Северный Двор

Северный Двор (яп. 北朝 хокутё:), также северные претенденты или претенденты Асикага — общее название шести претендентов на пост императора в средневековой Японии, с 1336 по 1392 год, в период Намбокутё. Царствующая в настоящее время в Японии императорская династия является потомками северных претендентов.

Разделение японского императорского двора на южный и северный восходит к императору Го-Сага, правившему с 1242 по 1246 год. Ему последовательно наследовали два его сына, император Го-Фукакуса и император Камэяма. В 1272 году Го-Сага умер и завещал своим сыновьям установить такой порядок наследования престола, при котором представители происходящих от них двух линий наследования могли бы занимать пост императора поочерёдно. Порядок был установлен, но оказался крайне неэффективным и привёл к соперничеству претендентов на престол.

В 1333 году император Го-Дайго (потомок Камэямы) установил трёхлетнее абсолютистское правление, известное как реставрация Кэмму и прекратившее существование сёгуната Камакура. В ответ сёгуны провозгласили императором Когона, родственника Го-Дайго, сына предыдущего императора Го-Фусими и потомка Го-Фукакусы. После окончательного поражения сёгуната Камакура Когон отказался от претензии на престол, однако новые сёгуны Асикага поддержали его брата Комё, а затем двух его сыновей. Таким образом, семья Когона образовала альтернативный двор, который известен как Северный благодаря своему расположению в Киото, севернее, чем двор императора в Ёсино. Двор наследников Го-Дайго при этом был известен как Южный.

В 1392 году император Южного Двора Го-Камэяма потерпел поражение и отрёкся от престола в пользу правнука Когона, императора Го-Комацу. На этом раскол императорского двора закончился. Несмотря на победу Северного Двора, именно Южный Двор рассматривается как законный в период раскола, а члены Северного Двора называются «претендентами». Один из потомков Южного Двора, Кумадзава Хиромити, на этом основании после Второй мировой войны объявил себя императором, заявив, что император Хирохито, происходящий от Северного Двора, не является законным. Кумадзава Хиромити смог доказать своё происхождение от Южного Двора и не был арестован за оскорбление величества.

Го-Камэяма достиг договорённости с Го-Комацу о том, что чередование императоров из двух линий наследования будет продолжено, и императоры будут править поочерёдно по десять лет. На практике план наследования так и не был осуществлён: сам Го-Комацу правил двадцать лет и назначил наследником собственного сына.

Императоры Северного Двора

1. Император Когон (1332—1333)
2. —
3. Император Комё (1336—1348)
4. Император Суко (1348—1351)
5. —
6. Император Го-Когон (1352—1371)
7. Император Го-Энъю (1371—1382)
8. Император Го-Комацу (1382—1392, затем император Японии с 1392 по 1412)

Ссылки

• Mehl, Margaret. (1997). History and the State in Nineteenth-Century Japan. New York: St Martin's Press. ISBN 0-312-21160-0; ISBN 978-0-312-21160-8; [www.worldcat.org/oclc/419870136?referer=di&ht=edition OCLC 419870136]
• Nussbaum, Louis Frédéric and Käthe Roth. (2005). Japan Encyclopedia. Cambridge: Harvard University Press. ISBN 0-674-01753-6; ISBN 978-0-674-01753-5; [www.worldcat.org/oclc/48943301/editions?editionsView=true&referer=br OCLC 48943301]
• Ponsonby-Fane, Richard Arthur Brabazon. (1959). [books.google.com/books?id=SLAeAAAAMAAJ&q=The+Imperial+House+of+Japan&dq=The+Imperial+House+of+Japan&client=firefox-a&pgis=1 The Imperial House of Japan.] Kyoto: Ponsonby Memorial Society. [www.worldcat.org/wcpa/oclc/194887 OCLC 194887]
• Thomas, Julia Adeney. (2001). Reconfiguring Modernity: Concepts of Nature in Japanese Political Ideology. Berkeley: University of California Press. ISBN 0-520-22854-5; ISBN 978-0-520-22854-2; [www.worldcat.org/oclc/47916285 OCLC 47916285]
• Titsingh, Isaac, ed. (1834). Nipon o daï itsi ran; ou, [books.google.com/books?id=18oNAAAAIAAJ&dq=nipon+o+dai+itsi+ran Annales des empereurs du Japon.] (écrit par Hayashi Gahō en 1652). Paris: Oriental Translation Fund of Great Britain and Ireland. [www.worldcat.org/oclc/251800045 OCLC 251800045]
• Varley, H. Paul, ed. (1980). A Chronicle of Gods and Sovereigns: Jinnō Shōtōki (écrit par Kitabatake Chikafusa en 1359). New York: Columbia University Press. ISBN 0-231-04940-4; ISBN 978-0-231-04940-5; [www.worldcat.org/oclc/311157159?referer=di&ht=edition OCLC 311157159]

Отрывок, характеризующий Северный Двор

– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.


Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.