Бавария

Freistaat Bayern Свободное государство Бавария Германия
Флаг	Герб
Административный центр:	Мюнхен
Площадь:	70 550,11 км²
Население:	▲ 12 843 514 (31.12.2015) чел.
Плотность населения:	182,05 чел./км²
Официальный код:	DE-BY
Премьер-министр:	Хорст Зеехофер (ХСС)
Правящая партия:	ХСС
Распределение голосов в земельном собрании:	ХСС (CSU): 101  СДПГ (SPD): 42  Свободные избиратели (FW): 19  Зелёные (B90/Grüne): 18
Последние выборы:	15 сентября 2013
Следующие выборы:	2018
Голосов в бундесрате:	6
Сайт:	www.bayern.de

Бава́рия (нем. Bayern), (произношение ) — земля на юге и юго-востоке Федеративной Республики Германия (ФРГ), является самой большой по площади землёй в составе ФРГ. Административное деление: семь административных округов — Верхняя Франкония, Средняя Франкония, Нижняя Франкония, Верхний Пфальц, Нижняя Бавария, Верхняя Бавария, Швабия. Столица — город Мюнхен. Основу населения составляют три народности — баварцы, франконцы, швабы. Региональный шифр земли — 09.

По данным на 31 декабря 2015 года (население) / 1 января 2015 года (территория):

• территория — 7 055 011,44 га;
• население — 12 843 514 чел.;
• плотность населения — 182,05 чел./км²;
• землеобеспеченность с учётом внутренних вод — 5493,05 м²/чел.

География

Ландшафт

Основные города Баварии — Мюнхен, Нюрнберг, Аугсбург, Вюрцбург и Регенсбург. На востоке в Баварию входит часть Франконского Леса, горы Фихтель, части лесов Оберпфельцер Вальд и Бёмервальд, на юге Альпы, на западе швабская земля Штуфенланд и на севере Шпессарт и Рен.

В Баварии находятся три части больших германских ландшафтов: немецкая часть северных Калькальпен и Баварские Альпы с их привлекательными озёрами, Баварское плоскогорье с землёй прелестных холмов расстилающееся до реки Дунай и Германское среднегорье с разнообразными ландшафтами.

В Баварии много рек, большая часть которых связана с Дунаем. На северо-западе Баварии протекает река Майн с притоками, со склонов Франконского Леса и Фихтельгебирге берет начало река Заале. Бассейны Рейна и Дуная были объединены в 1992 г. каналом Рейн-Майн-Дунай.

Дунай — вторая по величине река в Европе после Волги. Русло реки местами ограждено дамбами для поддержания судоходства.

Бавария — земля озёр. Около 1600 озёр сосредоточены главным образом в предгорьях Альп. Самые крупные — Кимзе, Аммерзе, Штарнбергское озеро, Тегернзе, Кёнигсзе; самое глубокое — Вальхензе (192 м).

В Франконском Альбе и на юге в Баварских Альпах много небольших карстовых пещер и вертикальных карстовых шахт. Самая глубокая шахта — Гебуртстагсшахт (Geburtstagsschacht, глубина 698 м). Самая большая пещера Баварии — Зальцграбенхёле (Salzgrabenhöhle, 9012 м).

Граница

Граница Баварии в общей сложности составляет 2705 км.

Баден-Вюртемберг	829 км
Гессен	262 км
Тюрингия	381 км
Саксония	41 км
Чехия	357 км
Австрия	816 км
Боденское озеро	19 км — По Боденскому озеру проходит граница между Баварией и Швейцарией.

Панорама Альп в Баварии

История Баварии

Древняя история до 1180 года

Древнейшие обитатели древнебаварских земель были кельтского происхождения, с примесью этрусков на юге, а именно: винделики на плоской возвышенности до Инна, на востоке — тавриски, в Альпах — реты, а на севере племена бойев, главным местожительством которых с 365 года до н. э. была Богемия.

Для более успешной защиты Галлии против вторжений варваров Август поручил своим полководцам, Друзу и Тиберию, завоевать эти страны и устроил из них две провинции: Рецию, с главным городом Augusta Vindelicorum (Аугсбург), и Норик. Границей между ними служило течение Инна. Но уже в III веке спокойствию обеих провинций, со временем принявших вполне римский характер, стали угрожать передвижения германских племен. В V веке они временно были заняты герулами, ругами и скирами, вытесненными из своих обиталищ на Дунае нашествием гуннов. Воцарившееся безначалие привело к тому, что страна подпала под власть сначала остготов, а потом, между 530—540 гг., франкских королей Австразии. Но ещё раньше этого, в начале VI века, в ней утвердились новые пришельцы, преимущественно племена маркоманов и квадов, обитавших в Богемии (Bojohemum) и принесших оттуда название бавары (Bajuwarii). Во главе их, с середины VI столетия, стояли герцоги из рода Агилольфингов.

Герцогство занимало область между реками Лех и Энс, горами Фихтель и Тридентскими Альпами. Первым герцогом, имя которого упоминается в истории, был Гарибальд I (ум. в 590 г.), имевший свою резиденцию в Регенсбурге. Соединившись с лангобардами против владычества франков, он был разбит последними и принужден просить мира. Ему наследовал его родственник, Тассилон I (ум. в 612 г.), ознаменовавший себя тем, что он впервые открыл враждебные действия против славян и их союзников, аваров. При сыне его, Гарибальде II (ум. около 630 г.), баварцы получили от франкского короля Дагоберта I первые писанные законы (Lex Baiuvariorum, между 628—638 г.). По его же приглашению в Баварию прибыли св. Евстахий и Агил и проповедовали там христианство. Окончательно же христианство было введено при Теодоне II (ум. в 716/718 г.) франкскими миссионерами Рупертом, Эммерамом и Корбинианом.

Герцог Одилон (736—748 г.), зять Карла Мартелла, формально принял королевский титул, но его попытка свергнуть верховную власть франкских королей кончилась тем, что он был низложен Карломанном и Пипином. При нём архиепископ святой Бонифаций разделил баварскую церковь на 4 епископства: Зальцбург, Пассау, Регенсбург и Фрайзинг; вместе с тем учреждено было и несколько монастырей.

Тассилон III (748—788 г.) принужден был принести на государственном сейме в Компьене присягу на верность Пипину Короткому, и получил от него свои наследственные владения в лен. Но впоследствии он нарушил эту присягу и соединился с тестем своим, лангобардским королём Дезидерием и аквитанским герцогом против франков. После низвержения Дезидерия Карл Великий обратился против его союзника и угрозой войны заставил его возобновить присягу в Вормсе и выдать заложников. Тассилон, однако, не подчинился и завязал сношения с аварами, за что был вызван 788 г. на государственный сейм в Ингельгейм, осужден за клятвопреступление на смертную казнь и вместе со всей семьей заточен в монастырь, где род его и угас. Бавария, хотя осталась по-прежнему герцогством и сохранила свои древние законы, но была разделена на несколько небольших округов, подчиненных, подобно другим областям государства, управлению графов. Таким образом, Бавария сделалась провинцией Франкского государства и получила одинаковую с ним политическую организацию. При разделе государства, предпринятом Карлом Великим, Бавария вместе с Италией досталась второму сыну его Пипину, умершему ещё при жизни отца. Людовик Благочестивый, наследовавший Карлу Великому, передал сначала управление своему старшему сыну Лотарю с титулом короля, но при новом разделении 817 г. она перешла к Людовику II, прозванному потом Немецким, который называл себя rex Bojoariorum и избрал своей резиденцией Регенсбург. Людовик непрерывно воевал со славянскими народами, причиняя много вреда своими частыми набегами. Тем временем мало-помалу окрепла светская власть епископов и усилилось могущество пфальцграфов, правивших в качестве наместников. После смерти Людовика Немецкого (876 г.), сын его Карломан сделался королём Баварии, к которой в то время принадлежали ещё Каринтия, Крайна, Истрия, Фриуль, Паннония, Богемия и Моравия. Карломанну наследовал (879 г.) его младший брат Людовик III' а после его смерти (881) второй брат Карл III Толстый, который, получив 884 г. и корону Франции, соединил таким образом под своей властью все государства Карла В. После него она перешла (887 г.) к побочному сыну Карломанна Арнульфу, а затем (899) к сыну его Людовику Дитяти, в правлении которого Бавария много пострадала от нападений венгров. С Людовиком Дитятей прекратился (911 г.) род Каролингов, и баварцы избрали своим герцогом сына маркграфа Луитпольда, Арнульфа II Злого, известного своей враждой с императором Конрадом I. Его сын После его смерти Оттон I Великий отобрал Баварию у сына Арнульфа, Эбергарда, передав её его дяде, Бертольду (ум. в 947 г.), а затем своему брату Генриху I, назначив брата Эбергарда, Арнульфа, пфальцграфом Баварии. Это подало повод к внутренним раздорам, сделавшим Баварию театром опустошительных войн. Воспользовавшись вспыхнувшим против императора и герцога Генриха восстанием, Арнульф старался снова завладеть своим наследственным герцогством Бавария, и призвал на помощь венгерцев, которые вторглись в Б., опустошили её, но были разбиты Оттоном на Лехфельде. Генриху I наследовал сын его Генрих II Строптивый, один из образованнейших князей того времени и непримиримый враг Оттона II, который отнял у него Б. и передал её Оттону Швабскому (ум. в 982 г.). После смерти Отгона II, Генрих снова получил герцогство Б., которое после него (995 г.) перешло к сыну его 'Генриху IV, сделавшемуся потом императором германским под именем Генриха II. Со смертью его в истории Баварии наступает почти 200-летний период, в течение которого стране пришлось много вытерпеть, как от Крестовых походов, лишивших её значительной части населения, так и от вечной смены герцогов, то назначаемых, то снова изгоняемых императорами, и которые своими взаимными раздорами не давали ей успокоиться. Наконец, после изгнания Генриха XII Льва (основателя Мюнхена), Бавария перешла (1180 г.) к пфальцграфу Оттону Виттельсбахскому, родоначальнику баварского и пфальцского дома.

