Свидетель обвинения
| Свидетель обвинения | |
| Witness for the Prosecution | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Расселл Харлан |
| Композитор |
Ральф Артур Роберт |
| Кинокомпания | |
| Длительность |
116 мин. |
| Страна | |
| Год | |
| IMDb | |
«Свидетель обвинения» (англ. Witness for the Prosecution) — детективный кинофильм Билли Уайлдера, премьера которого состоялась в 1957 году. Экранизация одноимённой пьесы Агаты Кристи. Главные роли исполняют Чарльз Лоутон, Тайрон Пауэр (последнее появление на киноэкране) и Марлен Дитрих. Шесть номинаций на премию «Оскар», в том числе как лучшему фильму года.
Содержание
Сюжет
Сэр Уилфрид Робартс (Чарльз Лоутон) — великолепный адвокат. В связи с тяжелой болезнью, врачи запрещают ему заниматься уголовными делами. Однако его заинтересовывает весьма скользкое и практически безнадежное дело Леонарда Воула (Тайрон Пауэр). Леонард Воул является единственным подозреваемым в убийстве пожилой и довольно обеспеченной дамы Эмили Френч (Норма Варден).
В силу того, что Леонард был довольно близким другом той самой дамы, и поскольку она была одинока, все её наследство, согласно недавно исправленному ею завещанию, переходило Леонарду Воулу.
Это завещание ещё более усложняло положение стороны защиты, так как оно могло бы послужить мотивом для убийства. Единственной свидетельницей на стороне защиты Воула могла бы выступить его жена — Кристина Воул (Марлен Дитрих), из чего следует, что перспектива на оправдательный вердикт выглядит крайне туманно. Сэр Уилфрид, невзирая на наставления врачей, берется за это щепетильное дело.
В ролях
- Чарльз Лоутон — сэр Уилфрид Робартс
- Тайрон Пауэр (последняя роль) — Леонард Воул
- Марлен Дитрих — Кристина Воул
- Эльза Ланчестер — мисс Плимсолл
- Торин Тэтчер — мистер Майерс, государственный прокурор
- Джон Уильямс — Броган-Мур, адвокат
- Генри Дэниелл — Мэйхью, адвокат
- Уна О'Коннор — Джанет Маккензи, экономка миссис Френч
- Норма Варден — миссис Эмили Джейн Френч
- Иэн Вулф — Картер, офис-менеджер Сэра Уилфреда
- Фрэнсис Комптон — судья
- Филип Тонг — инспектор Хирн
- Рута Ли — Дайана
- Бесс Флауэрс — наблюдатель в суде (в титрах не указана)
Создание
В воспоминаниях, рассказываемых Леонардом Воулом, описывалась сцена знакомства главных героев картины Леонарда и Кристины. По сюжету они встретились в первый раз в немецком ночном клубе. Кристина работала там певицей. В тот день она была одета в брючный костюм. Один из подвыпивших гостей, открыто высказывая своё желание видеть её ноги, сдёрнул одну из штанин, обнажив перед зрителями одну из известных ног Марлен Дитрих. В клубе началась драка. Сцена потребовала 145 человек массовки и 38 каскадеров. Все это обошлось в $ 90000.
В реальной жизни Эльза Ланчестер, сыгравшая невыносимую «сиделку» для адвоката сэра Уилфрида (Чарльза Лоутона), являлась его женой.
В конце фильма, как титры, голос за кадром сообщал зрителям: «Управление этого театра предполагает, что для желаемого эффекта у ваших друзей, кто ещё не видел картину, вы не будете разглашать, секрет окончания фильма „Свидетель обвинения“».
Это было сделано в соответствии с рекламной кампанией фильма: один из плакатов сообщал: «Вы будете говорить об этом, но, пожалуйста, не говорите окончание». Также были проведены усилия, чтобы тайна окончания не была распространена на актёров. Билли Уайлдер не давал актёрам последние десять страниц сценария, пока не пришло время снимать эти сцены. Тайна могла бы стоить Марлен Дитрих премии Американской академии киноискусства.
