Свято-Троицкий собор (Чикаго)

Православный храм
Троицкий собор Holy Trinity Orthodox Cathedral
Вид на собор с северо-запада
Страна	США
Город	Чикаго, North Leavitt Street, 1121
Координаты	41°54′06″ с. ш. 87°40′54″ з. д.41.9019389° с. ш. 87.6818806° з. д. / 41.9019389; -87.6818806
Конфессия	Православие
Епархия	Епархия Среднего Запада и Чикаго Православной церкви в Америке
Тип здания	Собор
Архитектурный стиль	псевдорусский
Автор проекта	Луис Генри Салливан
Строительство	1902—1903 годы
Статус	Охраняется государством
Сайт	[holytrinitycathedral.net/ Официальный сайт]

Собо́р Свято́й Тро́ицы — православный храм в Чикаго, в так называемом районе «Украинская деревня».

Троицкий собор является кафедральным храмом епархии Чикаго и Среднего Запада Православной церкви в Америке. Ключарь собора – протоиерей Иоанн Адамчио (англ. John S. Adamcio).

Здание храма внесено в Национальный реестр исторических мест США.

История

Первые храмы

Православный приход в Чикаго был основан в 1882 году, когда в арендуемом помещении дома по North Noble Street была освящена домовая церковь святого равноапостольного князя Владимира. Приход, находившийся в юрисдикции Алеутской и Аляскинской, затем Алеутской и Северо-Американской епархий Русской Православной Церкви (см. раздел истории Православной Церкви в Америке), окормлял приезжавший из Миннеаполиса священник Алексий Товт.

Основу общины составляла небольшая группа православных иммигрантов из Карпатской Руси и Галиции, а также греков и сербов.

В 1891 году к православному приходу в Чикаго, благодаря миссионерской деятельности святого Алексия Товта, присоединился униатский приход.

В 1892 году домовая церковь была перенесена на Racine (затем Centre) Street (рядом с Madison Street) и освящена 7 июня. Тогда же приход стал самостоятельным.

В 1895 году настоятелем прихода был назначен священник Иоанн Кочуров. При нём некоторое время к приходу была приписана Трёх-Святительская церковь в Стриторе.

В период 1895–1898 годов к Православной церкви были присоединены 86 униатов и 5 католиков. Число постоянных прихожан в Чикагском храме составило 215 человек. При церкви было организовано Свято-Никольское братство, входившее в состав «Православного общества взаимопомощи».

В 1899 году иерей Иоанн нанял известного американского архитектора, создателя первых небоскрёбов Л. Г. Салливана для строительства нового Свято-Владимирского приходского дома на углу улиц Leavitt и Haddon.

Современный храм

С увеличением количества прихожан возникла необходимость строительства отдельного здания церкви. Средства на её возведение были собраны отцом Иоанном в 1900 году во время отпуска в Россию. Строительство храма было частично финансировано со стороны императора Николая II, предоставившего в распоряжение Строительного комитета $4 000.

Закладка нового храма произошла 31 марта 1902 года. Автором проекта был Л. Г. Салливан.

Первое богослужение в храме совершил 25 марта 1903 года совершил епископ Тихон (Беллавин) в сослужении протоиерея Иоанна Кочурова. Освящена же церковь была в августе того же года.

В 1923 году храму был придан статус собора, а в 1978 году он становится кафедральным собором епархии Среднего Запада и Чикаго.

В 2002 году собор был полностью реконструирован.

Тихвинская икона

Данный приход являлся местом хранения Тихвинской иконы с 1950 года до момента её возвращения в Россию. Настоятелем храма и хранителем иконы сначала был архиепископ Рижский Иоанн (Гарклавс), а затем его приемный сын протоиерей Сергий (Гарклавс) , всю свою жизнь посвятивший сохранению иконы. Согласно завещанию архиепископа Иоанна, возвращение иконы в Россию должно было состояться лишь тогда, когда Тихвинская обитель возродится. В 2004 году икона была торжественно возвращена на её историческое место в Тихвинский Богородичный Успенский мужской монастырь.

Архитектура, убранство

Храм построен в стиле русской провинциальной церковной архитектуры.

При проектировании Л. Салливан изучал архитектуру большого числа известных русских церквей. Вполне вероятно, что за основу им был взята Михаило-Архангельская церковь на станции Татарская Томской губернии, построенная в 1897 году.

Кирпичные стены храма, покрыты штукатуркой.

На территории собора, к югу от него, находится двухэтажный приходской дом, построенный в том же стиле, что и храм. Его крыша имеет ту же извилистую кривую, что и у собора.