Герцог Оттон Виттельсбахский

Герцог Оттон Виттельсбахский (ум. в 1183 г.) и его деятельный преемник Людвиг I значительно расширили свои наследственные владения, а последний, кроме того, получил от императора Фридриха II в лен Рейнский Пфальц. Людвиг ум. в 1231 г. от удара кинжалом, нанесенным ему каким-то неизвестным на Кельгеймском мосту (отсюда его название Л. Кельгеймский); ему Бавария обязана основанием города Ландсхута. Правление его сына, Оттона Светлейшего (1231—1253 г.), ознаменовалось внутренними раздорами из-за светской власти епископов, стремившихся к полной независимости. За свою приверженность к императору, он был отлучен папой от церкви. Сыновья его, Людвиг II Суровый и Генрих XIII, два года правили вместе, но в 1255 г. разделили между собой страну, причем Людвиг получил Верхнюю Баварию с Мюнхеном, Рейнский Пфальц и титул курфюрста, а Генрих, линия которого через несколько лет прекратилась, сделался владетелем Нижней Баварии с главным городом Ландсгутом. Кроме того, обоим братьям досталось наследство несчастного Конрадина Гогенштауфенского. Один из двух сыновей Людвига II (ум. в 1253 г.), Людвиг, был избран в императоры под именем Людовика IV Баварского. В 1329 г. он заключил с сыновьями своего брата раздельный договор в Павии, по которому последним были предоставлены Рейнский Пфальц и Верхний Пфальц; обе стороны лишились права отчуждения своих владений и наследования в женской линии, тогда как титул курфюрста должен был принадлежать обоим поочередно. Впрочем, последнее постановление было отменено Золотой буллой (1356 г.), представившей курфюрстское достоинство Пфальцскому дому. Таким образом возникли две главные линии Виттельсбахского дома: Пфальцская и Баварская. По прекращении нижнебаварской линии император Людовик, с согласия сословий, присоединил Нижнюю Баварию к Верхней. Ему Б. обязана также многими улучшениями в порядке внутреннего управления; так, он даровал Мюнхену городовое право, издал гражданское уложение для Верхней Баварии и новые судопроизводственные законы для Нижней Баварии Людовик (ум. в 1347 г.) оставил после себя шесть сыновей и богатое наследство, к которому, кроме Баварии, принадлежали Бранденбург, голландские и зееландские провинции, Тироль и т. д. Но эти внешние владения скоро были утрачены, и между отдельными линиями начались раздоры и междоусобицы, окончившиеся 1505 соединением большей части древнебаварских земель в руках Альбрехта IV.

В XIV веке положено было начало постепенному развитию сословного государственного устройства Баварии, так как, пользуясь затруднениями и раздорами своих князей, дворянство и города вымогали от них разные права и льготы, встречая поддержку со стороны владетелей духовных княжеств и имуществ. Сословия (прелаты, рыцари и города) собирались, когда им заблагорассудится, и притом либо в виде «сейма» (соединенные сословия), либо в виде отдельных сословий, из которых каждое образовало свой особый союз. Общие государственные законы предварительно обсуждались постоянной сословной комиссией, совместно с советниками герцога, а затем поступали на окончательное утверждение сейма. Разверстка утверждённых налогов производилась опять-таки сословиями, которые взимали и расходовали их через своих людей, а не через герцогских чиновников. Тяжелый кризис пришлось пережить сословной конституции Баварии в начале правления герцога Альбрехт IV, абсолютистские поползновения которого вызвали энергичное сопротивление нижнебаварских чинов, дошедшее до открытого восстания. В 1506 г. сословия Нижней и Верхней Баварии соединились в одно сословное собрание, и герцог Альбрехт, сознавая весь вред существовавшего до сих пор дробления на уделы, добился от них признания единства и нераздельности государства и порядка престолонаследия по праву первородства. Согласно с этим, из трех его сыновей: Вильгельма IV, Людвига и Эрнста, ему должен был наследовать один только Вильгельм; но после его смерти (1508 г.) начались распри, приведшие к совместному правлению Вильгельма и Людвига. Оба они оказали реформации, нашедшей многочисленных приверженцев и в Баварии, самое решительное противодействие и в 1541 г. призвали в страну иезуитов. Вильгельм умер в 1550 г. Сын его Альбрехт V Великодушный тоже был другом иезуитов, но вместе с тем покровительствовал наукам и искусствам. Из трех его сыновей ему наследовал в 1579 г. Вильгельм V Благочестивый, который в 1597 г. вынужден был сеймом передать правление своему старшему сыну Максимилиану I и удалиться в монастырь. Максимилиан I, одаренный редкими способностями, был душой лиги, образовавшейся против протестантской Унии. Во время 30-летней войны император Фердинанд II пожаловал ему (1623 г.) Пфальцское курфюршество и в виде залога на военные издержки передал ему Верхний Пфальц. Вестфальский мир упрочил за Максимилианом I титул пятого избирателя и владение Верхним Пфальцем, вместе с тем учреждено было восьмое курфюршество для Пфальцской линии и за нею утверждено право наследства на Б., в случае прекращения потомства Вильгельма. Максимилиан ум. 27 сент. 1651 г. после 55-летнего царствования. При его мирном и бережливом преемнике Фердинанде-Марии в последний раз собрался баварский сейм, не отличавшийся многолюдством; с этого времени все права сейма перешли к постоянной сословной комиссии, получившей название сословной управы (Landschafts Verordnung), первоначально избиравшейся только на 9 лет. Фердинанду-Марии наследовал 1679 г. его сын, Максимилиан II Эмануэль, принявший в войне за Испанское наследство сторону Франции. Вследствие этого, после битвы при Гохштедте (1701 г.), император обошёлся с Б., как с завоеванной страной: Максимилиан был объявлен изменником и лишен своих прав, которые были возвращены ему только по Баденскому миру 1714 г. Ему наследовал в 1726 г. Карл Альбрехт. Основываясь на брачном договоре между герцогом Альбрехтом V и его супругой Анной, дочерью императора Фердинанда I, подкрепленный также завещанием последнего, он предъявил после смерти Карла VI притязания на большую часть Австрийского наследства и начал войну против Марии-Терезии. Вспомоществуемый французской армией, он завоевал всю Верхнюю Австрию, провозгласил себя после завоевания Праги королём богемским и в 1742 г. был избран во Франкфурте в немецкие императоры, под именем Карла VII. Но на этом торжество его и покончилось. Австрия заняла своими войсками Баварию, и Карл Альбрехт, поспешивший в Мюнхен, скоропостижно умер 20 января 1745 г.

