Северная Ирландия
| |||||
Государственный гимн Северной Ирландии | |||||
Основано | 3 мая 1921 года | ||||
Официальный язык | английский, ирландский, ольстерско-шотландский | ||||
Столица | Белфаст | ||||
Крупнейшие города | Белфаст, Дерри | ||||
Форма правления | Конституционная монархия | ||||
Глава государства Премьер-министр Первый министр Замещающий первый министр |
Королева Елизавета II Тереза Мэй Питер Робинсон Мартин Макгиннесс | ||||
Территория • Всего |
13 843 км² | ||||
Население • Оценка (2011) • Плотность |
1,810,863[1] чел. 122 чел./км² | ||||
Валюта | Фунт стерлингов (GBP) |
Се́верная Ирла́ндия (англ. Northern Ireland, ирл. Tuaisceart Éireann, ольст.-шотл. Norlin Airlann) — административно-политическая часть Соединённого Королевства Великобритании и Северной Ирландии, расположенная в северо-восточной части острова Ирландия. Столица и крупнейший город — Белфаст. Северную Ирландию не следует путать с Ольстером: Ольстер — это историческая провинция Ирландии, состоящая из 9 графств; Северная Ирландия же — это административно-территориальная единица Великобритании, включающая в себя только 6 из 9 графств Ольстера.
Содержание
География
В центральной части Северной Ирландии расположено озеро Лох-Ней, крупнейшее в Соединённом Королевстве (388 км²). Вторая по величине система озёр — Верхнее и Нижнее Лох-Эрн на юго-западе Северной Ирландии. Между этими озёрами находится равнинная часть Северной Ирландии, а северо-восток, юго-восток и запад её территории занимают горы. Наивысшая точка Северной Ирландии — Слив-Донард в горах Морн (высота 848 м).
Государственное устройство
Законодательный орган — Ассамблея Северной Ирландии (Tionól Thuaisceart Éireann), состоящее из 108 членов Законодательного Собрания, избираемых населением Северной Ирландии, избирают из своего состава Спикера Собрания Северной Ирландии, Первого заместителя спикера Собрания Северной Ирландии и Второго заместителя спикера Собрания Северной Ирландии.
Исполнительный орган — Исполнительный Комитет Северной Ирландии (Feidhmeannas Thuaisceart Éireann), состоящий из Первого министра Северной Ирландии (Céad-Aire Thuaisceart Éireann), Заместителя Первого министра Северной Ирландии (leas-Chéad-Aire Thuaisceart Éireann) и 11 министров Северной Ирландии.
Административное деление
Административно Северная Ирландия разделена на 6 графств и 26 районов. Остров Ирландия считается разделённым на четыре исторических области — Ольстер, Манстер, Лейнстер и Коннахт. Шесть графств Ольстера входят в состав Северной Ирландии. Три графства Ольстера — Донегал, Каван и Монахан — входят в состав Ирландской Республики.
Графства
Антрим (Antrim, Aontroim), Арма (Armagh, Ard Mhacha), Даун (Down, An Dún), Лондондерри (Londonderry, Doire Cholm Cille) или Дерри (Derry, Doire), Тирон (Tyrone, Tír Eoghain), Фермана (Fermanagh, Fear Manach).
Районы
|
См.также
История Северной Ирландии
Культура Северной Ирландии
Население
Этнический состав населения Северной Ирландии неоднороден: здесь живёт около 500 тыс. коренных жителей острова Ирландия — ирландцев-католиков и примерно 1 млн англо-ирландцев и шотландо-ирландцев. Большинство — протестанты, которые являются британцами по культуре и традициям. Они преданы идее сохранения конституционных связей с британской короной. Остальное население Северной Ирландии является католическим и ирландским по культуре и истории. Данная часть населения выступает за союз с Ирландской Республикой. Таким образом, в Северной Ирландии исторически сложились три группы населения, различавшиеся между собой по религии и культуре, данные группы населения весьма настороженно относятся друг к другу. Восточные области Северной Ирландии были заняты переселенцами из Шотландии — пресвитерианами, центральные и северные провинции заселили англичане, принадлежавшие к Англиканской церкви, в крайних западных и пограничных с Ирландией районах жили остатки коренного населения — ирландцы, католики по своему вероисповеданию.
По данным социологического опроса 2001 о принадлежности к религии, 53 % жителей Северной Ирландии отнесли себя к протестантам, 44 % — к католикам, и 3 % населения — атеисты или придерживаются иной религии[2]. Стоит отметить то, что представители протестантской религии гораздо старше представителей католиков. Если рассматривать возрастную группу от 65 лет, протестантов в ней будет 17 % населения, а католиков — 10 %. Что касается молодежи, то в группе до 16 лет 27 % составляют католики и только 20 % — протестанты[3].