Фильм получил очень положительные отзывы. В обзоре TV Guide, фильму дали четыре с половиной звезды из пяти, говоря: «Свидетель обвинения является остроумной, краткой адаптацией пьесы Агаты Кристи, которую перенёс на экран с изобретательностью и жизнеспособностью Билли Уайлдер».
Другие экранизации
Пьеса была впервые исполнена в Ноттингеме 28 сентября 1953 года в Лондоне 28 октября 1953 года и на Бродвее 16 декабря 1954 года.
Первая экранизация истории Агаты Кристи была произведена BBC в 1949 году. Пьеса «Свидетель обвинения» также была в форме живой телепередачи на CBS в Lux Video Theatre, 17 сентября 1953 года, в главных ролях Эдвард Г. Робинсон, Андреа Кинг и Том Дрейк. В 1982 году «Свидетель обвинения» был переделан как телевизионный фильм, в ролях: Ральф Ричардсон, Дебора Керр, Бо Бриджес, Дональд Плезенс, Уэнди Хиллер и Дайана Ригг. Она была адаптирована Лоуренсом Б. Маркусом и Джоном Гейем, автором сценария являлся режиссёр Алан Гибсон.
Награды
| Награды и номинации | ||||
|---|---|---|---|---|
| Награда | Категория | Номинант | Результат | |
| «Оскар» | «Лучший фильм» | Номинация | ||
| «Лучшая режиссёрская работа» | Билли Уайлдер | Номинация | ||
| «Лучшая мужская роль» | Чарльз Лоутон | Номинация | ||
| «Лучшая женская роль второго плана» | Эльза Ланчестер | Номинация | ||
| «Лучший монтаж» | Дэниел Мэнделл | Номинация | ||
| «Лучший звук» | Гордон Сойер | Номинация | ||
| «Золотой глобус» | «Лучший драматический фильм» | Номинация | ||
| «Лучшая режиссёрская работа» | Билли Уайлдер | Номинация | ||
| «Лучшая мужская роль в драме» | Чарльз Лоутон | Номинация | ||
| «Лучшая женская роль в драме» | Марлен Дитрих | Номинация | ||
| «Лучшая женская роль второго плана» | Эльза Ланчестер | Победа | ||
| Премия Британской киноакадемии | «Лучший иностранный актёр» | Чарльз Лоутон | Номинация | |
| «Давид ди Донателло» | «Лучший иностранный актёр» | Чарльз Лоутон | Победа (совместно с Марлоном Брандо) | |
| Премия Гильдии режиссёров США | «Лучшая режиссёрская работа» | Билли Уайлдер | Номинация | |
| Премия Эдгара Аллана По | «Лучший фильм» | Номинация | ||
Напишите отзыв о статье "Свидетель обвинения"
Ссылки
- «Свидетель обвинения» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v55001 Свидетель обвинения] (англ.) на сайте allmovie
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Свидетель обвинения
– Кузьмич… со всех сторон… и слезы… – повторил кто то смеясь.– Не будьте злы, – погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, – c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff… [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов…]
Все очень смеялись. На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, – улыбка стыдливости перед своими чувствами. Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье – всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару – Пьера и Элен. Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: «Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится». Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: «да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе счастливой». «И что за глупость всё то, что я рассказываю, как будто это меня интересует, – думал дипломат, взглядывая на счастливые лица любовников – вот это счастие!»
Среди тех ничтожно мелких, искусственных интересов, которые связывали это общество, попало простое чувство стремления красивых и здоровых молодых мужчины и женщины друг к другу. И это человеческое чувство подавило всё и парило над всем их искусственным лепетом. Шутки были невеселы, новости неинтересны, оживление – очевидно поддельно. Не только они, но лакеи, служившие за столом, казалось, чувствовали то же и забывали порядки службы, заглядываясь на красавицу Элен с ее сияющим лицом и на красное, толстое, счастливое и беспокойное лицо Пьера. Казалось, и огни свечей сосредоточены были только на этих двух счастливых лицах.
Пьер чувствовал, что он был центром всего, и это положение и радовало и стесняло его. Он находился в состоянии человека, углубленного в какое нибудь занятие. Он ничего ясно не видел, не понимал и не слыхал. Только изредка, неожиданно, мелькали в его душе отрывочные мысли и впечатления из действительности.
