Своя колея (премия)
Поделись знанием:
– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
|
|
«Своя колея» — ежегодная (с 1997 г.) премия, вручаемая людям, которые не изменяют своим убеждениям, кому сегодня, возможно, захотел бы посвятить песню В. Высоцкий, людям, чья жизнь и творчество созвучны темам его поэзии. «Это не премия за достижение в области литературы и искусства, — отмечает Людмила Абрамова (бывшая жена Высоцкого). — Главным критерием для нас в определении лауреатов были люди, способные твердо следовать в жизни своей колее, несмотря ни на какие препятствия и повороты судьбы»[1].
О премии
Премия «Своя Колея» была учреждена в 1997 году Благотворительным фондом Владимира Высоцкого, Министерством культуры РФ и Комитетом по культуре правительства Москвы. Премия вручается ежегодно (за прошедший год) в канун дня рождения Владимира Высоцкого — 25 января. Идея премии принадлежит сыну поэта Никите.
Лауреаты
Лауреатам вручается почётный знак, номерная золотая медаль, на одной стороне которого высечен профиль Высоцкого, нарисованный им самим, с его автографом. В церемонии награждения обычно принимают участие лауреаты премии предыдущих лет.
1997
- Крупенников, Владимир Александрович — альпинист, инвалид-колясочник, совершивший восхождение на Эльбрус — За бесстрашие и упорство при восхождении на Эльбрус в составе группы альпинистов инвалидов-колясочников
- Циблиев, Василий Васильевич — лётчик-космонавт РФ, Герой РФ, командир экипажа станции «Мир» — За мужество, проявленное при устранении аварии на станции «Мир», за истинно офицерское поведение после возвращение экипажа с орбиты
1998
- Шойгу, Сергей Кужугетович — Министр РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий — За организацию одной из лучших спасательных служб мира
- Герман, Алексей Юрьевич — кинорежиссёр — За высокий профессионализм и верность своим этическим и нравственным принципам в работе над кинофильмом «Хрусталев, машину!»
- Измайлов, Вячеслав Яковлевич — майор запаса — За проводимую в Чечне работу по поискам и опознанию погибших и освобождению заложников и пленных российских воинов
1999
- Крюков, Олег Васильевич — командир инженерно-сапёрного батальона — За мужество и героизм проявленные при обезвреживании взрывного устройства в г. Буйнакске
- Норштейн, Юрий Борисович — аниматор, автор мультфильмов «Сказка сказок», «Ёжик в тумане» и др. — За творческую бескомпромиссность, за мужественное отношение к своему таланту
- Романцев, Олег Иванович — тренер сборной России по футболу — За самоотверженное служение российскому футболу, за работу со сборной и поднятие престижа российского футбола
2000
- Стругацкий, Борис Натанович — писатель-фантаст — За высочайшую творческую самоотдачу, за выдающийся вклад в мировую фантастику и кинематограф, за горячую преданность делу служения гуманитарным идеалам человечества
- Привалова, Ирина Анатольевна — бегунья, несмотря на прошлую травму выигравшая Олимпийские игры — За истинно творческий подход к решению спортивных задач, за непревзойденную красоту их воплощения
- Дикуль, Валентин Иванович — народный артист РФ — За подвижничество, самоотверженное и бескорыстное служение людям, за всепобеждающую любовь к жизни
2001
- Волчек, Галина Борисовна — главный режиссёр театра «Современник» — За стойкость, за верность идеалам юности, за преданное служение театральному искусству
- Аксёненко, Николай Емельянович — Министр путей сообщения РФ — За выбор правильного пути, за огромную созидательную энергию, за настойчивость и несгибаемую волю в достижении цели
- Пугачёв, Виктор Георгиевич — лётчик-испытатель — За веру в безграничные возможности человека, за непревзойденное лётное мастерство, за преодоление сверхперегрузок.
