедовал идеализм, с либеральных позиций осуждал события французской революции 1848 года.

В программу издания входила беллетристика, статьи на научные темы, критика и современное обозрение. Серьёзных статей по современным вопросам почти не печатал. Уже к концу 1860 года в журнале господствовала переводная беллетристика.

В «Светоче» принимали участие П. И. Вейнберг, А. А. Григорьев, М. М. Достоевский, В. В. Крестовский, Л. А. Мей, Д. Д. Минаев, А. Н. Плещеев, А. Е. Разин, М. И. Семевский, Н. Н. Страхов, Н. Ф. Щербина.

В качестве приложения к журналу ежемесячно выпускался «Карикатурный листок».

Напишите отзыв о статье "Светоч (журнал)"

Ссылки


Отрывок, характеризующий Светоч (журнал)

– Кари, мала, тафа, сафи, мутер, каска, – лопотал он, стараясь придавать выразительные интонации своему голосу.
– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…