Севастиан (Фомин)

Севастиан
Имя при рождении:	Стефан Васильевич Фомин
Рождение:	28 октября (10 ноября) 1884(1884-11-10) село Космодемьянское, Орловская губерния
Смерть:	19 апреля 1966(1966-04-19) (81 год) Большая Михайловка, Карагандинская область
Похоронен:	Михайловское калдбище
Принятие монашества:	1917
Канонизирован:	2000
Лик святости:	преподобноисповедник
День памяти:	29 января, 6 апреля

Севастиа́н Караганди́нский (в миру — Стефа́н Васи́льевич Фоми́н; 28 октября [10 ноября] 1884, село Космодемьянское, Орловская губерния — 19 апреля 1966, Большая Михайловка, Карагандинская область) — архимандрит Русской Православной Церкви.

Прославлен в лике преподобноисповедников в 2000 году.

Жизнеописание

Родился в 1884 году в крестьянской семье Василия и Марфы. В четырехлетнем возрасте умер отец, а через год мать. После смерти родителей с пяти лет жил с семьёй старшего брата, Илариона. Средний его брат, Роман, принял постриг в Оптиной Пустыни с именем Рафаил.

3 января 1909 года поступил келейником в скит Оптиной Пустыни. В 1917 году Пострижен в мантии с именем Севастиан. После официального закрытия Оптиной 10 (23) января 1918 года монастырь продолжал существовать под видом сельскохозяйственной артели. В 1923 году богослужение было полностью прекращено, и власти приступили к выселению монахов. Отец Севастиан находился в то время под духовным окормлением старца Нектария Оптинского.

В 1927 году принял священство от епископа Калужского. После кончины старца Нектария в 1928 году приехал в город Козлов (с 1932 — Мичуринск), где служил в приходском Ильинском храме по 1933 год, вплоть до своего ареста. Был приговорён к 7 годам исправтрудлагерей и отправлен в Тамбовскую область на лесоповал; через год был переведён в Карагандинский лагерь в поселок Долинка, куда прибыл 26 мая 1934 года.

После освобождения остался в селе Большая Михайловка, под Карагандой, где в домах совершал требы, хотя разрешения на это со стороны властей не имел. В 1955 году было дано разрешение на регистрацию религиозной общины в Большой Михайловке; был построен храм, который освятили в честь Рождества Пресвятой Богородицы.

22 декабря 1957 года архиепископом Петропавловским и Кустанайским Иосифом (Черновым) был возведён в сан архимандрита и награждён Патриаршей грамотой «За усердное служение Церкви». В 1964 году, ко дню своего ангела, был награждён архиерейским посохом — награда, редкая для архимандритов.

16 апреля 1966 года принял постриг в схиму от епископа Волоколамского Питирима (Нечаева), прибывшего к нему для совершения пострига.

Скончался 6 (19) апреля 1966 года — на Радоницу; был погребён на Михайловском кладбище.

Канонизация

Прославлен в 1997 году как местночтимый святой Алма-Атинской епархии.

22 октября 1997 года были обретены его мощи, с 2 мая 1998 года покоящиеся в Введенском соборе Караганды.

Причислен к лику святых новомучеников и исповедников Российских на Юбилейном Архиерейском Соборе в августе 2000 года для общецерковного почитания.

Ссылки

• [days.pravoslavie.ru/Life/life4896.htm Преподобноисповедник Севастиан Карагандинский] на сайте Православие.Ru
• [www.pravoslavie.ru/put/051207190435 Митрополит Питирим. О. Севастиан (Фомин)]
• [orthodox.etel.ru/2006/39/pitir.htm Памяти митрополита Волоколамского Питирима (†2003).]
• [fotki.yandex.ru/users/heyer/view/90654/ Рака и сень над мощами Севастиана Карагандинского]

Отрывок, характеризующий Севастиан (Фомин)

Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.