Священническое братство святого Пия X

Священническое братство святого Пия Х
Логотип братства
Административный центр:	Международная семинария св. Пия X
Тип организации:	католическая организация
Руководители
Генеральный настоятель	Бернар Фелле
[www.fsspx.org/eng/ px.org/eng/]

Священническое братство святого Пия Х (лат. Fraternitas Sacerdotalis Sancti Pii X, FSSPX) — религиозная организация, созданная в 1970 году архиепископом Марселем Лефевром и объединяющая католиков-традиционалистов, не принявших решения Второго Ватиканского собора в части реформы богослужения, расширения практики экуменизма, необходимости диалога с иными религиями и прочих нововведений.

История братства

После Второго Ватиканского собора в католической церкви возникло консервативное движение, не принявшее нововведения и считавшее, что большая часть формальных католиков движется к отступлению от истинной веры. Неформальным лидером традиционалистов стал архиепископ Марсель Лефевр, ещё во время собора возглавлявший группу его участников, противившуюся принятию нововведений.

С согласия церковных властей в 1970 году он основал Священническое братство св. Пия Х, объединяющее католиков-консерваторов, и стал его генеральным настоятелем. При нём была открыта семинария в Эконе (Швейцария) для подготовки священников в духе консерватизма и неприятия ватиканских реформ. В то время, как во всей католической церкви всё больше распространялась новая месса, в семинарии Лефевра обучались служить старую, Тридентскую мессу на латыни. Это не могло не вызвать рост напряжённости между Святым Престолом и Братством.

В середине 1970-х годов церковные власти предложили Лефевру закрыть семинарию, однако он отказался это сделать в связи с возрастающей её популярностью и увеличению потока новых семинаристов. Несмотря на противодействие церковных властей, 29 июня 1976 года были рукоположены́ в священники 12 выпускников семинарии. В своём выступлении Лефевр упомянул Буллу св. Пия V Quo Primum, гласящей, что любое осуждение Старой Мессы недействительно. Через две недели он был запрещён в служении.

В конце 1970-х—начале 1980-х годов Лефевр неоднократно вызывался в Рим для расследования его деятельности, он встречался с Павлом VI и Иоанном Павлом II. Одновременно он не прекращал критику «обновленчества» католической церкви. Особо Братство критиковало посещение Иоанном Павлом II синагоги в Риме 13 апреля 1986 года, а также организованную Святым Престолом молитву за мир представителей всех религий в Ассизи 27 октября того же года. В этот период продолжается рост числа приверженцев традиционалистов, Братство распространило свою деятельность на множество стран, и несмотря на все указания Рима службы священниками-членами братства ведутся по старому чину. Одновременно подчёркивалось признание себя неотделимой частью Римской церкви, на службах поминался папа римский и местные епископы.

Результатом контактов руководителей Братства с Римским Престолом стали шаги по нормализации отношений. 3 октября 1984 года был издан индульт Конгрегации св. Обрядов, легализовавший старую мессу во всём мире (ранее был разрешён старый обряд в Англии), 5 мая 1988 года кардиналом Й. Ратцингером и архиепископом Лефевром был подписан примирительный протокол. Однако именно после попыток примирения разгорелся самый серьезный конфликт.

В 1988 году Лефевр, чувствуя приближение смерти, рукоположил без санкции римского папы вместе с бразильским епископом Антонио де Кастро Майером четырёх новых епископов. Такой шаг был продиктован стремлениями сохранить возможность рукополагать новых священников-традиционалистов (для чего необходимо не менее двух епископов). Папа Иоанн Павел II в ответ отлучил от церкви как рукополагавших, так и рукоположённых епископов Бернара Фелле, Уильяма Ричардсона, Альфонсо де Галаретту и Бернара Тиссье де Маллер. Братство не признало законность этого отлучения и продолжило считать себя частью Римской церкви и поминать римского папу.

Часть священников-традиционалистов, не одобрившая хиротонии епископов без разрешения Рима, вышла из Братства св. Пия Х и при одобрении католических властей создало Братство св. Петра. Оно стало аналогом Единоверческой церкви (объединяющей старообрядцев, находящихся в евхаристическом общении с Русской православной церковью) и опекается Папской Комиссией «Ecclesia Dei», созданной 18 октября 1988 года.

Таким образом, Священническое братство св. Пия Х, в отличие от других направлений католического традиционализма, признаёт римских пап, но отказывает в административном послушании официальным церковным властям.

Братство после смерти Лефевра

В 1991 году Марсель Лефевр умер. Новым Генеральным Настоятелем Братства стал Бернар Фелле. В последние годы предпринимаются шаги по нормализации отношений Святого Престола и Братства. Так, в 1999 году кардинал Ратцингер — будущий папа римский — отслужил Тридентскую мессу в Веймаре. В начале 2000-х годов возобновились контакты руководства братства с официальными властями Римско-католической церкви. В августе 2000 года 6 тысяч членов братства совершили паломничество в четыре главные римские базилики, прошли переговоры с префектом Конгрегации по делам духовенства кардиналом Дарио Кастрильоном Ойосом. В декабре 2000 года глава братства Бернар Фелле встретился в Ватикане с Иоанном Павлом II. 29 августа 2005 года Бенедикт XVI дал аудиенцию трём епископам-членам Братства, где обсуждались пути восстановления единства с Римско-католической церковью.

8 сентября 2006 года группа исключенных из Братства священников во главе с о. Филиппом Лагери с согласия папы Бенедикта XVI основало общество апостольской жизни «Институт Доброго пастыря».

