Северная разграничительная линия
Северная разграничительная линия[1] (кор. 북방한계선) — оспариваемая морская демаркационная линия в Жёлтом море, разделяющая КНДР и Республикой Корея. В настоящее время (2012 год) фактически является морской границей между странами.
Содержание
Описание
Линия начинается у континентальной части провинции Кёнгидо (Южная Корея), продолжая т. н. военную демаркационную линию, и проходит параллельно берегу бывшей провинции Хванхэдо, ныне принадлежащей Северной Корее. Она отделяет от территории КНДР пять прибрежных островов, в том числе Ёнпхёндо и Пэннёндо, находящиеся у её береговой линии.
Статус
Этот раздел не завершён. Вы поможете проекту, исправив и дополнив его.
|
Из-за того, что линия была проведена ООН 30 августа 1953 года в одностороннем порядке, она не признаётся Северной Кореей. Как северокорейские, так и южнокорейские корабли патрулируют воды в районе Северной разграничительной линии. Северокорейские рыболовецкие суда в сопровождении эскортных кораблей иногда нарушают линию[2].
Инциденты
Этот раздел статьи ещё не написан. Согласно замыслу одного из участников Википедии, на этом месте должен располагаться специальный раздел.
Вы можете помочь проекту, написав этот раздел. |
См. также
Напишите отзыв о статье "Северная разграничительная линия"
Примечания
- ↑ [www.rg.ru/2010/11/23/korea-site.html КНДР и Южная Корея оказались на грани войны — Артем Санжиев — Пхеньян перешел Рубикон — Российская Газета]
- ↑ Hyŏn In-tʻaek. The environmental dimension of Asian security: conflict and cooperation over energy, resources, and pollution. — US Institute of Peace Press, 2007. — P. 121. — ISBN 978-1929223732. (англ.)
Это заготовка статьи по географии Кореи. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
В другом языковом разделе есть более полная статья Northern Limit Line (англ.) Вы можете помочь проекту, расширив текущую статью с помощью перевода.
|
Отрывок, характеризующий Северная разграничительная линия
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.