Прокопий Устюжский

Прокопий Устюжский
Рождение	Любек(?)
Смерть	8 июля 1303(1303-07-08) Великий Устюг
Почитается	в Русской Православной Церкви
В лике	блаженных
День памяти	8 июля (по юлианскому календарю)

Прокопий Устюжский (Прокопий Любекский, нем. Prokopius von Ustjug und Lübeck) (?), Любек (?) — 8 июля 1303, Великий Устюг) — блаженный (юродивый во Христе) чудотворец, святой Русской Православной Церкви.

Перешёл из католицизма в православие. До этого был любекским ганзейским купцом знатного прусского рода.

Жизнеописание

Мирское имя, фамилия, дата и место рождения — точно не установлены (по некоторым данным Jacob Potharst). В житии сказано, что он происходит из знатного рода любекских купцов-патрициев.

После смерти отца, который погиб в одном из сражений пруссов с немцами, Прокопий вынужден был покинуть Восточную Пруссию. Он погрузил свои богатства на корабли и отправился в Великий Новгород. В то время морской путь Любек-Новгород — привычный маршрут ганзейских купцов. В Новгороде располагалась контора-филиал Ганзы новгородский «Петергоф».

Прибыв около 1243 г. на кораблях с товарами в Великий Новгород, он был невольно поражён множеством и красотой церквей и монастырей, доброгласным звоном многочисленных коло­колов, набожностью и усердием народа к церковным службам — чего он никогда не думал встретить среди людей, не повинующихся римскому первосвящен­нику.

Любознательный молодой человек посетил храм Святой Софии и другие церкви и монастыри, где увидел торжественность и благолепие обрядов Православной Церкви, услышал стройное хоровое пение, он решил принять православие. Желая подражать подвигу иноков, раздал все свои товары и завещанное ему отцом имущество городским нищим и бедным; пожертвовал его часть в незадолго до этого основанный (1192 г.) Варлаамо-Хутынский монастырь.

Здесь его наставником был старец Варлаам Прокшинич, который во всем подражал основателю обители Варлааму Хутынскому (†1192 г.)

После того, как Прокопия за праведную жизнь стали почитать новгородцы, он начал юродствовать:

«В день убо яко юрод хождаше, в нощи без сна пребываше, и моляшеся непрестанно Господу Богу» (Житие Прокопия, С. 16).

Позже он удалился из Новгорода, где его стали прославлять за нестяжательство, в Великий Устюг, где жил на паперти храма Успения Божией Матери.

Жил на подаяние, был одет в рубище. Спал блаженный обычно на сырой земле, на куче мусора или на камнях. Утешением для блаженного Прокопия была праведная чета — Иоанн Буга (принявший православие ханский баскак) и жена его Мария, а другом и собеседником — блаженный Киприан, основатель Устюжской обители в честь Архистратига Михаила.

Чудо святого Прокопия

В 1290 году, Прокопий предвидел стихийное бедствие — сильную бурю с грозой, лесными пожарами и смерчем большой разрушительной силы, явившимися следствием падения метеорита в 20 верстах от Великого Устюга. За неделю до падения метеорита Блаженный Прокопий начал ходить по городу, призывая со слезами жителей Великого Устюга каяться и молиться, чтобы Господь избавил город от участи Содома и Гоморры. В течение недели праведник предупреждал о скором суде Божием, но ему никто не верил. Когда же разразилась буря, жители бросились в самое укрепленное и безопасное здание города — соборный храм, где застали молящегося за них и за спасение города Прокопия.

Церковное предание считает, что Прокопий молился перед древней иконой Благовещения, перенесённой позднее в Москву. В честь этой иконы, получившей название «Устюжское Благовещение», в Русской церкви 8 июля (по юлианскому календарю) установлено празднование — «Знамение от иконы Божией Матери Благовещения во граде Устюге». Однако исторические данные не подтверждают присутствие данной иконы в Устюге.

Память о святом

Прокопий прожил в юродстве 60 лет. После смерти он был причислен к лику православных святых. Церковное прославление блаженного Прокопия совершилось на Московском Соборе в 1547 году, память ему была установлена 8 июля (по юлианскому календарю).

Прокопий Устюжский стал исторически первым святым, прославленным Церковью в лике юродивых. «Житие Прокопия» было составлено в XVI веке, то есть много спустя после преставления святого, сыном игумена Сольвычегодского монастыря Дионисия. По замечанию В. О. Ключевского житие, к сожалению, «плохо написанное, составленное из отдельных эпизодических рассказов, имеющих очень мало литературной связи». По тексту «Жития Прокопия» можно определить источники, по которым оно составлено:

«Аз окаянный написах о житии и чудесех его втайне и сия предах Божиим церквам, а иное имех у себе и церковные повестницы за много лет, свитцы писанные приготовани быша про такова свята мужа».

