Священная лига (1571)

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Священная Лига (1571)»)
Перейти к: навигация, поиск
Священная лига

Штандарт Священной лиги в битве при Лепанто (1571)
Дата подписания 25.05.1571
— место Рим
Подписали Пий V


Филипп II

Альвизе I Мочениго и др.

Стороны Папа римский

Испания

Венецианская республика Венецианская республика
Генуэзская республика Генуэзская республика
Великое герцогство Тосканское</br> Пармское герцогство Пармское герцогство</br> Савойское герцогство Савойское герцогство</br> Мальтийский орден Мальтийский орден

Свяще́нная ли́га (исп. Liga Santa, итал. Lega Santa) — коалиция католических государств, существовавшая в период с 1571 по 1573 годы и образованная с целью борьбы против османской экспансии, в частности, стремления турок установить контроль над восточным Средиземноморьем.





Предыстория

После расторжения Османской империей в 1570 году мирного договора с Венецианской республикой и открытой подготовки Селимом II вторжения на Кипр последняя обратилась за помощью к католическим государствам. Помощь венецианцам оказали папа Пий V и испанский король Филипп II, однако экспедиция коалиционных сил на Кипр закончилась провалом, и вскоре остров был захвачен турками (1571). Неудача экспедиции стала большим ударом и для Венеции, и для папства. Пий V пришёл к выводу, что главное препятствие взаимопонимания между Венецией и Испанией состояло в том, что Венеция заботилась о безопасности своих колоний в Леванте, тогда как Испанию гораздо больше беспокоила угроза её собственным владениям в Северной Африке со стороны вассалов султана.

Создание и военные действия

В 1570 году Пий V созвал собрание для урегулирования разногласий и оформления новой коалиции. Благодаря его дипломатическим усилиям 25 мая 1571 года в соборе Святого Петра был официально оглашён договор о создании новой Священной лиги. Подписавшие договор государства обязались совместными усилиями снарядить 200 галер, 100 транспортных судов, подготовить 50 тысяч пехотинцев и 4,5 тысячи кавалеристов, а также артиллерию и припасы в необходимом количестве. Эти силы должны были собираться каждый год (самое позднее в апреле) дабы участвовать в летней кампании там, где сочтут нужным. Испания брала на себя половину военных расходов, Венеция — треть, папа — одну шестую[1].

7 октября 1571 года объединённый флот Священной лиги под командованием дона Хуана Австрийского нанёс туркам сокрушительное поражение в битве при Лепанто. Эта победа произвела огромное впечатление на Европу, однако решающей роли в войне не сыграла. Союзники, между которыми обострились разногласия, не развили успех, разойдясь на зимние квартиры. Туркам удалось быстро восстановить свой флот, и дальнейший ход боевых действий складывался в их пользу[2].

Распад

1 мая 1572 года скончался Пий V, и это лишило Священную лигу главного организующего начала. Испания под разными предлогами затягивала выход в море. Через год после Лепанто союзный и турецкий флоты всё же вновь встретились, на этот раз у Модона. Какое-то время они стояли друг напротив друга (турки — в гавани, корабли Священной лиги — на внешнем рейде); союзникам было известно, что Модон — неподходящее место для длительного размещения большого флота. Однако дон Хуан Австрийский внезапно объявил, что не может дольше оставаться в греческих водах и возвращается на запад; папский адмирал Колонна принял его сторону. Венецианцы безуспешно пытались убедить короля Испании в необходимости продолжения совместных действий против турок, но его внимание уже было отвлечено событиями в Нидерландах. Новый римский папа Григорий XIII также не был заинтересован в продолжении войны. Священная лига фактически прекратила своё существование. Брошенная союзниками, Венеция была вынуждена принять продиктованные турками условия мира. 3 марта 1573 года был подписан мирный договор, по которому Кипр оставался под властью турок, а Венеция выплачивала солидную контрибуцию. В следующем году Селим II захватил Тунис. Все ключевые коммуникации на Средиземном море вновь оказались в руках турок[2].

Напишите отзыв о статье "Священная лига (1571)"

Примечания

  1. [www.hrono.ru/biograf/bio_d/don_huan.html Биография дона Хуана Австрийского на портале «ХРОНОС».]
  2. 1 2 [ocean-tv.su/pdf_ocean/OCEAN-TV-62-79.pdf Балакин С. Битва при Лепанто. Последнее сражение гребных флотов. Публикация на сайте телеканала OCEAN-TV]

Литература

  • Норвич Дж. История Венецианской республики. — М.: АСТ, АСТ Москва, Мидгард, 2010. — 896 с. — (Историческая библиотека). — 2500 экз. — ISBN 978-5-17-066060-5.

Отрывок, характеризующий Священная лига (1571)

– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.