Северные Марианские Острова

Северные Марианские Острова
англ. Northern Mariana Islands'

Флаг Герб
Государственный гимн Северных Марианских островов
Дата независимости	нет
Официальные языки	английский, чаморро, каролинский
Столица	Сайпан
Крупнейший город	Сайпан
Форма правления	Неинкорпорированная организованная территория, свободно ассоциированное государство с США
Президент Губернатор	Барак Обама Ральф Торрес
Территория • Всего	195-я в мире 463,63 км²
Население • Оценка (2010) • Плотность	53 883 чел. (198-е) 116,22 чел./км²
Валюта	Доллар США (USD)
Интернет-домен	.mp
Телефонный код	+1 670
Часовой пояс	+10

Се́верные Мариа́нские Острова́ (СМО) (англ. Northern Mariana Islands), Содружество Северных Марианских островов (чаморро Sankattan Siha Na Islas Mariånas) — административное образование, имеющее статус неинкорпорированной организованной территории, свободно ассоциированной (commonwealth) с США. Расположено в западной части Тихого океана на архипелаге Марианские острова, деля их с Гуамом, к северу от Каролинских островов (Федеративных Штатов Микронезии).

Территория — 463,63 км². Административный центр — Сайпан на одноимённом острове. Всего 14 островов, самые крупные — Сайпан, Тиниан, Рота.

Население 53 883 человек (2010). Этнический состав: преимущественно филиппинцы, китайцы и чаморро.

Официальный язык — английский.

Вероисповедание: преобладает католицизм.

Флаг Северных Марианских Островов: введён в 1989 году.

История

Марианские острова были открыты экспедицией Магеллана 6 марта 1521 года. Там аборигены чаморро, жившие на стадии первобытно-общинного строя, украли у испанцев лодку, и Магеллан назвал эти острова Las Islas de los Ladrones — то есть острова Воров, или Разбойничьи острова.

Хотя эти острова были объявлены владением Испании ещё в XVI веке, практически контроль над ними испанцы начали устанавливать только с 1668 года. Там высадились испанские монахи-иезуиты, переименовавшие острова в Марианские, «Las Islas Marianas», или «Las Marianas» в честь Марианны Австрийской, и начавшие обращение аборигенов в христианскую веру. Это вызвало ожесточённое сопротивление туземцев, и в результате почти всё мужское население островов было уничтожено испанскими солдатами, сопровождавшими монахов. Впоследствии численность населения Марианских островов вновь возросла за счёт потомства женщин-аборигенок от испанских солдат и монахов.

Испанские колонизаторы практически не осваивали острова, а в конце XIX века тихоокеанскими территориями сильно заинтересовалась Германия. В итоге по договору от 12 февраля 1899 года Германия купила Марианские острова у Испании за сумму, эквивалентную $4,5 млн (кроме Гуама, аннексированного США — крупнейшего и самого южного острова Марианского архипелага).

Немцы стали создавать на островах плантации, однако их владычество было недолгим — в Первую мировую войну Марианские острова (как и соседние Каролинские и Маршалловы, также купленные Германией у Испании в 1899 году) были оккупированы Японией, которая по Версальскому договору получила их в соответствии с мандатом Лиги Наций.

Японцы активно развивали на островах плантации сахарного тростника, а также кокосовых пальм, табака и цитрусовых и проводили целенаправленную политику заселения островов японцами и насильственно ассимилировали аборигенов (в том числе методом принудительного физического смешения аборигенок с японскими поселенцами).

В ходе Второй мировой войны американские войска захватили Марианские и другие тихоокеанские острова, а по её окончании японские поселенцы были депортированы в Японию, Каролинские же, Маршалловы и Марианские острова по решению ООН были переданы в 1947 году под опеку США.

Содружество Северные Марианские Острова было создано в 1976 году в процессе раздела Подопечной территории ООН Тихоокеанские острова. В отличие от Маршалловых и Каролинских островов, Марианы решили отказаться от государственной независимости, предпочтя только внутреннее самоуправление.

С 9 января 1978 года вступила в силу конституция содружества СМО.

4 ноября 1986 года вступило в силу окончательное соглашение о политическом союзе Северных Марианских Островов с США.