Образование в Северной Ирландии
До образования такого региона как Северная Ирландия в 1922 году, на территории графств действовала система национального школьного образования, распространявшаяся на всю территорию Ирландии. Отличительной чертой данной системы являлось обеспечение базовым школьным образованием всех жителей региона: в равной степени католиков и протестантов. Обучение должно было проводиться в объединённых школах. Такая система, являясь безусловно наиболее рациональной для данного состава общества, на практике же имела ощутимые проблемы — представители основных религиозных течений, то есть католики и протестанты, препятствовали её осуществлению, что впоследствии привело к тому, что на большинстве территории Ирландии стали преобладать школы с раздельным обучением, основывающемся на конфессиональной принадлежности. После разделения острова, стали предприниматься существенные попытки урегулировать существующую систему с целью обеспечения совместного обучения протестантов и католиков, но постоянная напряжённость и противостояние среди населения вело к ещё большему усилению влияния духовенства на образование, которое только закрепило и утвердило разделение в образовательном процессе. И даже правительственный Акт об образовании 1947 года, менявший учебные планы и систему финансирования, не внёс существенных изменений в сложившуюся ситуацию[4].
В 1981 году в Белфасте была открыта первая интегрированная школа в Северной Ирландии, с неё началось распространение интегрированных школ по всему региону. Рост интегрированного сектора в регионе стал одним из самых существенных образовательных событий 1980-х годов, но так этот процесс не встречал ощутимой поддержки со стороны правительства, партий и тем более со стороны церкви, которые даже наоборот всячески препятствовали их образованию, такого рода школы сталкивались с существенными финансовыми проблемами. В результате, для помощи в основании и обеспечении функционирования новых школ были созданы такие организации как: BELTIE (англ. the Belfast Trust for Integrated Education — Белфастский фонд интегрированного образования) и NICIE (англ. the Northern Ireland Council for Integrated Education — Совет Северной Ирландии по интегрированному образованию)[5]; в 2008 году Североирландской ассамблеей был принят законопроект, который на первый план выдвигал решение проблемы интегрированного образования, проблем управления образовательным сектором и финансированием образования[6] в рамках стратегии развития образования на 2008—2018 годы. В общей сложности, планировалось инвестировать в образование за это время около 714,5 миллионов фунтов стерлингов. К числу таких мер можно отнести такие как: обеспечение и развитие сферы интегрированного образования путём поддержки интегрированных школ, обеспечение их доступности, содействие созданию интегрированных родительских комитетов. Отдельные меры предусматривались в рамках изменения учебного плана. Сюда можно отнести образование школьных курсов, изучающих религию и основные традиции всех проживающих этно-религиозных групп, а также оговаривается изучение истории и литературы, избегая пристрастности в их изложении[7].
Доступ к образованию
Что касается доступа к образованию, исследования отражают ситуацию, в которой, несмотря на более высокую пропорцию детей-католиков, католических школ меньше чем протестантских. В результате чего приблизительно 8 % католиков посещают протестантские средние школы. Это может являться одной из предпосылок к тому, что гораздо большее количество учеников — протестантов продолжают обучение в университетах и имеют более высокую квалификацию. Такие особенности влекут за собой процесс формирования общественных классов в соответствии с религиозной принадлежностью. Так, простыми рабочими являются 46 % — католики, 54 % — протестанты. В ряду более квалифицированных специалистов: 72% протестантов и 28 % католиков[8]. В настоящее время[уточнить] из общего числа школьников в 321 830 человек, 163 371 являются католиками и 121 239 протестантами[9]. Что касается интегрированных школ, то в настоящее время[уточнить] среди примерно 400 школ Северной Ирландии существует только 61 интегрированная средняя школа[10]. Существенным доказательством в защиту интегрированных школ можно назвать результаты опроса, проводимого среди населения Северной Ирландии в 2008 году, в котором 84 % опрошенных высказались за то, что интегрированное образование важно для процесса примирения в регионе[11].
Религия
Религиозное противостояние начало складываться ещё с XII века, когда впервые норманны появились в Ирландии и впоследствии основали колонию Пейл. Постепенно, к концу XVI века, английское господство было установлено на всей территории Ирландии. Реформация и конфискация монастырских земель в конце 30-х годов XVI века сопровождались также конфискацией земель ирландцев и передачей их английским колонистам. В это время религиозные гонения вызывали новые и новые восстания по всей Ирландии. В XVII веке уже официально было закреплено религиозное господство: Вильгельм Оранский провозгласил протестантизм государственной религией. В результате всех нововведений католики были лишены права на покупку и аренду земель, права на образование детей и были вынуждены платить огромные налоги на содержание англиканской церкви. В столь острой религиозной ситуации католики стали объединяться для отстаивания своих прав. Например, в 1775 году была основана «католическая лига», позднее, уже в 1823 году, была создана «католическая ассоциация», целью которой также являлась эмансипация католиков. «Ассоциация» добилась подписания в 1829 году Акта об эмансипации католиков, позволившего католикам занимать государственные должности[12]. В конце XX века в связи с обострением ситуации и введением в 1972 году прямого правления в регионе, правительство попыталось предпринять ряд мер для улучшения межрелигиозных отношений. В частности, в 1973 году был издан Акт правительства, в котором оговаривались меры по борьбе с расовой и религиозной дискриминацией в различных сферах жизни населения: в образовании, при приеме на работу, при исполнении представительских функций. Акт предусматривал образование Постоянной Консультативной Комиссии по правам человека, Трибунала для решения гражданских жалоб, рассматривающий возможные случаи дискриминации, а также учреждения ряда отдельных должностей для обеспечения равного положения протестантов и католиков в регионе[13].