2002
- Рошаль, Леонид Михайлович — профессор, доктор медицинских наук, председатель Международного комитета помощи детям при катастрофах и войнах Всемирной ассоциации неотложной помощи медицины катастроф — За подвижничество, самоотверженное и бескорыстное служение делу спасения человеческий жизней, за личное мужество и выдержку
- Конюхов, Фёдор Филиппович — спортсмен, художник, журналист — За отвагу и дерзость, за неутолимую жажду познания неизвестного, за расширение пределов физических и духовных возможностей человека, за неукротимый дух путешественника, художника и исследователя нашей планеты
- Жванецкий, Михаил Михайлович — член Союзов писателей России и Украины — За высокое мастерство и артистизм, за добрый и щедрый юмор, за независимость и твердость гражданской позиции, за истинный патриотизм
2003
Премии были вручены следующим персонам:[2]
- Бехтерева, Наталья Петровна — известный учёный-физиолог, академик — За династическую верность традициям великих предшественников, за основание школы российской нейрофизиологии XXI века, за устремленность в будущее
- Гребенщиков, Борис Борисович — музыкант — За органичное единство в творчестве, безукоризненный поэтический вкус, чувство юмора, благородство мысли и мелодическое разнообразие, за расширение привычных рамок
- Мальцев, Александр Николаевич — знаменитый хоккеист, победитель чемпионатов мира и Европы, Олимпийских игр — За яркую, зрелищную, самобытную игру, за служение спорту, за уникальный личный вклад в историю отечественного хоккея
2004
- Венедиктов, Алексей Алексеевич — главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» — За мужество оставаться самим собой при любых обстоятельствах, за умение искать, находить и говорить правду, чего бы это не стоило
- Оболемов, Сергей Иванович — начальник метеостанции на острове Визе — За личное мужество и подвижничество, за верность раз и навсегда выбранному пути
- Якубов, Семён Семёнович — основатель и руководитель команды «КАМАЗ-мастер», пятикратный победитель Ралли Дакар в качестве штурмана в экипаже Владимира Чагина — За целеустремленность и волю к победе, за умение держать высочайшую планку и принимать нестандартные решения.
2005
- Караченцов, Николай Петрович — народный артист РСФСР — За веру, надежду и любовь, которую он дарит всем нам (и ближним и дальним) своим искусством, своей жизнью
- Болонин, Геннадий Васильевич — заместитель главного инженера ЦКБ «Лазурит» — За личное мужество и выдержку в экстремальных условиях, за веру в могущество научного знания и техники, за оптимизм и находчивость в борьбе за жизнь и здоровье товарищей
- Крылов, Владимир Викторович — главный нейрохирург Департамента здравоохранения правительства Москвы, член-корреспондент РАМН, доктор медицинских наук, профессор — За бесстрашие и решительность у операционного стола, за уникальный опыт и знания, которыми он щедро делится с учениками, за повседневную борьбу со смертью
2006
Лауреатами премии стали:[3]
- Квочур, Анатолий Николаевич — заслуженный лётчик-испытатель, Герой РФ — За любовь и верность отечественной авиации, за исключительное искусство пилотирования, за смелость и упорство, за широту научной эрудиции в совершенствовании новейшей авиатехники.
- Мамонов, Пётр Николаевич — музыкант и актёр — За идеальное сочетание разума и сердечности с актерским мастерством, за безошибочный художественный вкус, за вклад в возрождение православной культуры России
- Загибов, Хусайн Хасуевич — директор музея Льва Толстого в станице Старогладковская Шелковского района Чечни — За беспримерное подвижническое служение Российской культуре, за бесценный вклад в дело дружбы между народами в годы страшных испытаний на Чеченской земле
2007
- Ахкубеков, Адельби Жаммеевич — спасатель 1 класса Эльбрусского поисково-спасательного отряда МЧС России — За мужество и профессионализм, за готовность всегда прийти на помощь терпящим бедствие в горах, за мгновенный выбор оптимального решения в опасные моменты спасательных операций, за скромность, отвагу, и беззаветную любовь к родным горам
- Давидович, Борис Михайлович — заслуженный учитель РФ, математик — За создание уникальной творческой методики обучения высокоодаренных детей, за умение ставить перед детьми сложные математические задачи, за умение решать сложные психологические задачи, которые ставит перед ним высокая одаренность его учеников, за бескорыстие и неутомимость в борьбе за будущее Российской науки
- Шахназаров, Карен Георгиевич — генеральный директор, председатель правления киноконцерна «Мосфильм» — За исключительное упорство и организаторский талант, за умение сочетать творчество и администрирование, за возрождение киностудии «Мосфильм»
2008
- Овсянников, Никита Гордеевич — заместитель директора заповедника «Остров Врангеля», старший научный сотрудник Института проблем экологии и эволюции — За личное мужество в деле сохранения природы Арктики.
