Сводно-Казачий лейб-гвардии полк

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Лейб-гвардии Сводно-казачий полк
Годы существования

1905 -

Страна

Российская империя Российская империя

Входит в

1-я гвард. кавалерийская дивизия, Гвардейский корпус, Петербургский ВО)

Дислокация

Санкт-Петербург

Знаки отличия

см. Полковые отличия


Лейб-гвардии Сводно-казачий полк — гвардейский казачий полк, в котором были собраны представители казачьих войск, отсутствовавших в других гвардейских казачьих полках: лейб-гвардии Казачьем и Атаманском полках (Донское казачье войско) и Собственном Его Императорского Величества Конвое (Кубанское и Терское казачьи войска). Особенностью полка было отсутствие единой полковой формы — представители каждого казачьего войска носили форму с элементами и отличиями, присвоенными этим войскам. Казаки полка осуществляли часть мероприятий по охране императора в конвое при передвижениях, в том числе когда он следовал со своей семьёй.

Полковой праздник: 6 апреля, в день Св. Евтихия.

Казачьи казармы находились на углу ул. Караванной и Манежной площади (рядом с Михайловским Манежем). Здание, в котором размещались казармы и церковь лейб-гвардии Сводно-Казачьего полка, было реконструировано в 20-х годах XIX века, по проекту архитектора К. И. Росси. Сибирская полусотня дислоцировалась в г. Павловске под Санкт-Петербургом.





История

«1906 г. мая 27. Повелено сформировать Л.-Гв. Сводно-казачий полк, взяв: по одной сотне от Уральского и Оренбургского казачьих войск, по полусотне от Сибирского и Забайкальского и по взводу от Астраханского, Семиреченского, Амурского и Уссурийского казачьих войск. Лейб-гвардии Уральскую Казачью Его Величества сотню обратить на сформирование 1-й сотни полка.
.
  • 14 июля 1906 — В составе полка образованы 2-я Оренбургская, 3-я (Сибирская полусотня, Семиреченский и Астраханский взводы) и 4-я (Забайкальская полусотня, Амурский и Уссурийский взводы) Сводные сотни.
  • 9 августа 1906 — 1-я сотня наименована 1-й Уральской Его Величества сотней. Полку дарованы права старой гвардии. Шефом полка стал Император Николай II.
  • 28 октября 1906 — окончание формирования полка.
  • 2 апреля 1911 — 4-я Сводная сотня переименована в 4-ю Приамурскую сотню.
  • 1914 год — полк принимал участие в в Варшавско-Ивангородской и Лодзинской операциях.
  • 1915 год — Полк принимал участие в Праснышненской операции и в боевых действиях в районе г. Холм.
  • Август-октябрь 1915 года — Полк состоял в конвое Верховного Главнокомандующего.
  • 1916 год — Полк принимал участие в Ковельской операции и в боях на р. Стоход.
  • 13 апреля 1916 г. — Полк причислен к Сводной гвардейской кавалерийской дивизии.
  • 1917 год — Полк вел боевые действия в районе р. Стоход.
  • Август 1917 года — Полк находился на позициях у р. Порынь.
  • Март 1918 года — Фактическое расформирование полка.

В августе 1919 года в г. Омске при штабе Сибирского казачьего корпуса из казаков, ранее служивших в лейб-гвардии Сводном казачьем полку, сформировали Отдельную Атаманскую сотню. Эта сотня под командованием подъесаула С. А. Огаркова отличилась 9 сентября 1919 года в боях с красными у станицы Пресновской на Восточном фронте. С. А. Огарков получил за этот бой орден Святого Георгия 4-й степени из рук Верховного Главнокомандующего Русской Армией адмирала А. В. Колчака Два бойца из этой сотни также получили Георгиевские кресты. В январе 1920 года, после отступления белых частей от Омска, сотня фактически перестала существовать.

Командиры полка

Шефы полка

  • Его Императорское Величество Государь Император Николай II, с 1894 г. Ноября 2 (числиться в списках полка с 1868 г. Мая 6).

Полковая форма

Погоны

  • 1-я Уральская Е. В. сотня, Сибирская полусотня 3 сотни и Семиреченский взвод 3 сотни — малиновые с белой выпушкой.
  • Астраханский взвод 3 сотни, Забайкальская полусотня 4 сотни, Амурский и Уссурийский взводы 4 сотни — жёлтый с белой выпушкой.

Мундир

Общеказачья форма.

Прибор у всех серебряный. В 1-й Уральской Е. В. сотне — накладной вензель HII серебряный.

Подбор людей и лошадей

Полк укомплектовывался рослыми брюнетами с небольшими усами, 4-я сотня — бородатыми. Масти коней различались по сотням: 1-я сотня — гнедые, 2-я сотня — серые, 3-я сотня — гнедые, 4-я сотня — наполовину гнедые, наполовину серые.

Полковое знамя

2 января 1898 года. Юбилейный штандарт образца 1883. Полотнище, кайма малиновые, шитье серебряное. Навершие обр.1857 (Гв.) высеребренное. Древко темно-зеленое с высеребренными желобками. «1798-1883-1898». Св. Евтихий. Андреевская юбилейная лента «1898 ГОДА» «1798 г. ЛЕЙБЪ УРАЛЬСКАЯ СОТНЯ / 1883 г. ЛЕЙБЪ ГВАРДIИ УРАЛЬCKIЙ КАЗАЧIЙ ЭСКАДРОНЪ». Состояние идеальное. Судьба неизвестна.

Напишите отзыв о статье "Сводно-Казачий лейб-гвардии полк"

Ссылки

  • [www.proza.ru/texts/2007/05/21-345.html Дмитрий Караганов. СИБИРСКИЕ КАЗАКИ В ЛЕЙБ-ГВАРДИИ СВОДНОМ КАЗАЧЬЕМ ПОЛКУ]
  • [regiment.ru/regiment/1/B/2/1.htm Русская императорская армия]
  • [www.genstab.ru/shenk_07.htm Форма нижних чинов лейб-гвардии Сводно-казачьего полка]
  • [mosgrenadier.narod.ru/dip/guardcoz.htm Собственный Его Императорского Величества Конвой]

Отрывок, характеризующий Сводно-Казачий лейб-гвардии полк

Увидав эту улыбку, Ростов сам невольно начал улыбаться и почувствовал еще сильнейший прилив любви к своему государю. Ему хотелось выказать чем нибудь свою любовь к государю. Он знал, что это невозможно, и ему хотелось плакать.
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.
«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом , как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.


На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.
В то время, как взошел Борис, князь Андрей, презрительно прищурившись (с тем особенным видом учтивой усталости, которая ясно говорит, что, коли бы не моя обязанность, я бы минуты с вами не стал разговаривать), выслушивал старого русского генерала в орденах, который почти на цыпочках, на вытяжке, с солдатским подобострастным выражением багрового лица что то докладывал князю Андрею.
– Очень хорошо, извольте подождать, – сказал он генералу тем французским выговором по русски, которым он говорил, когда хотел говорить презрительно, и, заметив Бориса, не обращаясь более к генералу (который с мольбою бегал за ним, прося еще что то выслушать), князь Андрей с веселой улыбкой, кивая ему, обратился к Борису.