Данные социологического исследования, проведенного среди протестантов и католиков в 1996 году, по вопросу принадлежности региона Северной Ирландии к Великобритании или к Ирландии показали, что 90 % протестантов желали оставаться в составе Великобритании, в то время как только 6 % высказались за объединение с Республикой Ирландия. Что касается католического населения, только 24 % были за сохранение региона в составе Соединённого Королевства, а 60 % желали присоединения к Ирландии. Стоит отметить также высокую степень определённости в отношении этого вопроса, так как процент ответивших «не знаю» на данный вопрос среди протестантов был равен 1 %, среди католиков — 7 %[14]. По данным социологического опроса 2007 о принадлежности к религии, 53 % жителей Северной Ирландии отнесли себя к протестантам, 44 % — к католикам, а 3 % населения атеисты или придерживаются иной религии[15].
Языки
Белфастскими соглашениями 1998 года помимо английского, официальными языками региона были признаны ирландский и ольстерско-шотландский языки[16]. В 1999 году было создано два агентства по поддержке ирландского и ольстерско-шотландского языков, в рамках которых производилась помощь в изучении данных языков в школах и факультативных языковых центрах. В 2003 году Британское и Ирландское правительства совместно выразили свою приверженность принципам, установленным Актом о Северной Ирландии 1998 года, и заявили о создании правительственных учреждений, направленных на осуществление данной программы. Был создан интегрированный дополнительный фонд финансирования, связанных с программой проектов. В рамках этого фонда было выделено 12 миллионов фунтов стерлингов на пять лет с целью обеспечения доступного обучения ирландскому языку. Также был создан орган по управлению такими проектами, который включал в себя представителей правительств двух государств, местных органов власти и муниципалитетов, что облегчало осуществление предусмотренных программ. Отдельным пунктом заявления правительств 2004 года стало признание шотландского и ирландского языков глухонемых, что также было предусмотрено ещё Белфастскими соглашениями. Такие языки имеют собственную грамматику и синтаксическую систему. В регионе Северной Ирландии на 2004 год проживало 3 500 глухонемых, пользующихся шотландским языком жестов и 1 500 человек — ирландским[17].
В области ольстерско-шотландского языка, в 2006 году соглашением в Сент-Андрусе были предприняты аналогичные меры, как и в отношении ирландского языка. В частности, в 2006 году была создана Ольстерская Академия Шотландцев, функцией которой должно было стать сохранение культурного колорита и языка ольстерских шотландцев[18]. Для обеспечения массового использования ольстерско-ирландского и ольстерско-шотландского языков были задействованы также такие сферы как телевидение и радиовещание, посредством гарантирования программ на языках меньшинств.[19]
Символы Северной Ирландии
На государственных мероприятиях в Северной Ирландии часто исполняется гимн Соединённого Королевства God Save the Queen. На Играх Содружества и некоторых других спортивных состязаниях команда Северной Ирландии пользуется флагом Ольстера (несмотря на его неофициальный статус) и мелодией Londonderry Air (часто со словами Danny Boy), также неофициальной, в качестве национального гимна[20][21]. Сборная Северной Ирландии по футболу также использует флаг Ольстера, но в качестве гимна поёт God Save The Queen[22]. Основные матчи Гэльской атлетической ассоциации открываются национальным гимном Ирландии Amhrán na bhFiann («Песнь солдата»), как и другие общеирландские спортивные организации[23].
Флаг
С 1953 по 1972 год правительством и правительственными организациями Северной Ирландии использовался специальный флаг, известный как «Ольстерское знамя». Он состоял из георгиевского креста, внутри которого были расположены белая шестиконечная звезда и красная кисть руки (символ древнего Ольстера). Сверху над звездой находилась корона.
Неофициально жители Северной Ирландии вывешивают на праздники тот флаг, который соответствует их политическим пристрастиям: флаг Великобритании, Северной Ирландии или Ирландской Республики. Первые два используются юнионистами — сторонниками союза с Великобританией, последний — националистами, особенно на спортивных мероприятиях. Военизированные формирования с обеих сторон имеют собственные флаги.
Герб
В 1923 году главный герольд Ольстера Невилл Родвелл Уилкинсон создал эскизы государственной печати и флага Северной Ирландии. В январе 1924 года в Лондоне он провёл обсуждение облика будущего герба с представителями правительства Северной Ирландии. Окончательный облик герба был определён представителем Уилкинсона, Томасом Садлером в апреле 1924 года, он повторял облик созданного годом ранее флага. Герб получил одобрение кабинета Северной Ирландии. Королевский указ, подписанный Георгом V и утверждённый в Министерстве внутренних дел, был подписан 2 августа 1924 года. Герб был зарегистрирован в Регистре гербов в Дублине. С 1972 года данный герб не является официальным.
