Святой Иуда (ураган)

Святой Иуда
Данные
Образование:	26 октября 2013
Распад	2 ноября 2013
Максимальная скорость ветра	191 км/ч (Дания)
Минимальное давление:	960 гПА
Пострадавшие государства:	Великобритания Великобритания, Германия Германия, Дания Дания, Латвия Латвия, Литва Литва, Нидерланды Нидерланды, Россия Россия, Финляндия Финляндия, Франция Франция, Швеция Швеция, Эстония Эстония
Ущерб:	? погибших: от 17 до 21

Ураган Святой Иуда (также характеризуется как шторм, см.: англ. St Jude storm) — внетропический циклон, обрушившийся на Северную Европу в конце октября 2013 года. Своё название ураган получил в честь апостола Иуды, память которого отмечается 28 октября. Ураган зародился в зоне низкого давления над Атлантикой и уже вечером 27 октября его ожидали в британском Уэльсе.

Скорость урагана достигала 120 км/ч, а над акваторией Северного моря — до 191 км/ч. В Дании скорость ветра достигала 53 м/c, в Швеции и Голландии скорость ветра была по 42 м/c.

В ночь на 28 октября ударам стихии подверглась северная Франция (Бретань и Нормандия). Атаке стихии подверглась Великобритания (Лондон, Восточный Суссекс), в результате которой погибли 4 человека. В графстве Кент из-за стихии была отключена АЭС. В конце дня он достиг Дании. Скорость ветра достигала 32-37 м/с. Отменены вылеты самолетов и поездов, повалены деревья, 15 человек госпитализированы, 1 погиб. Ураган также обрушился на юго-западное побережье Швеции, где его окрестили Симоном, и вызвал перебои с электроснабжением. Закрыты аэропорты городов Мальмё и Гетеборг.

Ночью 29 октября ураган обесточил ряд городов Латвии (Вентспилс, Кулдига и Талси) и Литвы. Не обошла непогода стороной и Эстонию. Перебои с электроснабжением из-за разгула стихии наблюдались и в Финляндии (Киркконумми, Сиунтио) К обеду ураган добрался до российского Санкт-Петербурга, где вызвал подъем воды в Неве, нарушение электроснабжения. Бушевал ураган в Псковской, Новгородской, Тверской областях и в Карелии (где скорость ветра ослабла до 17 м/c). К вечеру ослабевший циклон накрыл Подмосковье (скорость ветра здесь уже не превышала 15 м/c).

30 октября в ослабленном виде циклон добрался до Урала.

Следствием циклона считается ненастная погода, на севере Казахстана 1 ноября. Также 1 ноября ураган добрался до Якутии, где в ноябре характерна низкая температура около минус 30 °C. В этот день из-за непогоды было аномально тепло для Якутии плюс 5 °C. 2 ноября сильно ослабевший циклон дошел и до Магаданской области, где вызвал небольшой снег и повышение температуры, которая составила 0...-5 °C. Немногим позже ураган распался.

Санкт-Петербург

Во время урагана в Санкт-Петербурге были повалены почти 300 деревьев, десятки рекламных конструкций и дорожных знаков, с двух десятков домов были сорваны кровли крыши. В городе должно было случиться масштабное наводнение, которое не произошло благодаря вовремя перекрытой КЗС, построенной в 2011 году. Во время шторма упавшие деревья оборвали контактную сеть на пересечении Светлановского проспекта и Проспекта Просвещения, что привело к парализации передвижения трамваев и троллейбусов на Васильевском острове. Также 2 радиостанции были вынуждены срочно прекратить свои вещания. Однако КЗС не может защитить Петербург от водных течений, прибываемых из Ладоги, и уровень воды в Неве поднялся на 111 см выше ординара. Волны достигали 4 метров в высоту. В частности, река Смоленка в западной части Васильевского острова вышла из берегов. По прогнозам специалистов, без дамбы уровень воды поднялся бы на 260 см и частично подтопленными оказалось бы более 6700 зданий.

