Свободное государство Конго
| Свободное государство Конго | |||||||||
| фр. État indépendant du Congo | |||||||||
| |||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||
| Девиз фр. Travail et progrès Труд и прогресс | |||||||||
| |||||||||
| Столица | Бома | ||||||||
| Язык(и) | Французский | ||||||||
| Религия | Светское государство | ||||||||
| Денежная единица | бельгийский франк | ||||||||
| Площадь | 2 345 410 км² | ||||||||
| Форма правления | Абсолютная монархия | ||||||||
| Династия | Саксен-Кобург-Готы | ||||||||
| Монарх | |||||||||
| - 1885 — 1908 | Леопольд II | ||||||||
| История | |||||||||
| - 2 мая 1885 | Берлинская конференция | ||||||||
| - 15 ноября 1908 | Колония Бельгии | ||||||||
Свободное, или Независимое государство Конго (фр. État indépendant du Congo) — государство в Африке, существовавшее в 1885—1908 годах, являвшееся «личным владением» короля Бельгии Леопольда II. При этом государство было формально независимым от правительства Бельгии. Период существования страны отличался жестоким режимом эксплуатации местного населения[1]. В результате, за 20 лет население Конго потеряло от трех до десяти миллионов убитых и преждевременно умерших (в 1920 году население Конго составляло лишь половину населения 1880 года). В настоящее время на территории бывшего Свободного государства Конго существует Демократическая Республика Конго.
Содержание
История
До середины XIX века Конго оставалось сердцем независимой Африки, так как европейские колонизаторы не имели доступа в столь труднодоступные джунгли. Помимо ожесточённого сопротивления туземцев, продвижение европейцев вглубь Центральной Африки сдерживали малярийные болота и сонная болезнь. Лишь открытие лечебных свойств хинина позволило активизировать изучение и колонизацию внутренних областей экваториальной Африки.
Западные государства поначалу не колонизировали область в отсутствие очевидных экономических выгод. Но в разгар драки за Африку (последняя четверть XIX века) территория Конго стала объектом соперничества колониальных держав. В 1876 году бельгийский король Леопольд II организовал под своим председательством Международную ассоциацию для исследования и цивилизации Центральной Африки, которая сотрудничала с европейскими и американскими исследователями.
Под её прикрытием королевские эмиссары (путешественники, офицеры, миссионеры) навязывали вождям местных племён кабальные договоры[2]. В 1877 году Генри Мортон Стэнли обратил внимание на регион Конго и был направлен туда ассоциацией, за счёт Леопольда II. Используя противоречия между Великобританией, Францией, Германией и США, Леопольд II установил контроль над огромной территорией. Берлинская конференция в 1884—1885 г. признала Леопольда II сувереном захваченной территории, получившей название Свободное государство Конго. Покорение местного населения осуществлялось в течение десяти лет и сопровождалось кровавыми расправами. 
Чтобы держать многомиллионное население Конго под контролем, использовались «Общественные силы» (фр. Force Publique) — частная армия, сформированная из ряда местных воинственных племён, под командованием европейских офицеров.
В стране царил режим вооруженного грабежа населения, активного расхищения наиболее доступных для эксплуатации естественных богатств. За невыполнение поставок слоновой кости, каучука, продовольствия, за отказ выполнять трудовую повинность власти истребляли местных жителей, сжигали селения, опустошали целые районы. Условия работы на каучуковых плантациях были крайне тяжелыми: сотни тысяч людей гибли от голода и эпидемий. Зачастую, чтобы принудить местных жителей к работе, власти колонии брали в заложники женщин и держали их под арестом в течение всего сезона сбора каучука. В экономическом плане властям в итоге удалось существенно увеличить производство каучука. По данным бельгийских источников, в 1887 году объём производства каучука в Конго составлял около 30 тонн, через 10 лет к 1897 году он увеличился в 40 с лишним раз (около 1300 тонн), а в 1903 году составлял уже около 5900 тонн.
Некоторые плантаторы запрещали своим работникам-африканцам проявлять знаки не только своих верований, но и христианства. Одним из первых местных христиан, пострадавших за религиозные убеждения, стал молодой африканец Исидор Баканжа, причисленный Римско-Католической церковью к лику блаженных.
Система жесточайшей эксплуатации привела к сокращению численности населения Конго с 30 млн в 1884 году до 15 млн в 1915 году[3]. За малейшую провинность работников калечили и убивали. От бойцов «Общественных сил» в качестве доказательства «целевого» расхода патронов во время карательных операций требовалось предъявлять отрубленные руки убитых. Доходы от эксплуатации Конго король направлял, в частности, на содержание своей любовницы Бланш Делакруа, прозванной журналистами «королевой Конго» (фр. la reine du Congo). Бельгийские власти в некоторой степени попустительствовали тому, чтобы в прессе жестокое обращение с конголезскими племенами получало объяснение как реакция на жестокости самих конголезцев, поскольку в регионе бассейна Конго проживали племена, практиковавшие каннибализм.
Внимание общественности к проблеме Конго привлёк сначала Джозеф Конрад в повести «Сердце тьмы» (1899), а затем доклад дипломата Роджера Кейсмента и работа основанного им Общества по проведению реформ в Конго.
Незадолго до смерти, в 1908 году, бельгийский король продал свои африканские владения бельгийскому государству, что привело к возникновению колонии Бельгийское Конго.
См. также
- Колонии Бельгии
- Дани, Франсис
- Каучуковая лихорадка
- Королевский музей Центральной Африки
- Конголезский кризис
- Общество по проведению реформ в Конго
Напишите отзыв о статье "Свободное государство Конго"
Примечания
- ↑ Andrew Osborn. [www.guardian.co.uk/world/2002/jul/18/congo.andrewosborn Belgium confronts its colonial demons] (англ.). Guardian Weekly (18 July 2002). Проверено 2 мая 2013. [www.webcitation.org/6GWQe5mnQ Архивировано из первоисточника 11 мая 2013].
- ↑ Ю. Томилин. [www.vokrugsveta.ru/vs/article/6499/ Конго]. Вокруг света (июль 1960). Проверено 2 мая 2013. [www.webcitation.org/6GWQex1rB Архивировано из первоисточника 11 мая 2013].
- ↑ Michiko Kakutani. [www.nytimes.com/books/98/08/30/daily/leopold-book-review.html "King Leopold's Ghost": Genocide With Spin Control] (30 August 1998). Проверено 2 февраля 2012.
Литература
- Шокальский Ю. М. Свободное государство Конго. СПб.: тип. А. С. Суворина, 1886. 35 с.
Ссылки
- [www.genocide.ru/lib/genocides/congo.htm Геноцид конголезского населения]
- [www.1911encyclopedia.org/Congo_Free_State Статья о Свободном государстве Конго в энциклопедии Британника 1911 года] (англ.) (недоступна на 23.02.2016)
- Марк Твен. [lib.ru/INPROZ/MARKTWAIN/kongo.txt Монолог короля Леопольда в защиту его владычества в Конго]
- [www.pressafrique.com/m396.html UN HOLOCAUSTE OUBLIE AU CONGO OU L’APOCALYPSE SELON LEOPOLD II] (фр.)
 |
В другом языковом разделе есть более полная статья Congo Free State (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Свободное государство Конго
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.
Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