См. также
Напишите отзыв о статье "Северная Ирландия"
Примечания
- ↑ [www.nisra.gov.uk/Census/2011_results.html Second Release: Census 2011 - Key Statistics for Wards and Small Areas for Northern Ireland]
- ↑ [www.statistics.gov.uk/CCI/nugget.asp?ID=980&Pos=4&ColRank=1&Rank=224 Религия в Северной Ирландии]
- ↑ [www.statistics.gov.uk/CCI/nugget.asp?ID=1308&Pos=6&ColRank=1&Rank=160 Возрастная структура]
- ↑ [cain.ulst.ac.uk/issues/discrimination/gibson1.htm#top Historical Developments]
- ↑ [cain.ulst.ac.uk/ni/educ.htm Образование в Северной Ирландии]
- ↑ [web.archive.org/web/20110917193059/www.niassembly.gov.uk/education/2007mandate/reports/report4_09_10r_vol1.htm Report on the Education Bill]
- ↑ [www.niassembly.gov.uk/education/2007mandate/responses/pfg2008.htm Strategy for Northern Ireland 2008—2018]
- ↑ [cain.ulst.ac.uk/ni/educ.htm Do Class Differences Exist among Entrants to Higher Education?]
- ↑ [www.deni.gov.uk/index/32-statisticsandresearch_pg/32-statistics_and_research_statistics_on_education_pg/32_statistics_and_research-numbersofschoolsandpupils Pupil religion by school management type 2000/01 — 2009/10]
- ↑ [www.nicie.org/publications/default.asp First Steps to a Quality Education — Integrated Education]
- ↑ [www.nicie.org/aboutus IE Movement]
- ↑ [Афанасьев Г. Е. История Ирландии, М.: Ком Книга, 2006.]
- ↑ [cain.ulst.ac.uk/hmso/sachr87.htm Religious and Political Discrimination and Equality of Opportunity In Northern Ireland]
- ↑ [cain.ulst.ac.uk/csc/reports/majmin2.htm CAIN: CSC: Report: Majority Minority Review 2: Employment, Unemployment and Religion in Northern Ireland]
- ↑ [www.statistics.gov.uk/CCI/nugget.asp?ID=980&Pos=4&ColRank=1&Rank=224 Communities in Northern Ireland]
- ↑ [www.opsi.gov.uk/acts/acts1998/ukpga_19980047_en_13 Northern Ireland Act 1998]
- ↑ [www.dcalni.gov.uk/index/language-cultural-diversity-r08/sign_language.htm Sign Language]
- ↑ [www.dcalni.gov.uk/index/language-cultural-diversity-r08/ulster-scots.htm Ulster-Scots]
- ↑ [www.niassembly.gov.uk/record/committees2009/CAL/091210_IndigenousLanguageStrategy.htm Committee For Culture, Arts And Leisure Official Report]
- ↑ Sport, Nationalism and Globalization: European and North American Perspectives by Alan Bairner (ISBN 978-0791449127), p38
- ↑ Sport, Sectarianism and Society in a Divided Ireland by John Sugden and Alan Bairner (ISBN 978-0718500184), p60
- ↑ [www.fifa.com/en/organisation/confederations/associationdetails/0,1483,NIR,00.html?countrycode=NIR FIFA.com: Northern Ireland, Latest News]. [web.archive.org/web/20051210203557/www.fifa.com/en/organisation/confederations/associationdetails/0,1483,NIR,00.html?countrycode=NIR Архивировано из первоисточника 10 декабря 2005].
- ↑ John Sugden and Scott Harvie. [cain.ulst.ac.uk/csc/reports/sugdenharvie/sugdenharvie95-3.htm Sport and Community Relations in Northern Ireland 3.2 Flags and anthems] (1995). Проверено 26 мая 2008. [www.webcitation.org/6E77FA97V Архивировано из первоисточника 1 февраля 2013].
Ссылки
Портал «Ирландия» | |
Северная Ирландия в Викисловаре? | |
Северная Ирландия в Викиновостях? | |
Северная Ирландия в Викигиде? |
- [www.conflictologist.org/main/problema-severnoj-irlandii-olstera-ira.htm Конфликт в Северной Ирландии]
- [www.pe-a.ru/UK/UK-Regions-NI-ru.php Парламент, правительство] и [www.pe-a.ru/UK/UK-Courts-NI.php судебная система] Северной Ирландии на Политическом атласе
|
|
Отрывок, характеризующий Северная Ирландия
Молодой офицер, стоя в калитке, как бы в нерешительности войти или не войти ему, пощелкал языком.– Ах, какая досада!.. – проговорил он. – Мне бы вчера… Ах, как жалко!..
Мавра Кузминишна между тем внимательно и сочувственно разглядывала знакомые ей черты ростовской породы в лице молодого человека, и изорванную шинель, и стоптанные сапоги, которые были на нем.