Ссылки

• [www.holytrinitycathedral.net/ Официальный сайт]
• [www.friendsofholytrinity.com/ Клуб друзей Троицкого собора]

Отрывок, характеризующий Свято-Троицкий собор (Чикаго)

– Я… надеюсь… руководства… помощи… в обновлении, – сказал Пьер с дрожанием голоса и с затруднением в речи, происходящим и от волнения, и от непривычки говорить по русски об отвлеченных предметах.
– Какое понятие вы имеете о франк масонстве?
– Я подразумеваю, что франк масонство есть fraterienité [братство]; и равенство людей с добродетельными целями, – сказал Пьер, стыдясь по мере того, как он говорил, несоответственности своих слов с торжественностью минуты. Я подразумеваю…
– Хорошо, – сказал ритор поспешно, видимо вполне удовлетворенный этим ответом. – Искали ли вы средств к достижению своей цели в религии?
– Нет, я считал ее несправедливою, и не следовал ей, – сказал Пьер так тихо, что ритор не расслышал его и спросил, что он говорит. – Я был атеистом, – отвечал Пьер.
– Вы ищете истины для того, чтобы следовать в жизни ее законам; следовательно, вы ищете премудрости и добродетели, не так ли? – сказал ритор после минутного молчания.
– Да, да, – подтвердил Пьер.
Ритор прокашлялся, сложил на груди руки в перчатках и начал говорить:
– Теперь я должен открыть вам главную цель нашего ордена, – сказал он, – и ежели цель эта совпадает с вашею, то вы с пользою вступите в наше братство. Первая главнейшая цель и купно основание нашего ордена, на котором он утвержден, и которого никакая сила человеческая не может низвергнуть, есть сохранение и предание потомству некоего важного таинства… от самых древнейших веков и даже от первого человека до нас дошедшего, от которого таинства, может быть, зависит судьба рода человеческого. Но так как сие таинство такого свойства, что никто не может его знать и им пользоваться, если долговременным и прилежным очищением самого себя не приуготовлен, то не всяк может надеяться скоро обрести его. Поэтому мы имеем вторую цель, которая состоит в том, чтобы приуготовлять наших членов, сколько возможно, исправлять их сердце, очищать и просвещать их разум теми средствами, которые нам преданием открыты от мужей, потрудившихся в искании сего таинства, и тем учинять их способными к восприятию оного. Очищая и исправляя наших членов, мы стараемся в третьих исправлять и весь человеческий род, предлагая ему в членах наших пример благочестия и добродетели, и тем стараемся всеми силами противоборствовать злу, царствующему в мире. Подумайте об этом, и я опять приду к вам, – сказал он и вышел из комнаты.
– Противоборствовать злу, царствующему в мире… – повторил Пьер, и ему представилась его будущая деятельность на этом поприще. Ему представлялись такие же люди, каким он был сам две недели тому назад, и он мысленно обращал к ним поучительно наставническую речь. Он представлял себе порочных и несчастных людей, которым он помогал словом и делом; представлял себе угнетателей, от которых он спасал их жертвы. Из трех поименованных ритором целей, эта последняя – исправление рода человеческого, особенно близка была Пьеру. Некое важное таинство, о котором упомянул ритор, хотя и подстрекало его любопытство, не представлялось ему существенным; а вторая цель, очищение и исправление себя, мало занимала его, потому что он в эту минуту с наслаждением чувствовал себя уже вполне исправленным от прежних пороков и готовым только на одно доброе.
Через полчаса вернулся ритор передать ищущему те семь добродетелей, соответствующие семи ступеням храма Соломона, которые должен был воспитывать в себе каждый масон. Добродетели эти были: 1) скромность , соблюдение тайны ордена, 2) повиновение высшим чинам ордена, 3) добронравие, 4) любовь к человечеству, 5) мужество, 6) щедрость и 7) любовь к смерти.
– В седьмых старайтесь, – сказал ритор, – частым помышлением о смерти довести себя до того, чтобы она не казалась вам более страшным врагом, но другом… который освобождает от бедственной сей жизни в трудах добродетели томившуюся душу, для введения ее в место награды и успокоения.
«Да, это должно быть так», – думал Пьер, когда после этих слов ритор снова ушел от него, оставляя его уединенному размышлению. «Это должно быть так, но я еще так слаб, что люблю свою жизнь, которой смысл только теперь по немногу открывается мне». Но остальные пять добродетелей, которые перебирая по пальцам вспомнил Пьер, он чувствовал в душе своей: и мужество , и щедрость , и добронравие , и любовь к человечеству , и в особенности повиновение , которое даже не представлялось ему добродетелью, а счастьем. (Ему так радостно было теперь избавиться от своего произвола и подчинить свою волю тому и тем, которые знали несомненную истину.) Седьмую добродетель Пьер забыл и никак не мог вспомнить ее.
В третий раз ритор вернулся скорее и спросил Пьера, всё ли он тверд в своем намерении, и решается ли подвергнуть себя всему, что от него потребуется.
– Я готов на всё, – сказал Пьер.
– Еще должен вам сообщить, – сказал ритор, – что орден наш учение свое преподает не словами токмо, но иными средствами, которые на истинного искателя мудрости и добродетели действуют, может быть, сильнее, нежели словесные токмо объяснения. Сия храмина убранством своим, которое вы видите, уже должна была изъяснить вашему сердцу, ежели оно искренно, более нежели слова; вы увидите, может быть, и при дальнейшем вашем принятии подобный образ изъяснения. Орден наш подражает древним обществам, которые открывали свое учение иероглифами. Иероглиф, – сказал ритор, – есть наименование какой нибудь неподверженной чувствам вещи, которая содержит в себе качества, подобные изобразуемой.
Пьер знал очень хорошо, что такое иероглиф, но не смел говорить. Он молча слушал ритора, по всему чувствуя, что тотчас начнутся испытанья.