- Полунин, Вячеслав Иванович — клоун — За талант делать мечту реальностью, за свет и добро, за нежность, искренность и страстность его искусства
- Винер, Ирина Александровна — заслуженный тренер РФ и Узбекистана (художественная гимнастика), заслуженный работник физической культуры РФ, доктор педагогических наук, профессор — За утверждение идеалов красоты, силы и здоровья в спорте.
2009
- Быков, Вячеслав Аркадьевич — главный тренер сборной России по хоккею — За успешную работу со сборной России
- Миллионщикова, Вера Васильевна — главный врач 1-го Московского хосписа — За гуманизм, неутомимость и милосердие
- Багаутдинов, Ильдар Маратович — инженер Саяно-Шушенской ГЭС — За решительность в экстремальной ситуации
2010
- Осипова, Евгения Николаевна — реставратор, сотрудник реставрационного центра имени Грабаря — За жертвенную любовь и служение древней Российской культуре, за самоотверженность
- Сотников, Сергей Михайлович — начальник вертодрома Ижма — За верность долгу, профессионализм и личное мужество
- Хаматова, Чулпан Наилевна — заслуженная артистка РФ, соучредитель и член попечительского совета благотворительного фонда «Подари жизнь» — За многолетнюю работу во имя спасения жизни и здоровья детей, за подвижничество, за душевную щедрость и веру в людей
2011
- Боровик-Хильчевская, Вероника Юрьевна — президент холдинга «Совершенно секретно» — За независимость и стойкость, за верность выбранному пути
- Лизалин, Роман Евгеньевич — капитан туристического теплохода «Арабелла», организовавший операцию по спасению пассажиров теплохода «Булгария» — За верность долгу, за хладнокровие и решительность при спасении людей
- Толстой, Владимир Ильич — директор Государственного мемориального и природного заповедника «Музей-усадьба Л. Н.Толстого «Ясная Поляна» — За высокий профессионализм, за умение сплотить людей во имя сохранения и преумножения сокровищ российской культуры
2012
- Бабицкий Андрей Витальевич — врач, заведующий отделением Архангельской детской областной больницы имени П. Г. Выжлецова — За профессионализм, за спасение жизни новорожденных детей
- отец Александр (Карпец) — священник Свято-Михаило-Архангельского храма в Крымске — За мужество и самоотверженность при спасении людей, за истинное милосердие
- Камбурова, Елена Антоновна — певица и актриса — В связи с 20-летием основанного ею Московского театра музыки и поэзии [4],[5].
2013
Церемония вручения премии за 2013 год проходила 20 января 2014 года в Москве. Лауреатами стали:
- Антонова, Ирина Александровна — президент Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина — за самоотверженность и новаторство, за верность историческим традициям Российской интеллигенции, за выдающийся вклад в Российскую культуру и просвещение
- Бочаров, Вячеслав Алексеевич — Герой РФ, полковник запаса, президент фонда «Солдаты XXI века против войн» — за личное мужество и стойкость, за силу характера и самоотверженность, за подвижничество и служение добру
- Змиевский Валентин Викторович — диспетчер Московского центра автоматизированного управления воздушным движением — за верность долгу, профессионализм, за самообладание и хладнокровие в критической ситуации, за многолетний труд, обеспечивающий безопасность полетов[6][7].
2014
20 января 2015 года Благотворительный фонд Владимира Высоцкого, оргкомитет по присуждению премии Владимира Высоцкого «Своя колея» назвали лауреатов премии за 2014 год. Ими стали:
- Вавилов Владимир Владимирович — председатель правления Регионального общественного благотворительного фонда помощи детям, больным лейкемией Республики Татарстан имени Анжелы Вавиловой — за доброту, подвижничество, за помощь тяжелобольным детям и их семьям.
- Зубков Александр Юрьевич — двукратный Олимпийский чемпион, заслуженный мастер спорта РФ
- Глинка Елизавета Петровна — врач, исполнительный директор международной общественной организации «Справедливая помощь» — за верность врачебному долгу, за многолетний труд по оказанию помощи бездомным и бесправным людям, за спасение детей на востоке Украины.