Долгое время острова оставались зоной, свободной от налогов, где производимые товары под маркой «Сделано в США» свободно ввозились в США. Так как трудовое законодательство США на Северные Марианские острова (в том числе закон о минимальной оплате труда) не распространялось, то это позволяло использовать дешевый труд иммигрантов. В Конгрессе США была создана по требованию демократов комиссия, которая должна была расследовать деятельность компаний, работающих на островах. Однако администрация островов обратилась за помощью к известному лоббисту Джеку Абрамоффу, который добился роспуска комиссии. За указанные услуги только администрация островов заплатила Абрамоффу не менее 6,7 млн долларов. Однако в 2005 году Абрамофф был арестован, а в 2006 году осужден. Дело Абрамоффа привело к тому, что пострадали некоторые высокопоставленные чиновники, а конгрессмен Рэнди Каннингем в 2006 году получил 8 лет тюрьмы за взятки на общую сумму в 2,4 млн долларов. Кроме того, было ужесточено лоббистское законодательство.

В итоге, после дела Абрамоффа в 2007—2008 годах были внесены изменения в договор о политическом союзе между Содружеством Северных Марианских Островов и США, приближающие законы содружества к требованиям США, в том числе о постепенном повышении минимальной заработной платы до размеров, установленных в США, о выборах делегата в палату представителей в конгрессе США и изменении иммиграционных законов (последние изменения вступили в действие 28 ноября 2009 года).

География

Северные Марианские острова вместе с островом Гуам на юге составляют архипелаг Марианских островов. Южные острова известняковые, с плоскими террасами и опоясывающими коралловыми рифами. Северные острова имеют вулканическое происхождение, на островах Анатахан, Паган и Агрихан располагаются активные вулканы. Вулкан на острове Агрихан самый высокий — 965 м.

Вулкан Анатахан представляет собой небольшой вулканический остров в 130 км к северу от острова Сайпан. Он занимает 10 км в длину и 3 км в ширину. 10 мая 2003 года началось первое извержение вулкана Анатахан из его восточного кратера. С тех пор извержения чередуются с периодами затишья. Во время извержения 6 апреля 2005 года в атмосферу было выброшено около 51 000 м3 вулканической пыли, в результате чего на юге, над островами Сайпан и Тиниан, образовалась огромная чёрная туча.

№	Остров	Площадь, км²	Население, чел. (2010)	Наивысшая точка	Пик	Координаты
Северные острова
1	Фаральон-де-Пахарос (Urracas)	2,55	—	319		20°33′ с. ш. 144°54′ в. д.20.550° с. ш. 144.900° в. д. / 20.550; 144.900
2	Мауг	2,13	—	227	(Северный остров)	20°02′ с. ш. 145°19′ в. д.20.033° с. ш. 145.317° в. д. / 20.033; 145.317
3	Асунсьон	7,31	—	891		19°43′ с. ш. 145°41′ в. д.19.717° с. ш. 145.683° в. д. / 19.717; 145.683
4	Агрихан (Agrigan)	43,51	—	965	Гора Агрихан	18°46′ с. ш. 145°40′ в. д.18.767° с. ш. 145.667° в. д. / 18.767; 145.667
5	Паган	47,24	—	579	Гора Паган	18°08′36″ с. ш. 145°47′39″ в. д.18.14333° с. ш. 145.79417° в. д. / 18.14333; 145.79417
6	Аламаган	11,11	—	744	Аламаган	17°35′ с. ш. 145°50′ в. д.17.583° с. ш. 145.833° в. д. / 17.583; 145.833
7	Гугуан	3,87	—	301		17°20′ с. ш. 145°51′ в. д.17.333° с. ш. 145.850° в. д. / 17.333; 145.850
8	Банка Зеландия	>0	—	>0		16°45′ с. ш. 145°42′ в. д.16.750° с. ш. 145.700° в. д. / 16.750; 145.700
9	Сариган	4,97	—	549		16°43′ с. ш. 145°47′ в. д.16.717° с. ш. 145.783° в. д. / 16.717; 145.783
10	Анатахан	31,21	—	787		16°22′ с. ш. 145°40′ в. д.16.367° с. ш. 145.667° в. д. / 16.367; 145.667
11	Фаральон-де-Мединилья	0,85	—	81		16°01′ с. ш. 146°04′ в. д.16.017° с. ш. 146.067° в. д. / 16.017; 146.067
Южные острова
12	Сайпан	115,38	48 220	474	Гора Тапочау	15°11′06″ с. ш. 145°44′28″ в. д.15.18500° с. ш. 145.74111° в. д. / 15.18500; 145.74111
13	Тиниан	101,01	3136	170	Кастию (Lasso Hill)	14°57′12″ с. ш. 145°38′54″ в. д.14.95333° с. ш. 145.64833° в. д. / 14.95333; 145.64833
14	Агихан (Agiguan)	7,10	—	157	Алутом	14°42′ с. ш. 145°18′ в. д.14.700° с. ш. 145.300° в. д. / 14.700; 145.300
15	Рота	85,39	2527	491	Гора Манира	14°08′37″ с. ш. 145°11′08″ в. д.14.14361° с. ш. 145.18556° в. д. / 14.14361; 145.18556
	Северные Марианские острова	463,63	53 883	965	Гора Агрихан	14°08' to 20°33’N, 144°54° to 146°04’E

