Святые Армянской апостольской церкви — А
Поделись знанием:
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.
После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Здесь представлен список святых Армянской апостольской церкви, начиная с "А".
| №- № п/п |
Имя | Лик святости | Краткая информация |
|---|---|---|---|
| 1 | Аарон | Праотец | Старший брат Моисея и его сподвижник в деле освобождения евреев из египетского рабства, ветхозаветный первосвященник, живший в XIII веке до н. э. |
| 2 | Абдлмесех | Мученик | Мученик из города Шигар, Персия, живший в IV веке. Родом иудей, носил имя Асер. Крещён пастухами, с которыми пас скот и принял имя «Абдлмесех» - «Раб Мессии», и в знак покорности Господу ввёл в ухо серьгу. Заколот своим отцом, Леви, за свою веру. |
| 3 | Абраам и Хорен | Исповедники | Святые исповедники Иереи, ученики святых Гевондянов, жившие в V веке. После казни учителей сосланы в Ассирию на работы, где помогали заключённым армянским нахарарам-христианам. Спустя 10 лет Хорен скончался, а после его смерти Абрам стал епископом Бзнуника и перевёл на армянский язык сирийский труд «Восточные мученики». |
| 4 | Аввакум | Пророк | Ветхозаветный пророк. |
| 5 | Авгар | Праведный | Первый в мире царь-христианин, правитель Осроены, крещённый и исцелённый от проказы апостолом Фаддеем. |
| 6 | Авдий | Пророк | Ветхозаветный пророк. |
| 7 | Авель | Праотец | Второй сын Адама и Евы. |
| 8 | Авив | Мученик | Дьякон, принявший мученическую смерть при императоре Лицинии в Эдессе в 322 году. Был вдохновителем и учителем эдесских христиан. Его мощи похоронили рядом с мощами святых Гурия и Самона. Все три мученика почитаются как защитники замужних женщин в случае неурядиц. |
| 9 | Авраам | Праведный | Ветхозаветный патриарх, родоначальник евреев и измаильтян, живший в XVIII веке до н. э. |
| 10 | Аггей | Пророк | Ветхозаветный пророк, живший в VI веке до н.э. |
| 11 | Адам | Праотец | Родоначальник человечества, первый человек. |
| 12 | Адавкт | Мученик | Мученик, принявший мученичество при императоре Максимиане. Был обезглавлен за отказ выдать дочь замуж за императора-язычника и отказ изменить христианству. |
| 13 | Адде | Священномученик | Епископ Эдессы, пострадавший от царя Осроены Анануна в I веке. Рукоположён в священники апостолом Фаддеем. Ананун приказал Адде сшить для него митру, на что Адде ответил: «Я не могу шить митру для язычника». Во время его занятий с прихожанами во храм ворвались воины и отсекли ему ноги, после чего Адде скончался. |
| 14 | Адриан и Наталия | Мученики | Супруги, пострадавшие в 310 году при Диоклетиане и Максимиане. Адриан, начальник судебной палаты, уверовал во Христа во время одного из судов над христианами. Он начал помогать христианам избегать гонений, за что ему отсекли руки и ноги, от чего он скончался. Наталия хранила его руки как святыню. Вскоре она бежала из Константинополя от сватовства императорского полководца к месту захоронения Адриана, в Аргируполь. |
| 15 | Акакий | Мученик | Сотник армии Максимиана, замученный за веру в Виза́нтии в 303 году. |
| 16 | Акакий | Мученик | Житель Милета, пострадавший при императоре Ликинии за исповедание Христа. |
| 17 | Акепсим, Иосиф и Айфала | Мученики | Епископ Наесона, Персия, пресвитер и диакон соответственно, пострадавшие в 378 году при царе Сапоре II. |
| 18 | Александр | Святитель | Епископ Константинопольский, участник Первого Вселенского собора. |
| 19 | Алексий | Преподобный | Преподобный, живший при императоре Гонории. |
| 20 | Амос | Пророк | Ветхозаветный пророк. |
| 21 | Анания | Апостол | Апостол от семидесяти, священномученик, Дамаскский епископ, крестивший апостола Павла. Был побит камнями в Елевферополе по указу Лукиана. |
| 22 | Анания, Азария и Мисаил | Мученики | Мученики, обезглавленные при персидском царе Камбизе. |
| 23 | Анастасий Персиянин | Мученик | Святой, обезглавленный в 628 году в Персии за свою веру. |
| 24 | Андрей Первозванный | Апостол | Первый из апостолов Христа. Был распят в 62 году в Патрах. |
