Святой Хельер
Святой Хельер (Хелиер, Helier) (?—† 555) — отшельник-аскет, живший в VI веке на острове Джерси. Почитается святым покровителем этого острова.
Дата его рождения неизвестна (начало VI века), место рождения — Тонгерен (современная Бельгия). Согласно христианской агиографии, он происходил из семьи родителей-язычников. Родился мальчик слабым, а в 7 лет его парализовало, но местный христианский священник Куниберт покрестил его и излечил. Хелиер стал ревностным христианином, начал совершать чудеса. Его отец-язычник Сигеберт в ярости убил Куниберта. Хельеру же удалось сбежать, после чего он начал скитаться по Нормандии.[1]
В 535—540 годах он перебрался на Джерси, где вёл строгую аскетичную жизнь анахоретом в небольшой келье на скале, проповедуя на острове.[2] В 555 году Хельер был убит пиратами, которые его зарубили топорами.
Хельер был признан святым и покровителем Джерси, 16 июля отмечается его день и проходит торжественная процессия. В его честь названа столица острова, а на гербе города Сент-Хелиер изображены два топора. В Средневековье на месте его жилища была построена часовня. За пределами Джерси в честь него названа коммуна Сент-Элье в во французском департаменте Кот-д’Ор, Сен-Элье в департаменте Сена Приморская, а также пригород и железнодорожная станция в Лондоне.
Напишите отзыв о статье "Святой Хельер"
Примечания
Ссылки
- [members.societe-jersiaise.org/whitsco/sthelier2.htm Рассказ о Святом Хелиере]
|
Это заготовка статьи о святом. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Святой Хельер
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
