Вобан, Себастьен Ле Претр де

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Себастьен Ле Претр де Вобан»)
Перейти к: навигация, поиск
Запрос «Вобан» перенаправляется сюда; см. также другие значения.
Себастьен Ле Претр де Вобан
Sébastien Le Prestre de Vauban
Маршал Вобан с рубцом на левой щеке, оставшимся после ранения при осаде Дуэ. Картина кисти Гиацинта Риго, XVII век.
Род деятельности:

военный инженер, маршал Франции

Дата рождения:

15 мая 1633(1633-05-15)

Место рождения:

Сен-Леже-де-Фушре, деп. Йонна

Гражданство:

Франция

Дата смерти:

30 марта 1707(1707-03-30) (73 года)

Место смерти:

Париж

Награды и премии:

Себастье́н Ле Претр, маркиз де Воба́н (фр. Sébastien Le Prestre, marquis de Vauban; 15 мая 1633 — 30 марта 1707) — выдающийся военный инженер своего времени, маршал Франции, писатель. Выстроенные им крепости объявлены Всемирным наследием человечества.





Военный инженер

Всю свою жизнь Вобан провёл в осадах неприятельских крепостей и в постройке французских крепостей: он построил заново 33 крепости и усовершенствовал до 300 старых, участвовал в 53 осадах и в 104 стычках и сражениях. Свою военную карьеру Вобан начал под начальством принца Конде, бывшего в союзе с Испанией и сражавшегося против Франции; взятый в плен в 1653, он перешёл во французскую армию. В шестидесятых годах XVII века он начинает заниматься постройкой крепостей, а в 1667 году заставляет капитулировать несколько бельгийских крепостей.

Вобан был боевым инженером и инженером-практиком, прекрасным артиллеристом и тактиком, командовал армией и принимал участие в политике, ему приписывается создание первых армейских подразделений военных инженеров.

Новатор в осадном искусстве

В области военно-инженерного искусства Вобан совершил резкий переход в способах ведения атаки, оказавшись новатором в осадном искусстве; что касается фортификационных форм, то здесь Вобан, несмотря на предложенные им 4 системы, выказал не столько оригинальность каких-либо новых идей, сколько практический правильный взгляд на вещи и умение применяться к обстановке и местности. Его указаниями и теми началами, какие положил Вобан в основу осадных действий, пользовались до Порт-Артура (1904) включительно.

Вобан также упорядочил приёмы пользования подземными минами. По его настоянию и под его руководством были произведены в 1686 году в Турнэ опыты над минными взрывами, которые послужили начальными основами теории минного искусства, более поздняя разработка которой принадлежит французскому инженеру Белидору (1698—1761) и французским учёным Гюмпертцу и Лебрену (1805).

Руководитель инженерных работ

В 1677 году Вобан был назначен руководителем всех инженерных работ Франции. За пять лет он разработал систему укреплений границ и окружил королевство кольцом крепостей. Культивируя исключительно бастионную систему и отчётливо сознавая её недочёты, Вобан, строго говоря, не оставил какой-либо определённой системы, но его преемники из рассмотрения различных крепостей, которые он построил и исправил, старались вывести общие начала расположения крепостных фортов. Таким образом им удалось составить три способа укрепления или три системы Вобана. Первая из них известна под названием простой, а две другие — под названием первой и второй усиленных систем или ландауской и ней-бризакской систем (по именам построенных Вобаном крепостей Ландау и Ней-Бризак (ныне Нёф-Бризах)).

«Отец постепенной атаки»

Вобан считался во Франции истинным «отцом постепенной атаки», как Эрар де Бар-ле-Дюк — «отцом фортификации» вообще. Основная идея постепенной атаки Вобана была в том, чтобы подаваться вперёд медленно, но верно, с наименьшими потерями, что весьма ярко выражалось афоризмом: «Brûlons plus de poudre, versons moins de sang» (фр. «Сожжём побольше пороху, прольем поменьше крови»). Вобан сначала уничтожал огонь крепостной артиллерии и затем продвигал вперёд пехоту при помощи прикрывающих её подступов и длинных окопов или траншей, названных им «параллелями».

Главный инженерный талант Вобана проявился в его поразительном искусстве использовать особенности обстановки и местности, вследствие чего некоторые недостатки его фортификационной системы, указанные теоретически, на местности исчезали. В этом искусстве применения фортификационных форм к обстановке и местности едва ли найдутся у Вобана соперники, и в этом отношении время этого знаменитого инженера, относящееся ко второй половине XVII века, может быть названо эпохой Вобана. Академия наук сделала его своим членом (1699), а Людовик XIV наградил чином маршала (1703).

Писатель

В конце жизни Вобан навлёк на себя неудовольствие короля своей книгой, озаглавленной: «La dîme royale». Она представляла собою критику французской финансовой системы, которой маршал приписывал бедность народа, предлагая заменить все существовавшие тогда налоги одним — королевской десятиной. Сочинение это, в котором красноречиво описывалось бедственное состояние Франции и впервые намечались необходимые реформы, сделалось весьма известным в истории публицистики и политической экономии, а самого Вобана считают предшественником физиократов. В результате Вобан был отставлен от дел, вскоре после этого скончался. Он написал еще несколько сочинений, изданных уже спустя длительное время после его смерти: Oeuvres militaires (1793); Traité de l’attaque des places (1829); Traité de la défense (1829); Mémoires inédits (1841); Mémoires militaires (1847); Oisivetés de V. (1843—1846).

