Кумранские рукописи

Кумранские рукописи, или свитки Мёртвого моря — название манускриптов, обнаруженных, начиная с 1947 года, в пещерах Кумрана, в пещерах вади Мурабба‘ат (к югу от Кумрана), в Хирбет-Мирде (к юго-западу от Кумрана), а также в ряде других пещер Иудейской пустыни и в Масаде. Исследование рукописей подтвердило, что, по крайней мере, некоторые из них были написаны именно в Кумранской общине. Хранятся в т. н. Храме Книги в Иерусалиме.

Содержание

Кумранские свитки написаны в основном на древнееврейском, частично — на арамейском; встречаются фрагменты греческих переводов библейских текстов. Иврит небиблейских текстов являлся литературным языком эпохи Второго Храма; некоторые фрагменты написаны на послебиблейском иврите. В основном применяется квадратный еврейский шрифт, прямой предшественник современного печатного шрифта. Основной писчий материал — пергамент из козьей или овечьей кожи, изредка папирус, часть рукописей выполнена выдавливанием на листах меди; для последних, позже свёрнутых в свитки для упаковки в кувшины, пришлось сконструировать специальное устройство для разрезания на фрагменты, так как из-за неизбежной коррозии разворачивание свитка грозило его полным разрушением. Чернила угольные (за единственным исключением апокрифа Книги Бытия). Палеографические данные, внешние свидетельства, а также радиоуглеродный анализ позволяют датировать основной массив этих манускриптов периодом от 250 года до н. э. до 68 года н. э. (период позднего Второго Храма) и рассматривать их как остатки библиотеки Кумранской общины.

По содержанию кумранские рукописи можно разделить на три группы: библейские тексты (около 29 % от общего количества рукописей), апокрифы и псевдоэпиграфы, а также литература кумранской общины.

Публикация текстов

Документы, найденные в Кумране и в других областях, публикуются в серии «Discoveries in the Judaean Desert» (DJD), в настоящее время насчитывающей 40 томов, изданных с 1955 года издательством Oxford University Press. Первые 8 томов написаны на французском языке, остальные — на английском. Главными редакторами издания были Р. де Во (тома I—V), П. Бенуа (тома VI—VII), И. Штрунгель (том VIII) и Э. Тов (тома IX—XXXIX).

Публикации документов содержат следующие компоненты:

• Общее введение, описывающее библиографические данные, физическое описание, включающее размеры фрагмента, материал, список особенностей, таких как ошибки и исправления, орфографию, морфологию, палеографию и датировку документа. Для библейских текстов также приводится список вариантных чтений.
• Транскрипция текста. В квадратных скобках приводятся физически утраченные элементы — слова или буквы.
• Перевод (для не-библейского произведения).
• Примечания, касающиеся сложных или альтернативных чтений.
• Фотографии фрагментов, иногда инфракрасные, обычно в масштабе 1:1.

XXXIX том серии содержит аннотированный список всех опубликованных ранее текстов. Некоторые документы были предварительно опубликованы в научных журналах, посвящённых библеистике.

В сентябре 2011 года Музей Израиля в сотрудничестве с компанией Google оцифровали 5 свитков — Храмовый свиток, Большой свиток пророка Исайи, свиток Устава Общины, свиток Войны, комментарий к книге пророка Аввакума — и выложили их в свободный доступ в Интернете.

В конце 2012 года было опубликовано около 5000 фото в высоком разрешении теми же Google и музеем Израиля. В настоящее время эти аннотированные фото фрагментов более чем 1200 рукописей доступны на сайте [www.deadseascrolls.org.il/?locale=ru_RU электронной библиотеки свитков Мертвого моря] под эгидой Управления древностей Израиля (сайт доступен на русском, иврите, английском и других языках)

Таблица наиболее представленных книг

Ниже перечислены наиболее представленные книги Библии и Апокрифы среди свитков Мертвого моря, по количеству найденных переводимых фрагментов:

Две из них, Книга Еноха и Книга Юбилеев, являются Апокрифическими книгами.

Значение для библеистики

В период между 1947 и 1956 годами в одиннадцати Кумранских пещерах было обнаружено более 190 библейских свитков. В основном это небольшие фрагменты книг Ветхого Завета (всех, кроме книг Эсфири и Неемии). Также найден один полный текст книги Исайи — 1QIsa^a. Кроме библейских текстов, ценная информация содержится также в цитатах не-библейских текстов, например, пешарим.

С точки зрения своего текстуального статуса, библейские тексты, найденные в Кумране, принадлежат к следующим различным группам.