Политическое устройство

Содружество с внутренним самоуправлением. Уроженцы Северных Марианских островов обладают гражданством США но, в отличие от граждан, не имеют права голоса на выборах президента США, Сената и Палаты представителей США.

Глава исполнительной власти — губернатор, избираемый населением на 4-летний срок.

Местное правительство состоит из 10 директоров департаментов (министерств), назначаемых губернатором.

Законодательная власть — двухпалатный парламент, состоящий из Сената (9 членов, избираемых на 4 года) и Палаты представителей (20 членов, избираемых на 2 года).

С января 2009 года Содружество Северных Марианских Островов представлено в конгрессе США в Палате представителей своим делегатом без права голоса, с возможностью участия в работе комитетов конгресса. В ноябре 2008 г. этим делегатом был избран Грегорио Саблан.

Природные условия

Марианские острова — это вершины опустившегося вулканического хребта. Они довольно высоки. Так, высшая точка Мариан на острове Агрихан достигает высоты 965 м. На этом острове и на острове Паган — действующие вулканы.

Климат тропический, пассатно-муссонного типа. Сезонные колебания температуры незначительны. Среднемесячные температуры на Марианах 24—29 °С. Сухой сезон с декабря по июнь, дождливый сезон с июля по октябрь. С августа по ноябрь бывают тайфуны.

Административное деление

Марианские острова делятся на 4 муниципалитета:

№	муниципалитет	Административный центр	Площадь, км²	Население, чел. (2010)	Плотность, чел./км²
1	Северные острова	—	154,75	—	—
2	Сайпан	Капитал-Хилл	115,38	48 220	417,92
3	Тиниан	Сан-Хосе	108,11	3136	29,01
4	Рота	Сонгсонг	85,39	2527	29,59
	Всего		463,63	53 883	116,22

Население

Численность населения — 88,6 тыс.

Годовой прирост — 2,3 %

Рождаемость — 19 на 1000

Смертность — 2,3 на 1000

Иммиграция — 7 на 1000

Младенческая смертность — 6,7 на 1000

Средняя продолжительность жизни — 74 года у мужчин, 79 лет у женщин

Грамотность — 97 %.

Этнический состав: азиаты (филиппинцы, китайцы и др.) 56,3 %, народы Океании (в том числе чаморро) 36,3 %, смешанного происхождения 4,8 %, белые 1,8 %, другие 0,8 % (по переписи 2000 года).

Языки: филиппинские языки 24,4 %, китайский 23,4 %, чаморро (аборигенный) 22,4 %, английский 10,8 %, языки народов Океании 9,5 %, другие 9,6 % (по переписи 2000 года).

Экономика

Основа экономики Северных Марианских Островов — иностранный туризм (до 0,5 млн туристов в год, главным образом из Японии). Граждане России имеют право на безвизовый въезд на срок до 45 дней в туристических целях. В сфере обслуживания туристов — множество приезжих работников (филиппинцев, китайцев и др.)

Сельское хозяйство не обеспечивает внутренних потребностей. Выращиваются кокосы, фрукты, овощи. В небольших масштабах — животноводство и рыболовство.

Экспорт практически отсутствует, импортируются — продовольствие, промышленные товары, топливо и проч.

Существенное значение имеют финансовые дотации от США.

Денежная единица — доллар США.

Культура

На Марианских островах прежняя аборигенная культура давно ушла в прошлое, от неё остались лишь отдельные, слабо заметные следы. Её место занял один из вариантов так называемой испанской колониальной культуры. Оказали влияние и десятилетия немецкого, затем японского и, наконец, американского владычества.

