Свободин, Павел Матвеевич
| Павел Матвеевич Свободин | |
 | |
| Имя при рождении: |
Павел Матвеевич Козиенко |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
9 (21) декабря 1892 (42 года) |
| Место смерти: | |
| Профессия: | |
| Гражданство: | |
| Театр: | |
Па́вел Матве́евич Свобо́дин (Вольф; Козиенко; Матюшин) (14 (26) декабря 1850, Санкт-Петербург — 9 (21) декабря 1892, Санкт-Петербург) — русский актёр, писатель, близкий друг Антона Чехова.
Содержание
Биография
Павел Матвеевич Свободин родился в Санкт-Петербурге 14 декабря 1850 года. Он был внебрачным сыном подмастерья Мартина Вольфа и дочери крепостного крестьянина, бедной мещанки Ларисы Филипповны Козиенко.[1] В дальнейшем на протяжении своей жизни использовал как фамилию матери, так и фамилию отца, до 1884 года пользовался псевдонимом Матюшин, но известность получил как Павел Свободин.
В 1871 году окончил Петербургское театральное училище.
Ещё будучи воспитанником училища, он сыграл роль мальчика Гриши в пьесе В. А. Дьяченко «Гувернёр» и уже тогда обратил на себя внимание театральной публики своим умением держаться на сцене.
После окончания училища поступает в Александринский театр, где играет до 1877 года. Несмотря на признание зрителей, начальник репертуарной части Санкт-петербургских театров П. С. Фёдоров называет молодого актера бездарным, что заставляет Свободина оставить столицу и отправиться в провинцию.
В 1877—1884 играет сначала на провинциальных подмостках, затем в Москве — в Пушкинском театре А. А. Бренко, получившем в те годы новое название — Театр Корша.
В 1884 году Павлу Свободину удается вернуться в Александринский театр. Играя здесь на протяжении оставшейся жизни, Свободин становится любимцем публики, ценившей в нём талантливого исполнителя многих ответственных ролей.
Репертуар Свободина слагался из комических и разнохарактерных ролей. Его отличительной чертой стало умелое сочетание остроты внешнего рисунка роли с психологической разработкой характера, тщательная работа над деталями.[2]
Репертуар Свободина в Александрийском театре был обширен, но более всего он выделялся в роли Прибыткова («Последняя жертва» А. Н. Островского), Репетилова («Горе от ума» А. С. Грибоедова), Оргона («Тартюф» Мольера), Муромского («Свадьба Кречинского» А. В. Сухово-Кобылина), Плюшкина («Мертвые души» Н. В. Гоголя), Звездинцева («Плоды просвещения» Л. Н. Толстого).
Помимо работы в театре, Свободин находил время для литературной деятельности. Его рассказы, стихи и пьесы печатались в Артисте , Живописном Обозрении, Русской Мысли, Северном Вестнике, Новом Времени и др.
С января 1889 года, когда произошло первое знакомство, и до самой смерти Павел Свободин входил в число близких друзей А. П. Чехова. Летом 1889 года он гостит со своим девятилетним сыном у Чеховых в имении Линтваревых (дача на Луке, Сумы, Харьковская губ.[3]), позже часто бывает в Москве, наезжает в Мелихово, где даже собирались, но не успели выстроить для него специальную, «свободинскую» комнату. Известны 104 письма Свободина Чехову, письма Антона Чехова не сохранились[4].
Умер 9 (21) декабря 1892 года во время исполнения роли Оброшенова в спектакле по пьесе А. Н. Островского «Шутники» на сцене Михайловского театра.[5]
Ваша телеграмма о смерти Свободина захватила меня, когда я выезжал со двора на приемку больных. Можете представить мое настроение. Этим летом Свободин гостил у меня; был очень мил, кроток, покойно и благодушно настроен и сильно привязан ко мне. Для меня было очевидно, что он скоро умрет; было очевидно и для него самого. Он старчески жаждал обычного покоя и ненавидел уже сцену и всё, что к сцене относится, и боялся возвращения в Петербург.