• Тексты, написанные членами кумранской общины. Эти тексты отличаются особым орфографическим стилем, характерным добавлением многочисленных матрес лекционис, облегчающих чтение текста. Эти тексты составляют около 25 % библейских свитков.
• Протомасоретские тексты. Эти тексты близки к современному масоретскому тексту и составляют около 45 % всех библейских текстов.
• Прасамаритянские тексты. Эти тексты повторяют некоторые особенности Самаритянского Пятикнижия. По всей видимости, один из текстов этой группы стал основой для Самаритянского Пятикнижия. Эти тексты составляют 5 % библейских манускриптов.
• Тексты, близкие к древнееврейскому источнику Септуагинты. Эти тексты обнаруживают тесное сходство с Септуагинтой, например, по расположению стихов. Однако тексты этой группы значительно отличаются друг от друга, не образуя такую близкую группу, как вышеуказанные группы. Такие свитки составляют 5 % кумранских библейских текстов.
• Ветхозаветные Апокрифы палестинского происхождения (Апокрифические книги), как например Книга Еноха, Книга Юбилеев (Малое Бытие), Сирах на иврите, и Апокриф Моисея.
• Остальные тексты, не имеющие сходства ни с одной из вышеперечисленных групп.

До кумранских находок анализ библейского текста был основан на средневековых манускриптах. Кумранские тексты значительно расширили наши познания о тексте Ветхого Завета периода Второго Храма.

• Неизвестные ранее прочтения помогают лучше понять многие детали текста Ветхого Завета.
• Текстуальное многообразие, отраженное в пяти описанных выше группах текстов, дает хорошее представление о множественности текстуальных традиций, существовавших в период Второго Храма.
• Кумранские свитки предоставили ценную информацию о процессе текстуальной передачи Ветхого Завета в период Второго Храма.
• Подтверждена надежность древних переводов, прежде всего, Септуагинты. Найденные свитки, принадлежащие к четвёртой группе текстов, подтверждают правильность ранее сделанных реконструкций древнееврейского оригинала Септуагинты.

Язык кумранских рукописей

Огромную роль в изучении истории языка иврита играют тексты, созданные самими членами Кумранской общины. Важнейшими из этой группы являются «Устав» (1QSa), «Благословения» (1QSb), «Гимны» (1QH), «Комментарий на Аввакума» (1QpHab), «Свиток Войны» (1QM) и «Храмовый свиток» (11QT). Язык «Медного Свитка» (3QTr) отличается от языка этих документов и может быть отнесён к разговорному языку того времени, предшественнику мишнаитского иврита.

Язык остальных документов, созданных членами общины, с одной стороны, по лексике проявляет близость к раннему библейскому ивриту. С другой стороны, черты, общие для позднего библейского иврита и мишнаитского иврита, отсутствуют в языке кумранских рукописей (кумранском иврите). На основании этого учёные предполагают, что члены кумранской общины в письменном и, возможно, устном языке сознательно избегали тенденций, характерных для разговорного языка того времени, таких как, например, усилившееся влияние арамейских диалектов. Чтобы оградить себя от внешнего мира, члены секты использовали терминологию, основанную на библейских выражениях, символизируя этим возврат к «чистой» религии поколения Исхода.

Таким образом, кумранский иврит не является переходным звеном между поздним библейским и мишнаитским ивритом, а представляет собой отдельную ветвь в развитии языка.

Неизвестные свитки

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

По всей видимости, ещё не все свитки Мёртвого моря попали в руки к учёным. Уже после завершения публикации серии DJD, в 2006 году, профессор Ханан Эшель представил научной общественности дотоле неизвестный кумранский свиток, содержащий фрагменты книги Левит. Свиток не был обнаружен при новых археологических раскопках, а случайно изъят полицией у араба-контрабандиста: ни он, ни полиция не подозревали об истинной ценности находки, пока приглашённый на экспертизу Эшель не установил его происхождение. Этот случай говорит о том, что существенная часть свитков Мёртвого моря может иметь хождение по рукам расхитителей и торговцев древностями, постепенно приходя в негодность.

Свитки Мёртвого моря и раннее христианство

Особый интерес вызывает связь между кумранскими рукописями и ранним христианством: оказалось, что созданные за несколько десятилетий до Рождества Христова свитки Мёртвого моря содержат многие христианские идеи (близящийся перелом истории и т. п.). Сама же кумранская община, возникшая за столетие до этого события, была похожа на монастырь в христианском понимании этого слова: строгий устав, совместные трапезы, послушание по отношению к настоятелю (именуемому Праведным Учителем) и воздержание от половых контактов.

