Свинарка и пастух

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Свинарка и пастух
Жанр

комедия

Режиссёр

Иван Пырьев

Автор
сценария

Виктор Гусев

В главных
ролях

Марина Ладынина
Владимир Зельдин

Оператор

Валентин Павлов

Композитор

Тихон Хренников

Кинокомпания

Мосфильм

Длительность

88 мин

Страна

СССР СССР

Год

1941

IMDb

ID 0034249

К:Фильмы 1941 года

«Свина́рка и пасту́х» — чёрно-белый фильм 1941 года, музыкальная комедия Ивана Пырьева.





Сюжет

Свинарку Глашу и конюха Кузьму из колхоза в Вологодской области посылают на сельскохозяйственную выставку в Москву. Кузьма пользуется успехом у девушек, ухаживает за Глашей, но недалёк, и думает только о московских магазинах. Глаша по наказу бабушки старательно изучает опыт других свиноводов.

Случайно на выставке она встречает дагестанского пастуха Мусаиба из горного аула, и они полюбили друг друга. Они договариваются снова встретиться на ВСХВ через год.

По возвращении в колхоз Глаша добивается постройки нового свинарника, ухаживает за свиньями, изобретает кормилку для поросят.

Кузьма только ходит по деревне с гармонью и надоедает Глаше.

Мусаиб с собакой вступает в схватку с тремя волками, чтобы защитить лучших овец из отары.

Мусаиб шлёт письма Глаше. Но никто не может их прочитать. Кузьма вызывается помочь и даёт Глаше фальшивку, в которой написал, что Мусаиб женился. Кузьма утешает несчастную Глашу. Их свадьба назначена на Петров день.

На ВСХВ Мусаиб узнаёт о свадьбе Глаши и едет в её село. Он успевает приехать перед началом свадьбы и объясняется с Глашей. Та с позором прогоняет Кузьму.

В ролях

Актёр Роль
Марина Ладынина  Глафира Андреевна Новикова, Глафира Андреевна Новикова, знатная свинарка
Владимир Зельдин  Мусаиб Гатуев, Мусаиб Гатуев, знатный пастух
Николай Крючков Кузьма Сергеевич Петров, Кузьма Сергеевич Петров, конюх
Николай Китаев  Иван Иванович, Иван Иванович, почтальон
Евдокия Счастливцева Аграфена Власовна, Аграфена Власовна, бабушка Глаши
Григорий Алексеев Абдусалам Абдусалам
Татьяна Барышева  (нет в титрах) колхозница (нет в титрах)
Осип Абдулов Левон Михайлович, Левон Михайлович, буфетчик (нет в титрах)
Владимир Уральский (нет в титрах) шофёр (нет в титрах)
Георгий Светлани (нет в титрах) почтальон (нет в титрах)
Александра Данилова  (нет в титрах) подруга (нет в титрах)

Съёмочная группа

Факты

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
  • Географически малозначительные населённые пункты, в которых разворачиваются события художественной картины[1], существуют и по сей день.[2][3]
  • Первая, значимая роль в кино Владимира Зельдина.
  • Экспедиция в Кабардино-Балкарии была завершена 22 июня 1941 года. Дальнейшая работа над фильмом шла уже во время войны. Мировая премьера фильма состоялась 6 июня 1944 года.
  • В США фильм шёл под названием «They Met in Moscow» («Они встретились в Москве»).
  • По ТВ и сегодня показывают фильм с купюрами, сделанными ещё в ходе борьбы с атрибутами культа личности Сталина: из начальных титров изъято упоминание о режиссёре Пырьеве, поскольку к его имени в титрах была прибавлена фраза «Сталинский орденоносец», нет кадров со статуей Сталина на ВСХВ. Полная версия картины была записана на видеокассете киновидеообъединением «Крупный план» в серии «Киноклассика России».
  • Существует легенда, основанная на воспоминаниях Ярослава Голованова[4], что этот фильм шёл по Центральному телевидению СССР в момент первой высадки на Луну экипажа корабля Аполлон-11, когда более чем 1 млрд человек в остальном мире смотрели прямую трансляцию с Луны. Однако в этот момент, 6 часов утра по московскому времени, Центральное телевидение СССР вообще не вело передач — в 1969 году передачи ЦТ начинались только в 8 утра.

Домашнее видео

В 1990-е годы фильм выпущен на домашних видеокассетах кинообъединением «Крупный план», в начале 2000-х годов — «Мастер Тэйп».

Напишите отзыв о статье "Свинарка и пастух"

Примечания

  1. [commons.wikimedia.org/wiki/File:Svinarka_i_pastuh_(screen_00h50m02s).jpg Кадр с письмом из фильма «Свинарка и пастух»]
  2. Лампожня
  3. Гуниб
  4. Ярослав Голованов. [selena-luna.ru/amerikancy-na-lune/pravda-o-programme-apollo-7-chast «Правда о программе „Аполло“»].

Ссылки

Отрывок, характеризующий Свинарка и пастух

– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.
Борис в эту минуту уже ясно понял то, что он предвидел прежде, именно то, что в армии, кроме той субординации и дисциплины, которая была написана в уставе, и которую знали в полку, и он знал, была другая, более существенная субординация, та, которая заставляла этого затянутого с багровым лицом генерала почтительно дожидаться, в то время как капитан князь Андрей для своего удовольствия находил более удобным разговаривать с прапорщиком Друбецким. Больше чем когда нибудь Борис решился служить впредь не по той писанной в уставе, а по этой неписанной субординации. Он теперь чувствовал, что только вследствие того, что он был рекомендован князю Андрею, он уже стал сразу выше генерала, который в других случаях, во фронте, мог уничтожить его, гвардейского прапорщика. Князь Андрей подошел к нему и взял за руку.
– Очень жаль, что вчера вы не застали меня. Я целый день провозился с немцами. Ездили с Вейротером поверять диспозицию. Как немцы возьмутся за аккуратность – конца нет!
Борис улыбнулся, как будто он понимал то, о чем, как об общеизвестном, намекал князь Андрей. Но он в первый раз слышал и фамилию Вейротера и даже слово диспозиция.