– Вам зачем же графа надо было? – спросила она.
– Да уж… что делать! – с досадой проговорил офицер и взялся за калитку, как бы намереваясь уйти. Он опять остановился в нерешительности.
– Видите ли? – вдруг сказал он. – Я родственник графу, и он всегда очень добр был ко мне. Так вот, видите ли (он с доброй и веселой улыбкой посмотрел на свой плащ и сапоги), и обносился, и денег ничего нет; так я хотел попросить графа…
Мавра Кузминишна не дала договорить ему.
– Вы минуточку бы повременили, батюшка. Одною минуточку, – сказала она. И как только офицер отпустил руку от калитки, Мавра Кузминишна повернулась и быстрым старушечьим шагом пошла на задний двор к своему флигелю.
В то время как Мавра Кузминишна бегала к себе, офицер, опустив голову и глядя на свои прорванные сапоги, слегка улыбаясь, прохаживался по двору. «Как жалко, что я не застал дядюшку. А славная старушка! Куда она побежала? И как бы мне узнать, какими улицами мне ближе догнать полк, который теперь должен подходить к Рогожской?» – думал в это время молодой офицер. Мавра Кузминишна с испуганным и вместе решительным лицом, неся в руках свернутый клетчатый платочек, вышла из за угла. Не доходя несколько шагов, она, развернув платок, вынула из него белую двадцатипятирублевую ассигнацию и поспешно отдала ее офицеру.
– Были бы их сиятельства дома, известно бы, они бы, точно, по родственному, а вот может… теперича… – Мавра Кузминишна заробела и смешалась. Но офицер, не отказываясь и не торопясь, взял бумажку и поблагодарил Мавру Кузминишну. – Как бы граф дома были, – извиняясь, все говорила Мавра Кузминишна. – Христос с вами, батюшка! Спаси вас бог, – говорила Мавра Кузминишна, кланяясь и провожая его. Офицер, как бы смеясь над собою, улыбаясь и покачивая головой, почти рысью побежал по пустым улицам догонять свой полк к Яузскому мосту.
А Мавра Кузминишна еще долго с мокрыми глазами стояла перед затворенной калиткой, задумчиво покачивая головой и чувствуя неожиданный прилив материнской нежности и жалости к неизвестному ей офицерику.
В недостроенном доме на Варварке, внизу которого был питейный дом, слышались пьяные крики и песни. На лавках у столов в небольшой грязной комнате сидело человек десять фабричных. Все они, пьяные, потные, с мутными глазами, напруживаясь и широко разевая рты, пели какую то песню. Они пели врозь, с трудом, с усилием, очевидно, не для того, что им хотелось петь, но для того только, чтобы доказать, что они пьяны и гуляют. Один из них, высокий белокурый малый в чистой синей чуйке, стоял над ними. Лицо его с тонким прямым носом было бы красиво, ежели бы не тонкие, поджатые, беспрестанно двигающиеся губы и мутные и нахмуренные, неподвижные глаза. Он стоял над теми, которые пели, и, видимо воображая себе что то, торжественно и угловато размахивал над их головами засученной по локоть белой рукой, грязные пальцы которой он неестественно старался растопыривать. Рукав его чуйки беспрестанно спускался, и малый старательно левой рукой опять засучивал его, как будто что то было особенно важное в том, чтобы эта белая жилистая махавшая рука была непременно голая. В середине песни в сенях и на крыльце послышались крики драки и удары. Высокий малый махнул рукой.
– Шабаш! – крикнул он повелительно. – Драка, ребята! – И он, не переставая засучивать рукав, вышел на крыльцо.
Фабричные пошли за ним. Фабричные, пившие в кабаке в это утро под предводительством высокого малого, принесли целовальнику кожи с фабрики, и за это им было дано вино. Кузнецы из соседних кузень, услыхав гульбу в кабаке и полагая, что кабак разбит, силой хотели ворваться в него. На крыльце завязалась драка.
Целовальник в дверях дрался с кузнецом, и в то время как выходили фабричные, кузнец оторвался от целовальника и упал лицом на мостовую.
Другой кузнец рвался в дверь, грудью наваливаясь на целовальника.
Малый с засученным рукавом на ходу еще ударил в лицо рвавшегося в дверь кузнеца и дико закричал:
– Ребята! наших бьют!
В это время первый кузнец поднялся с земли и, расцарапывая кровь на разбитом лице, закричал плачущим голосом:
– Караул! Убили!.. Человека убили! Братцы!..
– Ой, батюшки, убили до смерти, убили человека! – завизжала баба, вышедшая из соседних ворот. Толпа народа собралась около окровавленного кузнеца.
– Мало ты народ то грабил, рубахи снимал, – сказал чей то голос, обращаясь к целовальнику, – что ж ты человека убил? Разбойник!
Высокий малый, стоя на крыльце, мутными глазами водил то на целовальника, то на кузнецов, как бы соображая, с кем теперь следует драться.
– Душегуб! – вдруг крикнул он на целовальника. – Вяжи его, ребята!