Жертвы

В общей сложности жертвами урагана стало не менее 17 человек:

• 5 британцев (в Лондоне, Хартфордшире и Восточном Суссексе)
• 8 немцев (в Гельзенкирхене, Фленсбурге и Шортенсе)
• 1 датчанин
• 1 голландка (в Амстердаме)
• 1 француженка (в Бель-Иль)
• 1 россиянка (в Кимрах)

Отрывок, характеризующий Святой Иуда (ураган)

– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.
– Вы ее знаете? – спросил Пьер.
– Я видела княжну, – отвечала она. – Я слышала, что ее сватали за молодого Ростова. Это было бы очень хорошо для Ростовых; говорят, они совсем разорились.
– Нет, Ростову вы знаете?
– Слышала тогда только про эту историю. Очень жалко.
«Нет, она не понимает или притворяется, – подумал Пьер. – Лучше тоже не говорить ей».
Княжна также приготавливала провизию на дорогу Пьеру.
«Как они добры все, – думал Пьер, – что они теперь, когда уж наверное им это не может быть более интересно, занимаются всем этим. И все для меня; вот что удивительно».
В этот же день к Пьеру приехал полицеймейстер с предложением прислать доверенного в Грановитую палату для приема вещей, раздаваемых нынче владельцам.
«Вот и этот тоже, – думал Пьер, глядя в лицо полицеймейстера, – какой славный, красивый офицер и как добр! Теперь занимается такими пустяками. А еще говорят, что он не честен и пользуется. Какой вздор! А впрочем, отчего же ему и не пользоваться? Он так и воспитан. И все так делают. А такое приятное, доброе лицо, и улыбается, глядя на меня».
Пьер поехал обедать к княжне Марье.
Проезжая по улицам между пожарищами домов, он удивлялся красоте этих развалин. Печные трубы домов, отвалившиеся стены, живописно напоминая Рейн и Колизей, тянулись, скрывая друг друга, по обгорелым кварталам. Встречавшиеся извозчики и ездоки, плотники, рубившие срубы, торговки и лавочники, все с веселыми, сияющими лицами, взглядывали на Пьера и говорили как будто: «А, вот он! Посмотрим, что выйдет из этого».
При входе в дом княжны Марьи на Пьера нашло сомнение в справедливости того, что он был здесь вчера, виделся с Наташей и говорил с ней. «Может быть, это я выдумал. Может быть, я войду и никого не увижу». Но не успел он вступить в комнату, как уже во всем существе своем, по мгновенному лишению своей свободы, он почувствовал ее присутствие. Она была в том же черном платье с мягкими складками и так же причесана, как и вчера, но она была совсем другая. Если б она была такою вчера, когда он вошел в комнату, он бы не мог ни на мгновение не узнать ее.
Она была такою же, какою он знал ее почти ребенком и потом невестой князя Андрея. Веселый вопросительный блеск светился в ее глазах; на лице было ласковое и странно шаловливое выражение.
Пьер обедал и просидел бы весь вечер; но княжна Марья ехала ко всенощной, и Пьер уехал с ними вместе.
На другой день Пьер приехал рано, обедал и просидел весь вечер. Несмотря на то, что княжна Марья и Наташа были очевидно рады гостю; несмотря на то, что весь интерес жизни Пьера сосредоточивался теперь в этом доме, к вечеру они всё переговорили, и разговор переходил беспрестанно с одного ничтожного предмета на другой и часто прерывался. Пьер засиделся в этот вечер так поздно, что княжна Марья и Наташа переглядывались между собою, очевидно ожидая, скоро ли он уйдет. Пьер видел это и не мог уйти. Ему становилось тяжело, неловко, но он все сидел, потому что не мог подняться и уйти.