В честь святого назван город Прокопьевск

См. также

• Великий Устюг (метеорит)
• Российские немцы

Ссылки

• [www.bautz.de/bbkl/p/prokopius_v_u.shtml Ekkart Sauser: Prokopius v. Ustjug. — in: Biographisch-Bibliographisches Kirchenlexikon]
• [www.saints.ru/p/prokopiy_ustug.html Русские святые: Прокопий, Устюжский: чудотворец, блаженный]
• [www.holytrinityorthodox.com/ru/calendar/los/July/08-18.htm Поминовение Святого Прокопия]
• [booksite.ru/lichnosty/index.php?action=getwork&sub=about&pid=175 Прокопий и его родословная, Житие Прокопия, статьи, альбом икон]

Библиография

• Житие преп. Прокопия Устюжского. СПб. 1893.
• Василий Осипович Ключевский. Жития святых как исторический источник. М., 1871.
• Жития святых, изложенные по руководству четьи-миней свят. Димитрия Ростовского. М., 1904.
• Erzpriester Stephan Ljaschewski. Der Heilige Prokopij von Lübeck. — Hrsg. von Griech.-orthodoxe Kirche von Lübeck: Lübeck, 1948.
• Ernst Benz. Russische Heiligenlegenden. Verlag: Waage, Zürich, 1953, 428-429, 283-292.
• Iwan Kologriwow. Das andere Russland. Versuch einer Darstellung des Wesens und der Eigenart russischer Heiligkeit. München, Manz, 1958, 379 S.
• Michael Evdokimov. Russische Pilger. Vagabunden und Mystiker. Salzburg: O. Müller, 1990, 238 S.
• С. A.Иванов. Византийское юродство. М.: Международные отношения, 1994.
• Житие святого праведного Прокопия, Христа ради юродивого, Устюжского чудотворца. Aрхеогр. и текстол. подг., пер. Л. И. Щеголева. Сост.: С. В. Завадская. М., 2003.
• Власов, А. Н. Житийные повести и сказания о святых юродивых Прокопии и Иоанне Устюжских. СПб., Изд. Олега Абышко, 2010, 640 с.

Отрывок, характеризующий Прокопий Устюжский

Наконец государь уезжает из армии, и как единственный и удобнейший предлог для его отъезда избирается мысль, что ему надо воодушевить народ в столицах для возбуждения народной войны. И эта поездка государя и Москву утрояет силы русского войска.
Государь отъезжает из армии для того, чтобы не стеснять единство власти главнокомандующего, и надеется, что будут приняты более решительные меры; но положение начальства армий еще более путается и ослабевает. Бенигсен, великий князь и рой генерал адъютантов остаются при армии с тем, чтобы следить за действиями главнокомандующего и возбуждать его к энергии, и Барклай, еще менее чувствуя себя свободным под глазами всех этих глаз государевых, делается еще осторожнее для решительных действий и избегает сражений.
Барклай стоит за осторожность. Цесаревич намекает на измену и требует генерального сражения. Любомирский, Браницкий, Влоцкий и тому подобные так раздувают весь этот шум, что Барклай, под предлогом доставления бумаг государю, отсылает поляков генерал адъютантов в Петербург и входит в открытую борьбу с Бенигсеном и великим князем.
В Смоленске, наконец, как ни не желал того Багратион, соединяются армии.
Багратион в карете подъезжает к дому, занимаемому Барклаем. Барклай надевает шарф, выходит навстречу v рапортует старшему чином Багратиону. Багратион, в борьбе великодушия, несмотря на старшинство чина, подчиняется Барклаю; но, подчинившись, еще меньше соглашается с ним. Багратион лично, по приказанию государя, доносит ему. Он пишет Аракчееву: «Воля государя моего, я никак вместе с министром (Барклаем) не могу. Ради бога, пошлите меня куда нибудь хотя полком командовать, а здесь быть не могу; и вся главная квартира немцами наполнена, так что русскому жить невозможно, и толку никакого нет. Я думал, истинно служу государю и отечеству, а на поверку выходит, что я служу Барклаю. Признаюсь, не хочу». Рой Браницких, Винцингероде и тому подобных еще больше отравляет сношения главнокомандующих, и выходит еще меньше единства. Сбираются атаковать французов перед Смоленском. Посылается генерал для осмотра позиции. Генерал этот, ненавидя Барклая, едет к приятелю, корпусному командиру, и, просидев у него день, возвращается к Барклаю и осуждает по всем пунктам будущее поле сражения, которого он не видал.
Пока происходят споры и интриги о будущем поле сражения, пока мы отыскиваем французов, ошибившись в их месте нахождения, французы натыкаются на дивизию Неверовского и подходят к самым стенам Смоленска.
Надо принять неожиданное сражение в Смоленске, чтобы спасти свои сообщения. Сражение дается. Убиваются тысячи с той и с другой стороны.
Смоленск оставляется вопреки воле государя и всего народа. Но Смоленск сожжен самими жителями, обманутыми своим губернатором, и разоренные жители, показывая пример другим русским, едут в Москву, думая только о своих потерях и разжигая ненависть к врагу. Наполеон идет дальше, мы отступаем, и достигается то самое, что должно было победить Наполеона.


