Брендель, Себастьян

Себастьян Брендель
Личная информация
Оригинальное имя	нем. Sebastian Brendel
Гражданство	Германия Германия
Специализация	каноэ-одиночка
Клуб	KC Potsdam
Дата рождения	12 марта 1988(1988-03-12) (36 лет)
Место рождения	Шведт, Бранденбург
Спортивная карьера	2007 — н. в.
Тренеры	Ральф Велке
Рост	192 см
Вес	92 кг
Награды и медали Олимпийские игры Золото Лондон 2012 С-1 1000 м Золото Рио-де-Жанейро 2016 С-1 1000 м Золото Рио-де-Жанейро 2016 С-2 1000 м Чемпионаты мира Серебро Дуйсбург 2007 С-4 500 м Бронза Дартмут 2009 С-1 1000 м Бронза Познань 2010 С-1 1000 м Бронза Сегед 2011 С-1 4 x 200 м Золото Москва 2014 С-1 1000 м Золото Москва 2014 С-1 5000 м Серебро Москва 2014 С-1 500 м Золото Милан 2015 С-1 1000 м Европейские игры Золото Баку 2015 С-1 1000 м Чемпионаты Европы Бронза Понтеведра 2007 С-1 500 м Серебро Милан 2008 С-1 500 м Бронза Милан 2008 С-1 1000 м Бронза Бранденбург 2009 С-1 500 м Серебро Бранденбург 2009 С-1 1000 м Серебро Бранденбург 2009 С-1 4 x 200 м Золото Тразона 2010 С-1 1000 м Золото Белград 2011 С-1 1000 м Золото Белград 2011 С-1 5000 м Золото Загреб 2012 С-1 1000 м

Себастьян Бре́ндель (нем. Sebastian Brendel, 12 марта 1988, Шведт, Бранденбург) — немецкий гребец-каноист, трёхкратный олимпийский чемпион, пятикратный чемпион мира, многократный чемпион Европы, обладатель Кубка мира, победитель I Европейских игр 2015 года.

Биография

Себастьян Брендель родился 12 марта 1988 года в городе Шведт, федеральная земля Бранденбург. В детстве пробовал заниматься футболом, карате и лёгкой атлетикой, однако в конечном счёте сделал выбор в пользу гребли на каноэ — вступил в спортивный клуб «Потсдам» и с 2004 года начал тренироваться под руководством тренера Ральфа Велке. Во взрослую национальную команду впервые отобрался в 2007 году и, получив возможность выступать на крупнейших международных стартах, сразу стал показывать неплохие результаты. Так, уже на дебютном чемпионате Европы в испанской Понтеведре он завоевал бронзовую медаль в программе 500 м на одноместных каноэ, а на домашнем мировом первенстве в Дуйсбурге выиграл серебро на четвёрке. По окончании всех этапов Кубка мира расположился в рейтинге сильнейших каноистов на двенадцатой строке.

В 2008 году Брендель получил серебро и бронзу на европейском первенстве в Милане, в гонках на 500 и 1000 м соответственно, вновь на одноместном каноэ. По итогам мирового кубка поднялся в общем зачёте до седьмой позиции. Следующий сезон в плане достижений получился для него не менее удачным — три медали на чемпионате Европы в Бранденбурге, одна на мировом первенстве в Дартмуте и шестое общее место в рейтинге Кубка мира. На континентальном первенстве в испанской Тразоне 2010 года впервые выиграл золотую награду, одержав победу среди одиночных каноэ на километровой дистанции. В той же дисциплине взял бронзу на чемпионате мира в Познани, добрался до второго места в рейтинге сильнейших каноистов мира. Через год немец стал-таки обладателем Кубка мира, кроме того, пополнил медальную коллекцию ещё двумя золотыми наградами с чемпионата Европы и выиграл уже третью бронзу мирового достоинства.

Звание четырёхкратного чемпиона европейского первенства Себастьян Брендель получил в 2012 году на соревнованиях в хорватском Загребе, после того как в очередной раз финишировал первым на своей коронной дистанции в 1000 м. Выбившись в лидеры сборной, он удостоился права защищать честь страны на ХХХ летних Олимпийских играх в Лондоне, где на своём одноместном каноэ впоследствии завоевал золото, пройдя километр быстрее соперников примерно на секунду. Также принимал участие в гонках на 200 м, успешно преодолел полуфинал, но в итоге занял только шестнадцатое место.

Брендель живёт и тренируется в Потсдаме, помимо занятий спортом служит офицером полиции.

Ссылки

• [london2012.bio.infostradasports.com/asp/lib/TheASP.asp?pageid=8937&personid=672582&sportid=313&ContainerSportID=129&Cache=8 Себастьян Брендель] — профайл на сайте ICF
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/br/sebastian-brendel-1.html Себастьян Брендель] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Брендель, Себастьян

– Au contraire, votre altesse, dans les affaires indecises c'est loujours le plus opiniatre qui reste victorieux, – отвечал Раевский, – et mon opinion… [Напротив, ваша светлость, в нерешительных делах остается победителем тот, кто упрямее, и мое мнение…]
– Кайсаров! – крикнул Кутузов своего адъютанта. – Садись пиши приказ на завтрашний день. А ты, – обратился он к другому, – поезжай по линии и объяви, что завтра мы атакуем.
Пока шел разговор с Раевским и диктовался приказ, Вольцоген вернулся от Барклая и доложил, что генерал Барклай де Толли желал бы иметь письменное подтверждение того приказа, который отдавал фельдмаршал.
Кутузов, не глядя на Вольцогена, приказал написать этот приказ, который, весьма основательно, для избежания личной ответственности, желал иметь бывший главнокомандующий.
И по неопределимой, таинственной связи, поддерживающей во всей армии одно и то же настроение, называемое духом армии и составляющее главный нерв войны, слова Кутузова, его приказ к сражению на завтрашний день, передались одновременно во все концы войска.
Далеко не самые слова, не самый приказ передавались в последней цепи этой связи. Даже ничего не было похожего в тех рассказах, которые передавали друг другу на разных концах армии, на то, что сказал Кутузов; но смысл его слов сообщился повсюду, потому что то, что сказал Кутузов, вытекало не из хитрых соображений, а из чувства, которое лежало в душе главнокомандующего, так же как и в душе каждого русского человека.
И узнав то, что назавтра мы атакуем неприятеля, из высших сфер армии услыхав подтверждение того, чему они хотели верить, измученные, колеблющиеся люди утешались и ободрялись.