– Как же, связал одного такого то! – крикнул целовальник, отмахнувшись от набросившихся на него людей, и, сорвав с себя шапку, он бросил ее на землю. Как будто действие это имело какое то таинственно угрожающее значение, фабричные, обступившие целовальника, остановились в нерешительности.
– Порядок то я, брат, знаю очень прекрасно. Я до частного дойду. Ты думаешь, не дойду? Разбойничать то нонче никому не велят! – прокричал целовальник, поднимая шапку.
– И пойдем, ишь ты! И пойдем… ишь ты! – повторяли друг за другом целовальник и высокий малый, и оба вместе двинулись вперед по улице. Окровавленный кузнец шел рядом с ними. Фабричные и посторонний народ с говором и криком шли за ними.
У угла Маросейки, против большого с запертыми ставнями дома, на котором была вывеска сапожного мастера, стояли с унылыми лицами человек двадцать сапожников, худых, истомленных людей в халатах и оборванных чуйках.
– Он народ разочти как следует! – говорил худой мастеровой с жидкой бородйой и нахмуренными бровями. – А что ж, он нашу кровь сосал – да и квит. Он нас водил, водил – всю неделю. А теперь довел до последнего конца, а сам уехал.
Увидав народ и окровавленного человека, говоривший мастеровой замолчал, и все сапожники с поспешным любопытством присоединились к двигавшейся толпе.
– Куда идет народ то?
– Известно куда, к начальству идет.
– Что ж, али взаправду наша не взяла сила?
– А ты думал как! Гляди ко, что народ говорит.
Слышались вопросы и ответы. Целовальник, воспользовавшись увеличением толпы, отстал от народа и вернулся к своему кабаку.
Высокий малый, не замечая исчезновения своего врага целовальника, размахивая оголенной рукой, не переставал говорить, обращая тем на себя общее внимание. На него то преимущественно жался народ, предполагая от него получить разрешение занимавших всех вопросов.
– Он покажи порядок, закон покажи, на то начальство поставлено! Так ли я говорю, православные? – говорил высокий малый, чуть заметно улыбаясь.
– Он думает, и начальства нет? Разве без начальства можно? А то грабить то мало ли их.
– Что пустое говорить! – отзывалось в толпе. – Как же, так и бросят Москву то! Тебе на смех сказали, а ты и поверил. Мало ли войсков наших идет. Так его и пустили! На то начальство. Вон послушай, что народ то бает, – говорили, указывая на высокого малого.
У стены Китай города другая небольшая кучка людей окружала человека в фризовой шинели, держащего в руках бумагу.
– Указ, указ читают! Указ читают! – послышалось в толпе, и народ хлынул к чтецу.
Человек в фризовой шинели читал афишку от 31 го августа. Когда толпа окружила его, он как бы смутился, но на требование высокого малого, протеснившегося до него, он с легким дрожанием в голосе начал читать афишку сначала.
«Я завтра рано еду к светлейшему князю, – читал он (светлеющему! – торжественно, улыбаясь ртом и хмуря брови, повторил высокий малый), – чтобы с ним переговорить, действовать и помогать войскам истреблять злодеев; станем и мы из них дух… – продолжал чтец и остановился („Видал?“ – победоносно прокричал малый. – Он тебе всю дистанцию развяжет…»)… – искоренять и этих гостей к черту отправлять; я приеду назад к обеду, и примемся за дело, сделаем, доделаем и злодеев отделаем».
Последние слова были прочтены чтецом в совершенном молчании. Высокий малый грустно опустил голову. Очевидно было, что никто не понял этих последних слов. В особенности слова: «я приеду завтра к обеду», видимо, даже огорчили и чтеца и слушателей. Понимание народа было настроено на высокий лад, а это было слишком просто и ненужно понятно; это было то самое, что каждый из них мог бы сказать и что поэтому не мог говорить указ, исходящий от высшей власти.
Все стояли в унылом молчании. Высокий малый водил губами и пошатывался.
– У него спросить бы!.. Это сам и есть?.. Как же, успросил!.. А то что ж… Он укажет… – вдруг послышалось в задних рядах толпы, и общее внимание обратилось на выезжавшие на площадь дрожки полицеймейстера, сопутствуемого двумя конными драгунами.
Полицеймейстер, ездивший в это утро по приказанию графа сжигать барки и, по случаю этого поручения, выручивший большую сумму денег, находившуюся у него в эту минуту в кармане, увидав двинувшуюся к нему толпу людей, приказал кучеру остановиться.
– Что за народ? – крикнул он на людей, разрозненно и робко приближавшихся к дрожкам. – Что за народ? Я вас спрашиваю? – повторил полицеймейстер, не получавший ответа.
– Они, ваше благородие, – сказал приказный во фризовой шинели, – они, ваше высокородие, по объявлению сиятельнейшего графа, не щадя живота, желали послужить, а не то чтобы бунт какой, как сказано от сиятельнейшего графа…
– Граф не уехал, он здесь, и об вас распоряжение будет, – сказал полицеймейстер. – Пошел! – сказал он кучеру. Толпа остановилась, скучиваясь около тех, которые слышали то, что сказало начальство, и глядя на отъезжающие дрожки.