Наибольшее число приверженцев Братства сосредоточено во Франции, Германии, Швейцарии и Австрии. В начале 1990-х годов общины католиков-традиционалистов, связанные с Братством, возникли в Минске и Москве.

Путь примирения братства со Святым Престолом открылся в 2007 году после подписания папой Бенедиктом XVI указа о возможности свободно служить Тридентскую мессу. Братство выразило благодарность папе за этот шаг.

21 января 2009 года было отменено отлучение епископов Бернара Фелле, Бернара Тиссье де Маллерэ, Ричарда Уильямсона и Альфонсо де Галарреты

С октября 2009 до апреля 2011 года группа экспертов из Ватикана и представители Братства встречались восемь раз для того, чтобы найти понимание. Кардинал Уильям Левада, префект Конгрегации доктрины веры, 14 сентября 2011 года сделал доктринальное предложение Братству, подписание которого примирило бы Апостольский Престол и Братство. Епископ Бернар Фелле в начале февраля 2012 года отклонил данное предложение Ватикана. В июне 2012 года Святой Престол предложил учредить персональную прелатуру, в результате чего Братство могло бы стать второй после Opus Dei организацией, носящей этот статус в Церкви.

Ссылки

• [mos.fsspx.ru/ Священнические братство св. Пия Х в Москве]
• [www.fsspx.of.by/ Священнические братство св. Пия Х в Белоруссии и СНГ]

Отрывок, характеризующий Священническое братство святого Пия X

– Hе в том дело, моя душа.
– Это ваша protegee, [любимица,] ваша милая княгиня Друбецкая, Анна Михайловна, которую я не желала бы иметь горничной, эту мерзкую, гадкую женщину.
– Ne perdons point de temps. [Не будем терять время.]
– Ax, не говорите! Прошлую зиму она втерлась сюда и такие гадости, такие скверности наговорила графу на всех нас, особенно Sophie, – я повторить не могу, – что граф сделался болен и две недели не хотел нас видеть. В это время, я знаю, что он написал эту гадкую, мерзкую бумагу; но я думала, что эта бумага ничего не значит.
– Nous у voila, [В этом то и дело.] отчего же ты прежде ничего не сказала мне?
– В мозаиковом портфеле, который он держит под подушкой. Теперь я знаю, – сказала княжна, не отвечая. – Да, ежели есть за мной грех, большой грех, то это ненависть к этой мерзавке, – почти прокричала княжна, совершенно изменившись. – И зачем она втирается сюда? Но я ей выскажу всё, всё. Придет время!


В то время как такие разговоры происходили в приемной и в княжниной комнатах, карета с Пьером (за которым было послано) и с Анной Михайловной (которая нашла нужным ехать с ним) въезжала во двор графа Безухого. Когда колеса кареты мягко зазвучали по соломе, настланной под окнами, Анна Михайловна, обратившись к своему спутнику с утешительными словами, убедилась в том, что он спит в углу кареты, и разбудила его. Очнувшись, Пьер за Анною Михайловной вышел из кареты и тут только подумал о том свидании с умирающим отцом, которое его ожидало. Он заметил, что они подъехали не к парадному, а к заднему подъезду. В то время как он сходил с подножки, два человека в мещанской одежде торопливо отбежали от подъезда в тень стены. Приостановившись, Пьер разглядел в тени дома с обеих сторон еще несколько таких же людей. Но ни Анна Михайловна, ни лакей, ни кучер, которые не могли не видеть этих людей, не обратили на них внимания. Стало быть, это так нужно, решил сам с собой Пьер и прошел за Анною Михайловной. Анна Михайловна поспешными шагами шла вверх по слабо освещенной узкой каменной лестнице, подзывая отстававшего за ней Пьера, который, хотя и не понимал, для чего ему надо было вообще итти к графу, и еще меньше, зачем ему надо было итти по задней лестнице, но, судя по уверенности и поспешности Анны Михайловны, решил про себя, что это было необходимо нужно. На половине лестницы чуть не сбили их с ног какие то люди с ведрами, которые, стуча сапогами, сбегали им навстречу. Люди эти прижались к стене, чтобы пропустить Пьера с Анной Михайловной, и не показали ни малейшего удивления при виде их.
– Здесь на половину княжен? – спросила Анна Михайловна одного из них…
– Здесь, – отвечал лакей смелым, громким голосом, как будто теперь всё уже было можно, – дверь налево, матушка.
– Может быть, граф не звал меня, – сказал Пьер в то время, как он вышел на площадку, – я пошел бы к себе.
Анна Михайловна остановилась, чтобы поровняться с Пьером.
– Ah, mon ami! – сказала она с тем же жестом, как утром с сыном, дотрогиваясь до его руки: – croyez, que je souffre autant, que vous, mais soyez homme. [Поверьте, я страдаю не меньше вас, но будьте мужчиной.]
– Право, я пойду? – спросил Пьер, ласково чрез очки глядя на Анну Михайловну.
– Ah, mon ami, oubliez les torts qu'on a pu avoir envers vous, pensez que c'est votre pere… peut etre a l'agonie. – Она вздохнула. – Je vous ai tout de suite aime comme mon fils. Fiez vous a moi, Pierre. Je n'oublirai pas vos interets. [Забудьте, друг мой, в чем были против вас неправы. Вспомните, что это ваш отец… Может быть, в агонии. Я тотчас полюбила вас, как сына. Доверьтесь мне, Пьер. Я не забуду ваших интересов.]
Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.