Максимилиан Иосиф

Сын его и наследник, Максимилиан Иосиф, заключил с Австрией мир в Фюссене, 22 апр. 1745 г., признав Прагматическую санкцию, и взамен получив обратно все завоеванные Австрией баварские земли. Искренно проникнутый желанием видеть свою страну счастливой, он обратил все своё внимание на улучшение земледелия, ремесел, горного дела, правосудия, полиции, финансов и народного образования. Он учредил Академию наук в Мюнхене (1759 г.) и щедро покровительствовал искусствам. Будучи бездетным, он подтвердил все существовавшие наследственные договоры с домом пфальцских курфюрстов. Как по договорам Виттельсбахского дома, так и по определениям Вестфальского мира, пфальцскому курфюрсту бесспорно принадлежали права наследства на Баварию, когда со смертью Максимилиана Иосифа 30 дек. 1777 г. угасла Виттельсбахская линия. Но неожиданно для всех Австрия выступила с притязаниями на Нижнюю Баварию и заняла несколько округов. Наследник и преемник Миксимилиана Иосифа, бездетный Карл Теодор (см. это сл.), сдавшись на увещания императора Иосифа II, подписал 3 и 14 января 1778 г. соглашение, в котором обещал Австрии уступку Нижней Баварию, владения Миндельгейм и богемских ленов в Верхнем Пфальце. Но герцог Карл Цвейбрюкенский, как ближайший агнат и вероятный наследник Баварии, объявил себя против этой уступки, побуждаемый к тому прусским королём Фридрихом II. Это и послужило поводом к так называемой войне за Баварское наследство, которая, однако, окончилась без кровопролития Тешенским миром 1779 г., благодаря преимущественно вмешательству России, высказавшейся против Австрии. За курфюрстом пфальц-баварским было обеспечено бесспорное владение Баварией, за исключением Иннской четверти с Брунау (38 кв. миль), отошедшей к Австрии. Вместе с тем, согласно постановлениям Вестфальского мира, прекратило своё существование и восьмое курфюршество.

Новая история

Карл Теодор умер 16 февр. 1799 г. С ним угасла Нейбург-Зальцбахская линия царствующей династии и курфюршеское достоинство перешло к Цвейбрюкенской линии. Герцог Карл умер ещё в 1795 г., не оставив после себя детей, а потому правление перешло к его брату, Максимилиану IV Иосифу. Последний немедленно подтвердил (патент от 16 февр. 1799 г.) права страны в сословий, но в то же время наотрез отказал в созыве общего сейма и через своего министра Монжеля ввел систему так называемого просвещенного деспотизма. Последовал ряд мер, открывших собой новую эру: смягчение цензуры, ограничение власти духовенства в светских делах и упразднение монастырей. Но все это обходилось не без насилия и расхищения общественного добра. По Люневильскому миру (4 февр. 1801 г.), Бавария потеряла весь Рейнский Пфальц, герцогства Цвайбрюккен и Юлих, но получила за это богатое вознаграждение, именно епископство Вюрцбург, Бамберг, Фрайзинг и Аугсбург, часть Пассау вместе с 12 аббатствами и 17 имперскими городами, в числе которых были Ульм, Кемптен, Мемминген, Нёрдлинген и Швайнфурт. Бавария приобрела таким образом 60 кв. миль и порядка 110000 жителей. Прессбургским миром территория Баварии была увеличена ещё на 500 кв. миль и на 1 млн жителей. В числе новых приобретений находились Тироль, Форарльберг, маркграфство Бургау, княжество Эйхштет, маркграфство Ансбах, взамен чего Вюрцбург отошёл к прежнему великому герцогу Тосканскому, а герцогство Берг — к Франции. Из рук иноземного завоевателя курфюрст получил державную власть и королевский титул, принятый им 1 янв. 1806 г. под именем Максимилиана Иосифа I. Вслед за этим он стал во главе тех немецких владетельных князей, которые 12 июля 1806 г. подписали акт об учреждении Рейнского союза, приняв на себя обязательство в случае войны выставлять для французского императора контингент из 30000 солдат. Вскоре к новому королевству был присоединен и имперский город Нюрнберг; та же участь постигла и инклавы. Старое сосословное устройство было фактически отменено, и правительство самовольно присвоило себе право взимания налогов. Формальное упразднение старой конституции последовало 1 мая 1808 г. провозглашением новой, пожалованной конституции, которая хотя и обещала равенство перед законом, равенство обложения, свободу совести и общее, а не сословное представительство, но так, все осталась только на бумаге.

За участие в кампании 1809 г. против Австрии Бавария получила в награду княжество Регенсбург, маркграфства Байройт, Зальцбург, Берхтесгаден, уступив, со своей стороны, Южный Тироль, Ульм и некоторые другие округи. Бавария насчитывала в это время 3 млн. 300 тыс. жителей. В Русской кампании 1812 г., баварский контингент в 30000 чел. почти весь погиб от холода и голода. В 1813 г. она выставила новую армию под команду Наполеона и вместе с тем сосредоточила наблюдательный корпус на австрийской границе. Но, видя опасность положения Наполеона, баварское правительство сразу изменило свою политику. За 10 дней до решительной битвы при Лейпциге, она вышла из Рейнского союза и заключила договор с Австрией, по которому за уступку Тироля, Форарльберга, Зальцбурга, Иннской четверти и т. д. за ней обеспечены были все остальные владения, вместе с Вюрцбургом, Ашаффенбургом и некоторой частью левого берега Рейна, образующей ныне Баварский Пфальц. С тех пор Бавария перешла на сторону союзников и участвовала в походах 1814 и 1815 гг. На Венском конгрессе окончательно были упорядочены её территориальные отношения, и за баварским королём признаны права самодержавного государя. В течение всего этого времени, в котором более управлял умный и энергичный, но не чуждый насилиям министр, Монжеля (Montgelas), чем добрый и мало бережливый король Максимилиан Иосиф, в Баварии насаждены были многие французские учреждения, и притом не всегда самые лучшие. Зато просвещение и образованность несомненно сделали успехи, хотя довольно односторонние. На Венском конгрессе, а также после падения Монжеля (1817 г.), баварское правительство ревниво оберегало свои державные привилегии, и в этом заключалась одна из причин неудачи всех тогдашних попыток к объединению Германии на более широких основаниях, чем это могло быть достигнуто союзной конституцией. 26 мая 1818 г. последовало обнародование конституции, которая в существенных чертах сохранилась до сих пор. Это была жалованная конституция. В силу её Бавария должна была оставаться на вечные времена самостоятельным государством, не сливаясь с какой-либо другой монархией. Все граждане государства одинаково должны нести общественные тягости и одинаково пользуются личной свободой. Вместе с тем провозглашена свобода совести и печати — последняя с известными ограничениями. Законодательная власть вручается королю совокупно с двумя палатами: государственных советников и палатой депутатов. Последняя избирается на 6-летний срок и каждые три года должна быть обязательно созвана на два месяца. Предложение законов может исходить только от короля, и решения палат получают законную силу только после утверждения верховной власти. Зато все постановления, касающиеся прав собственности и налогов, могут издаваться лишь при участии и с одобрения палат. Обнародованию конституции предшествовало издание эдикта об устройстве общин на довольно либеральных для того времени основаниях. Вместе с тем был заключен конкордат с римской курией, включенный в состав конституции. Уже на первом сейме 1819 г. палата представителей обнаружила смелость, способность и практический смысл. Сеймы 1822 г. и 1825 г. заняты были преимущественно прениями о финансах, сопровождавшимися многими неприятными для правительства разоблачениями, а также обсуждением нового таможенного законодательства, улучшением судоустройства, учреждением кассы погашения, смягчением цеховых и других ограничений и т. д.

Правление Людвига I 1825—1848 гг.

После смерти Максимилиана I, 13 октября 1825 года на трон взошёл его сын, ставший править под именем Людвиг I. Он вошёл в историю как покровитель наук и искусств. В 1826 году он перевёл из Ландсхута в Мюнхен университет, который ныне известен как Мюнхенский университет Людвига-Максимилиана, реорганизовал Академию художеств. Под его руководством Мюнхен стал превращаться во «вторые Афины». Однако предприятия короля требовали огромных расходов, чему не особенно сочувствовали члены Палаты депутатов. Это, а также Бельгийская революция в Объединённом Нидерландском королевстве и Июльская революция во Франции, привело к тому, что первоначально либеральный король стал реакционером.

В 1837 году к власти пришли ультрамонтанты, и первым министром стал Карл фон Абель. Первую скрипку в стране стали играть иезуиты, начались гонения на протестантов, одна за другой из Конституции удалялись либеральные статьи. При этом Людвиг сочувственно отнёсся к греческому восстанию, и согласился на избрание своего сына, Оттона, греческим королём, что очень недёшево обошлось баварскому казначейству, принужденному поддерживать короля разоренной страны.

Однако к коллапсу клерикального режима в Баварии привели не народные протесты, а любовные похождения короля. В 1846 году он подпал под сильное влияние ирландской авантюристки Элизы Гильберт, выдававшей себя за «испанскую танцовщицу Лолу Монтес», которой удалось, как говорили, «победить Лойолу», то есть свергнуть клерикальное министерство Абеля, а потом и умеренное министерство Маурера. Первым министром стал принц Людвиг фон Эттинген-Валленштайн, кабинет которого стали называть «министерством Лолы». Новый первый министр пытался завоевать симпатии либералов, апеллируя к пангерманизму, но так и не смог сформировать дееспособного правительства.