Полицеймейстер в это время испуганно оглянулся, что то сказал кучеру, и лошади его поехали быстрее.
– Обман, ребята! Веди к самому! – крикнул голос высокого малого. – Не пущай, ребята! Пущай отчет подаст! Держи! – закричали голоса, и народ бегом бросился за дрожками.
Толпа за полицеймейстером с шумным говором направилась на Лубянку.
– Что ж, господа да купцы повыехали, а мы за то и пропадаем? Что ж, мы собаки, что ль! – слышалось чаще в толпе.
Вечером 1 го сентября, после своего свидания с Кутузовым, граф Растопчин, огорченный и оскорбленный тем, что его не пригласили на военный совет, что Кутузов не обращал никакого внимания на его предложение принять участие в защите столицы, и удивленный новым открывшимся ему в лагере взглядом, при котором вопрос о спокойствии столицы и о патриотическом ее настроении оказывался не только второстепенным, но совершенно ненужным и ничтожным, – огорченный, оскорбленный и удивленный всем этим, граф Растопчин вернулся в Москву. Поужинав, граф, не раздеваясь, прилег на канапе и в первом часу был разбужен курьером, который привез ему письмо от Кутузова. В письме говорилось, что так как войска отступают на Рязанскую дорогу за Москву, то не угодно ли графу выслать полицейских чиновников, для проведения войск через город. Известие это не было новостью для Растопчина. Не только со вчерашнего свиданья с Кутузовым на Поклонной горе, но и с самого Бородинского сражения, когда все приезжавшие в Москву генералы в один голос говорили, что нельзя дать еще сражения, и когда с разрешения графа каждую ночь уже вывозили казенное имущество и жители до половины повыехали, – граф Растопчин знал, что Москва будет оставлена; но тем не менее известие это, сообщенное в форме простой записки с приказанием от Кутузова и полученное ночью, во время первого сна, удивило и раздражило графа.
Впоследствии, объясняя свою деятельность за это время, граф Растопчин в своих записках несколько раз писал, что у него тогда было две важные цели: De maintenir la tranquillite a Moscou et d'en faire partir les habitants. [Сохранить спокойствие в Москве и выпроводить из нее жителей.] Если допустить эту двоякую цель, всякое действие Растопчина оказывается безукоризненным. Для чего не вывезена московская святыня, оружие, патроны, порох, запасы хлеба, для чего тысячи жителей обмануты тем, что Москву не сдадут, и разорены? – Для того, чтобы соблюсти спокойствие в столице, отвечает объяснение графа Растопчина. Для чего вывозились кипы ненужных бумаг из присутственных мест и шар Леппиха и другие предметы? – Для того, чтобы оставить город пустым, отвечает объяснение графа Растопчина. Стоит только допустить, что что нибудь угрожало народному спокойствию, и всякое действие становится оправданным.
Все ужасы террора основывались только на заботе о народном спокойствии.
На чем же основывался страх графа Растопчина о народном спокойствии в Москве в 1812 году? Какая причина была предполагать в городе склонность к возмущению? Жители уезжали, войска, отступая, наполняли Москву. Почему должен был вследствие этого бунтовать народ?
Не только в Москве, но во всей России при вступлении неприятеля не произошло ничего похожего на возмущение. 1 го, 2 го сентября более десяти тысяч людей оставалось в Москве, и, кроме толпы, собравшейся на дворе главнокомандующего и привлеченной им самим, – ничего не было. Очевидно, что еще менее надо было ожидать волнения в народе, ежели бы после Бородинского сражения, когда оставление Москвы стало очевидно, или, по крайней мере, вероятно, – ежели бы тогда вместо того, чтобы волновать народ раздачей оружия и афишами, Растопчин принял меры к вывозу всей святыни, пороху, зарядов и денег и прямо объявил бы народу, что город оставляется.
Растопчин, пылкий, сангвинический человек, всегда вращавшийся в высших кругах администрации, хотя в с патриотическим чувством, не имел ни малейшего понятия о том народе, которым он думал управлять. С самого начала вступления неприятеля в Смоленск Растопчин в воображении своем составил для себя роль руководителя народного чувства – сердца России. Ему не только казалось (как это кажется каждому администратору), что он управлял внешними действиями жителей Москвы, но ему казалось, что он руководил их настроением посредством своих воззваний и афиш, писанных тем ёрническим языком, который в своей среде презирает народ и которого он не понимает, когда слышит его сверху. Красивая роль руководителя народного чувства так понравилась Растопчину, он так сжился с нею, что необходимость выйти из этой роли, необходимость оставления Москвы без всякого героического эффекта застала его врасплох, и он вдруг потерял из под ног почву, на которой стоял, в решительно не знал, что ему делать. Он хотя и знал, но не верил всею душою до последней минуты в оставление Москвы и ничего не делал с этой целью. Жители выезжали против его желания. Ежели вывозили присутственные места, то только по требованию чиновников, с которыми неохотно соглашался граф. Сам же он был занят только тою ролью, которую он для себя сделал. Как это часто бывает с людьми, одаренными пылким воображением, он знал уже давно, что Москву оставят, но знал только по рассуждению, но всей душой не верил в это, не перенесся воображением в это новое положение.
