Свечников, Михаил Степанович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Михаил Степанович Свечников
Дата рождения

30 сентября 1881(1881-09-30)

Место рождения

Станица Усть-Медведицкая,
Область войска Донского, Российская империя

Дата смерти

26 августа 1938(1938-08-26) (56 лет)

Место смерти

Москва, СССР

Принадлежность

Российская империя Российская империя,
ФСРР,
РСФСР РСФСР
СССР СССР

Годы службы

19011937

Звание
  • Российская империя:

    <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

  • СССР:

    <imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Сражения/войны

Китайский поход (1900−1901),
Русско-японская война,
Октябрьская революция,
Гражданская война в Финляндии,
Гражданская война в России

Награды и премии
ГО 4-й ст
2-й ст 3-й ст 3-й ст 4-й ст

Свечников Михаил Степанович (18 (30) сентября 1881, станица Усть-Медведицкая, Область войска Донского26 августа 1938, Москва) — подполковник Русской императорской армии, советский военачальник, военный историк, военный теоретик и по сути один из авторов идеологии и концепции создания специальных сил (спецназ), комбриг[1] (1935).





Биография

Родился в станице Усть-Медведицкой Области войска Донского (ныне город Серафимович) в семье офицера, из дворян Войска Донского. В 1901 году окончил Михайловское артиллерийское училище, выпущен хорунжим (ст. 13.08.1901) в 1-ю Забайкальскую казачью батарею. Позже служил в 3-й Забайкальской казачьей батарее. Участник похода против Китая 1900−1901 и русско-японской войны 1904−1905. Сотник (ст. 09.08.1904). Подъесаул (ст. 09.08.1908)

В 1911 году окончил Академию Генерального штаба по первому разряду. С 6 апреля 1913 — начальник строевого отделения штаба Осовецкой крепости. С 29 сентября 1913 — старший адъютант штаба Осовецкой крепости.

В сентябре 1916 в чине подполковника штаб-офицер для поручений при штабе 38-го армейского корпуса. С 26 декабря 1916 — штаб-офицер для поручений при штабе 47-го армейского корпуса.

В начале 1917 — начальник штаба 106-й пехотной дивизии, расположенной в Тампере. В мае 1917 вступил в РСДРП(б).

Принимал активное участие в штурме Зимнего 25 октября (7 ноября1917 года. После того, как обороняющиеся отбили три первые атаки, Свечников повел на четвёртый штурм отряд гренадеров (440−450 бойцов 106-й пехотной дивизии, прибывших вместе с ним из Финляндии). Атака проходила со стороны набережной Невы и увенчалась успехом. По сути, Свечников командовал спецназом того времени, обеспечив таким образом окончательный переход власти к Советам.[2] В декабре 1917 был избран солдатами начальником 106-й пехотной дивизии.

В январе 1918 года на начало в Финляндии гражданской войны Свечников — командир 106-й дивизии со штабом в Тампере. Совместно с местными красногвардейцами он начинает военные действия против белых. Вскоре красногвардейцы Тампере и Турку оказываются под его командованием.

19 февраля[уточнить] 1918 его назначают[уточнить] главнокомандующим северного фронта. В конце того же месяца он был отозван в Хельсинки в качестве советника[уточнить].[3]

С мая 1918 командовал 1-й Петроградской стрелковой дивизией. С декабря 1918 по март 1919 командующий Каспийско-Кавказским фронтом. Затем служил в Казанском и Тульском укрепрайонах. В сентябре-октябре 1919 командовал Сводной стрелковой дивизией 13-й армии.

С марта 1920 — военный руководитель Донского, а с 06.07.1920 — Кубанско-Черноморского областных военных комиссариатов.

С 1922 на преподавательской работе. С 1934 начальник кафедры истории военного искусства Военной академии имени М. В. Фрунзе.

Проживал в Москве по адресу: Новинский бул., д. 20, кв. 2 (по другим данным ул. Невинская, д. 2[4]).

Арестован 31.12.1937. Список Москва-Центр от 20.08.1938 лиц, подлежащих осуждению по 1-й категории (расстрел), в котором значится фамилия Свечникова, был подписан Сталиным и Молотовым.

26.08.1938 приговорен Военной коллегией Верховного суда (ВКВС) СССР по обвинению в участии в военно-фашистском заговоре к высшей мере наказания.