Революция 1848—1849 годов

В 1848 году новости о революции во Франции привели к народным волнениям. 11 марта король отправил в отставку первого министра, а 20 марта, осознав степень народного возмущения своим правлением, отрёкся от престола сам. Новым королём стал его сын, Максимилиан II.

Ещё 6 марта 1848 года Людвиг I издал прокламацию, в которой обещал, что баварское правительство будет действовать ради свободы и единства Германии. Действуя в духе этой прокламации, Максимилиан II признал власть созванного во Франкфурте Германского парламента, а 19 декабря издал указ о действии в Баварии всех законов, принимаемых Германским парламентом. Однако главенство среди германских государств всё больше стало переходить к Пруссии, а не к Австрии. Максимилиан был поддержан парламентом, когда отказался согласиться с предложением о вручении имперской короны прусскому королю Фридриху Вильгельму IV. Однако Максимилиан пошёл вопреки воле народа, отказавшись поддержать проект германской Конституции, когда выяснилось, что согласно ему из состава Германского союза исключается Австрия.

Правление Максимилиана II 1848—1864 гг.

После отречения короля Баварии Людвига I на престол Баварии в 1848 г. вступает его сын Максимилиан II.

Бавария во время объединения Германии

Баварское королевство первоначально противодействовало усилению роли Пруссии в Германии. В австро-прусской войне 1866 г. Бавария выступила на стороне Австрии. Результатом участия в этой войне для Баварии стало поражение; по условиям мирного договора Бавария уступила Пруссии ряд территорий, а именно округа Орб и Герсфельд, лежащие в Шпесарте и Рёнских горах, с 32976 жителями, и должна была выплатить 30 млн флоринов военной контрибуции. Кроме того, вследствие распада Германского союза и образования нового Северогерманского союза, в состав которого южногерманские государства, в том числе и Бавария, согласно особым франко-прусским договоренностям не могли быть включены, королевство оказалось в политической изоляции.

С этого времени начинается сближение Баварии и Пруссии, результатом которой стало участие Баварии во Франко-прусской войне 1870—1871 годов на стороне последней. В ходе этой войны баварские войска действовали превосходно. Доблесть их засвидетельствована сражениями при Вайсенбурге и Верте, под Седаном, Парижем и Орлеаном. Общий подъём национального сознания в то время был так силен, что население Баварии в многочисленных адресах, обращенных к правительству, ходатайствовало о присоединении к Северогерманскому союзу. Тем не менее при переговорах с Союзом по этому вопросу баварское правительство старалось выговорить себе максимальные преференции. Наконец 23 ноября 1870 года был подписан договор о присоединении Баварии к Союзу. По этому договору Бавария сохранила за собой свою собственную дипломатию, заведование армией, почтой, телеграфом, железными дорогами, систему налогообложения и полную самостоятельность в вопросах о подданстве и праве поселения. Аналогичные договоры были заключены и остальными южногерманскими государствами. В Северогерманский союз таким образом вошли все государства-члены бывшего Германского союза, кроме Австрии, Люксембурга и Лихтенштейна.

30 ноября 1870 король Баварии Людвиг II по соглашению с другими германскими монархами обратился к прусскому королю с так называемым «Императорским письмом», в котором просил прусского короля Вильгельма I принять титул немецкого императора. За это Бисмарк гарантировал Людвигу значительные денежные выплаты из специально созданного фонда Вельфов.

18 января 1871 года в Версальском дворце под Парижем Бисмарк в присутствии немецких князей зачитал текст провозглашения прусского короля императором Германской империи. А 16 апреля того же года была принята конституция нового государства, частью которого отныне являлась Бавария.

Бавария в составе Веймарской республики

12 ноября 1918 года на базе баварского отделения католической Партии Центра была создана Баварская народная партия (БНП). С 1919 по 1933 годы БНП была самой влиятельной политической силой в Баварии, неизменно входя во все провинциальные правительства. Её представители трижды становились премьер-министрами Баварии:

• Гуго фон Лерхенфельд-Кёферинг (21 сентября 1921 — 8 ноября 1922),
• Ойген фон Книллинг (8 ноября 1922 — 1 июля 1924),
• Генрих Хельд (2 июля 1924 — 10 марта 1933).

В ноябре 1923 года в Мюнхене была совершена первая попытка захвата власти нацистами, в ходе Пивного путча. Он был подавлен, его инициаторы во главе с А. Гитлером арестованы. Гитлер и его соратники отбывали наказание в тюрьме Ландсберга.

Бавария в составе Третьего рейха

Во времена Третьего Рейха федеративное устройство было ликвидировано. Территория Баварии была разделена между несколькими Рейхсгау. В Нюрнберге проводились съезды НСДАП. Во время Второй мировой войны Мюнхен, Нюрнберг и другие города получили сильные разрушения от бомбардировок.

Государственный строй

Бавария обладает собственной конституцией. Она вступила в силу 8 декабря 1946 г.

Законодательный орган федеральной земли — Баварский ландтаг (нем. Bayerischer Landtag; с 1999 однопалатный, в 1946—1999 годах в парламенте была верхняя палата — Сенат), который избирается населением на 5 лет. Исполнительный орган — Баварское правительство (Bayerische Staatsregierung), которое формируется ландтагом и состоит из:

• премьер-министр Баварии (нем. Bayerischer Ministerpräsident) — премьер-министр, глава правительства Баварии,
• баварских государственных министров
• баварских государственных секретарей.

Орган конституционного надзора — Баварский конституционный суд (Bayerischer Verfassungsgerichtshof) (раннее — Баварский государственный суд правосудия (Bayerischer Staatsgerichtshof)), высшие судебные инстанции — Высший земельный суд Бамберга (Oberlandesgericht Bamberg), Высший земельный суд Мюнхена (Oberlandesgericht München) и Высший земельный суд Нюрнберга (Oberlandesgericht Nürnberg) (до 1932 года также Высший земельный суд Аугсбурга (Oberlandesgericht Augsburg)), до 2006 года над ними стоял Баварский Верховный земельный суд (Bayerisches Oberstes Landesgericht), высшая судебная инстанция административной юстиции — Баварский административный суд (Bayerischer Verwaltungsgerichtshof).

Политика

В течение долгого времени у власти в Баварии находился Христианско-социальный союз (ХСС), который почти всегда получал более 50 процентов голосов во время выборов в ландтаг. Однако, во время состоявшихся 28 сентября 2008 года выборов, партия не смогла получить абсолютное большинство мест в ландтаге и была вынуждена вступить в переговоры с СвДП о формировании коалиционного правительства. В связи с неудачей на выборах, тогдашний премьер-министр Баварии, Гюнтер Бекштайн, был вынужден подать в отставку. Председателю ХСС Эрвину Хуберу также пришлось уйти со своего поста. 25 октября 2008 года, на партийном собрании ХСС, новым лидером партии был избран Хорст Зеехофер. После голосования в ландтаге 27 октября 2008 года Хорст Зеехофер был также избран премьер-министром Баварии. В тот же день депутаты ландтага впервые в истории Баварии избрали своим председателем женщину — Барбару Штамм.

На выборах 2013 года ХСС набрал 47,7 %, получив 101 мест из 180. СДПГ набрала 20,6 % и получила 42 места. СвДП набрала 3,3 % и лишилась мест в ландтаге. ХСС сформировал однопартийное правительство.

Выборы

Распределение мест в Баварском ландтаге после выборов, прошедших 15 сентября 2013 (всего 180 мест) и процент набранных голосов избирателей:

• ХСС 101 место, 47,7 %
• СДПГ 42 места, 20,6 %
• Свободные избиратели 19 мест, 9 %
• «Союз 90/Зелёные» 18 мест, 8,6 %

Результаты партий, не прошедших в ландтаг после выборов 2013 в процентах:

• СвДП 3,3 %
• Левые 2,1 %
• Баварская партия 2,1 %
• ÖDP 2 %
• Партия пиратов 2 %
• Республиканцы 1 %
• НДП 0,6 %
• Другие 0,2 %

Население Баварии

По оценке на 31 декабря 2015 года население Баварии составляет 12 843 514 человек.

Первая перепись населения в Баварии (тогда Королевство Бавария) была проведена в 1818 году. Последующие переписи проходили в 1827, 1828, 1830, 1834, 1837, 1840, 1843, 1846,1849, 1852, 1855, 1858, 1861, 1864 и в 1867 гг. С 1871 года переписи населения проводились в составе объединённой Германской империи (1871—1939), в западной зоне оккупации Германии (1946) и в ФРГ (1950—1987). В составе объединённой Западной и Восточной Германии первая перепись населения была проведена 9 мая 2011 года. По данным переписи население Баварии составило 12 397 614 человек.

