Свободные кхмеры
| Свободные кхмеры | |
| кхмер. ខ្មែរសេរី англ. Khmer Serei | |
 Молодые новобранцы Кхмер Серей | |
| Другие названия: |
Кхмер Серей |
|---|---|
| Идеология: | |
| Этническая принадлежность: | |
| Лидеры: | |
| Активна в: | |
| Дата формирования: | |
| Дата роспуска: | |
| Союзники: |
США, Республика Вьетнам, Таиланд, Кхмерская Республика, FURLO, KPNLF |
| Противники: |
правительства Сианука, ДРВ, Вьетконг, Красные кхмеры |
| Количество членов: |
8 тысяч (1968 год) |
| Участие в конфликтах: |
Война во Вьетнаме Гражданская война в Камбодже, Кампучийско-вьетнамский конфликт |
Свободные кхмеры (кхмер. ខ្មែរសេរី, англ. Khmer Serei), Кхмер Серей — камбоджийское республиканское повстанческое движение антикоммунистического и антимонархического толка. Вели вооружённую борьбу против режима Нородома Сианука. Участвовали во Вьетнамской войне на стороне США и Южного Вьетнама и в камбоджийской гражданской войне на стороне Кхмерской Республики. Потерпели поражение в противостоянии с Вьетнамом и Красными кхмерами. В 1980-х влились в KPNLF.
Содержание
Политическое происхождение
Основателем движения стал республиканский националист Сон Нгок Тхань[1]. В 1930-х годах он был активистом движения за независимость Камбоджи, в 1945 занимал пост премьер-министра в прояпонском националистическом правительстве. В конце 1940-х его сторонники из движения Кхмер Иссарак (Независимые кхмеры) сформировали антифранцузские партизанские отряды, действовавшие в районе дельты Меконга, по обе стороны нынешней камбоджийско-вьетнамской границы.
Сон Нгок Тхань придерживался правых взглядов и был сторонником республиканского строя. С начала 1950-х он обладал серьёзным влиянием в Демократической партии. После провозглашения независимости Камбоджи в 1953 году Сон Нгок Тхань стал решительным противником короля и премьера Нородома Сианука. Одна из причин этой враждебности заключалась в том, что Сон Нгок Тхань считал политику Сианука прокоммунистической[2].
Военно-политическая активность
В феврале 1955 года около 2 тысяч вооружённых сторонников Сон Нгок Тханя объединились в повстанческое движение Кхмер Серей. В формирования Кхмер Серей особенно активно вступали добровольцы-республиканцы из народности кхмер-кром. Отряды обрели дисциплину и подготовку. Американский спецназ оказывал организационную и материальную помощь Кхмер Серей по программе Гражданские нерегулярные группы обороны (CIDG). Однако на официальном государственном уровне наличие контактов американских вооружённых сил с Кхмер Серей опровергалось[3].
Организационная структура Кхмер Серей строилась аналогично CIDG. Командиры подразделений были подчинены Сон Нгок Тханю. Штаб-квартира базировалась во южновьетнамской деревне Тинь Бин близ камбоджийской границы. Максимально известная численность была зафиксирована в 1968 году: 8 тысяч человек. Союзником Кхмер Серей выступало ополчение народности кхмер-кром Белые шарфы и военизированная организация вьетнамских национальных меньшинств Объединённый фронт за освобождение угнетённых рас (FURLO).
Кхмер Серей активно участвовали во Вьетнамской войне на стороне США и Республики Вьетнам, против Вьетконга и ДРВ. Часть бойцов была экипирована в форму южновьетнамской полиции[4]. Выполняли в основном разведывательные и диверсионные задачи (отличное знание местных условий способствовало эффективности). Движение также вело интенсивную антикоммунистическую и антимонархическую агитацию. Радиопропаганда против Сианука велась с тайных станций в Таиланде и Южном Вьетнаме. На южновьетнамской территории находился и Сон Нгок Тхань.
Движение Кхмер Серей, созданное в 1955 году, было связано с Западом в Холодной войне против СССР. Кхмер Серей стремились свалить кхмерскую монархию, потому что в Сиануке видели прокоммуниста.
Гаффар Пеанг-Мет[5]
Кхмер Серей и лично Сон Нгок Тхань вызывали резкое раздражение Сианука[6]. В 1960-х правительство пыталось ликвидировать Кхмер Серей репрессивными мерами, были казнены до тысячи активистов. Расстрел активиста Преап Ина (племянник Ин Тама) в 1964 был заснят на киноплёнку и демонстрировался в кинотеатрах Камбоджи[7].