На другой день после отъезда сына князь Николай Андреич позвал к себе княжну Марью.
– Ну что, довольна теперь? – сказал он ей, – поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?.. Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся, радуйся… – И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и не выходил из кабинета.
К удивлению своему, княжна Марья заметила, что за это время болезни старый князь так же не допускал к себе и m lle Bourienne. Один Тихон ходил за ним.
Через неделю князь вышел и начал опять прежнюю жизнь, с особенной деятельностью занимаясь постройками и садами и прекратив все прежние отношения с m lle Bourienne. Вид его и холодный тон с княжной Марьей как будто говорил ей: «Вот видишь, ты выдумала на меня налгала князю Андрею про отношения мои с этой француженкой и поссорила меня с ним; а ты видишь, что мне не нужны ни ты, ни француженка».
Одну половину дня княжна Марья проводила у Николушки, следя за его уроками, сама давала ему уроки русского языка и музыки, и разговаривая с Десалем; другую часть дня она проводила в своей половине с книгами, старухой няней и с божьими людьми, которые иногда с заднего крыльца приходили к ней.
О войне княжна Марья думала так, как думают о войне женщины. Она боялась за брата, который был там, ужасалась, не понимая ее, перед людской жестокостью, заставлявшей их убивать друг друга; но не понимала значения этой войны, казавшейся ей такою же, как и все прежние войны. Она не понимала значения этой войны, несмотря на то, что Десаль, ее постоянный собеседник, страстно интересовавшийся ходом войны, старался ей растолковать свои соображения, и несмотря на то, что приходившие к ней божьи люди все по своему с ужасом говорили о народных слухах про нашествие антихриста, и несмотря на то, что Жюли, теперь княгиня Друбецкая, опять вступившая с ней в переписку, писала ей из Москвы патриотические письма.
«Я вам пишу по русски, мой добрый друг, – писала Жюли, – потому что я имею ненависть ко всем французам, равно и к языку их, который я не могу слышать говорить… Мы в Москве все восторжены через энтузиазм к нашему обожаемому императору.
Бедный муж мой переносит труды и голод в жидовских корчмах; но новости, которые я имею, еще более воодушевляют меня.
Вы слышали, верно, о героическом подвиге Раевского, обнявшего двух сыновей и сказавшего: «Погибну с ними, но не поколеблемся!И действительно, хотя неприятель был вдвое сильнее нас, мы не колебнулись. Мы проводим время, как можем; но на войне, как на войне. Княжна Алина и Sophie сидят со мною целые дни, и мы, несчастные вдовы живых мужей, за корпией делаем прекрасные разговоры; только вас, мой друг, недостает… и т. д.
Преимущественно не понимала княжна Марья всего значения этой войны потому, что старый князь никогда не говорил про нее, не признавал ее и смеялся за обедом над Десалем, говорившим об этой войне. Тон князя был так спокоен и уверен, что княжна Марья, не рассуждая, верила ему.
Весь июль месяц старый князь был чрезвычайно деятелен и даже оживлен. Он заложил еще новый сад и новый корпус, строение для дворовых. Одно, что беспокоило княжну Марью, было то, что он мало спал и, изменив свою привычку спать в кабинете, каждый день менял место своих ночлегов. То он приказывал разбить свою походную кровать в галерее, то он оставался на диване или в вольтеровском кресле в гостиной и дремал не раздеваясь, между тем как не m lle Bourienne, a мальчик Петруша читал ему; то он ночевал в столовой.
Первого августа было получено второе письмо от кня зя Андрея. В первом письме, полученном вскоре после его отъезда, князь Андрей просил с покорностью прощения у своего отца за то, что он позволил себе сказать ему, и просил его возвратить ему свою милость. На это письмо старый князь отвечал ласковым письмом и после этого письма отдалил от себя француженку. Второе письмо князя Андрея, писанное из под Витебска, после того как французы заняли его, состояло из краткого описания всей кампании с планом, нарисованным в письме, и из соображений о дальнейшем ходе кампании. В письме этом князь Андрей представлял отцу неудобства его положения вблизи от театра войны, на самой линии движения войск, и советовал ехать в Москву.
За обедом в этот день на слова Десаля, говорившего о том, что, как слышно, французы уже вступили в Витебск, старый князь вспомнил о письме князя Андрея.
– Получил от князя Андрея нынче, – сказал он княжне Марье, – не читала?
– Нет, mon pere, [батюшка] – испуганно отвечала княжна. Она не могла читать письма, про получение которого она даже и не слышала.