Этнос

Баварцы являются потомками трех древних германских союзных племен — баваров, франков и швабов (алеманнов) — различаются характером речи, обычаями, образом мышления и мироощущением. Позже, уже в 1945 году к их числу прибавилось более двух миллионов беженцев и лиц, депортированных с бывших германских территорий, привнесших свои собственные традиции и культуру.

• Баварцы — являются потомками баваров, населяют административные округа Верхняя Бавария, Нижняя Бавария и Верхний Пфальц. Обладая численностью около 6,4 млн человек, они составляют примерно половину населения Баварии.
• Франконцы — являются потомками франков. Места их оседания находятся в административных округах Верхняя, Средняя и Нижняя Франкония, входящих в состав земли Бавария с начала XIX века, в настоящее время проживает около 4,1 млн франконцев.
• Швабы — именем 1,8 млн баварских швабов назван административный округ Швабия.
• «Четвертое племя» — также к трём баварским этническим группам присоединились изгнанные судетские немцы, переселившиеся в Баварию в основном после 1945 года. Свободная Земля предоставила им защиту и поддержку. В Указе от 5 ноября 1962 года говорится: Правительство Баварии признает принадлежность судетских немцев к коренному баварскому населению. Исполненные благодарности к обретенной родине, «новые баварцы» приложили много сил к её восстановлению после Второй мировой войны.

Города с количеством жителей выше 50 тысяч

Город	Перепись 31 декабря 2000	Перепись 31 декабря 2005	Перепись 31 декабря 2009
Мюнхен	1 210 223	1 259 677	1 330 440
Нюрнберг	488 400	499 237	503 673
Аугсбург	254 982	262 676	263 646
Вюрцбург	127 966	133 906	133 195
Регенсбург	125 676	129 859	134 218
Ингольштадт	115 722	121 314	124 387
Фюрт	110 477	113 422	114 044
Эрланген	100 778	103 197	105 554
Байройт	74 153	73 997	72 576
Бамберг	69 036	70 081	69 827
Ашаффенбург	67 592	68 642	68 722
Ландсхут	58 746	61 368	62 735
Кемптен	61 389	61 360	62 007
Розенхайм	58 908	60 226	60 877
Швайнфурт	54 325	54 273	53 533
Ной-Ульм	50 188	51 410	53 034
Пассау	50 536	50 651	50 627

Доп.: Баварское земельное ведомство предоставило эту статистику и обработанные данные

Религия

Вероисповедания в Баварии:	1840 *	1900 *	1933 *	1950	1970	в 2006
Римско-католическое	71,1 %	70,5 %	70,0 %	71,9 %	70,4 %	57,2 %
Евангелическое	27,4 %	28,3 %	28,7 %	26,5 %	25,2 %	21,3 %
Мусульманское	-	-	-	-	0,9 %	2,2 %
Иудаистское	1,4 %	0,9 %	0,5 %	0,1 %	0,1 %	0,1 %
Другие вероисповедания	0,1 %	0,3 %	0,8 %	1,5 %	3,4 %	19,2 %

* Включая Пфальц

В Баварии религиозное образование занимает 7,8 % от общего количества школьных часов, что является большим показателем, чем в остальной Германии (7 %), и в Европе уступает только Бельгии, где христианству отводится 8 % часов от общей школьной программы.

Административное устройство

В состав федеральной земли Бавария входят 71 район (нем. Landkreis) и 25 городов земельного подчинения (нем. Kreisfreie Stadt) (в скобках индекс районов и городов на автомобильных номерах), районы делятся на города (нем. Stadt) и общины (нем. Gemeinde), города делятся на городские округа (нем. Stadtbezirk), общины на общинные кварталы (нем. Gemeindeteil).

Административные округа

Республика Бавария состоит из семи административных округов. Перечень округов:

Административный округ	Административный центр	АО	Сокращение	Площадь, км²	Население, чел. (31.12.2015)	Плотность населения, чел./км²
Верхняя Бавария	Мюнхен	091	OB	17 530,16	4 588 944	261,77
Нижняя Бавария	Ландсхут	092	NB	10 328,63	1 212 119	117,36
Верхний Пфальц	Регенсбург	093	OP.	9690,19	1 092 339	112,73
Верхняя Франкония	Байройт	094	Ofr.	7231,48	1 059 358	146,49
Средняя Франкония	Ансбах	095	Mfr.	7244,89	1 738 686	239,99
Нижняя Франкония	Вюрцбург	096	Ufr.	8531,39	1 306 048	153,09
Швабия	Аугсбург	097	Schw.	9993,37	1 846 020	184,72
Бавария	Мюнхен	09	BY	70 550,11	12 843 514	182,05

Районы

Айхах-Фридберг (AIC) Альтэттинг (AÖ) Амберг-Зульцбах (AS) Ансбах (AN) Ашаффенбург (AB) Аугсбург (A) Бад-Киссинген (KG) Бад-Тёльц-Вольфратсхаузен (TÖL) Бамберг (BA) Байройт (BT) Берхтесгаден (BGL) Кам (CHA) Кобург (CO) Дахау (DAH) Деггендорф (DEG) Диллинген-ан-дер-Донау (DLG) Дингольфинг-Ландау (DGF) Донау-Рис (DON) Эберсберг (EBE) Айхштет (EI) Эрдинг (ED) Эрланген-Хёхштадт (ERH) Форххайм (FO) Фрайзинг (FS)	Фрайунг-Графенау (FRG) Фюрстенфельдбрукк (FFB) Фюрт (FÜ) Гармиш-Партенкирхен (GAP) Гюнцбург (GZ) Хасберге (HAS) Хоф (HO) Кельхайм (KEH) Китцинген (KT) Кронах (KC) Кульмбах (KU) Ландсберг-ам-Лех (LL) Ландсхут (LA) Лихтенфельс (LIF) Линдау (LI) Майн-Шпессарт (MSP) Мисбах (MB) Мильтенберг (MIL) Мюльдорф-ам-Инн (MÜ) Мюнхен (M) Нойбург-Шробенхаузен (ND) Ноймаркт-ин-дер-Оберпфальц (NM) Нойштадт-ан-дер-Айш-Бад-Виндсхайм (NEA)	Нойштадт-ан-дер-Вальднаб (NEW) Ной-Ульм (NU) Нюрнберг (LAU) Верхний Алльгой (OA) Восточный Алльгой (OAL) Пассау (PA) Пфаффенхофен-ан-дер-Ильм (PAF) Реген (REG) Регенсбург (R) Рён-Грабфельд (NES) Розенхайм (RO) Рот (RH) Ротталь-Инн (PAN) Швандорф (SAD) Швайнфурт (SW) Штарнберг (STA) Штраубинг-Боген (SR) Тиршенройт (TIR) Траунштайн (TS) Нижний Алльгой (MN) Вайльхайм-Шонгау (WM) Вайсенбург-Гунценхаузен (WUG) Вунзидель-им-Фихтельгебирге (WUN) Вюрцбург (WÜ)

Свободные города (Kreisfreie Städte)

Амберг (AM) Ансбах (AN) Ашаффенбург (AB) Аугсбург (A) Бамберг (BA) Байройт (BT) Кобург (CO) Эрланген (ER) Фюрт (FÜ)	Хоф (HO) Ингольштадт (IN) Кауфбойрен (KF) Кемптен (KE) Ландсхут (LA) Мемминген (MM) Мюнхен (M) Нюрнберг (N) Пассау (PA)	Регенсбург (R) Розенхайм (RO) Швабах (SC) Швайнфурт (SW) Штраубинг (SR) Вайден (WEN) Вюрцбург (WÜ)

Местные органы государственной власти

Представительные органы округов — бециркстаги (нем. Bezirkstag), состоящий из бецирксратов (Bezirksrat), избираемые населением по пропорциональной системе с открытым списком, исполнительную власть в округе осуществляет окружной комитет (Bezirksausschuss).

Представительные органы районов — крейстаги (Kreistag), состоящие из ландрата (Landrat), который ведёт заседания, и крейсратов (Kreisrat), избираемых населением по пропорциональной системе с открытым списком, исполнительную власть в районе осуществляет ландрат, избираемый населением, и районный комитет (Kreisausschuss), состоящий из ландрата и членов районного комитета, избираемых крейстагом пропорционально размеру фракций.

Представительные органы городов — штадтраты (Stadtrat), состоящие из обер-бургомистра (Oberbürgermeister), который ведёт заседания, и членов штадтрата (Stadtratsmitglied), избираемых населением по пропорциональной системе с открытым списком, исполнительную власть в городе осуществляет обер-бургомистр, избираемый населением.