| 25 | Андрей Стратилат и его полк | Мученики | Военачальник императорской армии Диоклетиана и Максимиана и его дружина погибли, когда отправились в Тарс принять крещение от Тарского епископа Петра и епископа Берии Нуна. Селевкий, правитель Киликии, счёл их поездку за дезертирство и отправил за ними армию, осадившую их в ущельях Тарса и истребившую их. |
| 26 | Андроник, Пров и Тарах (англ.) | Мученики | Мученики, пострадавшие за свою веру при Диоклетиане и Максимиане в 304 году. |
| 27 | Аникит и Фотий | Мученики | Мученики, пострадавшие за свою веру в 305 году. Были сожжены в огненной печи за защиту христианства. |
| 28 | Антон и Кронид | Преподобные | Одни из первых отшельников в истории ААЦ. Основали вместе с Григорием Просветителем монастырь святого Иоанна Предтечи. |
| 29 | Антоний | Мученик | Мученик, пострадал за свою веру в III веке в Александрии. |
| 30 | Антоний Великий | Преподобный | Основатель пустынножительства. Он был наставником многих христиан и исцелял больных. Умер в 356 году в возрасте 105 лет. Автор 20 речей о христианских добродетелях, 7 посланий к монастырям и правила жизни и увещания к монахам. |
| 31 | Анфим | Священномученик | Святой, пострадавший за свою веру при Диоклетиане и Максимиане в Никомедии во время гонений. Воины, которым было велено доставить Анфима во дворец, сами уверовали во Христа. Они захотели солгать императору и отпустить его, но Анфим сам попросил отвести его во дворец. После долгих мучений его обезглавили. |
| 32 | Арефиане | Мученики | 10000 мучеников из Эфиопии, ведомые градоначальником христианского города Негран, Аферой, пострадавшие в 523 году при Ду Новасе за свой отказ перейти из христианства в иудаизм. Позднее христианский царь Елесбовам победил Ду Новаса и утвердил христианство во всей Эфиопии. |
| 33 | Аристакес I | Мученик | Католикос, младший сын Григория Просветителя, участник Первого Вселенского Собора, принявший мученичекскую смерть в 333 году за обличение недостойного поведения армянских князей. |
| 34 | Арсений Великий | Преподобный | Потомок римских аристократов, воспитавший сыновей императора Феодосия. В конце своей жизни уединился в своей келье. |
| 35 | Артемий | Мученик | Святой, пострадавший за исповедание христианства и обличение Юлиана Отступника в жестокости. Обезглавлен после мучений неподалеку от Антиохии. Его мощи долгое время хранились в Константинополе. Ныне они находятся в Пантелеймоновом монастыре на Афоне. |
| 36 | Аствацатур | Мученик | Бывший персидский маг, крестившийся в Армении и распятый при Хосрове. Похоронен католикосом Нерсесом II в Двине. |
| 37 | Атомяны | Мученики | Около 1000 армянских воинов под предводительством Атома Гнуни и Маначира Рштуни, погибшие за свою веру при Йездигерде II. |
| 38 | Атомяны | Мученики | 150 армянских княжичей во главе с Атомом Андзеваци, пострадавшие в Армении от арабского наместника в 853 году за отказ принять ислам. По преданию, когда им предложили выбрать: принять ислам или погибнуть - они ответили: «Мы не можем променять свет на тьму». |
| 39 | Афанасий Великий | Святитель | Христианский подвижник, архиепископ Александрийский, участник Первого Вселенского Собора, один из главных критиков арианства, живший в IV веке. Был оклеветан арианами и провел в изгнании более 20 лет. |
| 40 | Афиноген и 10 его учеников | Мученики | Мученики, пострадавшие при Диоклетиане в Севастии. Афиноген был епископом этого города. Он и его ученики после многочисленных мучений были обезглавлены в собственном монастыре после заключения в темнице. Григорий Просветитель перенёс их мощи вместе с мощами Иоанна Предтечи, переданные ему епископом Кесарии Левонтием, в область Тарое, где основал монастырь святого Иоанна Предтечи. |
См. также
Источники
- Доктор богословия, епископ Езник Петросян. «Энциклопедический словарь святых, почитаемых Армянской Церковью». — Санкт-Петербург, 2006. — С. 96.
- [www.armenianchurch.ru Сайт Ново-Нахичеванской и Российской Епархии Армянской Апостольской Церкви]
|
||||||||
Напишите отзыв о статье "Святые Армянской апостольской церкви — А"
Отрывок, характеризующий Святые Армянской апостольской церкви — А
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.
После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.
После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