См. также

• Библиотека Наг-Хаммади
• Кумран
• Откровение Гавриила

Литература

• С. Рысев. [ec-dejavu.ru/q/Qumran.html Кумранские рукописи как источник по истории Палестины I в. н. э.]
• Амусин И. Д. Рукописи Мёртвого моря / Отв. ред. проф. С. И. Ковалёв. Академия наук СССР.. — М.: Изд-во АН СССР, 1961 (1960). — 272 с. — 25 000 экз.
• Амусин И. Д. [xlib.narod.ru/knigi/amusinID/NuMM/index.htm Находки у Мертвого моря]. — М.: Наука, 1965. — 104 с. — 30 000 экз.
• Амусин И. Д. Тексты Кумрана. Вып. 1 / Перевод с древнееврейского и арамейского, введение и комментарий И. Д. Амусина. — М., 1971. — (Памятники письменности Востока. XXXIII, 1). (библ. с. 455—491)
• Амусин И. Д. [www.biblicalstudies.ru/books.html#Amusin2 Кумранская община]. — М.: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1983. — 328 с.
• Тантлевский И. Р. История и идеология Кумранской общины. — СПб.: Петербургское востоковедение, 1994. — 368 с. — (Orientalia). — 11 000 экз. — ISBN 5-85803-029-7.
• Тов Э. Текстология Ветхого Завета. — М.: ББИ, 2003. — 460 с. — ISBN 5-89647-031-2.
• Штоль Г. Пещера у Мёртвого моря / Генрих Александр Штоль / Сокр. пер. с нем. М. А. Туловой; Отв. ред. И. Д. Амусин; Академия наук СССР. — М.: Наука (ГРВЛ), 1965. — 272 с. — (По следам исчезнувших культур Востока). — 73 000 экз. (в пер.)
• Юревич Димитрий, свящ. [www.sinai.spb.ru/book/messiah.html Пророчества о Христе в рукописях Мёртвого моря]. — Спб.: Аксион эстин, 2004. — 254, [4] с. — ISBN 5-902679-01-X.

• Angel Sáenz-Badillos, John Elwolde, A History of the Hebrew Language, Cambridge University Press, 1996, ISBN 0-521-55634-1, ISBN 978-0-521-55634-7
• [apokrif.fullweb.ru/kumran/all.shtml Находки в Иудейской пустыне. Пещеры Вади-Кумрана (WADI QUMRAN)]

Ссылки

• [www.gazeta.ru/science/2011/11/24_a_3846578.shtml Кумранские рукописи, скорее всего, были написаны сектантами-ессеями]
• [www.eleven.co.il/article/12727 Мёртвого моря свитки] — статья из Электронной еврейской энциклопедии
• «[ja-tora.com/kumranskie-rukopisi-i-ix-znachenie-m-tuval/ Кумранские рукописи и их значение]», сайт "Я-Тора: еврейская Библия и мир"

Тексты Кумранских рукописей

• [apokrif.fullweb.ru/kumran/ Перевод многих кумранских рукописей на русский язык]
• [www.ao.net/~fmoeller/qumdir.htm Некоторые отсканированные кумранские свитки]
• [www.deadseascrolls.org.il/home?locale=ru_RU Электронная библиотека свитков Мертвого моря]  (рус.) — Управление древностей Израиля
• На [www.english.imjnet.org.il/HTMLs/Home.aspx Сайте Музея Израиля]: (англ.) (иврит)
  • [dss.collections.imj.org.il/ Оцифрованные свитки]
  • [dss.collections.imj.org.il/temple Храмовый свиток]
  • [dss.collections.imj.org.il/isaiah Свиток Исайи]
  • [dss.collections.imj.org.il/war Свиток войны]
  • [dss.collections.imj.org.il/habakkuk Комментарий на Аввакума]
  • [dss.collections.imj.org.il/community Устав общины]
• Амусин, И. Д. [cern.ch/vadym/prayer_of_nabonidus.htm Кумранский Фрагмент Молитвы Вавилонского Царя Набонида]
• Амусин, И. Д. [cern.ch/vadym/4QpHosb.htm Кумранский комментарий на Осию (4QpHosb II)]
• [orion.mscc.huji.ac.il/resources/djd.shtml Подробный список содержания всех 39 томов The Discoveries in the Judaean Desert].

Отрывок, характеризующий Кумранские рукописи

– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.