В 1970 году Кхмер Серей решительно поддержали республиканский переворот. Сон Нгок Тхань вернулся в Камбоджу и в марте 1972 года был назначен премьер-министром Кхмерской Республики при президенте Лон Ноле. До полутора тысяч боевиков Кхмер Серей участвовали в Камбоджийской кампании и последующих боевых действиях против вьетнамских войск и местных коммунистов, на стороне Кхмерской Республики и США. Однако генерал Лон Нол настороженно относился к организации Кхмер Серей и старался взять её под максимальный контроль. После теракта в Пномпене, обстоятельства которого остались нераскрытыми, в октябре 1972 Лон Нол отправил Сон Нгок Тханя в отставку и выслал в Южный Вьетнам.
Отступление и трансформация
17 апреля 1975 режим Лон Нола пал, к власти пришли Красные кхмеры. Две недели спустя пал Южный Вьетнам, его территорию взяли под полный контроль власти ДРВ-СРВ. Сон Нгок Тхань был арестован вьетнамскими коммунистическими властями и в 1977 умер в тюрьме Хошимина[8].
Некоторые военные-республиканцы попытались оказать сопротивление полпотовцам. Они создали вооружённую организацию, известную как Khmer Sereika – Кхмерские борцы за свободу[9]. Отдельные малочисленные отряды отступили к камбоджийско-таиландской границе и обосновались в беженских лагерях.
С 1979 года небольшие группы ветеранов Кхмер Серей и бойцов Кхмер Серейка интегрировались в Национальный фронт освобождения кхмерского народа — антикоммунистическую организацию Сон Санна — и участвовали в боевых операциях KPNLAF против вьетнамской оккупации и провьетнамского режима НРК[10]. При этом отмечалась неожиданная готовность ветеранов Кхмер Серей к боевому сотрудничеству с полпотовцами против вьетнамской оккупации[11].
Наименование Кхмер Серей использовали некоторые группы камбоджийкой вооружённой оппозиции 1990-х годов. Атака «новых Кхмер Серей» на правительственные силы отмечалась в ноябре 1999 года[12].
Напишите отзыв о статье "Свободные кхмеры"
Примечания
- ↑ Kenneth Conboy, Ken Bowra. The War in Cambodia 1970-75. 1989.
- ↑ George McTurnan Kahin. Southeast Asia: A Testament. 2002.
- ↑ [www.salem-news.com/articles/september102011/trails-deceit-lo_.php Trails Of Deceit]
- ↑ [camopedia.org/index.php?title=Cambodia Camouflage Patterns of Cambodia]
- ↑ [rufabula.com/articles/2016/06/09/road-to-angkor Дорога к храму Ангкор. Джунгли свободных]
- ↑ [kamnottrakhmer.com.kh/archives/3050 ព្រះសារលិខិត សម្តេចព្រះនរោត្តមសីហនុ ផ្ញើជូនជនរួមជាតិ ទសវត្សរ៍៥០]
- ↑ [www.executedtoday.com/2013/01/20/1964-preap-in-sihanouk-cambodia/ 1964: Preap In, Khmer Serei operative]
- ↑ [csw-khmer.blogspot.ru/2011/01/blog-post_1522.html ប្ពូនស្រីពៅរបស់បណ្ឌិត សឺង ង៉ុក ថាញ់ ទទួលមរណភាពក្នុងព្រះជន្ម ១០២ ឆ្នាំ]
- ↑ [novayagazeta.spb.ru/articles/10375/ Гаффар Пеанг-Мет: «Новые люди создадут республику»]
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=hhISAaStqK8 Video: UPITN 18 11 79 KHMER SEREI CAMP ON BORDER BETWEN THIALAND AND CAMBODIA]
- ↑ [www.hpgrumpe.de/kambodscha/texte/der_spiegel_44-1979.htm Ein Volk, zu schwach zum Weinen. Holocaust in Kambodscha, doch der Krieg geht weiter]
- ↑ [www.phnompenhpost.com/national/khmer-serei-blamed-attack-kratie-rcaf-base 'Khmer Serei' blamed for attack on Kratie RCAF base]
| |||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Свободные кхмеры
– Ничего, гранату… – отвечал он.«Ну ка, наша Матвевна», говорил он про себя. Матвевной представлялась в его воображении большая крайняя, старинного литья пушка. Муравьями представлялись ему французы около своих орудий. Красавец и пьяница первый номер второго орудия в его мире был дядя ; Тушин чаще других смотрел на него и радовался на каждое его движение. Звук то замиравшей, то опять усиливавшейся ружейной перестрелки под горою представлялся ему чьим то дыханием. Он прислушивался к затиханью и разгоранью этих звуков.
– Ишь, задышала опять, задышала, – говорил он про себя.