Представительные органы общин — гемайндераты (Gemeinderat), состоящие из бургомистра (Bürgermeister), который ведёт заседания, и членов гемайндерата (Gemeinderatsmitglied), избираемых населением по пропорциональной системе с открытым списком, исполнительную власть в общине осуществляет бургомистр, избираемый населением.

Представительные органы городских округов — окружные комитеты (Bezirksausschuss), избираемые населением.

Регионы

Алльгой (нем. Allgäu) Альтмюльталь (нем. Altmühltal) Альпепфорланд (нем. Alpenvorland) Баварские Альпы (нем. Bayerische Alpen) Баварский Лес (нем. Bayerischer Wald) Кимгау (нем. Chiemgau) Донаумос (нем. Donaumoos)

Донаурид (нем. Donauried) Фихтельгебирге (нем. Fichtelgebirge) Франкенхёэ (нем. Frankenhöhe) Франконский Лес (нем. Frankenwald) Франконский Альб (нем. Fränkische Alb) Франконская Швейцария (нем. Fränkische Schweiz)

Гойбоден (нем. Gäuboden) Хасберге (нем. Haßberge) Холедау (нем. Holledau) Инн-Зальцах (нем. Inn-Salzach) Лехфельд (нем. Lechfeld) Верхнепфальцские озёра (нем. Oberpfälzer Seenland) Верхнепфальцский лес (нем. Oberpfälzer Wald)

Рён (нем. Rhön) Рупертивинкель (нем. Rupertiwinkel) Ротталь (нем. Rottal) Нёрдлингенский Рис (нем. Nördlinger Ries) Шпессарт (нем. Spessart) Штайгервальд (нем. Steigerwald)

В честь Баварии назван астероид (301) Бавария, открытый в 1890 году.

Регионы-побратимы

Партнеры Свободного Государства Баварии.

• США США: Калифорния
• КНР КНР: Шаньдун
• ЮАР ЮАР: Западный мыс
• Индия: Карнатака
• Канада Канада: Квебек

Экономика

…За последние десятилетия Бавария стала современным высокоразвитым регионом. Предприятия международного масштаба, крепкое среднее предпринимательство и перспективные научные исследования обеспечивают ей главенствующую позицию на вершине технического и экономического прогресса. Бавария остается верна своим принципам, несмотря на всевозможные перемены. Традиции и прогресс — таков девиз Вольной Земли. Являясь членом активно развивающегося европейского сообщества, Бавария не утрачивает все же своей самобытности и чувства собственного достоинства… Хорст Зеехофер, Премьер-министр Баварии

Бавария обладает крупнейшим экономическим и научным потенциалом среди 16 федеральных земель ФРГ и лидирует по темпу экономического роста (за 1985—2005 годы ВВП Баварии увеличился на 28,2 %, а в среднем по стране — на 14,6 %).

В 2005 году ВВП Баварии составил 403 млрд евро (18 % общегерманского), из них около 69 % приходится на сферу торговли и услуг, 30 % — на промышленность и лишь 1 % — на аграрную отрасль.

В 2006 году Бавария стала первой за последние 30 лет федеральной землёй Германии, принявшей бездефицитный бюджет.

Бавария из аграрной страны, переходит к технологичному государству и претендует на звание одной из самых развитых земель в составе Германии. Наиболее важную роль в экономике Баварии играет машиностроение, в частности, автомобилестроение и авиакосмическая отрасль. Развиты также электротехника, точная механика, оптика, производство медтехники, химическая промышленность.

Хорошо развитыми районами Баварии, являются: столичная область Мюнхена с развитыми автоиндустрией (BMW, Audi, MAN, Knorr-Bremse), информационным сектором (Siemens, Infineon Technologies, Microsoft), средствами массовой информации и издательствами (ProSiebenSat1, Sky Deutschland, Kabel Deutschland, издательство Burda), военной промышленностью (EADS, Krauss-Maffei Wegmann); район Аугсбург (EADS, KUKA, UPM-Kymmene), Ингольштадт (Audi, Media-Saturn-Holding) и «баварский химический треугольник» между озером Кимзее и реками Инн и Зальцах. Развит туризм (исторические достопримечательности, музеи, пивные сады, Октоберфест, ярмарки).

Сельское хозяйство

Баварии также принадлежат находящиеся в Австрии леса Зальфорсте.

Туризм

Одним из источников доходов Баварии является туризм. Бавария считается землёй отдыха. Из-за красоты её ландшафтов и хорошо развитой инфраструктуры, а также альпийского пригорья и самих баварских Альп, она была и является излюбленным местом для туристов, в любое время года.

Бавария — самая большая по площади Земля Германии. Некоторые баварские города были построены римлянами.

Столица — Мюнхен (первое упоминание в 1158 году), в нём проживает около 1,35 млн жителей (февраль 2009). Центром города является излюбленная туристами площадь «Мариенплац» с новым зданием ратуши. На восточной стороне Мариенплац находится старая ратуша, в здании которой сегодня находится музей игрушек. Немного южней от Мариенплац стоит построенная в XI веке Церковь Святого Петра. К юго-западу от церкви, на площади святого Якоба расположился Мюнхенский городской музей. Его экспонаты охватывают историю культуры Мюнхена, здесь же имеются фото- и киномузей, музей кукол, музыкальных инструментов и многое другое. Государственные национальные галереи в Мюнхене: Старая пинакотека (старые мастера), Новая пинакотека (искусство периода нового времени), Пинакотека современности (современное искусство); Баварский национальный музей с коллекцией скульптуры, декоративного искусства, народного искусства; государственная коллекция экспонатов естественной истории; Немецкий музей.

Бавария является местом проведения большого количества различных фестивалей, среди которых наиболее известны Октоберфест и Ландсхутская свадьба.

Баварские деятели

Религия и политика

Бенедикт XVI — бывший Папа Римский

Франц Йозеф Штраус — бывший премьер-министр

Эдмунд Штойбер — бывший премьер-министр

Хорст Зеехофер — премьер-министр

Источники

• [www.statistik.bayern.de/statistikkommunal/09.pdf Республика Бавария: статистические сведения]  (нем.)
• [daten.digitale-sammlungen.de/~db/0006/bsb00066439/images/index.html?fip=193.174.98.30&seite=5&pdfseitex= Бавария 1840—1952: Историко-географический справочник по административно-территориальному делению, с. 250.] Bayern 1840—1952: Historisches Gemeindeverzeichnis. Die Einwohnerzahlen der Gemeinden Bayerns in der Zeit von 1840 bis 1952. In: Beiträge zur Statistik Bayerns. Heft 192. München 1953, S. 250  (нем.)
• [daten.digitale-sammlungen.de/~db/0005/bsb00059558/images/index.html?fip=193.174.98.30&seite=5&pdfseitex= Общины Баварии по состоянию на 25 мая 1987 года (1840—1987), С. 184]  (нем.)
• [www.bayerische-landesbibliothek-online.de/orte/ortssuchehierarchisch.html Бавария: административно-территориальное деление]  (нем.)
• [daten.digitale-sammlungen.de/~db/0006/bsb00062219/images/index.html?id=00062219&groesser=&fip=193.174.98.30&no=&seite=30 Официальный справочник по АТД Баварии, 1973, C. 567]  (нем.)

Внешние ссылки

• При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
• Макс Спиндлер (Изд.), Гертруд Диполдер: Баварский исторический атлас. Баварское связанное с учебниками издательство, Мюнхен 1969.
• Макс Спиндлер (Изд.): Руководство баварской истории. Пекарь, Мюнхен в 1971—1975 (4 ленты).
• Вильгельм Фолкерт, Рихард Бауер: Руководство баварских учреждений, общин и судов: 1799—1980, Мюнхен 1983, ISBN 3-406-09669-7.
• Петер Клаус Хартманн: Дорога Баварии в современность. От уставного герцогства к республике сегодня. 2-е издание. Дует, Регенсбург 2004, ISBN 3-7917-1875-4.
• Фриц Коллер, Герман Румшеттель: Бавария и Зальцбург в 19-м и 20-м веке. Самсон, Мюнхен 2006, ISBN 3-921635-98-5.
• Баварский ежегодник. 86-й год рождения, K. Г. Саур, Мюнхен 2007, XIII, 611 S, ISBN 978-3-598-23666-2; также цифровую выдачу: ISBN 978-3-598-23667-9 (Nochschlogweak со сведениями к больше 7.000 учреждений и примерно 12.500 человек).
• [www.bayern.de/ www.bayern.de Официальный сайт]
• [portalostranah.ru/view.php?id=53 Баварский диалект, аудиопримеры произношения, особенности на Портале о странах]
• [www.bayern.ru/ Официальный сайт Представительства Баварии в Российской Федерации]