Чаморро давно уже носят одежду европейского типа, слабо сохранились традиционные элементы и в пище, утвари, жилище. О прежних социальных порядках аборигенов напоминает лишь сравнительно высокое положение женщин (следы матриархальных традиций). Прежние религиозные верования не сохранились. Нынешние чаморро в подавляющем большинстве католики.

Однако несмотря на значительные изменения в культуре, современное метисное население Марианских островов сохранило в относительной чистоте язык своих океанийских предков.

Ссылки

• [www.cia.gov/library/publications/the-world-factbook/geos/cq.html Раздел справочника «The World Factbook» (ЦРУ США)]  (англ.)
• [australia-cont.info/2008/02/17/severnye_marianskie_ostrova_northern_mariana_islands.html Раздел справочника «Информационно-справочный ресурс об Австралии и Океании»]
• [www.mymarianas.ru Сайт Северных Марианских островов, Управление по туризму СМО]

Отрывок, характеризующий Северные Марианские Острова

– Вчера получил известие о его кончине, – коротко сказал князь Андрей.
Кутузов испуганно открытыми глазами посмотрел на князя Андрея, потом снял фуражку и перекрестился: «Царство ему небесное! Да будет воля божия над всеми нами!Он тяжело, всей грудью вздохнул и помолчал. „Я его любил и уважал и сочувствую тебе всей душой“. Он обнял князя Андрея, прижал его к своей жирной груди и долго не отпускал от себя. Когда он отпустил его, князь Андрей увидал, что расплывшие губы Кутузова дрожали и на глазах были слезы. Он вздохнул и взялся обеими руками за лавку, чтобы встать.
– Пойдем, пойдем ко мне, поговорим, – сказал он; но в это время Денисов, так же мало робевший перед начальством, как и перед неприятелем, несмотря на то, что адъютанты у крыльца сердитым шепотом останавливали его, смело, стуча шпорами по ступенькам, вошел на крыльцо. Кутузов, оставив руки упертыми на лавку, недовольно смотрел на Денисова. Денисов, назвав себя, объявил, что имеет сообщить его светлости дело большой важности для блага отечества. Кутузов усталым взглядом стал смотреть на Денисова и досадливым жестом, приняв руки и сложив их на животе, повторил: «Для блага отечества? Ну что такое? Говори». Денисов покраснел, как девушка (так странно было видеть краску на этом усатом, старом и пьяном лице), и смело начал излагать свой план разрезания операционной линии неприятеля между Смоленском и Вязьмой. Денисов жил в этих краях и знал хорошо местность. План его казался несомненно хорошим, в особенности по той силе убеждения, которая была в его словах. Кутузов смотрел себе на ноги и изредка оглядывался на двор соседней избы, как будто он ждал чего то неприятного оттуда. Из избы, на которую он смотрел, действительно во время речи Денисова показался генерал с портфелем под мышкой.
– Что? – в середине изложения Денисова проговорил Кутузов. – Уже готовы?
– Готов, ваша светлость, – сказал генерал. Кутузов покачал головой, как бы говоря: «Как это все успеть одному человеку», и продолжал слушать Денисова.
– Даю честное благородное слово гусского офицег'а, – говорил Денисов, – что я г'азог'ву сообщения Наполеона.
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.
– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
Кутузов зачмокал губами и закачал головой, выслушав это дело.
– В печку… в огонь! И раз навсегда тебе говорю, голубчик, – сказал он, – все эти дела в огонь. Пуская косят хлеба и жгут дрова на здоровье. Я этого не приказываю и не позволяю, но и взыскивать не могу. Без этого нельзя. Дрова рубят – щепки летят. – Он взглянул еще раз на бумагу. – О, аккуратность немецкая! – проговорил он, качая головой.


