Свято-Возненсенская церковь (Киев)

православный храм
Свято-Вознесенская церковь
Страна	Украина
Город	Киев
Конфессия	Православие
Тип здания	Церковь
Архитектурный стиль	псевдорусский
Автор проекта	Е. Ермаков
Дата основания	1882
Строительство	1882—1883 годы

Свято-Вознесенская церковь — православный храм в Голосеевском районе города Киева, в местности Демеевка. Принадлежит Украинской православной церкви Московского патриархата. Является памятником истории и архитектуры. Вознесенская церковь является одним из немногих храмов Киева, которые за всю свою историю ни разу не закрывались.

История

Церковь возведена в 1882—1883 годах для нужд жителей села Демеевка вблизи тогдашнего Киева. Значительную часть средств на строительство церкви пожертвовал господин Раузер, директор Киевского сахаро-рафинадного завода на Демеевке. Торжественное освящение состоялось 18 февраля 1883 года. Первым священником новой церкви стал, вероятно, Ерофей Иосифович Шмигельский, а церковным старостой — фельдфебель в отставке Симеон Травкин. В 1889 году священником стал Никанор Леонтьевич Данкевич.

25 июля (7 августа) 1907 года в Вознесенской церкви венчалась Леся Украинка с Климентом Квиткой. Примерно в 1905—1910 годах при церкви была возведена церковно-приходская школа, здание которой сохранилось до сих пор. По состоянию на 1915 год, во владении церкви уже были, кроме школы, библиотека, которая насчитывала около 1200 экземпляров, дом священника (1907) и дом причта (1914), небольшое кладбище. В 1917 году церкви принадлежало 1 десятина 600 квадратных саженей земли, приход насчитывал более 4000 человек.

В июле 1920 года, когда в Киеве уже установилась советская власть, была зарегистрирована приходская община при церкви Вознесения Господня. В 1922 году церковь частично передана УАПЦ и в некоторой степени реконструирована. С 1922 года священником был Дмитрий Ходзицкий (1886—1962), в будущем репрессирован. В 1933 году власть распустила украинский приход, до этого в 1920-х годах разобрали колокольню церкви (новая возведена в 1990-х годах). Тем не менее, храм после того продолжал оставаться действующим и ни разу не закрывался. Во время нацистской оккупации, в марте 1942 года настоятелем был протоиерей Николай Саранча.

Архитектура

Вознесенская церковь в плане крещатая, одноглавая, с гранёной апсидой и небольшими пристройками в межрукавьях креста. Сначала церковь была деревянной. В 1885—1892 годах она была обложена кирпичом и расширена, возведены 2 притвора с запада и с юга. Основной объём был перекрыт приземистой палаткой, которая завершалась куполом на гранчатом барабане, с запада к этому объёму примыкала палаточная колокольня, ещё одна маковка венчала алтарную часть.

В 1900 году по проекту архитектора Евгения Ермакова произошла значительная реконструкция храма. Достроен западный бабинец, над притвором которого построена новая палаточная колокольня. Главный шатёр поднят на гранчатом барабане, устроены хоры, церковь декорирована в псевдорусском стиле: барабан украшен кокошниками, окна украшены наличниками. В 1910 году восточная часть церкви расширена по проекту Е. Ермакова; в январе 1911 года был освящён новый придел в честь св. Василия Великого. Именно тогда церковь приобрела современный вид, однако первоначальные иконостас и внутреннее убранство церкви не сохранились.

Литература

• Киев: Энциклопедический справочник / Под ред. А. В. Кудрицкого. — Киев: Главная редакция Украинской Советской Энциклопедии (УРЕ), 1982. — С. 98. — 90 000 экз.
• Білокінь С., Кальницький М., Кургаєва А. Вознесенська церква // Звід пам’яток історії та культури України. Енциклопедичне видання. У 28 томах. [histans.com/LiberUA/966-95478-1-4/966-95478-1-4.pdf Київ: Кн. 1, ч. 1: А-Л] / Редкол. тому: Відп. ред. П. Тронько та ін.; Упоряд.: В. Горбик, М. Кіпоренко, Л. Федорова. — К.: Голов. ред. Зводу пам’яток історії та культури при вид-ві «Українська енциклопедія» ім. М. П. Бажана, 1999. — 608 с: іл. — ISBN 966-95478-1-4.

Ссылки

• [www.orthodox-church.kiev.ua/page22/news346 Страница] на сайте УПЦ (МП)

Отрывок, характеризующий Свято-Возненсенская церковь (Киев)

Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.