2015
Лауреаты премии за 2015 год:
- Евтушенко, Евгений Александрович — поэт. За творческую самоотдачу, бескомпромиссность, настойчивость и постоянство, за служение добру и красоте, за проведение уникальной акции «Поэт в России»
- Чалый, Алексей Михайлович — доктор технических наук, основатель Промышленной группы «Таврида Электрик». За многолетнюю работу по сохранению героической истории Крыма, просветительскую деятельность, за создание мемориального комплекса «35 береговая батарея» в городе Севастополь
- Кицко Борис Валерьевич — протоиерей, основатель приюта для оставленных родителями детей. За милосердие, любовь к людям и подвижничество.
Напишите отзыв о статье "Своя колея (премия)"
Ссылки
- [www.svoyakoleya.ru/ Официальный сайт премии]
- [cheremushki19.ru/news/201401287929.html Отзывы о премии]
Примечания
- ↑ [www.kulichki.com/vv/ovys/fond/premiya/ Кратко о премии «Своя Колея»]
- ↑ [www.newsru.com/cinema/25jan2004/vys.html 2004 :: Вручены премии имени Владимира Высоцкого «Своя колея»]
- ↑ [music.km.ru/news.asp?id=7f143624d28249d69ee81fce81b17444 2006 :: Пётр Мамонов получил премию Высоцкого «Своя Колея»]
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=1010162 Вести.Ru: Народная артистка, священник и врач стали лауреатами премии "Своя колея"]. Проверено 22 января 2013. [www.webcitation.org/6E8mdfveQ Архивировано из первоисточника 3 февраля 2013].
- ↑ [afisha.mail.ru/concert/articles/37365/ Безруков и Лепс спели на концерте в честь 75-летия Высоцкого — Афиша@Mail.Ru]. Проверено 22 января 2013. [www.webcitation.org/6E8mgqykR Архивировано из первоисточника 3 февраля 2013].
- ↑ [www.svoyakoleya.ru/home/novosti/49-vruchenie-premii-svoya-koleya-za-2013-god.html Вручение премии «Своя колея» за 2013 год]
- ↑ [enp-mo.ru/articles/articles_7527.html Ежедневные новости «Подмосковья» Статьи]
Отрывок, характеризующий Своя колея (премия)
Пьер находился в смущении и нерешительности. Непривычно блестящие и оживленные глаза Наташи беспрестанно, больше чем ласково обращавшиеся на него, привели его в это состояние.– Нет, я, кажется, домой поеду…
– Как домой, да вы вечер у нас хотели… И то редко стали бывать. А эта моя… – сказал добродушно граф, указывая на Наташу, – только при вас и весела…
– Да, я забыл… Мне непременно надо домой… Дела… – поспешно сказал Пьер.
– Ну так до свидания, – сказал граф, совсем уходя из комнаты.
– Отчего вы уезжаете? Отчего вы расстроены? Отчего?.. – спросила Пьера Наташа, вызывающе глядя ему в глаза.
«Оттого, что я тебя люблю! – хотел он сказать, но он не сказал этого, до слез покраснел и опустил глаза.
– Оттого, что мне лучше реже бывать у вас… Оттого… нет, просто у меня дела.
– Отчего? нет, скажите, – решительно начала было Наташа и вдруг замолчала. Они оба испуганно и смущенно смотрели друг на друга. Он попытался усмехнуться, но не мог: улыбка его выразила страдание, и он молча поцеловал ее руку и вышел.
Пьер решил сам с собою не бывать больше у Ростовых.
Петя, после полученного им решительного отказа, ушел в свою комнату и там, запершись от всех, горько плакал. Все сделали, как будто ничего не заметили, когда он к чаю пришел молчаливый и мрачный, с заплаканными глазами.
На другой день приехал государь. Несколько человек дворовых Ростовых отпросились пойти поглядеть царя. В это утро Петя долго одевался, причесывался и устроивал воротнички так, как у больших. Он хмурился перед зеркалом, делал жесты, пожимал плечами и, наконец, никому не сказавши, надел фуражку и вышел из дома с заднего крыльца, стараясь не быть замеченным. Петя решился идти прямо к тому месту, где был государь, и прямо объяснить какому нибудь камергеру (Пете казалось, что государя всегда окружают камергеры), что он, граф Ростов, несмотря на свою молодость, желает служить отечеству, что молодость не может быть препятствием для преданности и что он готов… Петя, в то время как он собирался, приготовил много прекрасных слов, которые он скажет камергеру.