– Ну, теперь все, – сказал Кутузов, подписывая последнюю бумагу, и, тяжело поднявшись и расправляя складки своей белой пухлой шеи, с повеселевшим лицом направился к двери.
Попадья, с бросившеюся кровью в лицо, схватилась за блюдо, которое, несмотря на то, что она так долго приготовлялась, она все таки не успела подать вовремя. И с низким поклоном она поднесла его Кутузову.
Глаза Кутузова прищурились; он улыбнулся, взял рукой ее за подбородок и сказал:
– И красавица какая! Спасибо, голубушка!
Он достал из кармана шаровар несколько золотых и положил ей на блюдо.
– Ну что, как живешь? – сказал Кутузов, направляясь к отведенной для него комнате. Попадья, улыбаясь ямочками на румяном лице, прошла за ним в горницу. Адъютант вышел к князю Андрею на крыльцо и приглашал его завтракать; через полчаса князя Андрея позвали опять к Кутузову. Кутузов лежал на кресле в том же расстегнутом сюртуке. Он держал в руке французскую книгу и при входе князя Андрея, заложив ее ножом, свернул. Это был «Les chevaliers du Cygne», сочинение madame de Genlis [«Рыцари Лебедя», мадам де Жанлис], как увидал князь Андрей по обертке.
– Ну садись, садись тут, поговорим, – сказал Кутузов. – Грустно, очень грустно. Но помни, дружок, что я тебе отец, другой отец… – Князь Андрей рассказал Кутузову все, что он знал о кончине своего отца, и о том, что он видел в Лысых Горах, проезжая через них.
– До чего… до чего довели! – проговорил вдруг Кутузов взволнованным голосом, очевидно, ясно представив себе, из рассказа князя Андрея, положение, в котором находилась Россия. – Дай срок, дай срок, – прибавил он с злобным выражением лица и, очевидно, не желая продолжать этого волновавшего его разговора, сказал: – Я тебя вызвал, чтоб оставить при себе.
– Благодарю вашу светлость, – отвечал князь Андрей, – но я боюсь, что не гожусь больше для штабов, – сказал он с улыбкой, которую Кутузов заметил. Кутузов вопросительно посмотрел на него. – А главное, – прибавил князь Андрей, – я привык к полку, полюбил офицеров, и люди меня, кажется, полюбили. Мне бы жалко было оставить полк. Ежели я отказываюсь от чести быть при вас, то поверьте…
Умное, доброе и вместе с тем тонко насмешливое выражение светилось на пухлом лице Кутузова. Он перебил Болконского:
– Жалею, ты бы мне нужен был; но ты прав, ты прав. Нам не сюда люди нужны. Советчиков всегда много, а людей нет. Не такие бы полки были, если бы все советчики служили там в полках, как ты. Я тебя с Аустерлица помню… Помню, помню, с знаменем помню, – сказал Кутузов, и радостная краска бросилась в лицо князя Андрея при этом воспоминании. Кутузов притянул его за руку, подставляя ему щеку, и опять князь Андрей на глазах старика увидал слезы. Хотя князь Андрей и знал, что Кутузов был слаб на слезы и что он теперь особенно ласкает его и жалеет вследствие желания выказать сочувствие к его потере, но князю Андрею и радостно и лестно было это воспоминание об Аустерлице.
– Иди с богом своей дорогой. Я знаю, твоя дорога – это дорога чести. – Он помолчал. – Я жалел о тебе в Букареште: мне послать надо было. – И, переменив разговор, Кутузов начал говорить о турецкой войне и заключенном мире. – Да, немало упрекали меня, – сказал Кутузов, – и за войну и за мир… а все пришло вовремя. Tout vient a point a celui qui sait attendre. [Все приходит вовремя для того, кто умеет ждать.] A и там советчиков не меньше было, чем здесь… – продолжал он, возвращаясь к советчикам, которые, видимо, занимали его. – Ох, советчики, советчики! – сказал он. Если бы всех слушать, мы бы там, в Турции, и мира не заключили, да и войны бы не кончили. Всё поскорее, а скорое на долгое выходит. Если бы Каменский не умер, он бы пропал. Он с тридцатью тысячами штурмовал крепости. Взять крепость не трудно, трудно кампанию выиграть. А для этого не нужно штурмовать и атаковать, а нужно терпение и время. Каменский на Рущук солдат послал, а я их одних (терпение и время) посылал и взял больше крепостей, чем Каменский, и лошадиное мясо турок есть заставил. – Он покачал головой. – И французы тоже будут! Верь моему слову, – воодушевляясь, проговорил Кутузов, ударяя себя в грудь, – будут у меня лошадиное мясо есть! – И опять глаза его залоснились слезами.
– Однако до лжно же будет принять сражение? – сказал князь Андрей.
– До лжно будет, если все этого захотят, нечего делать… А ведь, голубчик: нет сильнее тех двух воинов, терпение и время; те всё сделают, да советчики n'entendent pas de cette oreille, voila le mal. [этим ухом не слышат, – вот что плохо.] Одни хотят, другие не хотят. Что ж делать? – спросил он, видимо, ожидая ответа. – Да, что ты велишь делать? – повторил он, и глаза его блестели глубоким, умным выражением. – Я тебе скажу, что делать, – проговорил он, так как князь Андрей все таки не отвечал. – Я тебе скажу, что делать и что я делаю. Dans le doute, mon cher, – он помолчал, – abstiens toi, [В сомнении, мой милый, воздерживайся.] – выговорил он с расстановкой.
– Ну, прощай, дружок; помни, что я всей душой несу с тобой твою потерю и что я тебе не светлейший, не князь и не главнокомандующий, а я тебе отец. Ежели что нужно, прямо ко мне. Прощай, голубчик. – Он опять обнял и поцеловал его. И еще князь Андрей не успел выйти в дверь, как Кутузов успокоительно вздохнул и взялся опять за неконченный роман мадам Жанлис «Les chevaliers du Cygne».
Как и отчего это случилось, князь Андрей не мог бы никак объяснить; но после этого свидания с Кутузовым он вернулся к своему полку успокоенный насчет общего хода дела и насчет того, кому оно вверено было. Чем больше он видел отсутствие всего личного в этом старике, в котором оставались как будто одни привычки страстей и вместо ума (группирующего события и делающего выводы) одна способность спокойного созерцания хода событий, тем более он был спокоен за то, что все будет так, как должно быть. «У него не будет ничего своего. Он ничего не придумает, ничего не предпримет, – думал князь Андрей, – но он все выслушает, все запомнит, все поставит на свое место, ничему полезному не помешает и ничего вредного не позволит. Он понимает, что есть что то сильнее и значительнее его воли, – это неизбежный ход событий, и он умеет видеть их, умеет понимать их значение и, ввиду этого значения, умеет отрекаться от участия в этих событиях, от своей личной волн, направленной на другое. А главное, – думал князь Андрей, – почему веришь ему, – это то, что он русский, несмотря на роман Жанлис и французские поговорки; это то, что голос его задрожал, когда он сказал: „До чего довели!“, и что он захлипал, говоря о том, что он „заставит их есть лошадиное мясо“. На этом же чувстве, которое более или менее смутно испытывали все, и основано было то единомыслие и общее одобрение, которое сопутствовало народному, противному придворным соображениям, избранию Кутузова в главнокомандующие.