Экономические взгляды Вобана изучал русский экономист Н. К. Бржеский, автор книги «Податная реформа. Французские теории XVIII столетия» (СПб., 1888).

Память о Вобане

В честь Вобана его родная деревня, прежде называвшаяся Сен-Леже-де-Фушре (Saint-Léger-de-Foucherets), в 1867 году указом Наполеона III была переименована в Сен-Леже-Вобан (Saint-Léger-Vauban).

Вобану посвящён ряд музеев:

  • Музей Вобана (дом Вобана) на родине маршала, в деревне Сен-Леже-Вобан;
  • Музей Вобана в Нёф-Бризахе.

Возведено несколько памятников Вобану:

Всемирное наследие ЮНЕСКО, объект № 1283
[whc.unesco.org/ru/list/1283 рус.] • [whc.unesco.org/en/list/1283 англ.] • [whc.unesco.org/fr/list/1283 фр.]

2007 год, год трёхсотлетия смерти маршала, был объявлен во Франции годом Вобана. В 2008 году двенадцать крепостей, спроектированных Вобаном, были объявлены ЮНЕСКО памятниками Всемирного наследия. На этот счёт на официальном сайте ЮНЕСКО имеются разночтения. Версии сайта на русском, арабском и испанском языках утверждают, что таких крепостей 13. Однако французская и английская версии, а также карта расположения крепостей, говорят, что крепостей в этом списке 12. Замок Базош, изначально входивший в список, из окончательной его версии был исключён.

Напишите отзыв о статье "Вобан, Себастьен Ле Претр де"

Ссылки

Отрывок, характеризующий Вобан, Себастьен Ле Претр де

– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.
Исчезнувшая во время разговора глупая улыбка опять явилась на лице военного министра.
– До свидания, очень благодарю вас. Государь император, вероятно, пожелает вас видеть, – повторил он и наклонил голову.
Когда князь Андрей вышел из дворца, он почувствовал, что весь интерес и счастие, доставленные ему победой, оставлены им теперь и переданы в равнодушные руки военного министра и учтивого адъютанта. Весь склад мыслей его мгновенно изменился: сражение представилось ему давнишним, далеким воспоминанием.


Князь Андрей остановился в Брюнне у своего знакомого, русского дипломата .Билибина.
– А, милый князь, нет приятнее гостя, – сказал Билибин, выходя навстречу князю Андрею. – Франц, в мою спальню вещи князя! – обратился он к слуге, провожавшему Болконского. – Что, вестником победы? Прекрасно. А я сижу больной, как видите.
Князь Андрей, умывшись и одевшись, вышел в роскошный кабинет дипломата и сел за приготовленный обед. Билибин покойно уселся у камина.
Князь Андрей не только после своего путешествия, но и после всего похода, во время которого он был лишен всех удобств чистоты и изящества жизни, испытывал приятное чувство отдыха среди тех роскошных условий жизни, к которым он привык с детства. Кроме того ему было приятно после австрийского приема поговорить хоть не по русски (они говорили по французски), но с русским человеком, который, он предполагал, разделял общее русское отвращение (теперь особенно живо испытываемое) к австрийцам.
Билибин был человек лет тридцати пяти, холостой, одного общества с князем Андреем. Они были знакомы еще в Петербурге, но еще ближе познакомились в последний приезд князя Андрея в Вену вместе с Кутузовым. Как князь Андрей был молодой человек, обещающий пойти далеко на военном поприще, так, и еще более, обещал Билибин на дипломатическом. Он был еще молодой человек, но уже немолодой дипломат, так как он начал служить с шестнадцати лет, был в Париже, в Копенгагене и теперь в Вене занимал довольно значительное место. И канцлер и наш посланник в Вене знали его и дорожили им. Он был не из того большого количества дипломатов, которые обязаны иметь только отрицательные достоинства, не делать известных вещей и говорить по французски для того, чтобы быть очень хорошими дипломатами; он был один из тех дипломатов, которые любят и умеют работать, и, несмотря на свою лень, он иногда проводил ночи за письменным столом. Он работал одинаково хорошо, в чем бы ни состояла сущность работы. Его интересовал не вопрос «зачем?», а вопрос «как?». В чем состояло дипломатическое дело, ему было всё равно; но составить искусно, метко и изящно циркуляр, меморандум или донесение – в этом он находил большое удовольствие. Заслуги Билибина ценились, кроме письменных работ, еще и по его искусству обращаться и говорить в высших сферах.
Билибин любил разговор так же, как он любил работу, только тогда, когда разговор мог быть изящно остроумен. В обществе он постоянно выжидал случая сказать что нибудь замечательное и вступал в разговор не иначе, как при этих условиях. Разговор Билибина постоянно пересыпался оригинально остроумными, законченными фразами, имеющими общий интерес.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Вобан,_Себастьен_Ле_Претр_де&oldid=77763757»