Полк князя Андрея был в резервах, которые до второго часа стояли позади Семеновского в бездействии, под сильным огнем артиллерии. Во втором часу полк, потерявший уже более двухсот человек, был двинут вперед на стоптанное овсяное поле, на тот промежуток между Семеновским и курганной батареей, на котором в этот день были побиты тысячи людей и на который во втором часу дня был направлен усиленно сосредоточенный огонь из нескольких сот неприятельских орудий.
Не сходя с этого места и не выпустив ни одного заряда, полк потерял здесь еще третью часть своих людей. Спереди и в особенности с правой стороны, в нерасходившемся дыму, бубухали пушки и из таинственной области дыма, застилавшей всю местность впереди, не переставая, с шипящим быстрым свистом, вылетали ядра и медлительно свистевшие гранаты. Иногда, как бы давая отдых, проходило четверть часа, во время которых все ядра и гранаты перелетали, но иногда в продолжение минуты несколько человек вырывало из полка, и беспрестанно оттаскивали убитых и уносили раненых.
С каждым новым ударом все меньше и меньше случайностей жизни оставалось для тех, которые еще не были убиты. Полк стоял в батальонных колоннах на расстоянии трехсот шагов, но, несмотря на то, все люди полка находились под влиянием одного и того же настроения. Все люди полка одинаково были молчаливы и мрачны. Редко слышался между рядами говор, но говор этот замолкал всякий раз, как слышался попавший удар и крик: «Носилки!» Большую часть времени люди полка по приказанию начальства сидели на земле. Кто, сняв кивер, старательно распускал и опять собирал сборки; кто сухой глиной, распорошив ее в ладонях, начищал штык; кто разминал ремень и перетягивал пряжку перевязи; кто старательно расправлял и перегибал по новому подвертки и переобувался. Некоторые строили домики из калмыжек пашни или плели плетеночки из соломы жнивья. Все казались вполне погружены в эти занятия. Когда ранило и убивало людей, когда тянулись носилки, когда наши возвращались назад, когда виднелись сквозь дым большие массы неприятелей, никто не обращал никакого внимания на эти обстоятельства. Когда же вперед проезжала артиллерия, кавалерия, виднелись движения нашей пехоты, одобрительные замечания слышались со всех сторон. Но самое большое внимание заслуживали события совершенно посторонние, не имевшие никакого отношения к сражению. Как будто внимание этих нравственно измученных людей отдыхало на этих обычных, житейских событиях. Батарея артиллерии прошла пред фронтом полка. В одном из артиллерийских ящиков пристяжная заступила постромку. «Эй, пристяжную то!.. Выправь! Упадет… Эх, не видят!.. – по всему полку одинаково кричали из рядов. В другой раз общее внимание обратила небольшая коричневая собачонка с твердо поднятым хвостом, которая, бог знает откуда взявшись, озабоченной рысцой выбежала перед ряды и вдруг от близко ударившего ядра взвизгнула и, поджав хвост, бросилась в сторону. По всему полку раздалось гоготанье и взвизги. Но развлечения такого рода продолжались минуты, а люди уже более восьми часов стояли без еды и без дела под непроходящим ужасом смерти, и бледные и нахмуренные лица все более бледнели и хмурились.
Князь Андрей, точно так же как и все люди полка, нахмуренный и бледный, ходил взад и вперед по лугу подле овсяного поля от одной межи до другой, заложив назад руки и опустив голову. Делать и приказывать ему нечего было. Все делалось само собою. Убитых оттаскивали за фронт, раненых относили, ряды смыкались. Ежели отбегали солдаты, то они тотчас же поспешно возвращались. Сначала князь Андрей, считая своею обязанностью возбуждать мужество солдат и показывать им пример, прохаживался по рядам; но потом он убедился, что ему нечему и нечем учить их. Все силы его души, точно так же как и каждого солдата, были бессознательно направлены на то, чтобы удержаться только от созерцания ужаса того положения, в котором они были. Он ходил по лугу, волоча ноги, шаршавя траву и наблюдая пыль, которая покрывала его сапоги; то он шагал большими шагами, стараясь попадать в следы, оставленные косцами по лугу, то он, считая свои шаги, делал расчеты, сколько раз он должен пройти от межи до межи, чтобы сделать версту, то ошмурыгывал цветки полыни, растущие на меже, и растирал эти цветки в ладонях и принюхивался к душисто горькому, крепкому запаху. Изо всей вчерашней работы мысли не оставалось ничего. Он ни о чем не думал. Он прислушивался усталым слухом все к тем же звукам, различая свистенье полетов от гула выстрелов, посматривал на приглядевшиеся лица людей 1 го батальона и ждал. «Вот она… эта опять к нам! – думал он, прислушиваясь к приближавшемуся свисту чего то из закрытой области дыма. – Одна, другая! Еще! Попало… Он остановился и поглядел на ряды. „Нет, перенесло. А вот это попало“. И он опять принимался ходить, стараясь делать большие шаги, чтобы в шестнадцать шагов дойти до межи.