Княжна Марья, не предвидя этому конца, первая встала и, жалуясь на мигрень, стала прощаться.
– Так вы завтра едете в Петербург? – сказала ока.
– Нет, я не еду, – с удивлением и как будто обидясь, поспешно сказал Пьер. – Да нет, в Петербург? Завтра; только я не прощаюсь. Я заеду за комиссиями, – сказал он, стоя перед княжной Марьей, краснея и не уходя.
Наташа подала ему руку и вышла. Княжна Марья, напротив, вместо того чтобы уйти, опустилась в кресло и своим лучистым, глубоким взглядом строго и внимательно посмотрела на Пьера. Усталость, которую она очевидно выказывала перед этим, теперь совсем прошла. Она тяжело и продолжительно вздохнула, как будто приготавливаясь к длинному разговору.
Все смущение и неловкость Пьера, при удалении Наташи, мгновенно исчезли и заменились взволнованным оживлением. Он быстро придвинул кресло совсем близко к княжне Марье.
– Да, я и хотел сказать вам, – сказал он, отвечая, как на слова, на ее взгляд. – Княжна, помогите мне. Что мне делать? Могу я надеяться? Княжна, друг мой, выслушайте меня. Я все знаю. Я знаю, что я не стою ее; я знаю, что теперь невозможно говорить об этом. Но я хочу быть братом ей. Нет, я не хочу.. я не могу…
Он остановился и потер себе лицо и глаза руками.
– Ну, вот, – продолжал он, видимо сделав усилие над собой, чтобы говорить связно. – Я не знаю, с каких пор я люблю ее. Но я одну только ее, одну любил во всю мою жизнь и люблю так, что без нее не могу себе представить жизни. Просить руки ее теперь я не решаюсь; но мысль о том, что, может быть, она могла бы быть моею и что я упущу эту возможность… возможность… ужасна. Скажите, могу я надеяться? Скажите, что мне делать? Милая княжна, – сказал он, помолчав немного и тронув ее за руку, так как она не отвечала.
– Я думаю о том, что вы мне сказали, – отвечала княжна Марья. – Вот что я скажу вам. Вы правы, что теперь говорить ей об любви… – Княжна остановилась. Она хотела сказать: говорить ей о любви теперь невозможно; но она остановилась, потому что она третий день видела по вдруг переменившейся Наташе, что не только Наташа не оскорбилась бы, если б ей Пьер высказал свою любовь, но что она одного только этого и желала.
– Говорить ей теперь… нельзя, – все таки сказала княжна Марья.
– Но что же мне делать?
– Поручите это мне, – сказала княжна Марья. – Я знаю…
Пьер смотрел в глаза княжне Марье.
– Ну, ну… – говорил он.
– Я знаю, что она любит… полюбит вас, – поправилась княжна Марья.
Не успела она сказать эти слова, как Пьер вскочил и с испуганным лицом схватил за руку княжну Марью.
– Отчего вы думаете? Вы думаете, что я могу надеяться? Вы думаете?!
– Да, думаю, – улыбаясь, сказала княжна Марья. – Напишите родителям. И поручите мне. Я скажу ей, когда будет можно. Я желаю этого. И сердце мое чувствует, что это будет.
– Нет, это не может быть! Как я счастлив! Но это не может быть… Как я счастлив! Нет, не может быть! – говорил Пьер, целуя руки княжны Марьи.
– Вы поезжайте в Петербург; это лучше. А я напишу вам, – сказала она.
– В Петербург? Ехать? Хорошо, да, ехать. Но завтра я могу приехать к вам?
На другой день Пьер приехал проститься. Наташа была менее оживлена, чем в прежние дни; но в этот день, иногда взглянув ей в глаза, Пьер чувствовал, что он исчезает, что ни его, ни ее нет больше, а есть одно чувство счастья. «Неужели? Нет, не может быть», – говорил он себе при каждом ее взгляде, жесте, слове, наполнявших его душу радостью.