— Письмо А. П. Чехова А. С. Суворину от 10 октября 1892 г.[6]
Павел Свободин был похоронен на Волковском православном кладбище. В 1936 году был перезахоронен на Тихвинском кладбище Александро-Невской лавры (Некрополь мастеров искусств). Первоначальное надгробие, установленное «от родных, друзей и Общества для пособия нуждающимся сценическим деятелям», не сохранилось.[7]
Произведения
- Лицедеи. Театральные очерки // «Артист», 1891—1892 гг.
- За Волгой (пьеса) — совместно с Н. Северин
- Ночь (стихотворение)
- Последний сон (стихотворение)
- На чужбине (стихотворение)
Напишите отзыв о статье "Свободин, Павел Матвеевич"
Примечания
- ↑ Альтшуллер А. Я. Павел Свободин — Москва: Издательство «Искусство», 1976 г. — 176 стр.
- ↑ [slovari.yandex.ru/~%D0%BA%D0%BD%D0%B8%D0%B3%D0%B8/%D0%93%D1%83%D0%BC%D0%B0%D0%BD%D0%B8%D1%82%D0%B0%D1%80%D0%BD%D1%8B%D0%B9%20%D1%81%D0%BB%D0%BE%D0%B2%D0%B0%D1%80%D1%8C/%D0%A1%D0%B2%D0%BE%D0%B1%D0%BE%D0%B4%D0%B8%D0%BD%20%D0%9F%D0%B0%D0%B2.%20%D0%9C%D0%B0%D1%82%D0%B2/ Российский гуманитарный энциклопедический словарь: В 3 т. — Москва: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС: Филол. фак. С.-Петерб. гос. ун-та, 2002](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня))
- ↑ Чехов М. П. Вокруг Чехова. Встречи и впечатления. М.: Московский рабочий. 1960. Стр. 164
- ↑ [az.lib.ru/c/chehow_a_p/perepiska_tom1.shtml Переписка А. П. Чехова. В двух томах. Том первый. — Москва, «Художественная литература», 1984 г.]
- ↑ Исторический вестник. 1892 год. Том 50. Некролог. Стр. 873—874.
- ↑ [feb-web.ru/feb/chekhov/texts/sp0/pi5/pi5-111-.htm Письмо А. П. Чехова А. С. Суворину от 10 октября 1892 г.]
- ↑ [www.lavraspb.ru/nekropol/view/item/id/483/catid/3 Некрополь Свято-Троицкой Александро-Невской лавры]
Источники
- При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
- Юрьев, Ю. М. Записки. Том 1. Искусство, 1963 год.
- Давыдов, В. Н. Рассказ о прошлом. Академия, 1931—475 стр.
- Альтшуллер А. Я. Павел Свободин — Москва: Издательство «Искусство», 1976 г. — 176 стр.
Отрывок, характеризующий Свободин, Павел Матвеевич
– Нет, я перешел в армию, – отвечал Анатоль, едва удерживаясь от смеха.– А! хорошее дело. Что ж, хотите, мой милый, послужить царю и отечеству? Время военное. Такому молодцу служить надо, служить надо. Что ж, во фронте?
– Нет, князь. Полк наш выступил. А я числюсь. При чем я числюсь, папа? – обратился Анатоль со смехом к отцу.
– Славно служит, славно. При чем я числюсь! Ха ха ха! – засмеялся князь Николай Андреевич.
И Анатоль засмеялся еще громче. Вдруг князь Николай Андреевич нахмурился.
– Ну, ступай, – сказал он Анатолю.
Анатоль с улыбкой подошел опять к дамам.
– Ведь ты их там за границей воспитывал, князь Василий? А? – обратился старый князь к князю Василью.
– Я делал, что мог; и я вам скажу, что тамошнее воспитание гораздо лучше нашего.
– Да, нынче всё другое, всё по новому. Молодец малый! молодец! Ну, пойдем ко мне.
Он взял князя Василья под руку и повел в кабинет.
Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