После отъезда государя из Москвы московская жизнь потекла прежним, обычным порядком, и течение этой жизни было так обычно, что трудно было вспомнить о бывших днях патриотического восторга и увлечения, и трудно было верить, что действительно Россия в опасности и что члены Английского клуба суть вместе с тем и сыны отечества, готовые для него на всякую жертву. Одно, что напоминало о бывшем во время пребывания государя в Москве общем восторженно патриотическом настроении, было требование пожертвований людьми и деньгами, которые, как скоро они были сделаны, облеклись в законную, официальную форму и казались неизбежны.
С приближением неприятеля к Москве взгляд москвичей на свое положение не только не делался серьезнее, но, напротив, еще легкомысленнее, как это всегда бывает с людьми, которые видят приближающуюся большую опасность. При приближении опасности всегда два голоса одинаково сильно говорят в душе человека: один весьма разумно говорит о том, чтобы человек обдумал самое свойство опасности и средства для избавления от нее; другой еще разумнее говорит, что слишком тяжело и мучительно думать об опасности, тогда как предвидеть все и спастись от общего хода дела не во власти человека, и потому лучше отвернуться от тяжелого, до тех пор пока оно не наступило, и думать о приятном. В одиночестве человек большею частью отдается первому голосу, в обществе, напротив, – второму. Так было и теперь с жителями Москвы. Давно так не веселились в Москве, как этот год.
Растопчинские афишки с изображением вверху питейного дома, целовальника и московского мещанина Карпушки Чигирина, который, быв в ратниках и выпив лишний крючок на тычке, услыхал, будто Бонапарт хочет идти на Москву, рассердился, разругал скверными словами всех французов, вышел из питейного дома и заговорил под орлом собравшемуся народу, читались и обсуживались наравне с последним буриме Василия Львовича Пушкина.