Мамант Кесарийский

Святой Мамант
греч. Μάμας
Имя в миру	Мамант Кесарийский (Каппадокийский)
Рождение	ок. 259 Кесария Каппадокийская, Каппадокия
Смерть	ок. 275 Кесария Каппадокийская, Каппадокия
Почитается	в православной, католической Церквях
В лике	великомучеников
День памяти	в православной Церкви — 2 сентября (по юлианскому календарю), в католической — 15 сентября
Покровитель	животных

Мамант Кесарийский (Каппадокийский) (ск. 275) — христианский мученик.

Биография

Родился от знатных родителей — Феодота и Руфины. За исповедание христианства они были брошены в темницу в Кесарии Каппадокийской (Малая Азия). Там вскоре умер отец святого, а во время родов — и мать.

Младенца воспитала одна благочестивая вдова. Ещё в юные годы Мамант обратил ко Христу многих своих сверстников, за что и был подвергнут жестоким мучениям. Его приговорили к утоплению в море. Но ангел Господень чудесным образом освободил его и привел на гору близ г. Кесарии. Здесь он устроил себе келью, в которой проводил молитвенную жизнь среди диких зверей, не трогавших святого. Молва о нём росла, и его вновь арестовали. В темнице, куда св. Мамант был заключен, умирали от голода сорок узников. По молитве святого влетевший в окно голубь принес всем пищу, а ночью двери темницы сами отворились — и узники вышли на свободу. Сам же св. Мамант желал отдать жизнь за Христа и продолжал смиренно ожидать своей участи. Его вывели на арену цирка и выпустили диких зверей, но они не только не тронули святого, а даже стали ласкаться к нему. Тогда один из языческих жрецов поразил св. мученика трезубцем.

Почитание

Русские люди называли св. Маманта Мамонтием-овчарником и считали его покровителем овец и коз. Мысль об этом покровительстве св. Маманта вышла из сказания о его жизни. В Прологе замечается, что когда св. Мамант жил в пустыни, то ему особенную услугу оказывали дикие козы. Они сами приходили к нему, и он доил их и приготовлял сыры, которыми не только сам питался, но и торговал ими, раздавая вырученные деньги бедным и неимущим. Это сказание Пролога вошло и в живопись. В подлиннике Долотова XVIII века, при определении типа священномученика Маманта, указываются следующие характеристические подробности: «…около него олени, и дикие козы, и прочие звери».

Память мученику Маманту отмечается 2 (15) сентября.

Интересные факты

В Повести временных лет сказано, что во времена Олега Вещего русы останавливались в Цареграде при церкви святого Мамонта (со словен. — «святаго Мамы»).

См. также

• Сан-Мамеде (Лиссабон)
• Сан-Мамеде-де-Эште
• Сан-Мамеди-ди-Инфешта
• Сан-Мамеди (Параиба)
• Ольтрона-ди-Сан-Маметте

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мамант Кесарийский

Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.