Петя рассчитывал на успех своего представления государю именно потому, что он ребенок (Петя думал даже, как все удивятся его молодости), а вместе с тем в устройстве своих воротничков, в прическе и в степенной медлительной походке он хотел представить из себя старого человека. Но чем дальше он шел, чем больше он развлекался все прибывающим и прибывающим у Кремля народом, тем больше он забывал соблюдение степенности и медлительности, свойственных взрослым людям. Подходя к Кремлю, он уже стал заботиться о том, чтобы его не затолкали, и решительно, с угрожающим видом выставил по бокам локти. Но в Троицких воротах, несмотря на всю его решительность, люди, которые, вероятно, не знали, с какой патриотической целью он шел в Кремль, так прижали его к стене, что он должен был покориться и остановиться, пока в ворота с гудящим под сводами звуком проезжали экипажи. Около Пети стояла баба с лакеем, два купца и отставной солдат. Постояв несколько времени в воротах, Петя, не дождавшись того, чтобы все экипажи проехали, прежде других хотел тронуться дальше и начал решительно работать локтями; но баба, стоявшая против него, на которую он первую направил свои локти, сердито крикнула на него:
– Что, барчук, толкаешься, видишь – все стоят. Что ж лезть то!
– Так и все полезут, – сказал лакей и, тоже начав работать локтями, затискал Петю в вонючий угол ворот.
Петя отер руками пот, покрывавший его лицо, и поправил размочившиеся от пота воротнички, которые он так хорошо, как у больших, устроил дома.
Петя чувствовал, что он имеет непрезентабельный вид, и боялся, что ежели таким он представится камергерам, то его не допустят до государя. Но оправиться и перейти в другое место не было никакой возможности от тесноты. Один из проезжавших генералов был знакомый Ростовых. Петя хотел просить его помощи, но счел, что это было бы противно мужеству. Когда все экипажи проехали, толпа хлынула и вынесла и Петю на площадь, которая была вся занята народом. Не только по площади, но на откосах, на крышах, везде был народ. Только что Петя очутился на площади, он явственно услыхал наполнявшие весь Кремль звуки колоколов и радостного народного говора.
Одно время на площади было просторнее, но вдруг все головы открылись, все бросилось еще куда то вперед. Петю сдавили так, что он не мог дышать, и все закричало: «Ура! урра! ура!Петя поднимался на цыпочки, толкался, щипался, но ничего не мог видеть, кроме народа вокруг себя.
На всех лицах было одно общее выражение умиления и восторга. Одна купчиха, стоявшая подле Пети, рыдала, и слезы текли у нее из глаз.
– Отец, ангел, батюшка! – приговаривала она, отирая пальцем слезы.
– Ура! – кричали со всех сторон. С минуту толпа простояла на одном месте; но потом опять бросилась вперед.
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».
«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
За обедом государя Валуев сказал, оглянувшись в окно:
– Народ все еще надеется увидать ваше величество.
Обед уже кончился, государь встал и, доедая бисквит, вышел на балкон. Народ, с Петей в середине, бросился к балкону.
– Ангел, отец! Ура, батюшка!.. – кричали народ и Петя, и опять бабы и некоторые мужчины послабее, в том числе и Петя, заплакали от счастия. Довольно большой обломок бисквита, который держал в руке государь, отломившись, упал на перилы балкона, с перил на землю. Ближе всех стоявший кучер в поддевке бросился к этому кусочку бисквита и схватил его. Некоторые из толпы бросились к кучеру. Заметив это, государь велел подать себе тарелку бисквитов и стал кидать бисквиты с балкона. Глаза Пети налились кровью, опасность быть задавленным еще более возбуждала его, он бросился на бисквиты. Он не знал зачем, но нужно было взять один бисквит из рук царя, и нужно было не поддаться. Он бросился и сбил с ног старушку, ловившую бисквит. Но старушка не считала себя побежденною, хотя и лежала на земле (старушка ловила бисквиты и не попадала руками). Петя коленкой отбил ее руку, схватил бисквит и, как будто боясь опоздать, опять закричал «ура!», уже охриплым голосом.