Вся деятельность его, старательная и энергическая (насколько она была полезна и отражалась на народ – это другой вопрос), вся деятельность его была направлена только на то, чтобы возбудить в жителях то чувство, которое он сам испытывал, – патриотическую ненависть к французам и уверенность в себе.
Но когда событие принимало свои настоящие, исторические размеры, когда оказалось недостаточным только словами выражать свою ненависть к французам, когда нельзя было даже сражением выразить эту ненависть, когда уверенность в себе оказалась бесполезною по отношению к одному вопросу Москвы, когда все население, как один человек, бросая свои имущества, потекло вон из Москвы, показывая этим отрицательным действием всю силу своего народного чувства, – тогда роль, выбранная Растопчиным, оказалась вдруг бессмысленной. Он почувствовал себя вдруг одиноким, слабым и смешным, без почвы под ногами.
Получив, пробужденный от сна, холодную и повелительную записку от Кутузова, Растопчин почувствовал себя тем более раздраженным, чем более он чувствовал себя виновным. В Москве оставалось все то, что именно было поручено ему, все то казенное, что ему должно было вывезти. Вывезти все не было возможности.
«Кто же виноват в этом, кто допустил до этого? – думал он. – Разумеется, не я. У меня все было готово, я держал Москву вот как! И вот до чего они довели дело! Мерзавцы, изменники!» – думал он, не определяя хорошенько того, кто были эти мерзавцы и изменники, но чувствуя необходимость ненавидеть этих кого то изменников, которые были виноваты в том фальшивом и смешном положении, в котором он находился.
Всю эту ночь граф Растопчин отдавал приказания, за которыми со всех сторон Москвы приезжали к нему. Приближенные никогда не видали графа столь мрачным и раздраженным.
«Ваше сиятельство, из вотчинного департамента пришли, от директора за приказаниями… Из консистории, из сената, из университета, из воспитательного дома, викарный прислал… спрашивает… О пожарной команде как прикажете? Из острога смотритель… из желтого дома смотритель…» – всю ночь, не переставая, докладывали графу.
На все эта вопросы граф давал короткие и сердитые ответы, показывавшие, что приказания его теперь не нужны, что все старательно подготовленное им дело теперь испорчено кем то и что этот кто то будет нести всю ответственность за все то, что произойдет теперь.
– Ну, скажи ты этому болвану, – отвечал он на запрос от вотчинного департамента, – чтоб он оставался караулить свои бумаги. Ну что ты спрашиваешь вздор о пожарной команде? Есть лошади – пускай едут во Владимир. Не французам оставлять.
– Ваше сиятельство, приехал надзиратель из сумасшедшего дома, как прикажете?
– Как прикажу? Пускай едут все, вот и всё… А сумасшедших выпустить в городе. Когда у нас сумасшедшие армиями командуют, так этим и бог велел.
На вопрос о колодниках, которые сидели в яме, граф сердито крикнул на смотрителя:
– Что ж, тебе два батальона конвоя дать, которого нет? Пустить их, и всё!
– Ваше сиятельство, есть политические: Мешков, Верещагин.
– Верещагин! Он еще не повешен? – крикнул Растопчин. – Привести его ко мне.
К девяти часам утра, когда войска уже двинулись через Москву, никто больше не приходил спрашивать распоряжений графа. Все, кто мог ехать, ехали сами собой; те, кто оставались, решали сами с собой, что им надо было делать.
Граф велел подавать лошадей, чтобы ехать в Сокольники, и, нахмуренный, желтый и молчаливый, сложив руки, сидел в своем кабинете.
Каждому администратору в спокойное, не бурное время кажется, что только его усилиями движется всо ему подведомственное народонаселение, и в этом сознании своей необходимости каждый администратор чувствует главную награду за свои труды и усилия. Понятно, что до тех пор, пока историческое море спокойно, правителю администратору, с своей утлой лодочкой упирающемуся шестом в корабль народа и самому двигающемуся, должно казаться, что его усилиями двигается корабль, в который он упирается. Но стоит подняться буре, взволноваться морю и двинуться самому кораблю, и тогда уж заблуждение невозможно. Корабль идет своим громадным, независимым ходом, шест не достает до двинувшегося корабля, и правитель вдруг из положения властителя, источника силы, переходит в ничтожного, бесполезного и слабого человека.
Растопчин чувствовал это, и это то раздражало его. Полицеймейстер, которого остановила толпа, вместе с адъютантом, который пришел доложить, что лошади готовы, вошли к графу. Оба были бледны, и полицеймейстер, передав об исполнении своего поручения, сообщил, что на дворе графа стояла огромная толпа народа, желавшая его видеть.