Священномученик
Поделись знанием:
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
Священному́ченик (др.-греч. Ὁ Ἱερομάρτυρας, лат. sanctus martyr) — мученик из числа рукоположенных в сан епископа, священника или диакона, пострадавший за своё исповедание Иисуса Христа[1].
Отличие священномученика от мученика состоит в наличии у первого священного сана. Священномученики не составляют особого лика святых и на литургии вспоминаются вместе с другими мучениками. В православии, так же как и за других мучеников, на проскомидии за них вынимается пятая частица из девятичинной просфоры.
Известные священномученики
К известным священномученикам первых веков христианства относятся:
- Василий, пресвитер Анкирский, пострадавший при Юлиане Отступнике в около 362—363 годах;
- Власий, епископ Севастийский, пострадавший в IV веке.
- Климент, епископ Анкирский, пострадавший при Максимине в 312 году;
- Игнатий Богоносец, епископ Антиохийский, в 107 году при Траяне брошенный на съедение львам;
- Киприан, епископ Карфагенский, пострадавший в 258 году;
- Климент, папа Римский, по приказу императора Траяна сосланный в Херсонес и утопленный в море.
- Антипа, епископ Пергамский — за обращение многих язычников в христианство в наказание был ввергнут в раскалённого медного быка.
Из русских святых к священномученикам относятся:
- Ермоген, патриарх Московский и всея Руси, пострадавший в 1612 году;
- Кукша Печерский[2], просветитель вятичей, принявший смерть от их рук в начале XII века;
- Макарий Киевский, митрополит, убитый татарами в 1497 году
- Аввакум Петров почитается в большинстве старообрядческих церквей и общин как священномученик и исповедник.
Также большинство новомучеников и исповедников Церкви Русской, были канонизированы именно как священномученики, так как являлись священнослужителями или епископами.
Напишите отзыв о статье "Священномученик"
Примечания
- ↑ В. Живов. [interpretive.ru/dictionary/445/word/svjaschenomuchenik Священномученик] Святость. Краткий словарь агиографических терминов
- ↑ В статье [interpretive.ru/dictionary/445/word/prepodobnomuchenik Преподобномученик] (В.Живов. Святость. Краткий словарь агиографических терминов) он именуется преподобномучеником, однако в официальных изданиях Русской Православной Церкви (см. «Православный церковный календарь» за разные годы) — священномучеником.
Источники
- Живов В. М. [www.wco.ru/biblio/books/zhivov1/Main.htm Святость. Краткий словарь агиографический терминов]. — Москва: Гнозис, 1994.
- Православный церковный календарь. — Москва: Издательский Совет Русской Православной Церкви, разные годы.
| Лики святости в православии |
| Апостол | Бессребреник | Благоверный | Блаженный | Богоотец | Великомученик | Исповедник | Мученик | Праведный | Праотец | Преподобномученик | Преподобный | Преподобноисповедник | Пророк | Равноапостольный | Святитель | Священноисповедник | Священномученик | Столпник | Страстотерпец | Чудотворец | Юродивый |
Отрывок, характеризующий Священномученик
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