Сам он представлялся себе огромного роста, мощным мужчиной, который обеими руками швыряет французам ядра.
– Ну, Матвевна, матушка, не выдавай! – говорил он, отходя от орудия, как над его головой раздался чуждый, незнакомый голос:
– Капитан Тушин! Капитан!
Тушин испуганно оглянулся. Это был тот штаб офицер, который выгнал его из Грунта. Он запыхавшимся голосом кричал ему:
– Что вы, с ума сошли. Вам два раза приказано отступать, а вы…
«Ну, за что они меня?…» думал про себя Тушин, со страхом глядя на начальника.
– Я… ничего… – проговорил он, приставляя два пальца к козырьку. – Я…
Но полковник не договорил всего, что хотел. Близко пролетевшее ядро заставило его, нырнув, согнуться на лошади. Он замолк и только что хотел сказать еще что то, как еще ядро остановило его. Он поворотил лошадь и поскакал прочь.
– Отступать! Все отступать! – прокричал он издалека. Солдаты засмеялись. Через минуту приехал адъютант с тем же приказанием.
Это был князь Андрей. Первое, что он увидел, выезжая на то пространство, которое занимали пушки Тушина, была отпряженная лошадь с перебитою ногой, которая ржала около запряженных лошадей. Из ноги ее, как из ключа, лилась кровь. Между передками лежало несколько убитых. Одно ядро за другим пролетало над ним, в то время как он подъезжал, и он почувствовал, как нервическая дрожь пробежала по его спине. Но одна мысль о том, что он боится, снова подняла его. «Я не могу бояться», подумал он и медленно слез с лошади между орудиями. Он передал приказание и не уехал с батареи. Он решил, что при себе снимет орудия с позиции и отведет их. Вместе с Тушиным, шагая через тела и под страшным огнем французов, он занялся уборкой орудий.
– А то приезжало сейчас начальство, так скорее драло, – сказал фейерверкер князю Андрею, – не так, как ваше благородие.
Князь Андрей ничего не говорил с Тушиным. Они оба были и так заняты, что, казалось, и не видали друг друга. Когда, надев уцелевшие из четырех два орудия на передки, они двинулись под гору (одна разбитая пушка и единорог были оставлены), князь Андрей подъехал к Тушину.
– Ну, до свидания, – сказал князь Андрей, протягивая руку Тушину.
– До свидания, голубчик, – сказал Тушин, – милая душа! прощайте, голубчик, – сказал Тушин со слезами, которые неизвестно почему вдруг выступили ему на глаза.
Ветер стих, черные тучи низко нависли над местом сражения, сливаясь на горизонте с пороховым дымом. Становилось темно, и тем яснее обозначалось в двух местах зарево пожаров. Канонада стала слабее, но трескотня ружей сзади и справа слышалась еще чаще и ближе. Как только Тушин с своими орудиями, объезжая и наезжая на раненых, вышел из под огня и спустился в овраг, его встретило начальство и адъютанты, в числе которых были и штаб офицер и Жерков, два раза посланный и ни разу не доехавший до батареи Тушина. Все они, перебивая один другого, отдавали и передавали приказания, как и куда итти, и делали ему упреки и замечания. Тушин ничем не распоряжался и молча, боясь говорить, потому что при каждом слове он готов был, сам не зная отчего, заплакать, ехал сзади на своей артиллерийской кляче. Хотя раненых велено было бросать, много из них тащилось за войсками и просилось на орудия. Тот самый молодцоватый пехотный офицер, который перед сражением выскочил из шалаша Тушина, был, с пулей в животе, положен на лафет Матвевны. Под горой бледный гусарский юнкер, одною рукой поддерживая другую, подошел к Тушину и попросился сесть.
– Капитан, ради Бога, я контужен в руку, – сказал он робко. – Ради Бога, я не могу итти. Ради Бога!
Видно было, что юнкер этот уже не раз просился где нибудь сесть и везде получал отказы. Он просил нерешительным и жалким голосом.
– Прикажите посадить, ради Бога.
– Посадите, посадите, – сказал Тушин. – Подложи шинель, ты, дядя, – обратился он к своему любимому солдату. – А где офицер раненый?
– Сложили, кончился, – ответил кто то.
– Посадите. Садитесь, милый, садитесь. Подстели шинель, Антонов.
Юнкер был Ростов. Он держал одною рукой другую, был бледен, и нижняя челюсть тряслась от лихорадочной дрожи. Его посадили на Матвевну, на то самое орудие, с которого сложили мертвого офицера. На подложенной шинели была кровь, в которой запачкались рейтузы и руки Ростова.
– Что, вы ранены, голубчик? – сказал Тушин, подходя к орудию, на котором сидел Ростов.
– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