Государь ушел, и после этого большая часть народа стала расходиться.
– Вот я говорил, что еще подождать – так и вышло, – с разных сторон радостно говорили в народе.
Как ни счастлив был Петя, но ему все таки грустно было идти домой и знать, что все наслаждение этого дня кончилось. Из Кремля Петя пошел не домой, а к своему товарищу Оболенскому, которому было пятнадцать лет и который тоже поступал в полк. Вернувшись домой, он решительно и твердо объявил, что ежели его не пустят, то он убежит. И на другой день, хотя и не совсем еще сдавшись, но граф Илья Андреич поехал узнавать, как бы пристроить Петю куда нибудь побезопаснее.
15 го числа утром, на третий день после этого, у Слободского дворца стояло бесчисленное количество экипажей.
Залы были полны. В первой были дворяне в мундирах, во второй купцы с медалями, в бородах и синих кафтанах. По зале Дворянского собрания шел гул и движение. У одного большого стола, под портретом государя, сидели на стульях с высокими спинками важнейшие вельможи; но большинство дворян ходило по зале.
Все дворяне, те самые, которых каждый день видал Пьер то в клубе, то в их домах, – все были в мундирах, кто в екатерининских, кто в павловских, кто в новых александровских, кто в общем дворянском, и этот общий характер мундира придавал что то странное и фантастическое этим старым и молодым, самым разнообразным и знакомым лицам. Особенно поразительны были старики, подслеповатые, беззубые, плешивые, оплывшие желтым жиром или сморщенные, худые. Они большей частью сидели на местах и молчали, и ежели ходили и говорили, то пристроивались к кому нибудь помоложе. Так же как на лицах толпы, которую на площади видел Петя, на всех этих лицах была поразительна черта противоположности: общего ожидания чего то торжественного и обыкновенного, вчерашнего – бостонной партии, Петрушки повара, здоровья Зинаиды Дмитриевны и т. п.
Пьер, с раннего утра стянутый в неловком, сделавшемся ему узким дворянском мундире, был в залах. Он был в волнении: необыкновенное собрание не только дворянства, но и купечества – сословий, etats generaux – вызвало в нем целый ряд давно оставленных, но глубоко врезавшихся в его душе мыслей о Contrat social [Общественный договор] и французской революции. Замеченные им в воззвании слова, что государь прибудет в столицу для совещания с своим народом, утверждали его в этом взгляде. И он, полагая, что в этом смысле приближается что то важное, то, чего он ждал давно, ходил, присматривался, прислушивался к говору, но нигде не находил выражения тех мыслей, которые занимали его.
Был прочтен манифест государя, вызвавший восторг, и потом все разбрелись, разговаривая. Кроме обычных интересов, Пьер слышал толки о том, где стоять предводителям в то время, как войдет государь, когда дать бал государю, разделиться ли по уездам или всей губернией… и т. д.; но как скоро дело касалось войны и того, для чего было собрано дворянство, толки были нерешительны и неопределенны. Все больше желали слушать, чем говорить.
Один мужчина средних лет, мужественный, красивый, в отставном морском мундире, говорил в одной из зал, и около него столпились. Пьер подошел к образовавшемуся кружку около говоруна и стал прислушиваться. Граф Илья Андреич в своем екатерининском, воеводском кафтане, ходивший с приятной улыбкой между толпой, со всеми знакомый, подошел тоже к этой группе и стал слушать с своей доброй улыбкой, как он всегда слушал, в знак согласия с говорившим одобрительно кивая головой. Отставной моряк говорил очень смело; это видно было по выражению лиц, его слушавших, и по тому, что известные Пьеру за самых покорных и тихих людей неодобрительно отходили от него или противоречили. Пьер протолкался в середину кружка, прислушался и убедился, что говоривший действительно был либерал, но совсем в другом смысле, чем думал Пьер. Моряк говорил тем особенно звучным, певучим, дворянским баритоном, с приятным грассированием и сокращением согласных, тем голосом, которым покрикивают: «Чеаек, трубку!», и тому подобное. Он говорил с привычкой разгула и власти в голосе.