См. также

• Королевство Бавария
• Германия
• Баварский округ
• Нижняя Бавария
• Верхняя Бавария
• Герб Баварии
• Флаг Баварии

Отрывок, характеризующий Бавария

Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
– Слава Богу, – сказал сын, улыбаясь.
– Бог тут не при чем. Ну, рассказывай, – продолжал он, возвращаясь к своему любимому коньку, – как вас немцы с Бонапартом сражаться по вашей новой науке, стратегией называемой, научили.
Князь Андрей улыбнулся.
– Дайте опомниться, батюшка, – сказал он с улыбкою, показывавшею, что слабости отца не мешают ему уважать и любить его. – Ведь я еще и не разместился.
– Врешь, врешь, – закричал старик, встряхивая косичкою, чтобы попробовать, крепко ли она была заплетена, и хватая сына за руку. – Дом для твоей жены готов. Княжна Марья сведет ее и покажет и с три короба наболтает. Это их бабье дело. Я ей рад. Сиди, рассказывай. Михельсона армию я понимаю, Толстого тоже… высадка единовременная… Южная армия что будет делать? Пруссия, нейтралитет… это я знаю. Австрия что? – говорил он, встав с кресла и ходя по комнате с бегавшим и подававшим части одежды Тихоном. – Швеция что? Как Померанию перейдут?
Князь Андрей, видя настоятельность требования отца, сначала неохотно, но потом все более и более оживляясь и невольно, посреди рассказа, по привычке, перейдя с русского на французский язык, начал излагать операционный план предполагаемой кампании. Он рассказал, как девяностотысячная армия должна была угрожать Пруссии, чтобы вывести ее из нейтралитета и втянуть в войну, как часть этих войск должна была в Штральзунде соединиться с шведскими войсками, как двести двадцать тысяч австрийцев, в соединении со ста тысячами русских, должны были действовать в Италии и на Рейне, и как пятьдесят тысяч русских и пятьдесят тысяч англичан высадятся в Неаполе, и как в итоге пятисоттысячная армия должна была с разных сторон сделать нападение на французов. Старый князь не выказал ни малейшего интереса при рассказе, как будто не слушал, и, продолжая на ходу одеваться, три раза неожиданно перервал его. Один раз он остановил его и закричал:
– Белый! белый!
Это значило, что Тихон подавал ему не тот жилет, который он хотел. Другой раз он остановился, спросил:
– И скоро она родит? – и, с упреком покачав головой, сказал: – Нехорошо! Продолжай, продолжай.
В третий раз, когда князь Андрей оканчивал описание, старик запел фальшивым и старческим голосом: «Malbroug s'en va t en guerre. Dieu sait guand reviendra». [Мальбрук в поход собрался. Бог знает вернется когда.]
Сын только улыбнулся.
– Я не говорю, чтоб это был план, который я одобряю, – сказал сын, – я вам только рассказал, что есть. Наполеон уже составил свой план не хуже этого.
– Ну, новенького ты мне ничего не сказал. – И старик задумчиво проговорил про себя скороговоркой: – Dieu sait quand reviendra. – Иди в cтоловую.


В назначенный час, напудренный и выбритый, князь вышел в столовую, где ожидала его невестка, княжна Марья, m lle Бурьен и архитектор князя, по странной прихоти его допускаемый к столу, хотя по своему положению незначительный человек этот никак не мог рассчитывать на такую честь. Князь, твердо державшийся в жизни различия состояний и редко допускавший к столу даже важных губернских чиновников, вдруг на архитекторе Михайле Ивановиче, сморкавшемся в углу в клетчатый платок, доказывал, что все люди равны, и не раз внушал своей дочери, что Михайла Иванович ничем не хуже нас с тобой. За столом князь чаще всего обращался к бессловесному Михайле Ивановичу.
В столовой, громадно высокой, как и все комнаты в доме, ожидали выхода князя домашние и официанты, стоявшие за каждым стулом; дворецкий, с салфеткой на руке, оглядывал сервировку, мигая лакеям и постоянно перебегая беспокойным взглядом от стенных часов к двери, из которой должен был появиться князь. Князь Андрей глядел на огромную, новую для него, золотую раму с изображением генеалогического дерева князей Болконских, висевшую напротив такой же громадной рамы с дурно сделанным (видимо, рукою домашнего живописца) изображением владетельного князя в короне, который должен был происходить от Рюрика и быть родоначальником рода Болконских. Князь Андрей смотрел на это генеалогическое дерево, покачивая головой, и посмеивался с тем видом, с каким смотрят на похожий до смешного портрет.
– Как я узнаю его всего тут! – сказал он княжне Марье, подошедшей к нему.
Княжна Марья с удивлением посмотрела на брата. Она не понимала, чему он улыбался. Всё сделанное ее отцом возбуждало в ней благоговение, которое не подлежало обсуждению.
– У каждого своя Ахиллесова пятка, – продолжал князь Андрей. – С его огромным умом donner dans ce ridicule! [поддаваться этой мелочности!]
Княжна Марья не могла понять смелости суждений своего брата и готовилась возражать ему, как послышались из кабинета ожидаемые шаги: князь входил быстро, весело, как он и всегда ходил, как будто умышленно своими торопливыми манерами представляя противоположность строгому порядку дома.
В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.
– А где Lise? – спросил он, только улыбкой отвечая на ее вопрос.
– Она так устала, что заснула у меня в комнате на диване. Ax, Andre! Que! tresor de femme vous avez, [Ax, Андрей! Какое сокровище твоя жена,] – сказала она, усаживаясь на диван против брата. – Она совершенный ребенок, такой милый, веселый ребенок. Я так ее полюбила.
Князь Андрей молчал, но княжна заметила ироническое и презрительное выражение, появившееся на его лице.
– Но надо быть снисходительным к маленьким слабостям; у кого их нет, Аndre! Ты не забудь, что она воспитана и выросла в свете. И потом ее положение теперь не розовое. Надобно входить в положение каждого. Tout comprendre, c'est tout pardonner. [Кто всё поймет, тот всё и простит.] Ты подумай, каково ей, бедняжке, после жизни, к которой она привыкла, расстаться с мужем и остаться одной в деревне и в ее положении? Это очень тяжело.
Князь Андрей улыбался, глядя на сестру, как мы улыбаемся, слушая людей, которых, нам кажется, что мы насквозь видим.
– Ты живешь в деревне и не находишь эту жизнь ужасною, – сказал он.
– Я другое дело. Что обо мне говорить! Я не желаю другой жизни, да и не могу желать, потому что не знаю никакой другой жизни. А ты подумай, Andre, для молодой и светской женщины похорониться в лучшие годы жизни в деревне, одной, потому что папенька всегда занят, а я… ты меня знаешь… как я бедна en ressources, [интересами.] для женщины, привыкшей к лучшему обществу. M lle Bourienne одна…
– Она мне очень не нравится, ваша Bourienne, – сказал князь Андрей.
– О, нет! Она очень милая и добрая,а главное – жалкая девушка.У нее никого,никого нет. По правде сказать, мне она не только не нужна, но стеснительна. Я,ты знаешь,и всегда была дикарка, а теперь еще больше. Я люблю быть одна… Mon pere [Отец] ее очень любит. Она и Михаил Иваныч – два лица, к которым он всегда ласков и добр, потому что они оба облагодетельствованы им; как говорит Стерн: «мы не столько любим людей за то добро, которое они нам сделали, сколько за то добро, которое мы им сделали». Mon pеre взял ее сиротой sur le pavе, [на мостовой,] и она очень добрая. И mon pere любит ее манеру чтения. Она по вечерам читает ему вслух. Она прекрасно читает.
– Ну, а по правде, Marie, тебе, я думаю, тяжело иногда бывает от характера отца? – вдруг спросил князь Андрей.
Княжна Марья сначала удивилась, потом испугалась этого вопроса.
– МНЕ?… Мне?!… Мне тяжело?! – сказала она.
– Он и всегда был крут; а теперь тяжел становится, я думаю, – сказал князь Андрей, видимо, нарочно, чтоб озадачить или испытать сестру, так легко отзываясь об отце.
– Ты всем хорош, Andre, но у тебя есть какая то гордость мысли, – сказала княжна, больше следуя за своим ходом мыслей, чем за ходом разговора, – и это большой грех. Разве возможно судить об отце? Да ежели бы и возможно было, какое другое чувство, кроме veneration, [глубокого уважения,] может возбудить такой человек, как mon pere? И я так довольна и счастлива с ним. Я только желала бы, чтобы вы все были счастливы, как я.
Брат недоверчиво покачал головой.
– Одно, что тяжело для меня, – я тебе по правде скажу, Andre, – это образ мыслей отца в религиозном отношении. Я не понимаю, как человек с таким огромным умом не может видеть того, что ясно, как день, и может так заблуждаться? Вот это составляет одно мое несчастие. Но и тут в последнее время я вижу тень улучшения. В последнее время его насмешки не так язвительны, и есть один монах, которого он принимал и долго говорил с ним.
– Ну, мой друг, я боюсь, что вы с монахом даром растрачиваете свой порох, – насмешливо, но ласково сказал князь Андрей.
– Аh! mon ami. [А! Друг мой.] Я только молюсь Богу и надеюсь, что Он услышит меня. Andre, – сказала она робко после минуты молчания, – у меня к тебе есть большая просьба.
– Что, мой друг?
– Нет, обещай мне, что ты не откажешь. Это тебе не будет стоить никакого труда, и ничего недостойного тебя в этом не будет. Только ты меня утешишь. Обещай, Андрюша, – сказала она, сунув руку в ридикюль и в нем держа что то, но еще не показывая, как будто то, что она держала, и составляло предмет просьбы и будто прежде получения обещания в исполнении просьбы она не могла вынуть из ридикюля это что то.
Она робко, умоляющим взглядом смотрела на брата.
– Ежели бы это и стоило мне большого труда… – как будто догадываясь, в чем было дело, отвечал князь Андрей.
– Ты, что хочешь, думай! Я знаю, ты такой же, как и mon pere. Что хочешь думай, но для меня это сделай. Сделай, пожалуйста! Его еще отец моего отца, наш дедушка, носил во всех войнах… – Она всё еще не доставала того, что держала, из ридикюля. – Так ты обещаешь мне?
– Конечно, в чем дело?
– Andre, я тебя благословлю образом, и ты обещай мне, что никогда его не будешь снимать. Обещаешь?
– Ежели он не в два пуда и шеи не оттянет… Чтобы тебе сделать удовольствие… – сказал князь Андрей, но в ту же секунду, заметив огорченное выражение, которое приняло лицо сестры при этой шутке, он раскаялся. – Очень рад, право очень рад, мой друг, – прибавил он.
– Против твоей воли Он спасет и помилует тебя и обратит тебя к Себе, потому что в Нем одном и истина и успокоение, – сказала она дрожащим от волнения голосом, с торжественным жестом держа в обеих руках перед братом овальный старинный образок Спасителя с черным ликом в серебряной ризе на серебряной цепочке мелкой работы.
Она перекрестилась, поцеловала образок и подала его Андрею.
– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.
– О жене… Мне и так совестно, что я вам ее на руки оставляю…
– Что врешь? Говори, что нужно.
– Когда жене будет время родить, пошлите в Москву за акушером… Чтоб он тут был.
Старый князь остановился и, как бы не понимая, уставился строгими глазами на сына.
– Я знаю, что никто помочь не может, коли натура не поможет, – говорил князь Андрей, видимо смущенный. – Я согласен, что и из миллиона случаев один бывает несчастный, но это ее и моя фантазия. Ей наговорили, она во сне видела, и она боится.
– Гм… гм… – проговорил про себя старый князь, продолжая дописывать. – Сделаю.
Он расчеркнул подпись, вдруг быстро повернулся к сыну и засмеялся.
– Плохо дело, а?
– Что плохо, батюшка?
– Жена! – коротко и значительно сказал старый князь.
– Я не понимаю, – сказал князь Андрей.
– Да нечего делать, дружок, – сказал князь, – они все такие, не разженишься. Ты не бойся; никому не скажу; а ты сам знаешь.
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.
Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
– Жене не отдавать? – сказал старик и засмеялся.
Они молча стояли друг против друга. Быстрые глаза старика прямо были устремлены в глаза сына. Что то дрогнуло в нижней части лица старого князя.
– Простились… ступай! – вдруг сказал он. – Ступай! – закричал он сердитым и громким голосом, отворяя дверь кабинета.
– Что такое, что? – спрашивали княгиня и княжна, увидев князя Андрея и на минуту высунувшуюся фигуру кричавшего сердитым голосом старика в белом халате, без парика и в стариковских очках.
Князь Андрей вздохнул и ничего не ответил.
– Ну, – сказал он, обратившись к жене.
И это «ну» звучало холодною насмешкой, как будто он говорил: «теперь проделывайте вы ваши штуки».
– Andre, deja! [Андрей, уже!] – сказала маленькая княгиня, бледнея и со страхом глядя на мужа.
Он обнял ее. Она вскрикнула и без чувств упала на его плечо.
Он осторожно отвел плечо, на котором она лежала, заглянул в ее лицо и бережно посадил ее на кресло.
– Adieu, Marieie, [Прощай, Маша,] – сказал он тихо сестре, поцеловался с нею рука в руку и скорыми шагами вышел из комнаты.
Княгиня лежала в кресле, m lle Бурьен терла ей виски. Княжна Марья, поддерживая невестку, с заплаканными прекрасными глазами, всё еще смотрела в дверь, в которую вышел князь Андрей, и крестила его. Из кабинета слышны были, как выстрелы, часто повторяемые сердитые звуки стариковского сморкания. Только что князь Андрей вышел, дверь кабинета быстро отворилась и выглянула строгая фигура старика в белом халате.
– Уехал? Ну и хорошо! – сказал он, сердито посмотрев на бесчувственную маленькую княгиню, укоризненно покачал головою и захлопнул дверь.