Расстрелян и захоронен на Коммунарке. Реабилитирован ВКВС СССР 08.12.1956.

Сочинения

  • [elib.shpl.ru/ru/nodes/14107-svechnikov-m-s-oborona-kreposti-osovets-vo-vremya-vtoroy-6-1-2-mesyachnoy-osady-ee-pg-1917#page/1/mode/grid/zoom/1 Оборона крепости Осовец во время 2-й 6,5-месячной осады её.] — Пг., 1917;
  • [rabkrin.org/svechnikov-m-s-revolyutsiya-i-grazhdanskaya-voyna-v-finlyandii-kniga/ Революция и гражданская война в Финляндии 1917−1918 гг.], М., 1923;
  • Тактика конницы — М., 1923−24. — ч. 1−2
  • Борьба Красной Армии на Северном Кавказе. Сентябрь 1918 − апрель 1919 — М., 1926.

Награды

Напишите отзыв о статье "Свечников, Михаил Степанович"

Примечания

  1. [rkka.ru/handbook/personal/2514.htm Приказ народного комиссара обороны Союза ССР по личному составу армии № 2514 от 5 декабря 1935 года.]
  2. [www.svoboda.org/content/article/1873278.html Белов Н. Ленин и его помощники // Сайт «Радио Свобода» (www.svoboda.org) 09.11.2009.]
  3. Suomen itsenäistymisen kronikka. — Jyväskylä: Gummerus, 1992. — ISBN 951-20-3800-5.
  4. Картавцев И. Начдив Первой // Советский воин, 1988, № 22, с. 14-16

Ссылки

  • [www.grwar.ru/persons/persons.html?id=877 Свечников, Михаил Степанович] на сайте «[www.grwar.ru/ Русская армия в Великой войне]»

Отрывок, характеризующий Свечников, Михаил Степанович

Старый кобель, с своими мотавшимися на ляжках клоками, благодаря происшедшей остановке, перерезывая дорогу волку, был уже в пяти шагах от него. Как будто почувствовав опасность, волк покосился на Карая, еще дальше спрятав полено (хвост) между ног и наддал скоку. Но тут – Николай видел только, что что то сделалось с Караем – он мгновенно очутился на волке и с ним вместе повалился кубарем в водомоину, которая была перед ними.
Та минута, когда Николай увидал в водомоине копошащихся с волком собак, из под которых виднелась седая шерсть волка, его вытянувшаяся задняя нога, и с прижатыми ушами испуганная и задыхающаяся голова (Карай держал его за горло), минута, когда увидал это Николай, была счастливейшею минутою его жизни. Он взялся уже за луку седла, чтобы слезть и колоть волка, как вдруг из этой массы собак высунулась вверх голова зверя, потом передние ноги стали на край водомоины. Волк ляскнул зубами (Карай уже не держал его за горло), выпрыгнул задними ногами из водомоины и, поджав хвост, опять отделившись от собак, двинулся вперед. Карай с ощетинившейся шерстью, вероятно ушибленный или раненый, с трудом вылезал из водомоины.
– Боже мой! За что?… – с отчаянием закричал Николай.
Охотник дядюшки с другой стороны скакал на перерез волку, и собаки его опять остановили зверя. Опять его окружили.
Николай, его стремянной, дядюшка и его охотник вертелись над зверем, улюлюкая, крича, всякую минуту собираясь слезть, когда волк садился на зад и всякий раз пускаясь вперед, когда волк встряхивался и подвигался к засеке, которая должна была спасти его. Еще в начале этой травли, Данила, услыхав улюлюканье, выскочил на опушку леса. Он видел, как Карай взял волка и остановил лошадь, полагая, что дело было кончено. Но когда охотники не слезли, волк встряхнулся и опять пошел на утек. Данила выпустил своего бурого не к волку, а прямой линией к засеке так же, как Карай, – на перерез зверю. Благодаря этому направлению, он подскакивал к волку в то время, как во второй раз его остановили дядюшкины собаки.
Данила скакал молча, держа вынутый кинжал в левой руке и как цепом молоча своим арапником по подтянутым бокам бурого.
Николай не видал и не слыхал Данилы до тех пор, пока мимо самого его не пропыхтел тяжело дыша бурый, и он услыхал звук паденья тела и увидал, что Данила уже лежит в середине собак на заду волка, стараясь поймать его за уши. Очевидно было и для собак, и для охотников, и для волка, что теперь всё кончено. Зверь, испуганно прижав уши, старался подняться, но собаки облепили его. Данила, привстав, сделал падающий шаг и всей тяжестью, как будто ложась отдыхать, повалился на волка, хватая его за уши. Николай хотел колоть, но Данила прошептал: «Не надо, соструним», – и переменив положение, наступил ногою на шею волку. В пасть волку заложили палку, завязали, как бы взнуздав его сворой, связали ноги, и Данила раза два с одного бока на другой перевалил волка.
С счастливыми, измученными лицами, живого, матерого волка взвалили на шарахающую и фыркающую лошадь и, сопутствуемые визжавшими на него собаками, повезли к тому месту, где должны были все собраться. Молодых двух взяли гончие и трех борзые. Охотники съезжались с своими добычами и рассказами, и все подходили смотреть матёрого волка, который свесив свою лобастую голову с закушенною палкой во рту, большими, стеклянными глазами смотрел на всю эту толпу собак и людей, окружавших его. Когда его трогали, он, вздрагивая завязанными ногами, дико и вместе с тем просто смотрел на всех. Граф Илья Андреич тоже подъехал и потрогал волка.
– О, материщий какой, – сказал он. – Матёрый, а? – спросил он у Данилы, стоявшего подле него.
– Матёрый, ваше сиятельство, – отвечал Данила, поспешно снимая шапку.
Граф вспомнил своего прозеванного волка и свое столкновение с Данилой.
– Однако, брат, ты сердит, – сказал граф. – Данила ничего не сказал и только застенчиво улыбнулся детски кроткой и приятной улыбкой.