«Так уж всё кончено! – думал он. – И как это всё сделалось? Так быстро! Теперь я знаю, что не для нее одной, не для себя одного, но и для всех это должно неизбежно свершиться. Они все так ждут этого , так уверены, что это будет, что я не могу, не могу обмануть их. Но как это будет? Не знаю; а будет, непременно будет!» думал Пьер, взглядывая на эти плечи, блестевшие подле самых глаз его.
То вдруг ему становилось стыдно чего то. Ему неловко было, что он один занимает внимание всех, что он счастливец в глазах других, что он с своим некрасивым лицом какой то Парис, обладающий Еленой. «Но, верно, это всегда так бывает и так надо, – утешал он себя. – И, впрочем, что же я сделал для этого? Когда это началось? Из Москвы я поехал вместе с князем Васильем. Тут еще ничего не было. Потом, отчего же мне было у него не остановиться? Потом я играл с ней в карты и поднял ее ридикюль, ездил с ней кататься. Когда же это началось, когда это всё сделалось? И вот он сидит подле нее женихом; слышит, видит, чувствует ее близость, ее дыхание, ее движения, ее красоту. То вдруг ему кажется, что это не она, а он сам так необыкновенно красив, что оттого то и смотрят так на него, и он, счастливый общим удивлением, выпрямляет грудь, поднимает голову и радуется своему счастью. Вдруг какой то голос, чей то знакомый голос, слышится и говорит ему что то другой раз. Но Пьер так занят, что не понимает того, что говорят ему. – Я спрашиваю у тебя, когда ты получил письмо от Болконского, – повторяет третий раз князь Василий. – Как ты рассеян, мой милый.
Князь Василий улыбается, и Пьер видит, что все, все улыбаются на него и на Элен. «Ну, что ж, коли вы все знаете», говорил сам себе Пьер. «Ну, что ж? это правда», и он сам улыбался своей кроткой, детской улыбкой, и Элен улыбается.
– Когда же ты получил? Из Ольмюца? – повторяет князь Василий, которому будто нужно это знать для решения спора.
«И можно ли говорить и думать о таких пустяках?» думает Пьер.
– Да, из Ольмюца, – отвечает он со вздохом.
От ужина Пьер повел свою даму за другими в гостиную. Гости стали разъезжаться и некоторые уезжали, не простившись с Элен. Как будто не желая отрывать ее от ее серьезного занятия, некоторые подходили на минуту и скорее отходили, запрещая ей провожать себя. Дипломат грустно молчал, выходя из гостиной. Ему представлялась вся тщета его дипломатической карьеры в сравнении с счастьем Пьера. Старый генерал сердито проворчал на свою жену, когда она спросила его о состоянии его ноги. «Эка, старая дура, – подумал он. – Вот Елена Васильевна так та и в 50 лет красавица будет».
– Кажется, что я могу вас поздравить, – прошептала Анна Павловна княгине и крепко поцеловала ее. – Ежели бы не мигрень, я бы осталась.
Княгиня ничего не отвечала; ее мучила зависть к счастью своей дочери.
Пьер во время проводов гостей долго оставался один с Элен в маленькой гостиной, где они сели. Он часто и прежде, в последние полтора месяца, оставался один с Элен, но никогда не говорил ей о любви. Теперь он чувствовал, что это было необходимо, но он никак не мог решиться на этот последний шаг. Ему было стыдно; ему казалось, что тут, подле Элен, он занимает чье то чужое место. Не для тебя это счастье, – говорил ему какой то внутренний голос. – Это счастье для тех, у кого нет того, что есть у тебя. Но надо было сказать что нибудь, и он заговорил. Он спросил у нее, довольна ли она нынешним вечером? Она, как и всегда, с простотой своей отвечала, что нынешние именины были для нее одними из самых приятных.
Кое кто из ближайших родных еще оставались. Они сидели в большой гостиной. Князь Василий ленивыми шагами подошел к Пьеру. Пьер встал и сказал, что уже поздно. Князь Василий строго вопросительно посмотрел на него, как будто то, что он сказал, было так странно, что нельзя было и расслышать. Но вслед за тем выражение строгости изменилось, и князь Василий дернул Пьера вниз за руку, посадил его и ласково улыбнулся.