В октябре 1805 года русские войска занимали села и города эрцгерцогства Австрийского, и еще новые полки приходили из России и, отягощая постоем жителей, располагались у крепости Браунау. В Браунау была главная квартира главнокомандующего Кутузова.
11 го октября 1805 года один из только что пришедших к Браунау пехотных полков, ожидая смотра главнокомандующего, стоял в полумиле от города. Несмотря на нерусскую местность и обстановку (фруктовые сады, каменные ограды, черепичные крыши, горы, видневшиеся вдали), на нерусский народ, c любопытством смотревший на солдат, полк имел точно такой же вид, какой имел всякий русский полк, готовившийся к смотру где нибудь в середине России.
С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,
На родиму сторону…
Жерков тронул шпорами лошадь, которая раза три, горячась, перебила ногами, не зная, с какой начать, справилась и поскакала, обгоняя роту и догоняя коляску, тоже в такт песни.


Возвратившись со смотра, Кутузов, сопутствуемый австрийским генералом, прошел в свой кабинет и, кликнув адъютанта, приказал подать себе некоторые бумаги, относившиеся до состояния приходивших войск, и письма, полученные от эрцгерцога Фердинанда, начальствовавшего передовою армией. Князь Андрей Болконский с требуемыми бумагами вошел в кабинет главнокомандующего. Перед разложенным на столе планом сидели Кутузов и австрийский член гофкригсрата.
– А… – сказал Кутузов, оглядываясь на Болконского, как будто этим словом приглашая адъютанта подождать, и продолжал по французски начатый разговор.
– Я только говорю одно, генерал, – говорил Кутузов с приятным изяществом выражений и интонации, заставлявшим вслушиваться в каждое неторопливо сказанное слово. Видно было, что Кутузов и сам с удовольствием слушал себя. – Я только одно говорю, генерал, что ежели бы дело зависело от моего личного желания, то воля его величества императора Франца давно была бы исполнена. Я давно уже присоединился бы к эрцгерцогу. И верьте моей чести, что для меня лично передать высшее начальство армией более меня сведущему и искусному генералу, какими так обильна Австрия, и сложить с себя всю эту тяжкую ответственность для меня лично было бы отрадой. Но обстоятельства бывают сильнее нас, генерал.
И Кутузов улыбнулся с таким выражением, как будто он говорил: «Вы имеете полное право не верить мне, и даже мне совершенно всё равно, верите ли вы мне или нет, но вы не имеете повода сказать мне это. И в этом то всё дело».
Австрийский генерал имел недовольный вид, но не мог не в том же тоне отвечать Кутузову.
– Напротив, – сказал он ворчливым и сердитым тоном, так противоречившим лестному значению произносимых слов, – напротив, участие вашего превосходительства в общем деле высоко ценится его величеством; но мы полагаем, что настоящее замедление лишает славные русские войска и их главнокомандующих тех лавров, которые они привыкли пожинать в битвах, – закончил он видимо приготовленную фразу.
Кутузов поклонился, не изменяя улыбки.
– А я так убежден и, основываясь на последнем письме, которым почтил меня его высочество эрцгерцог Фердинанд, предполагаю, что австрийские войска, под начальством столь искусного помощника, каков генерал Мак, теперь уже одержали решительную победу и не нуждаются более в нашей помощи, – сказал Кутузов.