Старый граф поехал домой; Наташа с Петей обещались сейчас же приехать. Охота пошла дальше, так как было еще рано. В середине дня гончих пустили в поросший молодым частым лесом овраг. Николай, стоя на жнивье, видел всех своих охотников.
Насупротив от Николая были зеленя и там стоял его охотник, один в яме за выдавшимся кустом орешника. Только что завели гончих, Николай услыхал редкий гон известной ему собаки – Волторна; другие собаки присоединились к нему, то замолкая, то опять принимаясь гнать. Через минуту подали из острова голос по лисе, и вся стая, свалившись, погнала по отвершку, по направлению к зеленям, прочь от Николая.
Он видел скачущих выжлятников в красных шапках по краям поросшего оврага, видел даже собак, и всякую секунду ждал того, что на той стороне, на зеленях, покажется лисица.
Охотник, стоявший в яме, тронулся и выпустил собак, и Николай увидал красную, низкую, странную лисицу, которая, распушив трубу, торопливо неслась по зеленям. Собаки стали спеть к ней. Вот приблизились, вот кругами стала вилять лисица между ними, всё чаще и чаще делая эти круги и обводя вокруг себя пушистой трубой (хвостом); и вот налетела чья то белая собака, и вслед за ней черная, и всё смешалось, и звездой, врозь расставив зады, чуть колеблясь, стали собаки. К собакам подскакали два охотника: один в красной шапке, другой, чужой, в зеленом кафтане.
«Что это такое? подумал Николай. Откуда взялся этот охотник? Это не дядюшкин».
Охотники отбили лисицу и долго, не тороча, стояли пешие. Около них на чумбурах стояли лошади с своими выступами седел и лежали собаки. Охотники махали руками и что то делали с лисицей. Оттуда же раздался звук рога – условленный сигнал драки.
– Это Илагинский охотник что то с нашим Иваном бунтует, – сказал стремянный Николая.
Николай послал стремяного подозвать к себе сестру и Петю и шагом поехал к тому месту, где доезжачие собирали гончих. Несколько охотников поскакало к месту драки.
Николай слез с лошади, остановился подле гончих с подъехавшими Наташей и Петей, ожидая сведений о том, чем кончится дело. Из за опушки выехал дравшийся охотник с лисицей в тороках и подъехал к молодому барину. Он издалека снял шапку и старался говорить почтительно; но он был бледен, задыхался, и лицо его было злобно. Один глаз был у него подбит, но он вероятно и не знал этого.